Глава 3. Жажда острых ощущений

Дальше: Часть II По островам и континентам

С этим ничего не поделаешь: есть люди, которым нравятся экспедиции, цель которых – острые ощущения. Понять их можно: если ты постоянно обитаешь в городе, проводишь время в конторе (обычно этот контингент дает наибольшее количество любителей приключений), то хочется время от времени или один раз в жизни испытать нечто особенное, как нынче говорят, с выбросом адреналина.

Вот и пускаются они в опасные туристические маршруты высокой трудности, занимаются альпинизмом, проникают в пещеры и блуждают в глубинах горных массивов или спускаются в пропасти только ради того, чтобы «испытать себя», почувствовать самоудовлетворение.

Признаться, долгие годы такие люди вызывали у меня недоумение. Почему бы им не получить профессию геолога или географа и трудиться, принося пользу людям? Тогда почти в каждой экспедиции из года в год будут тебе не только приключения обыденные, но и не менее увлекательные, связанные с познанием земной природы.

Но потом я пришел к выводу: не всем же быть геологами и географами. Да и не каждому нравится постоянный нелегкий труд. Далеко не всех увлекает познание природы.

Два сплава по Голубому Нилу

Английский альпинист и писатель Крис Бонингтон в 1968 году примкнул к экспедиции, целью которой был сплав по Голубому Нилу. Как это ни странно, на то время никому еще не удавалось осуществить такое мероприятие.

Первую попытку предпринял в 1903 году американский миллионер В. Макмиллан. У моста в городе Шафартак под его руководством были спущены на воду три специально сконструированные стальные лодки. Все они потерпели крушение и утонули на первом же пороге. Затем последовал перерыв почти на 6 десятилетий. В 1962 году с того же места стартовала группа швейцарцев на каяках. Они преодолели несколько порогов, но их ждала еще более страшная опасность: бандиты. В результате нападения двое швейцарцев были убиты, другие спаслись бегством.

Швед Арне Робин на каяке в одиночку отправился с того же моста в опасное плавание. Из предосторожности он не разводил костров, а делал привалы только с наступлением темноты. На него нападали крокодилы. И все-таки ему удалось пройти до соединения Голубого и Белого Нила. Через два года он рискнул отправиться в маршрут с верховьев реки в двухместном каяке со своим другом. Через 15 миль в водовороте на очередном пороге они перевернулись и, к счастью, спаслись. Река оставалась «непокоренной».

Английский альпинист и писатель Крис Бонингтон

«Голубой Нил начинает свой бег обманчиво спокойно, – пишет Бонингтон. – Когда он покидает обширное озеро Тана, его бурные маслянистые воды струятся в низких берегах между колышущимися плюмажами папирусов. Всего несколько миль вниз по течению – и вот грохот, доносящийся из-за поворота, извещает о первом пороге. Река становится уже, падает на несколько метров, и неожиданно ее гладкие воды превращаются в хаос. Следующие 470 миль до суданской границы река прокладывает путь в глубокой долине, которая гигантским полукругом раздвигает горы Эфиопии. Пороги перемежаются со спокойными водами, каждый участок которых населен собственным семейством крокодилов. Но, пожалуй, опасней этих рептилий могут быть люди: каждый мужчина здесь носитружье или копье, и несколько экспедиций, спускавшихся по Голубому Нилу, подверглись их нападению».

Итак, наиболее основательно подготовленная английская экспедиция в 1968 году отправилась «покорять» Голубой Нил. Возглавлял ее капитан Джон Блашфорд-Снелл. «Практически это была армейская экспедиция», – отметил Бонингтон, который был ее участником как фоторепортер и корреспондент газеты «Дейли телеграф». Всего было задействовано 56 человек, одномоторный самолет, армейский внедорожник, радиопередатчик для связи со штабом в Англии, 3 надувные резиновые лодки с веслами для спуска в верховьях Нила. Кроме того, от моста в Шафартаке отправлялись 4 больших плоскодонных десантных лодки с подвесными моторами. На этом этапе предполагались научные исследования зоологов и археологов.

Крис Бонингтон рискнул пройти самый опасный маршрут – в верховьях реки, начиная от озера Тана. Командовал капитан Роджер Чэпмен. На этом этапе почти все участники были военными. Их было по трое в трех лодках, названных «Вера», «Надежда» и «Милосердие». Если два первых названия относилось к людям, то третье, по-видимому, было обращением к реке. Она на него не реагировала. На первой же полосе порога они пережили смертельно опасное приключение. Бонингтон вспоминал:

«Когда стена из пенящейся воды обступила лодки, нависая над нами, а лодки запрыгали по волнам, у нас не нашлось времени на то, чтобы поддаться панике. Мы просто испытывали сильное возбуждение. Скоростной спуск на лыжах, серфинг и быстрая езда на автомобиле слились здесь в одно целое – это была езда по лавине вспененной воды… Лодка Роджера Чэпмена, которая лидировала, перевернулась… Мы мало что могли сделать на порогах, наши усилия на веслах были настолько ничтожны по сравнению с напором воды, что проскочить их было делом простого везения».

