Иван Беляев
(1875–1957)

19 апреля 1875 г. в Петербурге в семье генерал-майора Тимофея Михайловича Беляева, командира 1-й лейб-гвардии артиллерийской бригады, родился сын Иван. Мать его умерла через пять дней после рождения сына. Род Беляевых был прочно связан с армией, и маленькому Ване с детства было уготовано военное будущее. Окончив 2-й Санкт-Петербургский кадетский корпус, 8 сентября 1892 г. он поступил в Михайловское артиллерийское училище. 7 августа 1893 г. новоиспеченный подпоручик Беляев был выпущен из училища в лейб-гвардии Стрелковый артиллерийский дивизион.

Армейская служба Беляева протекала вполне успешно. Он быстро рос в чинах (с 1899 г. — поручик, с 1903-го — штабс-капитан, с 1907-го — подполковник), успел послужить и в строю, и в штабах. В 1913 г. Иван Тимофеевич составил Устав горной артиллерии, горных батарей и горно-артиллерийских групп — первый документ в истории русской армии, регулировавший деятельность горной артиллерии.

Великую войну 1914–1918 гг. И. Т. Беляев, произведенный 3 февраля 1915 г. в чин полковника, провел в должностях командира батареи и артиллерийского дивизиона. Воевал храбро, был тяжело ранен, а 30 декабря 1915 г. «за спасение батареи и личное руководство атакой» удостоен высшей военной награды России — ордена Святого Георгия 4-й степени. 5 октября 1917 г. полковник Беляев был произведен в чин генерал-майора и вступил в командование артиллерийской бригадой на Кавказском фронте.

Впрочем, фронта к тому времени уже почти не существовало. К «демократическим порядкам», захлестнувшим сначала армию, а затем и всю Россию, Беляев отнесся резко отрицательно, поэтому неудивительно, что уже в марте 1918 г. он вступил в ряды Добровольческой армии. Там он командовал артиллерией дивизии, корпуса, был инспектором артиллерии армии. Ивану Тимофеевичу было суждено с честью пройти весь крестный путь Белой армии. Барон П. Н. Врангель отзывался о нем как о «храбром и добросовестном офицере», «человеке прекрасной души». 25 марта 1920 г. Беляев был эвакуирован из Новороссийска в Константинополь.

После Галлиполийского лагеря Беляев вместе с остатками Русской армии П. Н. Врангеля оказался в Болгарии. Но провести остаток дней в этой славянской стране, как тысячам соотечественников, Беляеву не было суждено. В конце 1923 г. он выехал в Аргентину, а оттуда в марте 1924-го — в Парагвай. Тогда это была глухая латиноамериканская провинция: в столице страны Асунсьоне было всего пять автомобилей и одна мощеная улица.

Такой странный на первый взгляд выбор объяснялся просто. Еще в детстве Беляев нашел на чердаке старинную карту столицы Парагвая и буквально «заболел» историей далекой экзотической страны. Желая лучше изучить быт Парагвая, Иван еще в кадетском корпусе начал учить испанский язык, много читал о коренном населении страны — индейцах гуарани. А мысль навсегда уехать в Парагвай впервые посетила молодого офицера еще в 1906 г. в минуту тяжкой личной драмы — после внезапной смерти жены.

Теперь, после революции и краха прежней России, Парагвай, по мысли Беляева, вполне подходил для того, чтобы создать в этой стране русский «национальный очаг», не испорченный большевизмом. Впрочем, из этой затеи Беляева ничего не вышло — на его призыв, размещенный в югославской газете «Новое время», откликнулось лишь несколько десятков соотечественников.

С первых же дней Беляев почувствовал себя в Парагвае как дома. Опытный боевой генерал сразу же нашел себе применение в парагвайской Военной школе — он начал преподавать там фортификацию и французский язык. В октябре 1924 г. правительство командировало Беляева в глухой малоизученный регион страны Чако-Бореаль — холмистую пустыню вперемежку с заболоченными джунглями площадью 250 тысяч квадратных километров. Там требовалось найти удобные стоянки для войск, наметить места для постройки фортов и дотов, провести регистрацию всех индейских племен и стоянок. Изучение региона Чако стало делом нескольких лет жизни генерала. По итогам 13 экспедиций, каждая из которых длилась от двух недель до нескольких месяцев, Иван Тимофеевич составил подробное описание области, устранил с карты Парагвая множество «белых пятен», установил четкую границу страны с Боливией, изучил быт и культуру местных индейских племен, составил словари двух индейских языков — мокка и чамакоко, перевел на русский поэму индейцев «Великий потоп».

