Генрих Барт
(1821–1865)

Генрих Барт был сыном крестьянского сироты, ставшего впоследствии богатейшим гамбургским купцом. Отец дал ему блестящее образование. Уже с юных лет Барт отличался трудолюбием, способностью к языкам и замкнутостью. В 1844 году в Берлинском университете он был удостоен ученой степени за работу о торговых связях античного Коринфа. Отец поощрил его за это поездкой по странам Средиземноморья. Генрих, и до этого очень любивший путешествовать, использовал ее для первых систематических исследований. В Северной Африке (от Туниса до Египта) он занялся совершенствованием своих знаний в арабском языке и получил кое-какой опыт общения – давшийся, правда, довольно трудно – с мусульманами, чья ненависть к чужакам возросла еще больше в результате колониальной войны, которую Франция вела в Алжире.

В конце 1840-х годов торговые круги в Англии проявили большой интерес к поискам удобного пути в Судан – полосу степей и саванн к югу от Сахары. Они попытались разведать караванные пути от Средиземного моря к Судану. При поддержке английского правительства было решено направить в Судан через Сахару «смешанную научно-торговую экспедицию». Для участия в ней требовались смелые и хорошо подготовленные к трудному пути люди. Начальником экспедиции был назначен опытный английский путешественник Джеймс Ричардсон, уже знакомый с дорогой от Триполи до Мурзука. В 1848 году в Лондоне вышла в свет его двухтомная монография – «Путешествия по великой пустыне Сахаре в 1845–1846 гг.». По рекомендации известного немецкого географа Карла Риттера в состав экспедиции вошел и 25-летний Генрих Барт. Третьим участником экспедиции стал другой немец, находившийся на английской службе, – 27-летний доктор, геолог и астроном Адольф Офервег.

В декабре 1849 года немецкие участники экспедиции прибыли в Тунис и по побережью достигли Триполи, откуда совместно с Ричардсоном в марте 1850 года направились в Мурзук. Несмотря на практические цели экспедиции, у ее участников преобладал интерес к научным исследованиям и географическим открытиям. Это предопределило большое значение результатов экспедиции, несмотря на преждевременную смерть большинства ее участников.

Уже на пути из Триполи в Мурзук путешественники решили двигаться не известным путем, а через почти безжизненную каменистую пустыню Хамада-эль-Хамра. После недолгой остановки в Мурзуке экспедиция опять отправилась не прямо на юг по старой караванной тропе, ведущей в область Борну в Судане, а повернула на запад и достигла Гата вблизи восточной оконечности Ахаггара. Здесь Барт изучал на скалах Тассилин Аджера рисунки древних жителей Сахары, свидетельствующие о богатстве флоры и фауны в центре современной пустыни несколько тысячелетий назад. Барт интересуется также языком и бытом туарегов, растительностью и животным миром пустыни, фиксирует высоты над уровнем моря, отмечает положение горных сооружений, встреченных на пути экспедиции в Центральной Сахаре, определяет координаты географических объектов. Он регулярно совершает в одиночку самостоятельные экскурсии в сторону от главного маршрута экспедиции, не раз оказываясь перед опасностью смерти от жажды.

Из Гата экспедиция повернула на юг и в октябре 1850 года вместе с караваном, груженным солью, достигла Агадеса. Через плато Аир (Азбен) англичане двинулись к реке Сокото, от нее повернули на восток. Основная часть пути через Сахару с севера на юг осталась позади. Из Агадеса все участники экспедиции сначала совместно направились дальше на юг к границам государства Борну. В январе 1851 года было решено идти к столице Борну Кукаве (Кука), находившейся вблизи озера Чад, разными путями. Ричардсон кратчайшим маршрутом направился из Таджелета в Кукаву, но скончался в пути в марте 1851 года от тропической малярии. Офервег избрал маршрут от Зиндера на восток – в район Маради на юге Нигера для проведения топографических работ, а Барт – в Кано, который когда-то разыскивал Клаппертон. Встретиться они предполагали в Кукаве. Но когда Барт пересек границу султаната Борну, он узнал, что Ричардсон умер.

Кано предстал перед исследователем как город торговли и ремесел. Он был узловым центром в сети транссахарских путей торговцев солью, на его рынках продавались клинки, сделанные мастерами сонинке, французский шелк, венецианский цветной бисер, а также местные хлопчатобумажные ткани и кожаные изделия. Но Барт видел и теневые стороны того благополучия, которое возникло вместе с приходом купцов из Кацины, спасавшихся бегством от берберских захватчиков.

«Мы исследовали вдоль и поперек все жилые кварталы, и я с высоты седла мог наблюдать самые разнообразные сцены общественной и частной жизни… В одном случае в глаза бросается продуктивное ремесленное производство, в другом – налицо ярко выраженное равнодушие.