На следующий день пришлось буквально продираться в сырой чаще через архипелаг островов, покрытых буйной растительностью. Только к полудню достигли чистой протоки. После отмелей снова начались пороги. Рекогносцировку провести не удалось: заболоченные берега поросли непроходимым кустарником. Пришлось уповать на удачу. Но повезло не всем.

На одном из порогов потерпела крушение «Надежда». Одного из ее команды затянул водоворот. Спастись удалось благодаря спасательному жилету с автоматической системой поддува. На следующей полосе порогов решили не рисковать и провести лодки на веревочных буксирах с берега. Это потребовало так много времени, что пришлось вновь сплавляться по реке. На очередном пороге лодка Чэпмена быстро исчезла из вида, словно покатилась с обрыва. После долгого, как показалось, ожидания взвилась вверх ракета: сигнал Чэпмена для старта другой лодки.

Третьей группе, в которой находился Бонингтон, не повезло. Лодку подхватил водоворот, завертел и бросил на камень. Все оказались в воде. Бонингтон, вынырнув, увидел днище своей перевернутой лодки и почувствовал, что поток тянет его на дно. Он выдернул чеку баллона со сжатым воздухом, и спасательный жилет вытянул его на поверхность. Вокруг клокотала и пенилась вода, накрывая его с головой. Он понял, что сейчас захлебнется и утонет. Но тут его выбросило на камни за порогом.

Его товарищ Ян Маклеод смог уцепиться за лодку, промчался через буруны, уцепился за куст и выбрался на берег. Течение потащило, колотя по камням, третьего – Криса Эдвардса – к очередной полосе порогов. Он был буквально на краю гибели. Один из членов группы успел спуститься в воду на веревке и смог его подхватить.

Теперь всем стало ясно, что риск слишком велик. Бонингтон и еще один участник команды «Вспененной воды» (так ее назвали) отказались плыть дальше. Эдварде из-за травм не мог продолжать сплав.

Пороги Тиссиат оказались такими грозными, с мощными водопадами, что лодки пришлось перетаскивать по мелководью у берега, а то и волоком. Затем на веслах прошли 12 миль. Дальше начиналось ущелье с отвесными стенами, в которое врывалась вся масса воды Голубого Нила. Чэпмен не стал рисковать, решив сплавить лодки без людей, чтобы их подобрала ниже по течению у моста другая группа. Экипаж лодок направился вдоль берега реки. И тут, казалось бы, на самом безопасном участке, произошла трагедия.

Им пришлось переходить приток Голубого Нила – узкую, но бурную и глубокую речку Абайа. Ян Маклеод вошел в воду, перевязанный на поясе страховочной веревкой. Поток сбил его и потащил с собой. Его удерживали на веревке, но тогда перед ним возникал бурун и Ян захлебывался. Веревку стравливали, пытались его вытянуть на берег, но все было безрезультатно. Чэпмен бросился в воду, схватил Яна, но не смог удержать, и несчастного затянуло под воду. Тело его так и не смогли найти.

Вскоре начался второй этап сплава по реке, течение которой было быстрым, но без крутых порогов. «Мы не испытывали больше возбуждения, – вспоминал Бонингтон, – нас преследовало гнетущее ощущение страха. Когда мы уворачивались от камней или обходили буруны, наши нервы и внимание были на пределе».

Привал сделали на поросшем деревьями берегу речной протоки. Обратили внимание на две пещеры в отвесном утесе. Обследовав их, обнаружили осколки глиняной посуды. А когда наступила пора насладиться кофе, появился откуда-то Джон Блашфорд-Снелл с криком:

– Торопитесь, надо немедленно убираться отсюда!

Но было уже поздно. Со скалы раздались пронзительные крики, и грянул ружейный залп. Джон, схватив мегафон, прокричал местное приветствие. Ответом ему были выстрелы. Что предпринять? Решили не открывать ответного огня, вызвать по радио подмогу и попытаться вести переговоры.

Когда на стол совещания с грохотом упал увесистый камень, Джон спокойно сказал:

– Джентльмены, пора принимать решение. Когда я крикну «пошли!», бегите к лодкам.

