ЯН БЕРЗИН (1889–1938)
Петерис Кюзис (настоящее имя Яна Карловича Берзина) родился в семье батрака на хуторе Клигене Яунпилской волости Рижского уезда. С большим трудом он попал в учительскую семинарию. Там царил бунтарский дух, и юный Петерис, отдавая дань времени, бунтовал вместе с другими учениками. В октябре 1905 года семинарию закрыли. Он вернулся к родным и под влиянием старшего брата принял участие в революционных событиях, нападал на казаков, на баронский замок, скрывался в зимнем лесу в отряде «лесных братьев». Был захвачен казаками, избит шомполами. После этого поклялся до конца бороться с самодержавием.
Выздоровев после побоев, Петерис вернулся к «лесным братьям». Они разгромили волостную управу в Яунпилсе, расстреляли предателя — писаря, захватили паспортные бланки, сожгли корчму и казённую винную лавку, предварительно экспроприировав капиталы их хозяев.
В перестрелке Петерис был ранен тремя пулями, одна из них засела в черепе, не повредив мозга. Раненного, его захватили и предали суду. За совершённое полагалась смертная казнь, но так как ему не исполнилось шестнадцати лет, Петериса отправили в тюрьму. Освободили его в 1909 году. На прощание начальник тюрьмы сказал ему:
— Надеюсь, тюрьма послужила тебе хорошим уроком.
Но начальник ошибся. Петерис Кюзис стал профессиональным революционером. И опять были суды, тюрьмы, ссылки. Там он постигал науку революционной борьбы. Там, в Сибири, и родился Ян Карлович Берзин — это имя было проставлено в документах, которыми ссыльные большевики снабдили его.
С февраля 1917 года жизнь Яна Берзина была связана уже не только с судьбой Латвии, но и всей страны.
После Октябрьской революции Яна Берзина направили на работу в аппарат нового правительства. Должности занимал чисто аппаратные — начальник канцелярии Наркомата местного самоуправления, секретарь и заместитель заведующего отделом местного хозяйства Наркомвнудела.
Летом 1918 года с подразделением красноармейцев Берзин выезжал в Ярославль, где участвовал в подавлении эсеровского мятежа.
В мае 1919 года защищал Ригу от белогвардейцев, получил ещё одно, серьёзное ранение. После излечения был назначен начальником политотдела стрелковой дивизии, затем начальником Особого отдела ВЧК 15-й армии.
2 декабря 1920 года он был направлен в Региструправление — так называлось первое в истории Красной армии разведывательное управление.
27 декабря 1921 года Павла Ивановича Берзина назначили заместителем начальника Разведуправления Красной армии. Имя Павел он взял в честь своего дела Пауля, бывшего солдата, участника обороны Севастополя, «Русского Павла», как его звали в деревне.
Рано поседевшего Берзина товарищи прозвали «Старик», и эта кличка навсегда пристала к нему.
Он чувствовал, что ему не хватает знаний, и поступил в Пролетарский университет, занимался по ночам, понимал, что не имеет никакого представления о других странах, и потому отправился под фамилией Дворецкий в командировку в Берлин, Прагу, Варшаву.
23 марта 1924 года Берзин стал начальником Разведуправления. Первый раз он пробыл на этом посту до 1935 года, когда после отставки был назначен на должность заместителя командующего ОКДВА — Особой Краснознамённой дальневосточной армии, которой командовал прославленный герой Гражданской войны маршал Василий Константинович Блюхер.
Перед отъездом Берзина Ворошилов дал ему такую характеристику:
«Преданный большевик-боец, на редкость скромный, глубоко уважаемый и любимый всеми, кто с ним соприкасался по работе. Товарищ Берзин всё своё время, все свои силы и весь свой опыт отдавал труднейшему и ответственнейшему делу, ему порученному…»
Чем же он заслужил такую лестную оценку?
Для того чтобы дать ответ на этот вопрос, нужно проанализировать или хотя бы вкратце ознакомиться с работой Разведуправления в то время, когда там трудился Берзин.
1921–1937 годы называют «эпохой великих нелегалов». Биографии этих людей, которых готовил и забрасывал в тыл противника Ян Берзин, это и есть, по существу, его биография.
