ФРАНСУАЗА САГАН

(1935—2004)

Почти каждая третья книга в сегодняшней Франции написана женщиной. Литературное творчество — поприще, на котором женщины наряду с любовным фронтом давно завоевали себе прочное место, но никогда ещё не мелькало на обложках самых разнообразных изданий столько имён представительниц прекрасного пола, сколько в конце XX века. Детективы, любовные романы, биографии… Объяснять это явление будут критики и философы. Возможно, мужчины просто освободили слабому полу периферию человеческой культуры, захватывая более современные средства коммуникации, чем литература. Возможно, растёт женский интеллект. Возможно, действует все вкупе. Ясно одно, сегодня каждый библиофил назовёт десяток писательниц, книги которых вызывают интерес. И нет никакого сомнения в том, что этот список откроет имя Франсуазы Саган. И не потому, что она самая значительная современная романистка, а потому, что именно на её долю выпал наиболее прочный и длительный успех. Плодовитость и доступность книг Саган словно символизируют общую тенденцию сегодняшней женской литературы — все для среднего читателя, никакой этой мужской зауми, называемой новаторством. Простые истории, понятные обывателю… Недаром Франсуаза, несмотря на солидный возраст, заявляет, что любит игру, ночь и когда отношения между людьми складываются просто.

Она родилась 21 июня. В один день со своим любимцем Сартром, только на тридцать лет позже. Никогда Франсуаза не упускает случая продемонстрировать окружающим ниточку, которая связывает её с великим писателем, и вполне возможно, что астрологи найдут неслучайное совпадение этих двух событий. Для Саган Жан-Поль стал «властителем дум», учителем, заводилой, выдернувшим своими манифестами юную благообразную католичку из традиционной буржуазной среды. Прочитав Сартра в 14 лет, Франсуаза неожиданно утратила веру в Бога и, как ни странно, во всякие чудеса, что, впрочем, никогда не мешало ей, чисто по-женски, обращаться к ясновидящим, особенно если она влюблялась.

Как и Сартр, Франсуаза воспитывалась в обеспеченной семье, получила прекрасное книжное образование, как и он, в один прекрасный день восстала против скучного однообразного существования. Окончив школу, наша героиня, имея безумное пристрастие к литературе, не придумала ничего лучшего, как поступить на филологический факультет знаменитой Сорбонны — Парижского университета. Однако опьянённая свободой и предчувствием новых острых ощущений, она большую часть времени проводила не в аудиториях и читальных залах, а в маленьких уютных парижских кафе. Богема засасывала её целиком. Днём и по вечерам Франсуаза предавалась общению с писателями, художниками, артистами; влюблялась, спорила до хрипоты, напивалась, а ночами писала свою первую повесть. Провал экзамена по английскому вынудил её оставить Сорбонну, и теперь только литературные успехи могли спасти её от позора и презрения родителей.

Рукопись своего первого произведения «Здравствуй, грусть» она принесла в издательство, названное именем своего шефа — «Жюйяр». Сегодня в рассуждениях Саган нет-нет да и появляются стариковские нотки — дескать, высокие кресла издателей заполонили невежды и глупцы, оттого и хороших книг становится все меньше и меньше. Ей же, считает Франсуаза, повезло — она попала к издателю, у которого одновременно наличествовали и средства и талант. Ловкий Жюйяр вовремя почувствовал, что на этой худенькой, востроносой девчонке можно сделать хорошие деньги. Он организовал одновременно с выходом повести шумную рекламу, привлекая внимание читателей к необычному факту: писательнице ещё не исполнилось 19 лет, а она уже рассуждает далеко не на детскую тему. Жилка опытного шоумена подсказала издателю, что история о семнадцатилетней Сесиль, которая имеет любовника, вовсе не сгорая от страсти, вызовет у обывателя негодование. Тогда, в 1954-м, ещё не знали произведений литературы, в которых столь юную особу представляли бы с такой долей цинизма — бедных невинных «овечек», попавшихся в лапы к похотливым «животным» обычно принято было жалеть. Жюйяр потирал руки в предвкушении скандала, обещавшего пролить денежный дождь на его издательство.