Подбежав к лодкам, стали толкать их по мелководью. Сверху падали в воду камни, шлепались пули. Когда они выплыли на стрежень, Бонингтон упал в лодку: ему в спину попал камень. Джон стал стрелять из револьвера, и нападавшие притихли. К счастью, никто из членов экспедиции не был ранен, лодки были целы.

Следующий ночлег устроили на острове. В сумерках какой-то подросток переплыл реку и немного поговорил с ними. Нетрудно было догадаться, что его послали на разведку. Ночью дежурный Чэпмен высветил лучом фонарика голову человека, плывшего в сторону острова. На другом берегу толпились люди с копьями и ружьями. Чэпмен крикнул им. Ответом был выстрел и грозные вопли.

Началась ночная перестрелка. Джон Блашфорд-Снелл выпускал в сторону нападавших сигнальные ракеты. Вскоре нападавшие затихли. Путешественники собрали вещи, погрузили их в лодки и стали дожидаться рассвета. С берега послышался звук рожка. Можно было ожидать новой атаки. Пришлось отчаливать в темноте, ибо боеприпасы были на исходе.

Течение подхватило лодки. Через некоторое время послышался впереди рев порога. Пристать к берегу не удалось. Одна лодка взлетела на бурун и перевалила через порог. Другая уперлась в камень и встала на дыбы. Находившейся в ней Чэпмин уперся ногами в борт и удержался, но двое других оказались в воде. В темноте их нельзя было бы отыскать. К счастью, они вынырнули рядом с лодкой, и Чэпмен помог им забраться в нее.

В одной лодке был поврежден воздушный клапан, и она начала тонуть. В другой был поврежден подвесной мотор. Пришлось дрейфовать. Экспедиция завершилась 25 сентября у моста, как было предусмотрено планом. Впервые было полностью нанесено на карту верховье Голубого Нила. За исключением двух особо опасных порогов, остальной путь был пройден по реке.

Вторая экспедиция на Голубой Нил прошла в 1972 году. К тому времени в Англии стал популярным экстремальный вид то ли туризма, то ли спорта: сплав на байдарках или каяках по бурным рекам. На этот раз ее организатором стал молодой байдарочник Майк Джонс. В свои 20 лет он успел совершить несколько труднейших маршрутов, преодолевая пороги на реках Йоркшире, в Австрии, на Большом Каньоне в США.

Несмотря на учебу в медицинской школе Бирмингемского университета, он за полгода организовал группу из пяти опытных байдарочников, готовых отправиться на Голубой Нил. Огромные трудности пришлось преодолевать, еще не начав маршрут. Перебросить груз, в частности, байдарки и оружие, из Англии в Эфиопию оказалось предприятием чрезвычайно трудным. На этот раз военное ведомство отказалось содействовать смельчакам (судя по всему, первая экспедиция, которую они щедро субсидировали и поддерживали, имела помимо всего прочего разведочные цели).

Им помогли некоторые организации, в частности фонд Уинстона Черчилля. Однако нестабильная политическая ситуация в Эфиопии делала экспедицию особенно опасной. Трое ее участников «вышли из игры» и пришлось искать им замену. 24 июля Майк с автоматом, двумя револьверами, четырьмя каяками и прочим снаряжением вылетел из лондонского аэропорта Хитроу на самолете египетской авиакомпании, согласившейся перевезти его груз как обычный багаж…

В дальнейшем ему и его друзьям в течение полутора месяцев пришлось испытать немало трудностей и неприятностей, прежде чем они спустили свои каяки в озеро Тана у истока Голубого Нила. Один из них на «Лендровере» должен был встречать их у первого порога. В отличие от участников первой экспедиции, они все четверо уверенно прошли эти пороги. Но дальше начались протоки и густые заросли, не позволявшие заранее осматривать с берега опасные участки.

Теперь первыми шли опытные Майк и Мик, а менее уверенные в себе Дейв и Глен двигались следом. За поворотом реки они неожиданно оказались на краю порога. Трое благополучно его преодолели, но Глена затянуло в мощный водоворот и он с каяком скрылись в воде. Вскоре ниже водоворота всплыло весло, затем выскочила вертикально изрядно помятая лодка. Глена не было. Казалось, прошло несколько минут и он уже утонул. И все-таки он вынырнул почти в нескольких десятках метров ниже по течению.

Несмотря на этот случай, Глен продолжил плавание, хотя он был наименее подготовленным к этому, не раз переворачивался и добирался до берега вплавь.

