52. СКАЗАНИЕ О СИГУРДЕ
Конунг франков Сигмунд, правнук самого бога Одина, был славным воином. Но пришел его час, и он погиб в бою. Враги захватили его страну, чужой конунг Люнгви занял его престол.
Вдова Сигмунда Хьёрдис нашла приют у конунга Дании Хиальпрека. Хьердис была беременна и вскоре родила сына, которого назвала Сигурд, что значит «победитель». Хьёрдис верила, что сын, возмужав, отомстит за отца.
Сигурд рос в семье датского конунга. Его воспитателем стал мудрый карлик Регин — колдун и искуснейший мастер-кузнец.
Однажды, когда Сигурд был уже юношей, Регин выковал для него меч. Взял Сигурд меч и сказал: «Надобно его испытать!» Ударил мечом по наковальне — и клинок разлетелся на мелкие осколки.
Выковал Регин другой меч, сказав: «Вот этот будет получше!» Ударил Сигурд новым мечом по наковальне — и сломал его тоже.
Тогда Регин сказал: «Обычный меч для тебя не годится. Поди к своей матери Хьёрдис, пусть она даст тебе меч, который твой отец получил от самого Одина. Зовется тот меч Грам, и нет ему равных. Твой отец в своем последнем бою сломал его пополам, но если меч починить, то будет он тебе как раз по руке».
Пошел Сигурд к Хьёрдис, дала она ему сломанный отцовский меч.
Сигурд принес меч к Регину. Тот развел огонь, починил клинок. Когда работа была закончена, из клинка вырвалось пламя.
Взял Сигурд меч Грам, ударил им по железной наковальне — разрубил ее пополам, до самого подножья. Похвалил Сигурд меч, сказал Регину: «Спасибо».
Был теперь у Сигурда меч, но не было коня. Пошел он просить коня у конунга Хиальпрека. Хиальпрек сказал: «На берегу реки пасется мой табун. Выбери себе коня по сердцу, да не ошибись, выбери лучшего».
Вот пришел Сигурд на берег реки. Паслось там больше сотни коней. Смотрит на них Сигурд — и не знает, который из них лучший.
Вдруг появился сам бог Один и указал Сигурду, какого коня ему взять. Звали того коня Грани, и он приходился сыном коню самого Одина, восьминогому Слейпниру.
Теперь были у Сигурда и славный меч, и добрый конь. Пришла пора отправляться в путь, чтобы отомстить за отца.
Заехал Сигурд к Регину, чтобы проститься. Но Регин сказал: «Подожди. Есть для тебя другое дело, которое принесет нам с тобой большое богатство».
И он рассказал Сигурду о том, что случилось в давние времена.
Был тогда Регин молод и жил с отцом и двумя братьями на берегу реки, возле водопада. Отца его звали Хрейдмар, старшего брата — Фафнир, младшего — Отр. А Регин был средним. Братья и их отец умели колдовать, могли превращаться в разных зверей и птиц.
Однажды Отр, превратившись в выдру, поймал в реке жирного лосося и ел его на берегу, зажмурившись от удовольствия.
В это время мимо проходили три бога: Один, Хенир и Локи. Боги странствовали по земле, желая всю ее осмотреть. Подстрелили боги выдру себе на ужин, а заодно забрали и лосося, которого она не успела доесть.
На ночлег боги попросились к Хрейдмару. Тот увидел убитую выдру, узнал в ней младшего сына, но не подал виду и принял богов в своем доме как дорогих гостей.
Ночью, когда боги уснули, Хрейдмар сказал сыновьям: «Ваш брат убит, и вот его убийцы». Отец и сыновья втроем напали на спящих богов, связали их кожаными ремнями.
Боги, узнав о своей невольной вине перед хозяином дома, предложили ему за убитого сына выкуп, какой он только пожелает. Хейдмар потребовал столько золота, чтобы можно было им наполнить шкуру выдры изнутри и засыпать ее снаружи — да так, чтобы не осталось на виду ни одной шерстинки.
Один и Хёнир остались в доме Хрейдмара заложниками, а Локи отправился добывать золото.
Богаче всех был тогда карлик Андвари. Превратившись в щуку, жил Андвари в водах глубокой реки, а на ее дне хранил свои сокровища.
Локи одолжил у жены морского великана большую сеть, которой она утягивала на дно тонущие корабли, этой сетью поймал Андвари-щуку и потребовал с него выкуп — все, чем тот владеет.
