НИКОЛАЙ ОНУФРИЕВИЧ ЛОССКИЙ
(1870–1965)
Русский философ, один из крупнейших представителей интуитивизма и персонализма. Автор трудов по психологии, логике, проблемам интуиции, свободы воли и др. Основные сочинения: «Обоснование интуитивизма» (1905), «Мир как органическое целое» (1917), «История русской философии» (1951), «Достоевский и его христианское миропонимание» (1953), «Характер русского народа» (1957) и др.
Николай Онуфриевич Лосский родился 18 (6) декабря 1870 года в деревне Креславка (ныне Краслава, Латвия) Витебской губернии. Отец, Онуфрий Иванович, был обрусевшим поляком, православным. Мать, Аделаида Антоновна, — польского происхождения, католичка. Несмотря на преобладание польской крови, семья считала себя русской, и воспитание 15 детей было проникнуто русским национальным сознанием.
В 1872 году отец Лосского, служивший до этого лесничим, получил должность станового пристава, и семья переехала в Дагду. После скоропостижной смерти отца в 1881 году Николая отправили на учебу в витебскую гимназию, где он познакомился с сочинениями Д. Писарева, Н. Добролюбова, Н. Михайловского. Под влиянием революционных идей Лосский стал материалистом, социалистом и атеистом. В 1887 году он был исключен из гимназии «за пропаганду социализма и атеизма» без права поступления в другие учебные заведения.
Решив продолжить учебу за рубежом, Лосский с помощью контрабандистов пересек границу, приехал в Цюрих. Здесь в среде русских эмигрантов он познакомился с работами Фогта, Плеханова, Лассаля, Герцена; участвовал в демонстрации в честь приезда Либкнехта. Разочаровавшись в революционном движении, Лосский переехал в Берн и поступил на философский факультет университета.
Испытывая материальную нужду, Лосский отправился в Алжир, где собирался поступить в университет. В Алжире его обманным путем завербовали в Иностранный легион. И только симулировав сумасшествие, ему удалось вернуться к гражданской жизни.
Летом 1889 года, без гроша в кармане, проделав значительную часть пути пешком, Лосский возвращается на родину. Недолго проучившись на курсах бухгалтеров, оставляет их, так как влиятельные родственники через министра просвещения добились для него права обучения в петербургской гимназии.
Получив аттестат (1891), Николай поступил на естественнонаучное отделение физико-математического факультета Петербургского университета. Проявляя повышенный интерес к ботанике, химии и особенно к анатомии, которую преподавал П. Ф. Лесгафт, Лосский продолжал самостоятельно изучать философию: знакомился с трудами Декарта, Спинозы, Спенсера, читал «Историю философии» Куно Фишера, но его не удовлетворяли попытки объяснить мир, исходя из позиций механистического материализма. Большое влияние на Лосского оказало знакомство с С. Алексеевым (Аскольдовым), сыном известного русского философа-неолейбницианца А. Козлова.
В 1894 году он поступает на первый курс историко-филологического факультета, слушает лекции главы русского неокантианства А. И. Введенского, благодаря которому гносеология надолго оказалась в центре интересов молодого философа.
После окончания естественнонаучного отделения в 1896 году Лосский стал вольнослушателем историко-философского факультета. Все свои силы он отдает научной и педагогической деятельности. Козлов познакомил его с Вл. С. Соловьевым. В то время стесненность в средствах заставляла Лосского подрабатывать переводами, и Соловьев заказал ему переводы небольших трактатов Канта. Помимо них Лосский перевел книги Ф. Паульсена «Иммануил Кант, его жизнь и учение», И. Ремке «Очерк истории философии», 4, 7 и 8 тома «Истории новой философии» Куно Фишера, «Основы логики» Т. Липпса. Затем взялся за «Критику чистого разума» Канта. «Труд этот, — вспоминал Лосский, — я предпринял не ради уже заработка и не по заказу какого-либо издательства, а по собственной инициативе. Я считал, что существенным условием для преодоления критицизма должно быть знание и точное понимание «Критики чистого разума», книги, написанной тяжелым языком и потому малодоступной широким кругам общества». Этим переводом мы пользуемся и по сей день.
Путь Лосского в философию был непрост и долог, однако уже к окончанию университетского курса им были продуманы контуры будущей философской системы, разработка которой стала важнейшим делом всей его жизни. В 1898 году занятия философского кружка проходили в доме известного русского педагога В. Я. Стоюнина. Лосскому приглянулась его дочь, и вскоре они поженились. У Лосских было три сына.