Не доходя порогов Тиссиат, они причалили к берегу и пробились сквозь заросли к дороге, где их подобрал Стив на «Лендровере» и доставил в отель. Дейв отказался продолжать маршрут: до сих пор у них были не груженые лодки, а ниже порогов придется взять с собой оружие, радиоаппаратуру, спальные мешки и продовольствие на несколько дней. С ним согласился Глен.

В конце концов было решено, что на самом опасном участке пути сплав проведут Майк и Мик, а остальные двинутся по суше.

«Было уже 6 сентября, – писал Бонингтон. – Майк Джонс и Мик Хопкинсон вернулись на реку, прихватив только спальные мешки, радио, кинокамеры, по пистолету на брата и немного продовольствия: кекс, овсяную муку и желе. Оба признались мне, что испытывали страх, но были полны решимости пройти реку. Несмотря на то что каяки стали легче, они по-прежнему плохо управлялись.

Свирепые пороги перемежались с участками бурой бурлящей воды – река подавляла воображение своей мощью. Возделанные поля на берегу перемежались с пятнами леса и кустарника. Через двенадцать миль путешественники достигли того места, где весь объем воды, несомой Голубым Нилом, пропускается через скалистый проход шириной в каких-то полтора метра, ведущий в котлообразный кипящий провал. Именно здесь наша экспедиция вытащила свои резиновые лодки из воды. Джонс и Хопкинсон сделали то же самое, но заплатили людям, работавшим в поле, чтобы те перенесли каяки на небольшое расстояние в обход препятствия.

Они вернулись на реку в начале длинного узкого ущелья с отвесными стенами высотой метров тридцать, куда мы не рискнули сунуться в 1968 году. Это были самые опасные воды, какие Джонс и Хопкинсон когда-либо видели… В этом месте стремительные воды источили черные скалы вулканического происхождения, и стены ущелья буквально нависают над головой. Там нет ни одного уголка, где можно передохнуть. Приходится лететь только вперед, петля замысловатую нить пути через пороги, пытаясь с ходу разобраться в лабиринте пенящихся волн и падающей воды, врезаясь в огромные стоячие валы, обходя пенные котлы… Мик Хопкинсон признался, что никогда не испытывал такого страха».

Наступали сумерки. К счастью, справа они увидели что-то подобное бухточке. Пристав к берегу, вытащили каяки, взвалили себе на плечи и стали карабкаться вверх по склону. Начался дождь. Устроились в зарослях. Не разводили костер, чтобы не привлечь внимания грабителей. Спальные мешки промокли. Устроили с мрачным юмором праздничный ужин (Майку в этот день исполнился 21 год): бисквиты и желе. Спали плохо от холода и страха: внизу бурлила река, и казалось, что это переговариваются бандиты. В одно из пробуждений Майк заметил, что держит палец на спусковом крючке пистолета, нацеленного в голову Мика.

На рассвете решили не искушать судьбу в мрачном ущелье, а обойти его по берегу. Целую милю тащили каяки, продираясь сквозь заросли, пересекая протоки. Стены ущелья стали ниже. Спустились на воду. Усталость давала о себе знать. Гребли, чтобы не врезаться в скалы. Очередной порог оказался небольшим водопадом. Они поочередно летели вниз, до упора откинувшись назад. Полностью ушли под воду Не достигнув дна и не врезавшись в камни, вынырнули и попали на второй порог. Джонса закружил мощный водоворот. Потребовались отчаянные усилия, чтобы вырваться из него.

У моста, где была назначена встреча с «группой поддержки» на внедорожнике, никого не оказалось. Денег у них не было, оружие они спрятали, вид у них был измученный. Для грабителей они не представляли интереса. У местных жителей они обменяли одежду на картофель. Только на вторые сутки к ним пришли два товарища с девятью носильщиками. Автомашина потребовала ремонта, и им пришлось идти несколько десятков миль по пересеченной местности.

Все выбились из сил. Однако отдыхать было опасно. Толпа местных жителей возрастала, многие из них были вооружены. Им все труднее было побороть соблазн воспользоваться вещами, провизией, а возможно и деньгами пришельцев. В этих краях царили бедность и бесправие.

Не теряя времени, путешественники спустили лодки на воду и отправились вчетвером вниз по реке, которая стала шире и спокойнее. Они делали небольшой привал днем, ели горячую пищу, пили чай. В сумерках устраивались на ночлег в какой-нибудь укромной бухточке, не разводя костра. С рассветом отправлялись в путь. Так за четверо суток они добрались до моста Шафартак. За все время их обстреляли с берега один раз.