Согласился Андвари. Принес он свое золото, сложил к ногам Локи. Лишь одно золотое кольцо оставил себе Но Локи велел отдать его тоже.
Тогда взмолился Андвари: «Не отбирай у меня последнего! Если сохраню я это кольцо, оно снова принесет мне богатство. Если же потеряю его — лишусь всего навсегда».
Но Локи отнял у Андвари кольцо, надел его на палец и, взвалив на плечи мешок с золотом, пошел прочь.
Андвари крикнул ему вслед: «Будь же отныне проклято это кольцо! Пусть приносит оно горе и погибель всякому, кто им завладеет.»
С мешком золота пришел Локи в дом Хрейдмара и сказал. «Я принес выкуп». Как было условлено, он наполнил золотом шкуру выдры и засыпал ее снаружи.
На это ушло все золото Андвари, но все равно кончик уса оставался виден. Тогда Локи снял с пальца проклятое кольцо и прикрыл им кончик уса. Выкуп был уплачен сполна.
Как только боги ушли, Фафнир и Регин стали требовать, чтобы отец уделил им часть золота, полученного за гибель брата.
Хрейдмар отказался — и сыновья убили отца.
Стали братья делить наследство. Фафнир как старший забрал себе все, а Регина выгнал из дому.
Регин покинул родные края и нанялся на службу к конунгу Хиальпреку. А Фафнир, оставшись один, превратился в огромного змея и с тех пор стережет свое золото.
Поведав Сигурду эту историю, Регин сказал: «Ты молод, силен и храбр. Убей змея- Фафнира, и мы разделим его золото пополам».
Но Сигурд ответил: «Вздор говоришь, мудрый Регин. Я стану посмешищем в глазах любого, если отправлюсь добывать богатство прежде, чем отомщу за отца!» Снарядил Сигурд сто кораблей, набрал храбрых воинов и пустился по морю к франкским берегам, где царствовал Люнгви, убийца его отца.
В пути их застигла буря. Холодные волны вздымались выше бортов, и никто не мог совладать с парусами. Корабли несло на одинокий утес.
Там, на самой вершине утеса, стоял человек. Он крикнул, заглушая бурю: «Кто вы и куда держите путь?» Сигурд ответил: «Сигурд, сын Сигмунда, со своею дружиной. Ветер дует в наши паруса, попутный ветер нашей смерти!» Тогда человек на утесе крикнул: «Возьми меня на свой корабль, Сигурд, сын Сигмунда!» И тут же буря утихла. Сигурд подвел корабль к утесу, человек спрыгнул на палубу. Сигурд узнал его — это был бог Один.
Вот достигли сигурдовы корабли франкских берегов. Выставил Люнгви против Сигурда большое войско. Жестокой была битва, но Сигурду помогал сам Один, и вскоре войско Люнгви было разбито, а сам он пал от руки Сигурда.
Так Сигурд отомстил за отца. Он мог бы занять отцовский престол, но решил прежде постранствовать по свету.
Сигурд вернулся к Регину и сказал: «Теперь я готов добывать богатство».
Пустились Сигурд и Регин в путь. Вот выехали они на тропу, что вела от жилища змея-Фафнира к водопою. Увидел Сигурд следы на тропе и сказал Регину: «Верно, очень велик твой брат!» Вырыл Сигурд на пути у змея большую яму, залез в нее и стал ждать. Вот показался на тропе змей-Фафнир. Он полз, извиваясь и изрыгая яд. Когда змей проползал над ямой, Сигурд вонзил ему меч под левую ключицу.
Хлынула из раны черная кровь. Издыхая, змей сказал Сигурду: «Послушай моего совета: не трогай золота, ради которого ты меня убил. Оно проклято и тебе тоже принесет погибель».
Но Сигурд ответил: «Я не стал бы его трогать, если бы был уверен, что в таком случае буду жить вечно».
Змей издох. Сигурд вытер травой кровь со своего меча. Тут к нему подошел Регин, который до тех пор ждал в стороне, и сказал: «Если бы я не выковал тебе меч и не привел бы тебя сюда, ты не убил бы змея. Так что убили мы его вместе».
Регин вырезал у змея сердце и велел Сигурду его зажарить, а сам лег на землю и заснул.