После Октября 1917 года правительство большевиков не тронуло военную разведку. Она продолжала работать, пройдя через многие драматические ситуации — измены, бегства, отказы сотрудников выполнять задания. Постепенно, к началу 1921 года, сложился новый аппарат Разведуправления. Более половины руководителей, занимавших все ключевые посты, были латышами, среди них — начальник Оперативного отдела Я. К. Берзин.
По мере развития разведки менялась её структура, менялись должности, занимаемые Берзиным. Он пришёл на пост её руководителя после того, как его предшественник А. Я. Зейбот, тоже латыш, направил в ЦК ВКП(б) письмо с просьбой отпустить его с этой работы и назначить на неё Я. К. Берзина.
Начало 1920-х годов было для разведки очень трудным: неопытность, проблемы с кадрами, но главное, нехватка денег. Бедность была такой, что когда официальные разведчики оказывались за границей, за ними буквально бегали зеваки, «любуясь» их одеждой. Для пополнения кассы приходилось заниматься бизнесом, например, торговать пушниной.
Трудности существовали и во взаимоотношениях между Разведупром, ИНО ОГПУ и Коминтерном. Разведка неоднократно получала указания, запрещающие использовать членов национальных компартий для разведывательной работы в пользу СССР. Однако соблазн использовать даровых агентов был слишком велик, и разведчики игнорировали эти директивы.
Так или иначе работа развёртывалась. Поскольку «легальные» резидентуры («под крышей» посольств, торгпредств, коммерческих фирм и т. д.) находились под неусыпным контролем контрразведки противника, пришлось делать упор на нелегалов. Вот несколько примеров, неизвестных и известных.
В 1922 году во Францию была направлена дворянка Мария Скаковская. Вскоре эта красивая и обаятельная женщина стала помощником резидента. В 1923–1924 годы от неё поступали в Москву сведения о планах Верховного штаба Антанты. В начале 1924 года ей удалось заполучить стенограмму совместного совещания представителей генштабов Англии и Франции с командованием русской армии в эмиграции. На совещании обсуждался вопрос о новой интервенции с одновременным выступлением контрреволюции внутри страны.
В конце 1924 года Скаковскую перевели в Варшаву, где в это время резидентура была разгромлена. Но случилось так, что перед её обаянием и красотой не устояли не только польские офицеры и дипломаты, но, вопреки её желанию, и советский посол Войков. Его усиленное внимание к ней привело к тому, что в 1926 году она была арестована польскими властями и осуждена как шпионка на пять лет. В 1931 году Скаковская, совершенно больная, вышла из тюрьмы и после возвращения в СССР перешла на гражданскую работу.
Мало кто знает, что Войков за своё поведение был исключён из партии и снят с должности посла. 7 июня 1927 года его убил белогвардеец Коверда, и это как бы «реабилитировало» Войкова, он был торжественно похоронен у Кремлёвской стены, а впоследствии в его честь назвали станцию московского метро.
Веймарская Германия была, с одной стороны, союзником, а с другой — объектом наблюдения военной разведки.
С начала 1920-х годов абвер и Региструпр регулярно обменивались материалами, в основном по Польше (она была главным противником как для Германии, так и для СССР), а также по Балканам и странам Азии. С 1925 года этим обменом с советской стороны непосредственно руководил Я. К. Берзин. Так в начале 1930-х годов в Вене были арестованы советские разведчики. Их освободили благодаря содействию тогдашнего руководителя абвера полковника Фердинанда фон Бредова. После прихода Гитлера к власти всякие контакты между разведками были прекращены.
Особые отношения с Германией использовались для ведения с её территории разведки в других странах Европы и даже в США.
В Германии успешно работали наши нелегалы. Одним из них был Владимир Фёдорович Петров. После Гражданской войны он оказался в эмиграции и устроился на работу в японскую военную миссию в Берлине. С 1923 года установил связь с советской разведкой и снабжал её ценными документами, в том числе перепиской между правительствами стран Антанты, экономическими и политическими докладами о положении в Германии и т. д.
В середине 1920-х годов Петров от имени японской разведки завербовал трёх агентов: начальника германской военной разведки, английского разведчика Эллиса и одного из директоров «Дойче верке».