Я увидел на улицах, рынках и в домах все стороны жизни. …Вот затененный шатер вроде загона, полный полуголых и полуголодных рабов, оторванных от своей родины, жен или мужей, от своих детей или родителей. Построенные в ряд, словно скот, они затравленно глядят на покупателей, в страхе ожидая, в чьи же руки будет вручена их судьба. Другая часть шатра наполнена тем, что отвечает самым разнообразным потребностям людей, где богатый найдет изысканные деликатесы для дома, а бедный остановится, разглядывая разложенный товар и пытаясь унять голод».

Исследователь, настроенный столь сочувственно и внимательно, даже не подозревал, что налаженные им контакты в области торговли, политики и транспортно-географических связей, не искоренят существующую нищету, а, напротив, усугубят ее. Именно поэтому он внимательно изучал исторические и культурные достижения суданских народов. Барт первым из европейцев собрал устные предания и открыл для европейской науки Тарик-эс-Судан, ценнейшую хронику XVII века, а также многие другие рукописи.

Прибыв из Кано в Кукаву, Барт стал готовиться к экспедиции на озеро Чад. Она состоялась в апреле, то есть за два месяца до начала дождливого сезона. Поэтому попытки Барта обнаружить пространства открытой воды оказались безуспешными. В мае 1851 года в Кукаву прибыл Офервег, истощенный и страдающий малярией.

Значительная часть задач, поставленных перед «научно-торговой экспедицией», была выполнена, но молодых путешественников охватила страсть к новым исследованиям. Офервег и Барт направляются в самостоятельные маршруты. Офервег занялся исследованиями берегов и островов озера Чад, очертания которого до этого были лишь очень схематически нанесены на карту Денемом в 1823 году.

Барт в конце мая 1851 года направился на юг, в область Адамава. Он посетил крупный торговый центр Йолу, город, лежащий к юго-западу от Чада и основанный за десять лет до этого народом фульбе. Он полагал, что неподалеку от него находится мощный приток Нигера – река Бенуэ. 18 июня он, первым из европейцев после братьев Лендеров, стоял на берегу реки Бенуэ и любовался зеленой полоской воды, отражавшей галерейные леса, и «богатым ландшафтом» Адамауа – «пространством для деятельности будущих поколений». Исследование самого Чада привело Барта к убеждению о невозможности произвести съемку его берегов, так как «очертания озера меняются каждый месяц…». Затем Барт вновь вернулся на север в Борну, где соединился с отрядом Офервега.

В сентябре-октябре 1851 года Офервег и Барт совместно исследовали область Канем к северо-западу от озера Чад, а в самом конце 1851 – начале 1852 года приняли участие в военном походе правителя Борну в район низовьев Логоне, крупнейшего левого притока Шари. Редко где путешественников встречали с таким гостеприимством, как встретили проживавшие здесь канембу, чье трудолюбие, богатство и красота всегда привлекали охотников за рабами из Борну. Всю неприглядность подобных грабительских походов Барт смог увидеть воочию, когда вместе с войском Борну направился в окрестности озера Чад, лежащие южнее. Бесконечные колонны солдат, пеших и восседавших на лошадях, верблюдах и мулах, гнали около трех тысяч человек, оставляя по дороге более половины из них мертвыми и изувеченными.

В марте – августе 1852 года Барт посетил страну Багирми в нижнем течении Шари. Ему удалось проникнуть только до Масеньи. Дальнейшему продвижению помешал плен, к счастью кратковременный. Офервег занялся изучением юго-западных районов Борну, после чего вернулся на берега Чада. Там в сентябре 1852 года тропическая малярия оборвала жизнь и этого участника экспедиции. Его заслуги были впоследствии оценены по достоинству благодаря работам Барта: ведь именно в тех случаях, когда в определении местоположения местностей принимал участие Офервег, их координаты были указаны правильно.

К итогам сахарских исследований экспедиции прибавились новые, исключительно важные для развития географических представлений о внутренних районах Африки открытия. Загадки Чада были в основном разрешены. Это озеро лишь принимало воды рек, впадавших в него на западе и юге. Ни одна река не вытекала из Чада. «Кочующие берега» (выражение Барта) объяснялись особенностью питания озера и режимом впадающих в него рек. Было открыто верхнее течение полноводной реки Бенуэ, собрано множество разнообразных материалов о природе и населении областей, расположенных к югу от Центральной Сахары в неизвестной еще европейцам части Африки. При этом Барт фиксировал не только виденное и исследованное им и его спутниками, но и стремился собирать представлявшиеся ему достоверными сведения о других областях Центральной Африки, куда не дошли маршруты экспедиции. Так от одного уроженца Дарфура – Фако Самби, образованного мусульманина, Барт узнал об очень широкой реке, текущей с востока на запад далеко на юге от Судана. Река называлась Кубанда. Под этим названием европейцы впервые узнали о крупнейшем правом притоке реки Конго – Убанги.