Однако даже в самых смелых мечтах Жюйяр не мог предвидеть того оглушительного успеха, который обрушился на юную дебютантку. Книга стала бестселлером, и за год разошлась миллионным тиражом на многих европейских языках. Саган получила 5 миллионов франков и в одночасье стала богатейшей девушкой страны. Каждый маститый критик считал своим долгом написать о новом таланте; большинство корифеев сходилось на том, что Саган — никакой вовсе не талант, а всего лишь нахалка, ворвавшаяся в литературу случайно. Доброхоты предсказывали, что Франсуаза больше не напишет ни одной книги, да и изданное произведение, мягко говоря, далеко от совершенства. Но тиражи росли, а одновременно множилось количество статей и исследований о дебюте Саган, появился даже термин «поколение Франсуазы Саган». Толпы французских и иностранных журналистов преследовали писательницу. Из неё сделали литературную «суперзвезду», наподобие тех, что сияют в кинематографе. Такое впервые произошло в области, которая исстари считалась не совсем публичной.

Надо сказать, что детище Франсуазы отражало характер его родительницы. Саган своим неукротимым нравом, своим стремлением «светиться» в обществе, своим скандальным поведением вполне подошла на роль «дивы», постоянно мелькающей в журнальных хрониках. Достаточно заметить, что любимым женским образом Саган ещё с детства стала Сара Бернар. Всю жизнь Франсуаза питала слабость к этой сумасбродной французской актрисе. Она даже купила в Париже дом, принадлежавший некогда Бернар, написала роман, в котором обменивается воображаемыми письмами со своим кумиром. «Сара Бернар одна из немногих знаменитых женщин, которая весело прожила свою жизнь и не закончила её в бедности, в каком-то приюте для сирых».

В 19 лет, разбогатев в одночасье, Франсуаза пришла к отцу и спросила, что ей делать с пятью миллионами франков, полученными за первую книгу. Тот, зная характер дочери, ответил: «Немедленно их истрать, ибо деньги для тебя — опасная вещь». Наверное, это был единственный родительский совет, которому наша героиня последовала с лёгкостью. Свою жизнь Франсуаза разогнала, как дорогую скоростную машину. Мгновенным острым ощущениям приносились в жертву собственное здоровье, покой близких, общественное мнение. «Когда я думаю о своём прошлом, то испытываю головокружение…» — заявляет сегодня Саган.

Она находилась на смертном одре пять или шесть раз. Первый раз она должна была умереть в 22 года в зените обрушившейся на неё славы. На сумасшедшей скорости её «мерседес» с откидным верхом перевернулся. Сами врачи не могли понять, каким чудом им удалось вернуть к жизни Франсуазу, у которой были переломаны чуть ли не все кости. Но даже эта катастрофа не охладила горячую натуру Саган. Вернувшись к жизни, писательница не стала осмотрительней — снова начались опасные аварии, рискованные партии в казино, ночи в пьяных компаниях. Ей продолжало везти, словно её, неверующую, постоянно сопровождал ангел-хранитель. Он помог ей выкарабкаться и тогда, когда её положили на операцию с диагнозом «рак поджелудочной железы», и тогда, когда после трехнедельного плеврита она впала в кому. «Я смотрела смерти в глаза, которая предстала предо мной в виде чёрной дыры. После этого она утратила для меня всякий интерес… Я вас уверяю, что там, по ту сторону бытия, ровным счётом ничего нет. И слава Богу! Мне было бы неприятно, если бы моя неприкаянная душа в одиночестве витала в каком-то пространстве».

Первый раз Франсуаза вышла замуж в 1957 году за крупного издательского деятеля Ги Шеллера, который на 20 лет был её старше. Но размеренная семейная жизнь оказалась не для её буйного нрава. Сама она рассказывает, что однажды после нескольких месяцев супружества вернулась домой и застала мужа, мирно читающего на диване газету. Эта картина до такой степени поразила молодую женщину своей серостью и обыденностью, что она упаковала чемоданы и ушла навсегда без сцен и истерик. Справедливости ради стоит добавить — её поступок не особенно огорчил покинутого мужа. Личная жизнь с того достопамятного дня у Франсуазы не сложилась. Несмотря на бурные романы, она так и осталась одна. Правда, от второго брака у Саган в 1962 году родился сын, которого писательница обожает и считает самым близким человеком.