Сигурд развел костер, насадил змеиное сердце на вертел и стал жарить. Когда змеиное сердце изжарилось, Сигурд хотел снять его с вертела, но обжегся — и сунул палец в рот. Капля запекшейся крови со змеиного сердца попала ему на язык — и он стал понимать все, что говорят звери и птицы.
Рядом щебетали три ласточки. Одна сказала: «Вот сидит Сигурд и жарит для Регина змеиное сердце. А если бы он съел его сам, то стал бы мудрейшим среди людей». Другая ласточка сказала: «Регин притворяется спящим, а сам выжидает минуту, чтобы убить Сигурда и одному завладеть богатством змея-Фафнира». А третья ласточка прощебетала: «Если бы Сигурд не был глуп, он сам убил бы Регина, а золото змея-Фафнира забрал себе».
Ласточки улетели. Сигурд взял меч и отрубил Регину голову. Потом он съел змеиное сердце и пошел к жилищу змея-Фафнира. Двери в змеином жилище были железные, крыша держалась на железных стропилах. Но двери не были заперты, и Сигурд вошел внутрь. Там грудой лежало золото. Стал Сигурд складывать его в мешки, которые заранее приготовил Регин. Сверкнуло среди золота кольцо — проклятое кольцо Андвари. Оно так понравилось Сигурду, что он сразу надел его на палец.
Сигурд погрузил мешки с золотом на своего Грани и хотел вести его в поводу, но конь не шел. Тогда Сигурд сел на него верхом, и Грани поскакал, как будто не было на нем никакой ноши.
Увидел Сигурд по пути высокую гору. На вершине ее будто горел огонь, зарево достигало самого неба. Но когда Сигурд подъехал поближе, то увидел, что это не огонь, а шатер, сложенный из медных щитов, ярко блестевших на солнце.
Сигурд сошел с коня и заглянул в шатер. Посреди шатра на высокой постели спал молодой воин в доспехах и шлеме. Снял Сигурд шлем с головы воина, и длинные волосы упали до самой земли. Воин оказался девушкой.
Девушку звали Брюнхильд. Некогда Брюнхильд была валькирией, ее уделом было реять над битвой, приносить по велению Одина одним — победу, другим — поражение.
Раз Один послал ее в бой, чтобы даровала она победу знаменитому герою, свершившему много подвигов и изведавшему много славы. Противник его был молод, еще ничем себя не прославил, но сражался храбро. Брюнхильд ослушалась Одина: даровала победу молодому воину.
Разгневался Один и приказал непокорной валькирии отныне жить среди людей, избрать себе мужа, чтобы покоряться ему до конца своих дней.
Брюнхильд сказала: «Я не смею ослушаться, но клянусь, что моим мужем станет лишь тот, кто ни разу в жизни не изведал страха!» «Будь по-твоему, — ответил Один — Ты уснешь зачарованным сном, и тот, кто ни разу в жизни не изведал страха, придет и разбудит тебя». Он уколол ей палец шипом терновника, и Брюнхильд тут же заснула. Ее отнесли на вершину горы, положили в шатре из медных щитов и оставили ждать избавителя.
Когда Сигурд снял с головы Брюнхильд тяжелый шлем, она проснулась. Увидела Брюнхильд Сигурда — и полюбила его, а он полюбил ее.
Сигурд сказал. «Клянусь, если я тебе по сердцу, ты станешь моей женой». Брюнхильд ответила: «Я бы выбрала тебя своим мужем, даже если бы мне довелось выбирать из всех людей, что живут на свете!» Они обручились, и Сигурд надел ей на палец кольцо — проклятое кольцо Андвари.
Брюнхильд отправилась в дом своего брата, конунга гуннов Атли, и там стала ждать сигурдовых сватов. А Сигурд поехал к своей матери, чтобы объявить ей о своей предстоящей женитьбе.
По пути Сигурд остановился отдохнуть в доме бургундского конунга Гьюки. У Гьюки было два сына и дочь. Молодых Гьюкингов звали Гуннари Хёгни, а дочь — Гудрун.
Гудрун была красива, жила в доме отца счастливо и беззаботно, не зная горестей — ни истинных, ни мнимых. Она полюбила Сигурда, и старый Гьюки был бы рад назвать Сигурда зятем, но Сигурд сказал, что у него уже есть невеста.
Жена Гьюки, мать Гудрун, была колдуньей. Она собрала ей одной ведомые травы, смешала их с медом и на пиру приказала Гудрун поднести Сигурду этого меду. Сигурд выпил — и тут же забыл Брюнхильд.
