ЭДИТ ПИАФ

(1915—1963)

Она пела эти куплеты на улицах Парижа, бледная, непричёсанная, в пальто с продранными на локтях рукавами. На городском арго «воробей» — значило «пиаф». И как бы высоко ни вознесла слава маленькую певицу Эдит Гассион, для мира она так и осталась навсегда лёгким воробышком, прилетавшим покормиться на бедные окраины блестящего Парижа. Какой же величины дар был дан этой уличной бродяжке, чтобы сквозь годы, сквозь роскошь и толпы поклонников, через лесть и собственную заносчивость пронести непосредственность чувства и свежесть восприятия, свойственные лишь бездомным детям и нищим, вынужденным каждую минуту бороться за существование. Она ни на одну минуту не изменила себе, а потому была так горячо любима.

Эдит родилась на улице и любила рассказывать историю о том, как её мать не успела добраться до больницы и принесла малышку прямо на плаще полицейского. И первой сценой Пиаф стал тротуар: Луи Гассион был бродячим акробатом, а в обязанности шестилетней Эдит входило собирать денежное вознаграждение.

«Теперь девочка обойдёт вас с тарелкой, — кричал папаша Гассион. — А затем, чтобы вас отблагодарить, она сделает опасный прыжок!»

Но прыжка Эдит делать не умела, зато однажды решилась спеть «Марсельезу». Слушатели были тронуты, и в шапку обильным дождём посыпались монеты. С тех пор репертуар бродячего цирка пополнился нетрадиционным жанром — песенным.

По сути, единственными детскими годами жизни Эдит с полным правом можно назвать только те три года, которые она провела в доме «у шлюх». Мать отдала её на попечение своих родителей-алкоголиков. Когда Луи Гассион вернулся с фронта в 1917 году, то застал страшное зрелище: худая, оборванная, грязная малышка ещё и ослепла от перенесённого конъюнктивита. Тогда отец и отправил Эдит на воспитание к собственной матери, содержавшей дом терпимости. «Девушки» трогательно заботились о ребёнке — впервые, да, пожалуй, и единственный раз в жизни, Эдит почувствовала искреннюю ласку и любовь. Рассказывают, что именно молитвами девиц лёгкого поведения и обещанием бабушки пожертвовать на нужды церкви десять тысяч франков Эдит чудесным образом прозрела 25 августа 1921 года, в день Святой Терезы.

Около года девочка даже ходила в школу, но «приличные» люди были шокированы — ребёнок, живший в доме терпимости, не мог сидеть за партой с детьми из порядочных семей. Вскоре отец вынужден был забрать дочку, и для Эдит начались «университеты» бродячей артистки.

Когда девочке едва исполнилось 15 лет, она решила начать самостоятельную жизнь: сняла гостиницу и полностью положилась на заработки от уличного пения. Рассказ о своей жизни Эдит всегда начинала со встречи в хмурый октябрьский полдень 1935 года с человеком, изменившим её жизнь. Это был хозяин кабаре Луи Лепле, верно угадавший в маленькой грязной певичке огромный талант. Луи дал Эдит постоянную работу в своём заведении, он в буквальном смысле вывел её на настоящую сцену, он подарил Эдит имя, которое прогремело на весь мир — Пиаф. Луи Лепле учил её: «Никогда не делай уступок зрителю! Великий секрет заключается в том, чтобы оставаться самим собой. Всегда будь сама собой!» Сколько раз в своей жизни Эдит Пиаф, сжав зубы от боли и отчаяния, вспоминала эти слова первого дорогого покровителя, который словно выпустил из тёмной клетки «своего воробышка».

Не обошлось и без курьёзов. Эдит с детства любила и умела вязать, причём нужно заметить, что делала это даже тогда, когда в её шкафу уже пылились туалеты лучших кутюрье мира, — по-видимому, так она успокаивала нервы. В юности же вязание заметно пополняло скудный гардероб уличной певички. И в день дебюта Эдит сидела в артистической, повторяя текст песен, в руках у неё мелькали спицы, она лихорадочно пыталась довязать недостающий рукав. Представление уже началось, и наступила минута, когда откладывать выход стало невозможным, а одеть больше было нечего. Лепле силой натянул на незадачливую дебютантку свитер с одним рукавом: «Прикроешь другую руку шарфом. Не жестикулируй, поменьше двигайся — и всё будет хорошо!»

