12 сентября 1953 года

Свадьба Джона Кеннеди и Жаклин Бувье, состоявшаяся 12 сентября 1953 года, запомнилась американской элите на многие годы. Джозеф Кеннеди, отец жениха, миллионер и бывший посол США в Великобритании, пригласил на свадьбу 1200 гостей и более сотни журналистов, превратив семейное торжество в официальное мероприятие. Он уже тогда верил, что когда-нибудь Джек — так в семье называли Джона Фитцджеральда Кеннеди — станет президентом. И считал, что о будущей популярности надо позаботиться заранее.

…Газеты называли Джона Кеннеди «самым привлекательным холостяком», «самым красивым конгрессменом», а потом и «самым красивым сенатором» — по мере того, как он восходил по политической лестнице. С Жаклин Бувье, которую все на американский манер называли Джеки, Кеннеди познакомился весной 1951 года, на вечеринке у своих друзей. Впрочем, «познакомился» — не совсем подходящее слово. Их представили друг другу, но Джек тут же забыл об этой девушке, слишком смуглой, худой, плоскогрудой, застенчивой и манерной, чтобы она могла ему понравиться. И все же он одарил ее «фирменной» улыбкой Кеннеди и тем удивительным, обжигающим и раздевающим взглядом, который неизменно производил впечатление на женщин. И Джеки попалась на белоснежную улыбку и взгляд ярких синих глаз. Влюбилась без памяти. Она сама позвонила ему уже в Вашингтоне, и Джек, смущенный тем, что совершенно ее не помнит, пригласил Джеки на обед. Потом — в кино. Потом — в свой номер гостиницы… Джеки уже не была непорочной девушкой, свою невинность она подарила другу детства Джеку Маркоунду, в которого была влюблена без памяти два года назад. Но выйти замуж за Маркоунда она не могла: он был хотя и хорошего происхождения, но без гроша в кармане, начинающий писатель. А Джеки Бувье очень любила роскошь. И страстно мечтала о жизни среди роскоши.

Жаклин родилась в семье, относившей себя к американской аристократии: не БАПы — то есть не «белые англосаксы протестанты», традиционно составлявшие американскую элиту, — а католики, но все-таки и не выходцы из нищей Ирландии, как Кеннеди, а потомки французских аристократов, бежавших в Америку от Великой французской революции. Во всяком случае, так утверждала сама Джеки. И уж точно — французы были среди предков ее отца, Джека Бувье. Он считался красавцем, был щедрой натурой, и Джеки его обожала. Увы, брак ее родителей распался, когда она была еще малышкой. Джек Бувье пил, изменял и транжирил деньги, которых на самом деле у Бувье было не так уж много. Во всяком случае, недостаточно много, чтобы вести тот образ жизни, о котором мечтала его жена. Дженет Бувье ушла от мужа, забрав обеих дочерей — Джеки и Ли. И вскоре вышла замуж за миллионера Хью Очинклосса. У него были свои дети, и Дженет родила ему еще двоих. Так что Джеки росла в большой семье, взрослела среди роскоши, сознавая, однако, что в этом доме ей ничего не принадлежит и что будущее ее зависит от того, насколько удачно она выйдет замуж.

В повседневной жизни Джона Фицджеральда Кеннеди роскоши было более чем достаточно, но вряд ли Джеки действовала исходя из расчета. Ее мать была достаточно предприимчива и хитра, чтобы, будучи разведенной католичкой, все-таки выйти вторым браком за высокородного богача Хью Очинклосса. Дженет Бувье-Очинклосс легко нашла бы для старшей дочери богатого жениха, и все устроилось бы с гораздо меньшим ущербом для самолюбия Джеки. Ведь Джек любил совсем других женщин: интеллектуалок, блестящих, остроумных, волевых, имеющих собственное мнение по каждому обсуждаемому вопросу. Ему нравилась словесная дуэль с женщиной — едва ли не больше, чем постельные баталии. Его раздражала псевдоинтеллектуальность Джеки, бесконечные разговоры о моде, охоте и антиквариате, который она мечтала бы когда-нибудь купить. Как утверждали многие его друзья, Джеки не нравилась ему даже внешне: любовницы, которых он сам себе выбирал, всегда оказывались пышными женщинами с хорошенькими кукольными личиками и почти всегда — блондинками. Кроме того, ему нравилось ухаживать и добиваться, от процесса охоты он получал больше удовольствия, чем от победы. А Джеки Бувье сама открыла сезон охоты на самого красивого конгрессмена США: сама звонила ему, подстерегала и организовывала «случайные» встречи, даже посылала горячие обеды ему в Конгресс. Она вела охоту за Джеком Кеннеди по всем правилам: старалась разделить его интересы, ездила с ним на рыбалку и бейсбольные матчи, помогала выбирать одежду в магазинах — прежде Джек был равнодушен к моде. Джеки даже писала рефераты для его младшего брата Тедди. Но все равно Джеку Джеки не нравилась абсолютно, и он этого не скрывал. И что бы она ни делала — Джек ускользал от нее снова и снова.

Но Джеки все-таки повезло: она понравилась его отцу. Джозеф счел, что именно такая девушка — из сливок американского общества, элегантная, умеющая поддержать светскую беседу, но не являющая собой слишком яркую индивидуальность — будет идеальной парой для талантливого молодого политика. Он приказал сыну жениться на Джеки Бувье. Джек покорился, вернее — согласился с доводами отца. Жениться ему действительно было необходимо для дальнейшего развития политической карьеры… Неженатый мужчина тридцати пяти лет вызывал множество подозрений у обывателей.