Вскоре он посватался к Гудрун и женился на ней.
Братья Гудрун Гуннар и Хегаи стали его друзьями. А чтобы дружба была еще крепче, они совершили обряд побратимства: все трое надрезали себе руки, смешали кровь на земле и поклялись друг другу в верности.
Через некоторое время скончался старый Гьюки, и молодые Гьюкинги вместе с Сигурдом стали управлять королевством.
А Брюнхильд ничего об этом не знала. Живя в доме брата, она ждала Сигурда и отказывала всем женихам.
Наконец брат стал понуждать ее выйти замуж. Тогда Брюнхильд окружила свой дом огненной стеной и объявила, что станет женой тому, кто пройдет через огонь. Она знала, что никому, кроме Сигурда, не под силу такое испытание. И правда: многие пытались преодолеть огненную стену, но никому это не удалось.
Тем временем старший из Гьюкингов Гуннар решил жениться и задумал взять в жены Брюнхильд. Гуннар отправился за невестой, Хегни и Сигурд сопровождали его.
Вот подъехали они к огненной стене, что окружала жилище Брюнхильд. Гуннар направил своего коня в огонь, но тот не пошел. Сигурд сказал: «У тебя плохой конь, возьми моего Грани».
Вскочил Гуннар на сигурдова коня, но Грани не послушался чужого и едва не сбросил Гуннара на землю.
Тогда Сигурд решил поменяться с Гуннаром обличьем. Произнесли они заклинания, и стал Гуннар точь-в-точь, как Сигурд, а Сигурд — как Гуннар.
Вскочил Сигурд на своего Грани, вихрем промчался сквозь пламя.
Выбежала ему навстречу Брюнхильд, но не узнала Сигурда в чужом обличье. Горько ей стало, что приехал за ней не тот, кого она ждала. А Сигурд так и не вспомнил Брюнхильд и приветствовал ее от имени Гуннара Они провели вместе ночь, но Сигурд положил между собой и Брюнхильд свой меч Грам.
Утром Сигурд надел ей на палец кольцо Гуннара, а она ему — проклятое кольцо Андвари, то, что Сигурд дал ей прежде.
Огонь вокруг жилища Брюнхильд угас сам собой, и свита Гуннара торжественно вошла в дом. Сигурд и Гуннар опять поменялись обличьем, и никто не заметил обмана.
Гуннар привез молодую жену домой. Тут узнала Брюнхильд, что Сигурд женился на Гудрун — и жизнь ее обратилась в муку.
Раз пошли Гудрун и Брюнхильд к реке мыть волосы — и заспорили, которой из них следует войти в воду выше по течению Брюнхильд сказала: «Невместно мне мыться той водой, что стекает с твоих волос. Ведь мой муж, Гуннар, отважнее твоего Сигурда».
Гудрун ответила: «Гуннар отважен, спору нет, но с Сигурдом ему не сравниться».
Брюнхильд возразила: «Гуннар прошел через огонь, чтобы взять меня в жены. Сигурд бы такого не совершил».
Тогда засмеялась Гудрун и поведала, что не сам Гуннар добыл себе Брюнхильд, а Сигурд добыл ее для Гуннара. Ничего не сказала Брюнхильд, пошла домой. Там ее встретил муж. Брюнхильд сказала Гуннару: «Я поклялась выйти замуж за того, кто отважней всех, а вышла за тебя. Не ты, а Сигурд проскакал через пламя. Теперь я — клятвопреступница. Лучше бы мне умереть!» Брюнхильд затворилась в своем покое и так горевала, что весь дом погрузился в глубокую скорбь.
Сигурд пошел к Брюнхильд. Он сказал: «Напрасно ты гневаешься на Гуннара. Он был готов пройти ради тебя сквозь огонь, да мой конь его не послушался».
Брюнхильд сказала: «Не Гуннара избрала я себе в мужья. Никогда при виде его не веселилось мое сердце».
Тут Сигурд словно очнулся. Кончилось действие колдовского напитка, и он вспомнил, что любил Брюнхильд и должен был стать ее мужем Сердце его забилось так сильно, что разошлись кольца кольчуги на груди Сказал Сигурд: «Я оставлю Гудрун и буду любить тебя!» Но Брюнхильд ответила: «Я хотела стать твоей женой, а вышла за Гуннара. Вы оба обманули меня, и теперь я ненавижу вас обоих».