К началу 1930-х годов Петров расширил свою агентурную сеть, контактировал с немецкой разведкой и контрразведкой, с германским МИДом, с берлинскими финансовыми и промышленными кругами. Но он увлёкся и переусердствовал. Его связь с разведками нескольких государств — японской, английской, французской и немецкой — показалась в Центре подозрительной, поэтому в 1935 году контакт с ним прекратили. В 1937 году его хотели восстановить, но начавшиеся репрессии не позволили этого сделать.
Берлинская резидентура к 1928 году насчитывала двести пятьдесят (!) человек. В то время резидентом там был Константин Басов (Ян Аболтынь). Именно он посоветовал привлечь в разведку Рихарда Зорге.
В работе разведки случались и провалы. Так, в 1927 году французская полиция разгромила резидентуру во Франции. Самое печальное, что при этом был скомпрометирован и руководитель агентурной сети Жан Кремье, не только коммунист, но член ЦК и даже Политбюро ФКП. Ему и его жене удалось бежать в СССР, но компартия Франции и советская разведка не избежала новых тяжёлых ударов. Вскоре французская контрразведка разоблачила так называемую «сеть рабкоров». Они писали в «Юманите» письма о положении на своих предприятиях, а эти письма обрабатывала советская разведка. Советские разведчики и французские агенты были арестованы.
Но работа продолжалась. Во Францию был направлен нелегал Винаров. Он создал ориентированную на Испанию агентурную сеть, организовал в Париже и Тулузе четыре радиоточки. Они очень пригодились в годы войны.
Большая агентурная сеть существовала и в Италии. Одним из агентов был Роберто Бартини. Он окончил лётную школу, затем политехнический институт, одновременно работая в авиамастерской. У него появились обширные связи в авиационных кругах. При подведении итогов работы Разведупра за 1923–1924 годы успехи в Италии отмечались особо: «…нам были доступны самые секретные документы, касающиеся всех заказов и состояния научно-опытных работ в воздушном флоте. Равно получались исчерпывающие сведения о самолётном составе и различные статистические данные».
В связи с угрозой провала в 1923 году Бартини был вынужден перейти на нелегальное положение, а потом выехать в СССР. Он стал инженером научно-опытного аэродрома ВВС РККА, затем перешёл в ЦАГИ, где возглавил группу конструкторов, создававших гидросамолёты. Бартини внёс огромный вклад в развитие советского авиастроения. Умер Роберто Бартини в 1974 году.
Под псевдонимом «Этьен» в Италии действовал военный разведчик-нелегал Лев Маневич. По ряду причин он работал с территории Австрии. Маневич завербовал ценных агентов, создал резидентуру и снабжал Центр, главным образом, военно-технической информацией, в том числе чертежами и протоколами испытаний новых бомбардировщиков, истребителей, подводных лодок, 37-миллиметровой пушки, прибора центрального управления артиллерийским огнём на боевых кораблях. После провала одного из агентов Маневич переехал в Милан, где открыл патентное бюро. Благодаря ему были получены сведения о приборах, позволявших совершать полёты «вслепую», об инструментальном самолётовождении, о полётах авиационного соединения в строю и в тумане.
Он побывал и в Испании, откуда привёз подробный отчёт об авиации генерала Франко и о последней модели истребителя «Мессершмитт».
5 декабря 1936 года в результате предательства Маневич был арестован и осуждён. Он вышел из концлагеря только 6 мая 1945 года, но вскоре умер от туберкулёза.
До 1925 года сведения о США военная разведка получала лишь из прессы и случайных материалов, поступавших из резидентур в Европе.
В 1925 году в США был направлен первый нелегальный военный резидент, работавший в РУ под именем Владимира Богдановича Котлова. Его настоящее имя Вернер Раков, а в США он выехал как Карл Феликс Вольф. Так и мы будем его называть. Уроженец Курляндии, выходец из немецкой семьи, он получил образование в Германии. В 1914 году вместе с семьёй вернулся в Россию, но с началом Первой мировой войны был интернирован. После Февральской революции активно участвовал в революционной работе, создал крупнейшую в Сибири организацию военнопленных, в боях с чехословацкими мятежниками был ранен. После революции в Германии был направлен в эту страну, участвовал в учредительном съезде Компартии Германии, в создании недолго существовавшей Бременской советской республики. Затем являлся резидентом советской военной разведки в Северной Германии и в Вене, где руководил подготовкой сети агентов на Балканах.