Правда, произошла одна пренеприятная (для Дейва) встреча. Он двигался впереди основной группы и вдруг заметил, что сзади его лодку догоняет крокодил! Он прибавил ходу, а когда стал уставать и обернулся, увидел, что крупная рептилия тут как тут. Дейв испугался не на шутку и повернул к берегу. Он был пристегнут к байдарке «юбкой», предохраняющей от попадания внутрь ее воды. Страх придал ему силы и сноровки. Он успел достичь берега, сорвать «юбку», выскочить на отмель, с быстротой и ловкостью кошки вскарабкаться на четырехметровый обрыв и замерять, вцепившись в куст.

Оказалось, что крокодила интересовал вовсе не Дейв. Его байдарка плыла по течению, а крокодил следовал за ней. Стив, вооруженный пистолетом, догнал его и сделал несколько выстрелов в излишне любознательную рептилию. Крокодил скрылся, байдарка была спасена.

С этого момента приходилось быть начеку. В затонах было много крокодилов, которые проявляли интерес то ли к лодкам, то ли к сидящим в них людям. Приходилось отгонять их выстрелами из пистолета или автомата, а также припасенными на этот счет камнями.

У моста они через сутки дождались появления «Лендроверов» с Гленом и корреспондентом агентства Рейтер. За это время у них начались разногласия. Майк считал, что надо продолжить маршрут, как было намечено, до устья Голубого Нила. Его уставшие товарищи стали приводить доводы против, ссылаясь на крокодилов и разбойников, а также нехватку патронов. После ночного отдыха настроение у всех улучшилось, но теперь уже Майк Джонс твердо сказал, что, когда нет единодушия, идти дальше нет смысла.

Так завершилось второе опасное приключение на Голубом Ниле. Майк вскоре организовал спуск на каяках по горной реке Дудх-Коси, в районе Эвереста. В его группу вошел и Мик Хопкинсон. На одном из порогов Мик упал из байдарки, а Майк спас ему жизнь. Затем Джонс прошел по реке Ориноко в Южной Америке. В 1978 году он погиб, спасая товарища на бурной реке Бралду в Пакистане.

Спуск в пропасть

Известный французский исследователь пещер Норбер Кастере свою книгу «Тридцать лет под землей» (М., 1964) посвятил, вчастности, «всей спелеологической группе Пьер-Сен-Мартена, победившей самую глубокую пропасть на земле».

Нетрудно понять чувства человека, отважно спускавшегося в мрачные подземные провалы и назвавшего это «победами». Но что означает победа над природными глубинами или высотами? Достижение? Да. Победа? Да, но только над своими страхами, опасностями, техническими и физическими трудностями.

И еще одно замечание. Глубочайшей пещерой нашей планеты сравнительно недавно считалась Жан-Бернар (1410 м); она глубже, чем Пьер-Сен-Мартен. А в 2009 году на Западном Кавказе (Абхазия) пещера Крубера-Воронья оказалась глубиной 2191 м. Возможно, и это – не предел. Тем не менее экспедиция в провал Пьер-Сен-Мартен остается одной из наиболее значительных в спелеологии.

Эту пропасть случайно открыл на перевале Пьер-Сен-Мартен в 1950 году Жорж Лепине из группы спелеологов под руководством бельгийского профессора Макса Козинса (до этого поднявшегося в стратосферу с Огюстом Пикаром). Назвали ее по имени перевала и лотом измерили глубину. Оказалось – 346 метров. Рекордная на то время величина!

Экспедиция в пропасть началась в 1951 году. Руководил Козине. У Кастере в это время сын Рауль сломал при спуске в один из провалов ногу, а у дочери во время обследования пещеры случился острый приступ аппендицита (все члены его семьи были спелеологами).

Первым спустился в Пьер-Сен-Мартен Жорж Лепине. Он обнаружил огромный зал с грудами камней на полу. Марсель Лубан и Гарун Тазиев, пробравшись в узкую лазейку между шатких камней, спустились по лестнице во второй, еще более крупный зал. Он также шел наклонно, а в глубине его бурлил поток воды. На этом обследование пришлось прекратить из-за ненадежной лебедки.

Норбер Кастере с супругой

Трудности изучения пещеры начинались уже с процесса спуска. Приходилось опасаться камнепада; почти вся вторая половина пути шла под потоками воды. Неприятное ощущение возникало уже от того, что под тобой черная бездна, в особенности когда происходят остановки по каким-то причинам. Находиться долго под землей было тяжело из-за сырого холодного воздуха, всего на 4 градуса выше нуля.