Этот личный жизненный опыт и множество «маленьких трагедий», разыгрывавшихся у неё на глазах в богемно-элитарной среде Парижа, определили характер произведений, последовавших после нашумевшей повести о Сесиль. Саган всегда пишет только о богатых, о тех, кто «на самом верху», кому не нужно «забивать себе голову» расчётами о доходах и расходах. Герои её новых книг мучаются поражениями в любви, предательством в дружбе, непонятной тоской от быстро уходящей молодости. Один критик написал о Саган, что её книги представляют собой светский коктейль цинизма, эгоизма, лиризма с большой долей «пофигизма». Но писательница по-прежнему остаётся законодательницей мод ладно скроенного чтива, которое не стыдно обсудить в приличном обществе. Её тема — проблемы отношений между людьми — всегда будет интересна и домохозяйке, и бизнесмену, и музыканту.

Сама Саган осознает несоразмерность своей славы и таланта. Она утверждает, что стремление сохранить своё место в истории — признак мужского начала, а её, как женщину, посмертное признание не волнует. И всё же в её высказываниях, в поисках новых форм и литературных жанров едва проступает скрытое желание наконец-то превзойти себя. И окружающим, и критикам кажется — ещё чуть-чуть, ещё рывок — и гениальная книга окажется на столе у читателя.

В 1991 году Франсуаза опубликовала небольшой роман «Давид и Бетштабе» (всего 100 страниц). Он основан на эпизодах легенды о царе Давиде. Библейский сюжет призван был придать новой сагановской истории универсальный характер, застолбить место среди богов человеческой культуры. Роман открывается предисловием известного израильского политического деятеля Шимона Переса и вышла в специальном издании для библиофилов-коллекционеров: роскошные, редкие иллюстрации, пышное художественное оформление, тираж — всего 599 экземпляров и все пронумерованы, а некоторые лично подписаны автором. Каждый том стоил десятки тысяч франков. Книжное шоу Франсуазы Саган было отрежиссировано по всем законам рынка, однако знаменательным событием в литературной жизни роман не стал. Шедевр так и остался в будущем.

«Мой любимый писатель Пруст (кстати, настоящее имя нашей героини Франсуаза Куарез, а псевдоним Саган взят в честь героини её кумира из романа „В поисках утраченного времени“) перестал вести нормальный образ жизни из-за астмы и только писал. У меня нет астмы, это здорово мне мешает…» Ну что ж? Если дело в приоритетах, то литература ещё долго не потеснит у нашей героини страсть к острым ощущениям. Последний скандал, связанный с именем Саган, разразился в 1995 году. Писательницу приговорили к большому штрафу и тюремному заключению за употребление кокаина. Правда, уважая её возраст и заслуги, наказание она отбывала условно, однако возмущению Франсуазы Саган не было предела. «Если в Японии есть клубы… где меня встречают цветами и оркестром, то во Франции ко мне относятся как к маленькой преступнице. Я никогда не отрицала, что принимала наркотики. Но я взрослый человек и хочу иметь право разрушать себя, если мне того хочется».

Впрочем, талант Франсуазы особенный. Он — в её органичном отношении к жизни и к литературе. Она всегда делает то, что хочет, она по-настоящему свободный человек — свободный от надрыва, от непосильного труда, от диктата: будь то диктат общества или диктат любимого дела. «Я пишу инстинктивно, как живу или дышу». Наверное, поэтому её книги многим людям, погрязшим в обязательствах, долгах, суете, нужны как глоток свежего воздуха. Наверное, поэтому у Саган множество друзей.

Юношеский восторг перед Сартром у Франсуазы перерос в тёплые чувства к кумиру её молодости, в глубокое понимание его сложного творческого пути. В 1980 году Саган опубликовала открытое письмо к Сартру, в котором назвала его самым честным и умным писателем своего поколения. Помимо общих литературных интересов этих двух знаменитых французов связывали общие шалости. Однажды Франсуаза со смехом рассказала журналистам, что столкнулась с Жан-Полем нос к носу… в некоем «доме свиданий». Каждый пришёл туда со своим спутником. Они часто вместе обедали в ресторанах. И поскольку к концу жизни писатель почти ослеп, Франсуазе разрешалось резать для него на тарелке мясо.

Многолетняя интимная дружба связывала Саган и с бывшим президентом Франции Франсуа Миттераном. Писательница гордилась, что за годы их общения они никогда не говорили о политике.

Однажды Саган призналась, что её бабушка со стороны отца была русской, а потому свою склонность к игре и авантюрам она объясняет «русскостью». Возможно, и страстная любовь отечественного читателя к Франсуазе объясняется этим почти забытым фактом родства. Во всяком случае, на необъятных российских просторах Саган — имя популярное.