Тем временем в регионе Чако начались поиски нефти, и интерес к заброшенной провинции тут же обнаружила соседняя с Парагваем Боливия, обладавшая куда большими финансовыми ресурсами и мощной по меркам Латинской Америки армией. В июне 1932 г. Боливия при поддержке США начала боевые действия против Парагвая, который смог поставить под ружье 50 тысяч солдат. Впрочем, это «ружье» было весьма условным — одна винтовка в армии приходилась на семерых.

Беляеву немедленно предложили должность генерал-инспектора артиллерии парагвайской армии, в сентябре 1932-го президент Парагвая Эйсебио Айала присвоил ему чин дивизионного генерала. Иван Тимофеевич стал далеко не единственным русским офицером, вставшим под знамя Парагвая: в Чакской войне участвовали, кроме него, 1 русский по происхождению генерал, 8 полковников, 4 подполковника, 13 майоров и 23 капитана, а количество младших офицеров исчислялось сотнями. Именно эти люди, закаленные Первой мировой и Гражданской войнами, смогли воодушевить парагвайскую армию и помогли ей выстоять против боливийцев (которыми, кстати, командовали немецкие по происхождению генералы). В апреле 1933 г. И. Т. Беляев стал начальником Генерального штаба армии Парагвая и на этом посту привел ее к решительным победам. 11 июня 1935 г. Боливия капитулировала, ее 300-тысячная армия была разгромлена и взята в плен.

Военные эксперты оценили деятельность И. Т. Беляева во главе армии Парагвая самыми высокими баллами. Американский военный историк Дэвид Зук, к примеру, считал, что в Чакской войне 1932–1935 гг. парагвайцами был учтен опыт Первой мировой войны и предвосхищены многие черты тактики Второй мировой и главная заслуга в этом принадлежит Беляеву, которого Д. Зук удостоил эпитета «несравненный». И сейчас Иван Тимофеевич единогласно признается наиболее выдающимся полководцем Латинской Америки ХХ в.

Воодушевленный исходом Чакской войны, Беляев попытался еще раз осуществить свою давнюю мечту — создать в Парагвае «русский очаг» под девизом «Европа не оправдала наших надежд, Парагвай — страна будущего». Но сложная экономическая ситуация в стране и интриги внутри эмиграции помешали Беляеву основать мощную русскую колонию в Латинской Америке.

В 1937 г. уже немолодой Беляев оставил военную службу. Его все больше интересовали судьбы чакских индейцев, и он решил целиком посвятить себя им. Беляев возглавил Национальный патронат по делам индейцев, в 1938 г. организовал первую в истории Америки театральную индейскую труппу, которая три месяца с шумным успехом гастролировала по Парагваю и Аргентине. 25 января 1941 г. Беляев встал во главе первой индейской колонии «Бартоломео де лас Касас» и получил должность генерального администратора индейских колоний. Он жил вместе с индейцами, обучая их истории, географии и… молитвам. Посещавших колонию иностранцев поражала как бедность жилища генерала (в его хижине не было даже крыши), так и любовь, с которой индейцы относились к своему «белому отцу».

19 января 1957 г. 82-летний русский генерал, навсегда вписавший свое имя в историю далекой латиноамериканской страны, скончался. Весь Парагвай три дня оплакивал своего национального героя, «русского по рождению и парагвайца сердцем». Одна из главных улиц Асунсьона в его память получила наименование «Команданте Беляев». В почетном карауле у гроба генерала стоял президент страны Альфредо Стресснер, а катафалк провожали огромные толпы индейцев, хором певших «Отче наш».

По завещанию Беляев был похоронен на территории индейских поселений, на острове посреди реки Парагвай. Над его могилой индейцы сплели шалаш и высадили кусты роз, а на надгробии генерала сделали простую надпись, до сих пор понятную каждому парагвайцу без перевода: «Здесь лежит Беляев».