И все действительно случилось чудесным образом. Это магическое воздействие актрисы, которое многие пытались понять и описать, проявилось и тогда в заштатном ресторанчике когда Эдит начинала петь, и на больших, солидных сценах — все мелкие помехи, досадные детали исчезали. Зрители не замечали, что Пиаф не слишком представительна, что она уже немолода, что иногда она и нетрезва, что у неё всего лишь один рукав… Фея искусства превращала жалкую мышку в принцессу, гипнотизирующую публику.

Тяжёлые дни наступили для Эдит, когда папаша Лепле был убит. Газеты с удовольствием муссировали тему о причастности к преступлению ресторанной певички. Праздные зеваки собирались в кабаре, где выступала Пиаф, чтобы поглазеть на девчонку, связанную с «делом Лепле», а одни из знакомых артистов выразился совсем откровенно: «Твой покровитель умер. С твоим талантом ты скоро снова будешь петь на улице».

Вероятно, он был злым, а потому и глупым человеком, этот актёр. Помимо недюжинного таланта Эдит имела стальной характер, закалённый уличным воспитанием. Она умела идти напролом, мало рефлексировала, была довольно непосредственна, общительна и никогда не пребывала в одиночестве. Знакомство с Раймоном Ассо очень повлияло на формирование Эдит Пиаф как личности и как певицы. Однажды, ещё при жизни Лепле, Эдит заглянула к одному издателю. Господин, сидевший за роялем, попросил гостью послушать новую песню. Простодушная девушка откровенно выразила своё мнение о том, что музыка весьма посредственна, зато слова ей понравились. Автор текста, а им оказался Ассо, был польщён — так завязалось их знакомство.

Образованный, педантичный, умный Раймон задался целью превратить «гадкого утёнка» в прекрасного лебедя. Надо сказать, что до Ассо Эдит имела богатый опыт общения с мужчинами, но то были по большей части матросы, солдаты, портовые рабочие. От одного из таких знакомых совсем ещё юная Пиаф родила девочку, которая вскоре умерла. Однако можно с уверенностью сказать, что первым настоящим близким другом для Эдит стал Раймон. Он повлиял на Эдит, воззвав к её профессиональной чести. «Как ты можешь заставить что-то понимать других, если сама не знаешь смысла некоторых слов своих песен?» Этот аргумент Ассо действовал на Пиаф неотразимо, и она становилась послушной, как змея у дудочки.

Во-первых, Раймон взялся за образование Эдит, поскольку наша героиня с трудом умела читать по слогам. Во-вторых, он принялся сражаться с дурными манерами любимой. То и дело в их семейном гнёздышке слышался строгий глас Раймона: «Не наливай стакан до краёв», «Не чавкай и не разговаривай с полным ртом», «Держи вилку правильно» — словно дом был полон детьми дошкольного возраста, в то время как Эдит минуло уже двадцать один.

Именно Ассо познакомил Пиаф с любимым композитором певицы — Маргерит Моно. Этот тройственный союз подарил публике немало песенных шедевров. Маргерит сыграла в жизни Эдит огромную роль. Она научила её тому, что такое песня, что музыка это не только мелодия, что в зависимости от того, как её исполнять, она может передать столько же чувств, сколько слова. До конца жизни Эдит будет говорить: «Самый чудесный подарок, который мне сделал Раймон, — это Гит!»

Но это была не вся правда. С именем Ассо связано и первое крупное выступление Пиаф перед публикой в самом знаменитом мюзик-холле Парижа — «ABC», которое закончилось потрясающим успехом. Когда она вышла на сцену, по залу пробежала волна. Маленькая угловатая женщина выглядела почти бедно в коротком платье (в то время на эстраде принято было выступать в длинном), но её вдохновенный голос мгновенно полонил зрителей. Она закончила петь, но зал буквально взревел: «Ещё! Ещё!..» Назавтра все газеты писали о ней: «Вчера на сцене „ABC“ во Франции родилась великая певица…»

С этого вечера в профессиональной жизни Эдит больше никогда не было ни спадов, ни простоев, ни остановок. Ей открылся путь к славе.