В 1898 году Лосский защитил дипломную работу. В 1900 году он становится приват-доцентом кафедры философии Петербургского университета. Предоставленную для завершения образования командировку философ использовал в основном для разработки собственной системы. Он занимался в семинаре В. Виндельбанда и Л. Циглера в Страсбурге, стажировался в Лейпциге, в психологическом институте В. Вундта.
В 1903 году уехал в Геттинген, где проходил практику по экспериментальной психологии у Г. Мюллера. Там же в семье Лосских родился первый сын, Владимир, будущий известный православный богослов (второй сын — Борис, впоследствии историк искусства и известный деятель культуры во Франции, третий — Андрей, историк, работал в США).
Возвратившись в Петербург, Лосский защитил магистерскую диссертацию «Основные учения психологии с точки зрения волюнтаризма», в которой попытался соединить волюнтаризм в психологии с интуитивизмом в гносеологии.
Лосский активно занимался общественно-политической деятельностью; был избран председателем Союза приват-доцентов, лаборантов и ассистентов, работал в секции разработки новых уставов университетов в Академическом союзе. В этот период он отошел от идей социализма, ближе ему оказались либеральные позиции, верность которым он сохранял на протяжении всей жизни.
В 1905 году Лосский вступил в только что образованную кадетскую партию, принадлежал к ее левому крылу. Он являлся решительным сторонником демократического представительного образа правления, независимо от того, будет ли это конституционная монархия или республика, разделял идеи «фабианского социализма», отрицательно относился к большевикам и марксистской идеологии, первую русскую революцию встретил настороженно; во время слушания рассказа о разгоне одной из демонстраций с ним случился сердечный припадок психоневротического характера. Эти припадки будут периодически мучить его вплоть до революции 1917 года. Но ни революция, ни болезнь не отвлекали Лосского от главного — разработки нового гносеологического направления — интуитивизма.
В 1905 году выходит первая большая работа Лосского «Обоснование интуитивизма», принесшая ему академическую славу. Оценивая значение этой работы уже позднее, С. Л. Франк в статье «Сущность и ведущие мотивы русской философии» (1925) писал: «… лишь с работы Николая Лосского «Обоснование интуитивизма» (1905) возникает специфическая русская научно-систематическая философская школа, которая, может быть, позднее превратится в своеобразный эталон для русской научно-философской традиции».
В это же время в журнале «Вопросы философии и психологии» была напечатана его докторская диссертация «Обоснование мистического эмпиризма», которую в 1907 году он защитил в Московском университете. Над своей гносеологической концепцией Лосский продолжает работать и дальше, уточняя ее основные понятия, критически соотнося ее с влиятельными в то время теориями знания (неокантианцев, философов имманентной школы, неореалистов, Бергсона, Гуссерля, ряда русских- философов и даже представителей диалектического материализма, критической оценке которого он посвятил отдельную брошюру).
В 1908–1909 годах Лосский преподавал в Петербургском университете. Женском педагогическом институте, на Бестужевских Высших женских курсах и в других учебных заведениях. Лосский начал занятия метафизикой и приступил к подготовке книги «Мир как органическое целое» (1917). Как мыслитель систематического склада он с самого начала имел в виду, что его гносеология должна получить онтологическое (метафизическое) обоснование. В своих поисках Лосский обращается к истории философии. Он читает «Историю метафизики» Э. Гартмана, прорабатывает сочинения Фихте, Гегеля, Шеллинга, открывает для себя Плотина как «первоклассного гения» философской мысли. Импульсы идут и от современной ему философии: от феноменологии, от «живого видения творчески изменчивого бытия», которое он находит в работах Бергсона П. А. Флоренский прислал Лосскому свой труд «Столп и утверждение истины». Лосский не претендует на оригинальность. Свою задачу он видит в том, чтобы внести порядок и гармонию в труды доставшихся по наследству богатств. В данном случае он — наследник Плотина, которого обильно цитирует, а также Лейбница.
Резюме онтологии Лосского звучит следующим образом: «… В основе мира и притом выше мира есть Бог не как совершенство, а более того — как Сущее сверхсовершенство. Далее, в основе мира и притом в составе самого мира есть Царство Божие, Царство Духа как осуществленный идеал. Существа, наиболее далекие от него, могут надеяться достигнуть его, потому что это Царство есть и лучи его хоть в малой мере по благости Божией освещают каждого из нас, помогая переносить бедствия и тягости той несовершенной жизни, на которую мы обрекли себя». Лосский не удовлетворен апофатическим богословием, которое ограничивается только отрицательными определениями Абсолюта: Абсолютное не есть воля, не есть разум, не есть многое, не есть простое и т. д., и т. п. Опираясь на живой религиозный опыт Бога, Абсолютное можно характеризовать положительным образом как Добро. Онтология Лосского служит обоснованию этики.