В 1923 году Вольф возглавил разведывательный аппарат Компартии Германии. За недолгое время он сумел создать крепкую организацию. Впоследствии на протяжении многих лет она служила источником агентов для советской военной разведки. После подавления социалистической революции в Германии Вольф был отозван в Москву, откуда его вскоре направили в США. Будучи стажёром Колумбийского университета в области социальных и философских наук, он сумел завести обширные связи в левых кругах. Именно в них он нашёл людей, которых потом привлёк к работе на советскую разведку. Даже удивительно, как за год с небольшим он мог создать небольшую, но работоспособную резидентуру, которая довольно полно освещала последние достижения в области авиации, военно-морских сил, военной химии.
Осенью 1926 года Вольфа сменил Ян-Альфред Матисович Тылтынь, работавший в паре со своей женой Марией Тылтынь. Они сумели увеличить количество агентов до одиннадцати.
После них сменилось ещё несколько резидентов и сотрудников.
В 1924 году Ворошилов и Берзин инструктировали перед отъездом за границу ещё одного разведчика — Льва Термена. Этот учёный, изобретатель и музыкант в 1921 году придумал удивительный электротехнический музыкальный прибор, получивший название «терменвокс» в честь его создателя. Внешне прибор выглядит как вертикально стоящий стержень, а музыкант извлекает из него мелодичные звуки, напоминающие звуки органа, делая манипуляции рукой вокруг стержня, не прикасаясь к нему. В 1927 году Термен создал первый телевизор, на демонстрации которого присутствовали Сталин, Орджоникидзе, Ворошилов и Тухачевский.
С 1928 года Термен гастролировал в Европе и США, где терменвокс встречали овациями. Его выпускают серийно на созданной Терменом электронной фирме в США. Но всё это было лишь «верхушкой айсберга». Трудно переоценить значение информации, которую Термен передавал в Разведуправление. Жаль, конечно, что не вся она была в должной мере использована. Достаточно сказать, что среди его контактов были Эйзенхауэр, Эйнштейн, Гровс (будущий генерал, руководитель атомного проекта «Манхэттен»). Термен участвовал вместе с ними в создании уникальных охранных систем для ВПК, налаживании телефонной связи между США и Европой и другими районами; он был хорошо информирован о военном потенциале США и о стратегических планах американской внешней политики. В конце 1938 года, после возвращения в СССР, он был арестован и осуждён на восемь лет лишения свободы. В «шарашке» занимался созданием системы подслушивания.
Работала военная разведка и в Турции. Вначале планировалось с помощью турецких коммунистов и даже врангелевских офицеров захватить власть в Константинополе и создать в Турции советскую республику. Разведупр создал разветвлённую агентурную сеть (только в Трапезунде было двести агентов). Но после провала попытки переворота военная разведка занялась обычной деятельностью. Особо ярких фигур в анкарской резидентуре того времени не было, кроме, пожалуй, бывшего начальника Региструпра С. Аралова. Тем не менее она приобрела достаточное количество агентов влияния, которые способствовали значительному улучшению советско-турецких отношений. В Турции по приглашению властей даже побывал с визитом нарком обороны Ворошилов, что по тем временам было из ряда вон выходящим событием.
Объектом пристального внимания советской разведки в 1920–1930 годах был Китай. Обстановка в стране была сложной и нестабильной: японские, английские, американские вторжения, бесконечная междоусобная война генералов-«милитаристов», межпартийная борьба, выливающаяся в разного рода и масштаба военные «походы». Если разведка ИНО ОГПУ сосредоточила свои усилия в Харбине против японцев и белогвардейцев, то руководимая Берзиным военная разведка действовала в основном в Шанхае. Она оказывала поддержку китайской Красной армии, участвовала в создании «советских районов» Китая.