На следующий год на перевал доставили тяжелую лебедку с электромотором и продолжили изучение провала. Первой 9 августа спустилась группа во главе с Лубаном. Через 5 дней он передал наверх по телефону: «Пропасть продолжается до фантастических пределов. Вам будет чем заняться. Я со своей стороны уже наизумлялся вдоволь, а сейчас вышел из строя – нужно подниматься. До скорого свидания».

Начался подъем. Минута за минутой. И друг – короткий крик Лубана. Он упал на груду камней и разбился. Марсель Лубан умер, не приходя в сознание. Его жизнь оборвалась из-за отвинтившейся гайки, державшей зажим троса.

Победным стал 1953 год. На этот раз группа была хорошо подготовлена технически. И с 7 по 19 августа подземные маршруты завершились у самого дна пещеры. Трудности заключались в том, что проводилась теодолитная съемка, делались схемы и замеры, отбирались образцы горных пород, а в подземный поток надо было бросить 40 кг красящего вещества, чтобы на склоне горы обнаружить место выхода воды на поверхность.

Трудно было продвигаться по залам и проходам пещеры, направленным под уклон, из-за нагромождения скал и камней. В конце второго огромного зала поток падал с высоты 4–5 м. Кастере спустился вниз. Шедший за ним спортсмен и доктор экспедиции Мерей, оступившись, рухнул к его ногам и остался лежать. Кастере с ужасом увидел, что лицо его залито кровью. Что делать? Вытащить его без посторонней помощи было невозможно…

К счастью, Мерей вскоре пришел в себя, хотя и оставался не в лучшей форме. У него только была рассечена бровь. Когда они вернулись к палаткам и двум товарищам, оставшимся в первом зале, никто не решался наложить скобки на рассечение, откуда продолжала течь кровь. Мерей вынужден был сделать себе эту операцию. Он чувствовал себя достаточно хорошо для того, чтобы продолжить изучение пещеры.

На следующий день (хотя стоял постоянный мрак) их группа продолжила обследование, спускаясь все ниже и ниже. Порой приходилось преодолевать крутые уступы и высокие обрывы.

Самый крупный зал – 200 м в длину, 120 в ширину, 100 – в высоту. В нем могли поместиться два собора Парижской Богоматери. Нагромождения глыб, лежащих на дне, достигали высоты 30–40 м. На них были видны следы удара падающих с большой высоты камней.

Прошли с большим трудом около 1600 м и углубились еще на полкилометра. Члены группы Кастере старались двигаться как можно быстрее, не желали останавливаться на достигнутом. Они мечтали, несмотря на усталость, добраться до конца пещеры. И все-таки он уговорил их вернуться, чтобы предоставить это право следующей группе, которую возглавлял обнаруживший провал Жорж Лепине.

Поднявшись на поверхность, Кастере после отдыха дежурил у лебедки, когда ему сообщили, что караван мулов с провизией и дополнительным оборудованием движется к ним. У Кастере была телефонная связь и с подземельем, и с лагерем у подошвы горы. Он взял трубку и спросил:

– Алло! Мулов заметили?

– Каких мулов? Мы не ждем никаких мулов, – был ответ.

– Ну, те мулы, которые вышли из деревни. Вы их видите?

– Не видим никаких мулов и очень бы удивились, появись они здесь.

– Вы что, с ума сошли?! Кто у телефона?

– Лепине.

Оказывается, Кастере по ошибке взял не ту трубку и убеждал находившегося в пропасти Лепине ожидать прибытия мулов.

…Под землей группа Лепине продолжала двигаться все ниже, проводя теодолитную съемку и отмечая глубину погружения альтиметром. Они миновали четыре грандиозных зала. Возвращаясь в лагерь, два спелеолога заблудились и долго не могли найти дорогу. У одного из них произошел нервный срыв, и его пришлось срочно поднимать наверх.

На поверхности Кастере и его товарищи участвовали в траурной мессе по погибшему ровно год назад Лубану. А на следующий день, 15 августа, долго молчавший Лепине взволнованно сообщил по телефону, что пройдя 2600 метров, они достигли дна пропасти. Ее глубина оказалась 656 метров. Все ощущали одновременно и радость достижения цели и разочарование. Ведь на то время рекордная пропасть в мире была всего на 2 метра глубже!

Пришлось спускаться и проводить новые измерения, отыскав самое глубокое место в конце пещеры. На этот раз получилась глубина 730 м. Рекордное погружение!

…Спуски в самые глубокие провалы, путешествия под землей в лабиринтах и залах пещер – увлекательные и опасные приключения. Но, кроме того, часто это еще и научные исследования. В пещерах Западной Европы были открыты великолепные «художественные галереи» людей каменного века. Некоторые из пещер сами представляют собой прекрасные архитектурные сооружения природы.