Обладавший недюжинным здоровьем и неиссякаемой энергией, Барт не собирался прекращать исследование Судана. В конце 1852 года он решает пройти из Кукавы на запад до Томбукту и изучить бассейн среднего течения Нигера. Уже известным Барту путем Офервега он достиг Зиндера, где получил доставленные для экспедиции деньги. Из Зиндера он прошел через Кацину на Сокото и вышел летом 1853 года на Нигер несколько южнее широты Ниамея. Переправившись через реку и продолжая двигаться в северо-западном направлении, Барт первым из европейцев пересек внутренность «Петли Нигера». В сентябре 1853 года он становится третьим европейским исследователем после Лэнга и Кайе, достигшим легендарного Томбукту.

Здесь «Слуга Всемилостивейшего» нашел Тарик-эс-Судан и другие ценные рукописи. Лишения многолетних странствий все же сказались на его здоровье. В Томбукту он долго и тяжело болеет лихорадкой и дизентерией. Жизнь его все время в опасности и из-за враждебности многих жителей Томбукту – фанатиков-мусульман. Однако Барт умел находить в Африке и друзей. Его непримиримое отношение к работорговле озлобляло одних, но не раз ослабляло недоверие к чужеземцу среди угнетенных племен. Образованные мусульмане не могли не признать блестящего знания Корана Бартом. Многие местные властители стремились извлечь личную выгоду и завязать торговлю с европейскими купцами благодаря посредничеству смелого путешественника.

После почти восьмимесячного пребывания в Томбукту, в апреле 1854 года он отправился в обратный путь. На этот раз он пошел вдоль Нигера и смог нанести на карту значительный участок среднего течения великой реки. Барт лично убедился в судоходности среднего Нигера. Через Кано Барт вернулся в Кукаву, пересек Сахару с юга на север и дошел до Триполи в августе 1855 года, вновь пройдя через всю Центральную Сахару, но теперь уже с юга на север.

В сентябре 1855 года, после шести лет, проведенных в почти непрерывных странствиях по Африке, Барт вернулся в Лондон. Он незамедлительно занялся обработкой и систематизацией собранных материалов и в 1857–1858 годах выпустил пять томов, озаглавленных «Путешествия и открытия в Северной и Центральной Африке в 1849–1855 гг.». В своем труде Барт отметил, что он ознакомился с огромной территорией Сахары и Судана. Было установлено, что Бенуэ не вытекает из озера Чад, и прослежена речная сеть Адамауа и Багирми. Кроме того, было сделано множество открытий в области лингвистики, этнографии, истории и других отраслей, благодаря которым, по словам Александра Гумбольдта, Барт открыл для Европы континент. Доклады, сообщения и публикации Барта подчеркивали реальные возможности для европейцев достигать глубинных районов Северо-Западной и Западной Африки, в частности, плодородных земель бассейна Нигера. Это во многом способствовало росту интереса к исследованию внутренних областей в разных частях Африки.

Барт умер в 1865 году, но ему довелось еще при жизни прочитать свой некролог, опубликованный накануне его возвращения в Европу, где распространился слух о его гибели. С этим эпизодом связана еще одна страница в истории исследования Судана и некоторых областей Западной Африки. В Европе стало известно о смерти Ричардсона, а затем и Офервега и о том, что Барт решил направиться из Борну в Томбукту. Но после этого сообщения от Барта не поступали, и, естественно, возникла тревога за судьбу последнего оставшегося в живых участника экспедиции Ричардсона.

В Англии было решено направить помощь Барту. Новую экспедицию из Триполи в Судан поручили возглавить соотечественнику Барта Эдуарду Фогелю. В ноябре 1854 года Фогель был уже недалеко от Кано, когда он неожиданно встретился с караваном, с которым Барт возвращался из Томбукту в Кукаву. Фогель после этой встречи решил сразу же приступить к выполнению поставленной перед ним исследовательской задачи. Он повернул на восток, достиг области Вадаи, но был там убит из-за подозрительности местного правителя.

Поиски Барта породили еще одну, более результативную в научном отношении экспедицию, проникшую в глубь Западной Африки. В 1853 году по указанию британского правительства из дельты Нигера вверх по реке на пароходе «Плеяда» была отправлена «научно-торговая экспедиция» под начальством капитана Уильяма Балфура Бейки. Эта экспедиция должна была соединиться с Бартом, пройдя в глубь Африки от Атлантики до Судана водным путем по Нигеру и Бенуэ. Экспедиция добралась по этим рекам почти до Иолы, и таким образом была окончательно доказана возможность относительно простого продвижения от Атлантического побережья в те глубинные районы Западной Африки, куда с таким трудом дошел Барт, двигаясь через пустыню с севера.