Именно в Шанхае начали свою деятельность «крестники» Берзина — нелегалы Р. Зорге и Урсула Кучински (Рут Вернер). Этим выдающимся разведчикам мы посвятим отдельные очерки. Но помимо них в Китае работали и многие другие нелегалы. Например, нелегальная резидентура Салныня не только собирала военную, экономическую и политическую информацию, но занималась переброской в Китай оружия для китайских коммунистов.
Резидентура Салныня с участием прибывшего из Москвы Н. Эйтингона (впоследствии он станет известен как организатор убийства Л. Троцкого) провела ликвидацию Чжан Цзолиня. Это был фактический глава пекинского правительства, резко выступавший против нашей страны и сотрудничавший с японцами. Он организовывал провокации против советских учреждений в Китае и служащих КВЖД.
Военные разведчики сделали всё, чтобы подозрения в убийстве генерала Чжана пали на японцев. Они воспользовались возникшими между ним и японцами разногласиями по поводу Маньчжурии. Когда эти разногласия достигли высшей точки и Чжан Цзолин решил лично направиться в Маньчжурию, чтобы на месте решить спорные вопросы, в его вагон была подложена бомба. До места назначения генерал не доехал, а его гибель до сих пор приписывают японцам. Одна из причин этого заключается в том, что японский полковник, всю дорогу сопровождавший генерала, за несколько минут до взрыва перешёл в хвостовой вагон поезда, благодаря чему уцелел… Но в деятельности разведки бывают ещё и не такие совпадения.
Важную операцию военная разведка провела в 1933 году. В конце 1932 года Ян Берзин получил сведения о намерении Японии отторгнуть от Китая провинцию Синьцзян, имевшую важное значение для СССР: она непосредственно граничит с Казахстаном, населена уйгурами и дунганами, исповедующими ислам. Пока в «верхах» согласовывались мероприятия, в Синьцзяне началось восстание во главе с местным генералом Ма Чжунином. По предложению Яна Берзина Сталин принял решение о проведении силовой операции.
Дислоцированный в Алма-Ате 13-й полк НКВД был переодет в гражданскую одежду, у бойцов были отобраны все документы, и под видом «Алтайской добровольческой армии» он вторгся на территорию Синьцзяна. Повстанцы генерала Ма были разгромлены без особого труда. Для политического закрепления победы в Синьцзян направили группу военных разведчиков. Они помогли законной местной власти создать регулярную армию и навести порядок.
Однако при Берзине в работе советской военной разведки были не только победы, но и тяжёлые поражения.
В конце 1920 — начале 1930-х годов в результате серии провалов нелегальная агентурная военная разведка фактически перестала существовать в Румынии, Латвии, Франции, Финляндии, Эстонии, Италии. Нелегальная сеть сохранилась лишь в Германии, Польше, Китае, Маньчжурии.
Многочисленные провалы и шумиха по этому поводу в иностранной печати привлекли внимание самого Сталина. 29 марта 1934 года на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) он выступил с докладом «О кампании за границей о советском шпионаже».
По поручению Политбюро в причинах провалов разбирался Особый отдел ОГПУ, который пришёл к печальному для Берзина выводу: «Тщательное изучение причин провалов, приведших к разгрому крупнейших резидентур, показало, что все они являются следствием: засорённости предателями; подбора зарубежных кадров из элементов, сомнительных по своему прошлому и связям; несоблюдения правил конспирации; недостаточного руководства зарубежной работой со стороны самого 4-го управления Штаба РККА, что несомненно способствовало проникновению большого количества дезориентирующих нас материалов». Все пункты заключения были подтверждены бесспорными фактами.
Ознакомившись с документом, Сталин решил вновь рассмотреть в Политбюро работу военной разведки, что и было сделано 26 мая 1934 года. Эту дату можно считать началом заката Берзина.
Была введена должность первого заместителя начальника Управления, на которую был назначен прославленный ас внешнеполитической разведки Артузов. Перейдя из ОГПУ в военную разведку, он «захватил» с собой около тридцати опытных чекистов-разведчиков, возглавивших некоторые подразделения РУ.
Но вскоре, в феврале 1935 года, произошёл ещё один, серьёзнейший и постыднейший провал в Дании. На конспиративной квартире были захвачены сразу четыре ответственных работника центрального аппарата разведки, причём они оказались там без серьёзной служебной необходимости: трое из них, проездом через Данию, зашли туда навестить своих друзей. Артузов в докладе об этом провале написал: «Очевидно, обычай навещать всех своих друзей, как у себя на родине, трудно поддаётся искоренению».