Между прочим, выход окрашенных вод подземного потока Пьер-Сен-Мартен был обнаружен в 7 км от пропасти и 1,2 км ниже в долине реки Сент-Энграс. А это давало возможность, пробив туннель, построить гидроэлектростанцию. Короче говоря, спелеология – не только занятие для искателей приключений.

«Рукопожатие мертвеца»

Так называется соединение двух подводных пещер, расположенных в карстовом районе холмистого массива Грагарет на территории графств Кембрий, Ланкашир и Йоркшир (Англия). Система естественных подземных ходов здесь разветвлена и, возможно, связана воедино. Предполагалось, в частности, что пещеры Кингсдейл Мастер и Келд Хед соединены.

Как отметил известный альпинист Крис Бонингтон, спуск в подводные пещеры – «высший пилотаж» в спортивной спелеологии. Пловцу приходится преодолевать разветвленные коридоры, протискиваться в узкие проходы, рискуя застрять или оборвать шланг. Проникая в глубины затопленных водой полостей, он постоянно находится в экстремальной ситуации.

У пещеры Келд Хед была не слишком хорошая репутация. Где-то в ее лабиринтах погиб молодой спелеолог-аквалангист. Тело его обнаружили и доставили на поверхность через 4 года Джеф Йидон и Оливер Статам, когда начали свои погружения с целью обнаружить проход в пещеру Кингсдейл, находящейся в 1 миле от этого места.

Прежде всего требовалось найти наиболее длинный проход, который мог продолжаться и дальше. Им удалось пройти на 300 м, оставляя страховочную веревку для ориентира, иначе можно было легко заблудиться, тем более что временами муть, поднятая со дна, уменьшала видимость до нескольких сантиметров.

«Мы жили как рыбы, – вспоминал Джеф, – отдыхали на дне, объясняясь друг с другом при помощи надписей на грифельных досках, мы даже пили там воду, потому что после одного-двух часов плавания горло пересыхает из-за сухости вдыхаемого воздуха. Для этого мы просто вынимали изо рта загубник и пили».

Постепенно они прокладывали маршрут все дальше: 459–600– 690 метров. Несколько дней уходило на подготовку очередного погружения, проверку снаряжения и т. д. Через некоторое время они разделились, начав исследования с двух сторон.

В одной из пещер Йоркшира

Джеф шел со стороны Кингсдейл. Он добрался до места, откуда шли сразу пять ходов. Выбрал тот, который вел вниз, где ощущалось течение подземно-подводного потока. Сначала ход расширялся, но затем стал таким узким, что было трудно протиснуться в него.

Работать в одиночку было страшновато. После шести погружений, так и не обнаружив прохода, он едва не погиб во время возвращения.

Джеф плыл быстро, а потому дышал тяжело. Вдруг, делая вдох, набрал в рот вместо воздуха воду и едва не захлебнулся! Что случилось?

Вокруг витала муть. Приходилось действовать в перчатках и на ощупь, как можно быстрее. Оказывается, у него остался во рту только загубник, а шланг исчез.

Стал нащупывать запасной. Легкие готовы были разорваться от напряжения. Начались спазмы дыхательных мышц и подергивание пальцев. Счет шел на секунды. Наконец, обнаружил шланг, вставил в загубник и нажал на кнопку клапана…

Чтобы отдышаться и прийти в себя, он несколько минут лежал на дне прохода, где мог остаться надолго…

В 1977 году он со стороны Келд Хеда прошел 920 метров, установив рекорд для британских аквалангистов-спелеологов. Судя по всему, они уже подошли к месту соединения пещерных систем, но находились на разных уровнях. Они работали теперь на пределе вместимости баллонов с воздухом.

К ним присоединился опытный ныряльщик из ФРГ Йохен Хазенмайер. У него были баллоны большой вместимости. Он шел первым. За ним с интервалами 45 минут должны были погружаться Оливер, затем Джеф.

Хазенмайер добрался до конца страховочной веревки и двинулся во тьму вдоль пола пещеры. Видимость была плохой. Он нащупал щель шириной45 см. С трудом протиснулся в нее. Дальше проход расширялся, хотя потолок стал ниже.

Когда страховочная веревка кончилась, он закрепил ее и повернул обратно. Однако плохо закрепленная страховка сместилась в ту сторону, где двигаться было труднее. Он потерял ориентацию. Из-за взбаламученного ила ничего не было видно. А до выхода из пещеры было более 900 метров.