Свою метафизическую систему Лосский называл идеал-реализмом, полагая, что всякое реальное (в пространстве и времени) бытие существует на основе бытия идеального. Все сущее состоит из активных деятелей, действительных или потенциальных личностей. Действительная личность отличается от потенциальной тем, что она осознает ценности, особенно нравственные. Свое учение Лосский называет также персонализмом.
Первая мировая война застала семью Лосских на отдыхе в Швеции, откуда они спешно эвакуировались на родину. В 1915–1916 годах в связи с занятиями метафизикой начался медленный процесс возвращения Лосского к религии. Как и многие другие русские философы, он совершил поездку в Оптину Пустынь. Обе революции философ воспринял отрицательно, считая, что революция есть величайшее бедствие для народа, однако весной 1917 года участвовал в популяризации идей кадетской партии, из которой вышел лишь после ее официального запрета в ноябре того же года.
Основные политические принципы философа — демократия и правовое государство, неприятие радикализма (как левого, так и правого) и культурного нигилизма. Лосский признавал ценные стороны социалистического идеала, но считал, что они достижимы не путем революции и установления «интегрального социализма», но посредством постепенных социально-экономических и правовых реформ, интеллектуализации общества, что в конечном счете ведет не к осуществлению доктринальных социалистических моделей, а к появлению сложного общественного строя, сочетающего в себе стороны социалистического идеала с ценными сторонами индивидуального (частного) хозяйствования.
Как философа и моралиста в социальном вопросе Лосского прежде всего, особенно с 1930-х годов, интересовали духовные, религиозно-нравственные основы общества. Он считал, что замыслы построения общества без нравственного обоснования, опираясь только на науку или какую-либо рациональную социальную конструкцию, неизбежно ведут к подавлению свободы, произволу и деспотизму в таких масштабах, каких не знало традиционное общество. С этих позиций он жестко оценивал строй, существовавший на его родине, однако верил, что духовные силы народа в конце концов разрушат тиски тоталитарного режима.
В трудные послереволюционные годы Лосский продолжал работать в Петроградском университете в должности профессора (с 1916), читая лекции по логике и гносеологии. Осенью 1918 года в нетопленой квартире, без лекарств умерла от дифтерита десятилетняя дочь Лосских Мария. Потрясение, вызванное этой утратой, повлияло на возвращение философа в лоно Церкви, от которой он отошел еще гимназистом.
С 1920 года Лосский читал лекции в Народном университете. Будучи принципиальным противником революционно-социалистического мировоззрения, Николай Онуфриевич не счел возможным стать членом Вольной Философской Академии (Вольфила), однако на одном из ее заседаний выступил с лекцией «Бог и органическое миропонимание». Попытка Лосского и Э. Радлова организовать журнал «Мысль» закончилась неудачей. Они успели выпустить лишь три номера журнала, набор четвертого (в котором печаталась рецензия на «Философию живого опыта» А. Богданова) был рассыпан, а сам журнал закрыт. Осенью того же года Лосский вместе с И. Лапшиным и большинством сотрудников кафедры философии за защиту догмата троичности Лосского были уволены из Петербургского университета. Сильное нервное расстройство, последовавшее за отставкой, послужило причиной тяжелой желчно-каменной болезни. По совету врачей Лосский намеревался отправиться в Карлсбад и уже через президента Чехословакии Т. Масарика добился получения визы, однако оказался в Чехословакии совсем по другой причине. В ноябре 1922 года его вместе с группой известных ученых и общественных деятелей выдворили за пределы Советской России.
По совету П. Струве Лосский решил обосноваться в Праге, где продолжил преподавательскую и научную работу. Он читал лекции в Русском университете, организовал лекторат в Брно, ездил с циклами лекций в Варшаву, Париж, Лондон, Белград, посетил США, Швейцарию. До 1930 года Лосский получал профессорскую стипендию из фонда «Русской акции», а также единовременные пособия из канцелярии президента. Чехословацкие президенты Т. Масарик и Э. Бенеш были не чужды философии, а имя Лосского к тому времени стало широко известным.