Копенгагенский провал, который назвали «совещанием резидентов», означал для Берзина конец карьеры в военной разведке. Он подал рапорт об освобождении от должности. Сталин дал своё согласие. На должность начальника военной разведки был назначен комкор С. П. Урицкий.
Берзин же был отправлен в «почётную ссылку» на Дальний Восток.
Прибыв в Хабаровск, он приступил к исполнению своих новых обязанностей в качестве заместителя Блюхера. За те несколько месяцев, которые Берзин провёл на Дальнем Востоке, он многому научился у этого командующего. Блюхер делился не только военными знаниями, но и опытом работы в качестве военного советника в Китае, где он работал под фамилией Галин. Этот опыт вскоре пригодился Берзину.
18 июля 1936 года в далёкой Испании при передаче по радио сводки погоды трижды прозвучала фраза «Над всей Испанией безоблачное небо». Она была закодированным сигналом к фашистскому мятежу. Войска во главе с генералом Франко восстали против республики, против законного правительства Народного фронта.
Мало кто знает о том, что мятеж вскоре был в основном подавлен. Но на помощь терпевшим поражение мятежникам поспешили фашистские Германия и Италия. Они не только оказали Франко поддержку военной техникой, но и направили в Испанию свои войска.
В ответ на это во всём мире развернулось движение в защиту республиканской Испании. В октябре—ноябре 1936 года начали формироваться и разными путями направляться в Испанию интернациональные бригады. В них были американцы, англичане, немцы, французы, евреи, венгры, поляки — все, кто видел опасность наступающего фашизма. Всего в интербригадах сражалось более тридцати пяти тысяч бойцов из пятидесяти четырёх стран.
Не остался в стороне от помощи Испанской республике и Советский Союз. Он направил в Испанию своих добровольцев — лётчиков, танкистов, артиллеристов, разведчиков.
В августе 1936 года Берзин получил срочный вызов в Москву. Там произошло то, о чём он мечтал с первого дня мятежа: ему предложили поехать в Испанию. И не кем-нибудь, а главным военным советником. Вот когда он мысленно поблагодарил Блюхера за его рассказы!
Уже через несколько дней генерал Гришин (так теперь именовался Ян Карлович) на поезде Москва — Париж отправился в Европу.
Прибыв на место, Берзин сразу же взялся за дело. Он установил хорошие деловые отношения с главой правительства Ларго Кабальеро, с министром обороны, с другими руководителями страны и армии. В подчинении Берзина оказалась группа советских военных советников. Достаточно перечислить их имена, чтобы понять, какие кадры были направлены в Испанию и кем он руководил. Это — будущие маршалы и генералы, герои Великой Отечественной войны: Малиновский, Мерецков, Воронов, Кузнецов, Родимцев, Батов, Колпакчи, прославленные партизанские командиры, будущие Герои Советского Союза: Кирилл Орловский, Николай Прокопюк, Станислав Ваупшасов.
Главной заслугой генерала Гришина — Берзина в Испании можно считать то, что именно благодаря его воле, настойчивости, умению испанская республиканская армия с помощью интербригадовцев и советских добровольцев сумела в ноябре 1936 года отбить наступление франкистов и отстоять Мадрид, судьба которого висела на волоске: Франко даже назначил на 7 ноября парад своих войск на одной из центральных площадей города.
В «копилку» Берзина можно положить и разгром итальянского корпуса под Гвадалахарой. И, конечно же, тактичный и умелый контакт с властями и общее руководство военными советниками, которые на эзоповом языке разведки именовались «мексиканцами».
Весной 1937 года Берзина неожиданно отозвали из Испании. Такие отзывы в том зловещем году означали одно: арест, смерть. Но столь же неожиданно на этот раз для Берзина всё кончилось другим — ему вручили орден Ленина, он получил генеральское звание армейского комиссара второго ранга и назначение на должность… начальника Разведупра. Это произошло на следующий день после выступления Сталина на расширенном заседании военного Совета при наркоме обороны. Тогда Сталин сказал: «Во всех областях разбили мы буржуазию, только в области разведки остались битыми, как мальчишки, как ребята. Вот наша основная слабость. Разведки нет, настоящей разведки… И вот задача состоит в том, чтобы разведку поставить на ноги. Это наши глаза, наши уши».