Через 45 минут после Йохена нырнул Оливер Статам. Один баллон был у него за спиной, два по бокам. Он следовал вдоль веревки до сужения прохода, но дальше протиснуться не смог из-за своих габаритов. Израсходовав треть воздуха, повернул назад.

Они встретились с Джефом, который отправился через 45 минут после него. Оливер написал на доске Джефа: «900 метров… Йохена не видно. Беда?!!»

Джеф добрался вдоль страховки до сужения прохода. Он был также, как Оливер, обвешен баллонами и не рискнул протискиваться в щель.

У Йохена запасы воздуха уже должны были подойти к критическому рубежу (треть содержимого баллонов). Джеф решил ждать его. Вскоре и ему следовало возвращаться.

Вдруг страховочная веревка в его руке дрогнула. Значит, Йохен где-то рядом! Джеф с большим трудом все-таки смог протиснуться в узкий проход и увидел тусклое сияние фонаря в полутора метрах от себя. Однако между ними была узкая щель, шириной в ладонь.

Йохен не замечал товарища, отыскивая проход в другом месте. Он повернулся, и огонек его фонарика пропал. Джеф попытался дать «задний ход», но почувствовал, что застрял. Он извивался всем телом. Уняв волнение, сумел освободиться. Манометры показывали, что он расходует вторую треть воздуха. Но ведь Йохен где-то рядом!

Он находился на глубине 18 метров, активно двигался и нервничал. Расход воздуха был втрое выше нормального. Пора возвращаться. Но ведь Йохен рядом и нуждается в помощи!

Джеф снова протиснулся в щель. Вот огонек Йохена. Теперь оба аквалангиста были рядом и видели друг друга. Но проход между ними слишком узок. Они смогли только протянуть друг другу руки.

«Я почувствовал, как дрожат его пальцы и вся рука, когда он схватил меня за руку, – вспоминал Джеф, – и невольно подумал, что мне делать, если он так и не отпустит ее. Я постарался умерить дрожь в собственной руке, чтобы показать товарищу, что у меня все в порядке и я нахожусь в хорошем месте. Я хотел, чтобы Йохен повернул назад и сделал другую попытку найти правильный путь, но у меня не было средств для того, чтобы сообщить ему это. Он все сжимал и сжимал мою руку, и я отвечал тем же, чтобы вселить в него уверенность. Затем он похлопал меня по руке и отошел задним ходом… В тот миг я был уверен, что пожимаю руку мертвецу».

У Джефа оставалось все меньше воздуха на обратный путь, но он решил задержаться еще некоторое время. Йохен из последних сил стал продираться сквозь щель. Наконец, это ему удалось.

Джеф отплыл в сторону и к потолку из предосторожности. Он слышал рассказы о том, как аквалангисты, использовав свой запас воздуха, нападали на своих товарищей, чтобы вырвать у них спасительный баллон.

Но Йохен, не теряя самообладания, направился к выходу из пещеры. Единственно, что позже сказал он о происшедшем: «Это было кошмаром». И стал обдумывать технику безопасного продвижения под водой. Предложил оставлять через двести и четыреста метров от входа запасные баллоны для возвращения.

16 апреля 1977 года Джеф прошел щель «Рукопожатие мертвеца» и продвинулся на 1036 метров, поставив новый европейский рекорд. Однако проход в пещеру Кингсдейл Мастер так и не нашел.

В июне следующего года он начал поиски из нее. Встретил проход, не замеченный прежде. В нем оказалась черная дыра, ведущая в бездну. Можно было рискнуть. Он погружался до глубины 19 метров. Дальше по проходу прошел 60 метров, но вынужден был вернуться, израсходовав треть воздуха.

Добившись финансовой помощи от Королевского географического общества, они приобрели крупные баллоны и в июле совершили погружение теперь уже со стороны Келд Хеда. Установили очередность: Оливер – Джеф – Йохен. Первому не удалось найти катушку, оставленную Джефом со стороны Кингсдейла. Второй – Джеф – оказался удачливым: он увидел красную страховочную нить, ведущую в соседнюю пещеру.

Теперь осталось только проделать весь траверс от Келд Хеда до Кингсдейла. Это им удалось 16 января 1979 года. Они втроем прошли за два с половиной часа путь в 1830 м. Это был мировой рекорд. А в сентябре того же года произошла трагедия: Оливер Статам покончил жизнь самоубийством. Какими бы ни были конкретные причины, безусловно, сказались нервные стрессы, которые он испытал во время подземно-подводных погружений.

Назад: Глава 2. Отчаянные одиночки

Дальше: Часть II По островам и континентам