А с Ассо они разошлись. Самостоятельной, резкой Эдит наскучило играть роль «бедной овечки». Благодаря своему дару она быстро выросла из «коротких штанишек», которые «сшил» ей возлюбленный. Да и не умело горячее сердце Эдит Пиаф надолго привязываться к одному мужчине. В любви она требовала только непосредственности чувства, и как только этот восторг исчезал, певица без раздумий расставалась с предметом былой страсти. Говорят, что по-настоящему Эдит любила лишь Марселя Сердана, знаменитого боксёра, погибшего в авиакатастрофе. Но, может, он и был единственным непокинутым мужчиной лишь потому, что ушёл из жизни до того момента, как ушла из сердца Эдит любовь к нему. Вторым таким человеком был молодой муж Пиаф — Тео Сарапо. На его руках великая певица скончалась.

Дар Эдит, обращённый к душе каждого человека, её стремление помочь любому и понять любого — будь то бродяжка или королева Англии — проявились не только на сцене, но и в жизни. Отчаянная и смелая, Пиаф стала настоящим символом боровшейся против фашистского нашествия Европы. Её песни были беспрепятственным пропуском даже в лагеря для военнопленных. Выступая однажды в таком лагере, Эдит выразила желание сфотографироваться с узниками, и немецкие власти не смогли отказать великой певице. В Париже Пиаф увеличила лицо каждого из ста двадцати пленных и приклеила фотографии на фальшивые удостоверения личности. Через некоторое время Эдит вновь обратилась с просьбой к оккупационным властям — побывать в этом лагере. В чемодане с двойным дном она провезла документы и раздала их сфотографированным узникам. Их было сто двадцать, кто благодаря Эдит получил свободу…

Не задумываясь, певица растрачивала свои время и силы на тех, кто был рядом, кто имел счастье понравится ей.

Именно Пиаф обязан своим головокружительным успехом Ив Монтан. Она поставила ему дикцию, придумала сценический образ, придирчиво оценивала его репертуар. Любовь не мешала Эдит заставлять Ива работать в поте лица. Она буквально истязала Монтана нечеловеческим напряжением, которое легко могла выносить сама. Спустя много лет Ив Монтан сказал, что всем в жизни он обязан Эдит. Но, конечно, они тоже расстались. Последний раз их имена появились рядом на афише фильма Марселя Блистэна «Безымянная звезда», в котором Пиаф исполнила главную роль.

Помимо музыкального таланта Эдит обладала значительным драматическим даром, да и могло ли быть иначе, коли Пиаф с такой потрясающей силой умела передать многочисленные образы своих лирических песенных героинь. Пьеса Жана Кокто «Равнодушный красавец» была написана известным французским драматургом специально для Эдит. В этой новой для Пиаф работе, где она не исполняла ни одной песни, со всей полнотой проявился актёрский талант великой певицы.

Она знала многих сильных мира сего — знаменитых, богатых, влиятельных. Эдит дружила с Марлен Дитрих, гордилась знакомством с Чарли Чаплиным, сидела за одним столом с наследными принцами. Она с пренебрежением относилась к деньгам, хотя зарабатывала их миллионы. Зато те, кто её окружал, легко пользовались её средствами; деньги уплывали прежде, чем она успевала даже взглянуть на них. Её дом был всегда полон, и часто случайные люди застревали в нём надолго и жили на полном её содержании. Она конфузилась, показывая норковую шубку, подаренную ей Марселем Серданом. И когда ей пытались объяснить, что это нормально, когда богатый влюблённый дарит своей подруге роскошные подарки, она вдруг хитро сощурилась, сказала: «Я в долгу не осталась» и заказала ему у Картье рубашки, — наряднее которых не найдёшь.

Она так и осталась до конца дней уличной девчонкой, не привыкшей к милостям судьбы, «великой уличной девчонкой», о которой Кокто, обожавший Пиаф, написал: «Посмотрите на эту маленькую женщину, чьи руки подобны ящерицам. Взгляните на её лоб Бонапарта, на её глаза слепца, который обрёл зрение. Как она будет петь?.. Как вырвутся из её узкой груди великие стенания ночи? И вот она уже поёт, или, точнее, — на манер апрельского соловья пробует исполнить свою любовную песнь. Слышали ли вы когда-нибудь, как трудится при этом соловей? Он старается. Он раздумывает… Он задыхается. Устремляется вперёд, отступает. И внезапно, найдя то, что искал, начинает петь. И потрясает нас».