3 июня 1937 года Берзин принял дела у отстранённого от работы Урицкого и вновь занял свой кабинет. Однако его «второе пришествие» продолжалось недолго. Сделать для разведки он уже ничего не успел, и ему довелось только «председательствовать» на процедуре поголовного истребления её лучших кадров.
Он вынужден был выступать на собраниях и заседаниях партбюро, называя шпионами и террористами людей, с которыми проработал многие годы и которые теперь были арестованы органами НКВД, объявлены «врагами народа». Что он думал в эти тягостные минуты? Верил ли в то, что они действительно враги, столь долго и искусно скрывавшие свои истинные мысли и деяния? Может быть, действительно, все провалы — это результат их предательства? Или не верил и недоумевал, почему вдруг взялись уничтожать честных и преданных Родине и делу людей? Теперь уже никто не узнает его мыслей.
Когда Берзина вызвали в Москву, он, ни секунды не колеблясь, не зная за собой никакой вины, поспешил на Родину. Но вот главный советник органов госбезопасности Орлов (Фельдбин), получив подобный вызов, вместе с женой и дочкой, прихватив кассу резидентуры, скрылся — сначала бежал во Францию, а затем и в Америку. Значит, мог быть и такой выход?
Для Петериса Кюзиса — генерала Гришина — Яна Берзина такого выхода не существовало. Он присягнул один раз и на всю жизнь.
Каждые несколько дней в Разведуправлении проходили закрытые партийные собрания. И каждый раз называли имена новых арестованных «врагов народа».
19 августа 1937 года состоялся партактив, который проинформировали о том, что «пятнадцать дней, как начальник Управления т. Берзин отстранён от работы начальника в связи с имевшими у нас место арестами врагов народа Никонова, Волина, Стельмаха».
«Врагов народа» продолжали выявлять и в изрядно поредевших рядах Управления. Об их арестах сообщалось на собраниях 7 сентября, 15 октября, 15 ноября.
Наконец, 3 декабря на партбюро Разведупра был оглашён ещё один список арестованных, состоявший из двадцати двух человек. Не только по алфавиту, но и по должности этот список возглавлял Ян Карлович Берзин.
Точную цифру арестованных сотрудников РУ назвать невозможно — ведь многих увольняли, а арестовывали несколько месяцев спустя, уже как частных лиц. Известно лишь, что было уничтожено всё руководство военной разведки и все начальники отделов, не считая Берзина, весь генералитет: два комкора, четыре корпусных комиссара, три комдива, два дивизионных комиссара, двенадцать комбригов и бригкомиссаров, а также пятнадцать полковников и полковых комиссаров. Это не считая сотрудников рангом пониже. Но разгром продолжался и в 1938 году. За два года репрессий было полностью уничтожено опытное квалифицированное руководство военной разведки.
29 июля 1938 года Яна Карловича Берзина не стало. Он был посмертно реабилитирован много лет спустя.
О судьбе Яна Берзина существует легенда, приведённая в книге французских исследователей Р. Фалиго и Р. Коффер «Всемирная история разведывательных служб». Вот что они пишут: «Арестованный и осуждённый как „контрреволюционер“, он, как считается, был расстрелян 29 июля 1938 года. В 1984 году мы получили свидетельство того, что его не расстреляли. Под именем дядя Вася Берзин продолжал свою подпольную деятельность вплоть до 1960-х годов. На сегодняшний день дополнительных подтверждений этого тезиса нет».
И хотя это лишь легенда, в неё хочется верить.
Итак, центральный аппарат разведки и её агентурная сеть были в 1937–1938 годах полностью ликвидированы. Однако мы завершим этот очерк на оптимистической ноте. В разведку пришли молодые люди из военных академий, в майорских званиях, и она возродилась, как Феникс из пепла. Они сумели сделать невозможное, и через два-три года, к началу Второй мировой войны советская военная разведка стала сильнейшей в мире. Но это уже другая тема.