Экономический кризис 1929 года, рост антиславянских настроений в Праге, наконец, оккупация Чехословакии в 1939 году делали жизнь философа еще более тяжелой он лишился преподавательской работы и в конце 1941 года принял предложение занять место в Братиславском университете. Здесь он прочел массу разнообразных лекций (от философии Хомякова и Соловьева до анализа неокантианства и неопозитивизма), оставил после себя сторонников интуитивизма, влиявших на философскую жизнь Словакии и в послевоенные годы.
В эмигрантский период Лосский продолжал развивать свою философскую систему. Главную задачу он видел в переходе от теоретической философии к практической, а с 1923 года занимался историей русской философии. Сочинения Лосского этого времени глубоко религиозны, направлены на поиск идеала абсолютного добра и красоты. В понимании Лосского «субстанциональные деятели» абсолютно свободны и тем самым абсолютно ответственны за свои поступки. В природе и обществе одновременно действуют прогресс и регресс, в зависимости от свободного выбора «субстанциональных деятелей». Вследствие своего эгоизма многие «субстанциональные деятели» вступают в противоборство друг с другом и образуют наш грешный мир, или царство вражды. Те же, кто вступают друг с другом в отношения любви и гармонии, достигают «конкретного единосущия» и образуют Царство Божие, в котором нет разобщенности и материальности.
Царство Божие и пути его достижения — важнейшая тема книг философа. Лосский рассматривал свою книгу «Достоевский и его христианское миропонимание» (1953) как апологию христианства в преломлении через творчество великого писателя. Мировоззрение Лосского наложило существенный отпечаток на его послевоенные сочинения. В работе «История русской философии» (1951) он особенно подчеркивает реализм и интуитивизм русских философов, утверждает обязательность и прогрессивность христианских принципов в философии.
В книге «Характер русского народа» (1957) выделяет определяющие черты русского характера. На первое место Лосский ставит религиозность русских. Как объяснить тогда победу атеистической коммунистической власти? «У русских революционеров, ставших атеистами, вместо христианской религиозности явилось настроение, которое можно назвать формальной религиозностью, именно страстное, фанатическое стремление осуществить своего рода Царство Божие на земле, без Бога, на основе научного знания.
«Могучая сила воли, страстность отличают русских. Это проявляется в быту, в политической и религиозной жизни. Максимализм, экстремизм, фанатическая нетерпимость — проявления такой страстности». Лосский напоминает о старообрядцах, готовых к самосожжению, пишет о лихости казаков, фанатизме большевиков. Заметив какой-либо недостаток и нравственно осудив его, русский человек преодолевает его и вырабатывает в совершенстве противоположное качество.
Понимая опасность неряшливости при лечении болезней, русские врачи в дореволюционное время достигли такой чистоты и антисептики, что московские клиники стали в этом отношении выше берлинских. Русская текстильная промышленность в начале XX века стала производить товары, успешно конкурировавшие с английскими. Недостатков много у русского народа, но сила его воли в борьбе с ними способна преодолевать их.
Преобладающая черта русского характера — доброта. Но в то же время в русской жизни немало жестокости. Ошибочно, однако, представление, будто русское самодержавие было деспотично. Революционеры пролили больше крови, чем царские чиновники.
В 1907 году террористы убили более двух с половиной тысяч представителей власти, а наибольшее количество казней за год (1908 год) — 782.
Беда русских — недостаток средней области культуры. Они — максималисты «все или ничего». С одной стороны — вершины святости, с другой — сатанинское зло. После вступления в Братиславу Советской армии Лосский переезжает во Францию, а в 1946 году — к своему сыну в США. Он живет в Нью-Хейвене, работает в библиотеке Йельского университета над книгами по истории русской философии и духовной культуры.
С 1947 по 1950 год Лосский преподавал философию и историю русской философии в Свято-Владимирской Духовной академии в Нью-Йорке, удостоился почетного членства в «Международном обществе Марка Твена».
В 1952 году он получил американское гражданство. Переехав вместе с сыном в Лос-Анджелес, продолжал писать статьи и готовить к изданию последние книги. После скоропостижной кончины сына Владимира в 1958 году состояние его здоровья резко ухудшилось.
С 1960 года Лосский находился на попечении в Русском доме Сент-Женевьев-де-Буа. После перенесенной в 1961 году операции физические и духовные силы стали постепенно покидать его, и последние годы он провел в терпеливом ожидании смерти. Умер Лосский в Париже, в возрасте 94 лет. Похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа рядом с сыном Владимиром. Основные произведения Лосского переведены на европейские языки. Двухтомный немецкий философский лексикон Цигенфуса посвятил ему большую статью (Такую статью из русских мыслителей заслужил еще только Н. Бердяев)