Сигурд ушел в печали, а Брюнхильд решила: «Коли нету меня ни любви, ни радости, сотворю я себе радость из своего гнева!» Она позвала Гуннара и сказала: «Не будет нам с тобой жизни, пока жив Сигурд. Убей его, или я покину тебя навсегда».
Брюнхильд была Гуннару дороже всего на свете, но Сигурд был его побратимом. В горестном смятении спросил Гуннар совета у своего младшего брата Хёгни. Хёгни ответил: «Недостойно было бы убить того, с кем смешал ты свою кровь в знак побратимства. Нельзя рассечь мечом принесенную клятву».
Тогда Брюнхильд возвела напраслину на себя и на Сигурда, сказала, что в ту ночь, которую провели они вместе, не было между ними меча.
Гуннар поверил навету. Вместе с Хёгни заманили они Сигурда в лес — и зарубили мечами.
Поздним вечером на забрызганных кровью конях вернулись убийцы домой, а следом без седока прискакал Грани.
Гудрун почуяла беду. Она спросила: «Отчего вернулись вы без Сигурда?» Гуннар стал мрачен, как туча, а Хёгни ответил: «Мертвым лежит твой муж в лесу за рекой. Вороны клекочут над ним, и завывают подле него волки».
Горестно закричала Гудрун. Так громок был ее крик, что зазвенели кубки в доме, откликнулись издали дикие гуси.
Отправилась Гудрун в лес, лунная ночь казалась ей темной, как в новолунье. Отыскала она тело Сигурда, в горести склонилась над ним. В ту ночь желала Гудрун, чтобы вышли из чащи свирепые волки и растерзали бы ее, избавив от нестерпимого страданья.
Утром тело Сигурда с почетом перенесли домой. Пришли знатные женщины, чтобы оплакать его.
Гудрун не плакала, не заламывала рук. Словно мертвая сидела она подле тела мужа. Но когда женщины приподняли покров с лица Сигурда, Гудрун посмотрела на его закрытые глаза — и слезы дождем хлынули ей на колени.
Запричитала Гудрун: «Муж мой любимый! Был ты, как высокий стебель среди травы, как драгоценный камень в ожерелье, как сияющее золото рядом с оловом! Пусть будут прокляты твои убийцы — мои братья! Пусть будут пусты их земли, как были пусты их клятвы! Пусть погибнут они жестокою смертью!» Брюнхильд стояла рядом. Она сказала: «Сейчас Гудрун горюет по мужу, проклинает его убийц, своих братьев. Но скоро она помирится с братьями и изберет себе нового мужа. А я, хоть и не была женой Сигурда, умру вместе с ним!» Она взяла меч и вонзила его себе в грудь.
Умирая, Брюнхильд сказала: «Прошу тебя, Гуннар, последней просьбой. Пусть воздвигнут большой костер для меня и для Сигурда. И когда будем мы лежать на погребальном ложе, прикажи положить между нами меч Грам, как положил его Сигурд, взойдя со мной на брачное ложе».
Тут кровь хлынула из раны Брюнхильд — и она умерла. Гуннар исполнил ее последнюю просьбу. Брюнхильд и Сигурда сожгли на одном костре, и они соединились в царстве мертвых. История Сигурда рассказывается в нескольких песнях «Старшей Эдды», в «Младшей Эдде» и в «Саге о Вёльсунгах».
Сказания о Сигурде южно-германского происхождения и по сюжету почти полностью совпадают с немецкой «Песнью о Нибелунгах», герой которой носит имя Зигфрид.
Но в скандинавском варианте присутствуют более архаичные по сравнению с «Песнью о Нибелунгах» черты, отражены более древние нравы и образ жизни.
Неоднократно предпринимались попытки отыскать исторические прототипы сказаний о Сигурде.
Прообразом Гуннара считают бургундского короля Гундихария, погибшего в 437 году в сражении с гуннами.
Прообразом Сигурда называли различных франкских и бургундских королей с созвучными именами, но убедительных к тому доказательств найдено не было.
Несмотря на то, что образ Сигурда, скорее всего, полностью вымышлен, в Исландии его почитают как реального героя. Современный исландский историк Эйнар Ольгейрссон в своей книге «Из прошлого исландского народа» пишет: «И по сей день каждый исландец с легкостью может возвести свой род к Сигурду».