«Джеки была привлекательна, но она, конечно же, не была чувственной красавицей, вроде таких женщин Джека, как Инга Арвад, Анжела Грин и Фло Причет, — говорил в интервью уже после гибели Джона Кеннеди один из его старых приятелей по службе на флоте. — Но она была хорошо образована и умела вести себя в обществе. Не забудьте, что она была католичкой. Джек не стал бы президентом, если бы женился на девушке, придерживающейся другого вероисповедания».

«Однажды я спросил его, приходилось ли ему когда-нибудь безнадежно влюбляться в кого-либо, — вспоминал другой приятель Кеннеди, Джеймс Бернс, — на что он пожал плечами и ответил: “Я не влюбчив”».

«Жаклин была славной, но довольно застенчивой девушкой, — много позже рассказывала жена одного сенатора, бывшего друга Кеннеди. — Она по уши влюбилась в Джека, а тот почти не замечал ее и постоянно насмехался над ней, так как тогда у нее была столь плоская грудь, что ей приходилось носить набитый ватой лифчик. В то время мы все понимали, что она хочет выйти за него замуж, а он не очень-то стремится жениться на ней, хотя и подумывает об этом, обращаясь к друзьям за советами. Он колебался, и мы в шутку предлагали ему вынести этот вопрос на голосование в Сенате. Когда он, наконец, сделал ей предложение, Джеки была вне себя от радости…»

«Я самая счастливая девушка в мире!» — твердила Джеки Бувье. Но при этом она все-таки сознавала, что Джек не влюблен в нее, что он предпочитает женщин другого типа…

«Я так не похожа на тех девушек, которых Джек находит привлекательными!» — жаловалась она Джозефу Кеннеди. Будущий свекор тактично утешал ее. Потом он будет держать ее сторону в семейных конфликтах. А Джеки навсегда сохранит теплые чувства к нему. Ведь это он помог ей поймать и удержать Джека… Он единственный увидел в ней будущую Первую Леди!

Семье Кеннеди Джеки не понравилась. Она казалась им скучной, надменной и манерной. Сестрам Джека смешно было слышать, как Джеки на французский манер тягуче произносит свое имя Жаклин. Юнис, Джин и Патрисия без зазрения совести издевались над ее пристрастием к истинно аристократическим забавам — балету и охоте. Они бравировали семейным увлечением спортом и политикой, в чем совсем не разбиралась Джеки. Они критиковали даже ее внешность. Но их отец во всем поддерживал будущую невестку.

Джозеф Кеннеди взял на себя организацию свадьбы и переговоры с чванливой матерью невесты Дженет Бувье-Очинклосс, для которой Кеннеди при всем их богатстве были недостаточно благородны. Ей хотелось, чтобы Джеки вышла или за представителя американских «старых денег», то есть потомственного миллионера, или за богатого европейского аристократа, никак не меньше! Но для жесткого, ироничного Джозефа Кеннеди не составило особого труда укротить госпожу Очинклосс. Он называл вещи своими именами и легко доказал ей, что лучшего шанса у Джеки не будет никогда.

Дженет Очинклосс хотела, чтобы свадьба ее дочери была скромной, только для близких друзей. Но Джозеф Кеннеди решил превратить свадьбу сына в самое значительное торжество года. Разумеется, он победил и в этом вопросе. Тем более что Джеки его полностью поддерживала: она всегда чувствовала себя принцессой в изгнании, всегда мечтала быть в центре внимания, блистать в окружении роскоши… И вот наконец ее мечта сбылась, а будущий свекор предлагал начать чудесную новую жизнь с великолепнейшего праздника!

Светская журналистка Китти Келли, очень популярная в 60-х годах, так описывала это торжество: «К утру 12 сентября сады, окружающие ферму Хаммерсмит, являющуюся загородным поместьем Очинклоссов, были приведены в полный порядок. Посыпанные гравием дорожки были готовы к приезду 1200 гостей, огромная эстрада ждала оркестра Мейера Дэвиса. Вдобавок ко всему Дженет Очинклосс хотела установить на лужайках столики под зонтиками, неподалеку от которых на лугах бродили низкорослые лошадки. Все это имело весьма пасторальный вид. Внутри особняка в викторианском стиле бесшумно сновало множество слуг и служанок, одетых в черное. Они расставляли букеты цветов и сотни свадебных подарков, зарегистрированных в нью-йоркском офисе Джо Кеннеди. Накануне семейная портниха закончила шить шелковое платье для невесты. На втором этаже в коробке лежала кружевная вуаль, которую надевало не одно поколение невест семейства Ли. Джеки дала двенадцати подружкам свои портреты в серебряных рамках, на которых стояла дата свадьбы, а жених вручил друзьям черные шелковые зонтики, на ручках которых имелись серебряные монограммы».

В руках у Джеки был букет из красных и белых орхидей. Великолепные фотографии свадьбы сделала Тони Фриссел. Правда, сцену разрезания торта и традиционного бросания букета подружкам пришлось повторять по нескольку раз, прежде чем были сделаны по-настоящему удачные кадры.

Настроение невесте сильно подпортило то, что ее отец слишком сильно напился на радостях и не смог вести ее к алтарю… Джеки так мечтала об этом и так рыдала, когда узнала, что отец не придет. К алтарю ее вел отчим. Зато свекор подарил ей прекрасные бриллиантовые серьги. А муж — осыпанный бриллиантами браслет. Первые в ее жизни собственные бриллианты.

Жаклин подарила мужу рукописную книжечку, в которой собрала все знаменитые афоризмы о сильных и ярких мужчинах — таких, как Джек. Последним шло высказывание Наполеона: «Великие мужчины — это метеоры, призванные сгореть, чтобы озарить свой век». Джеку оно очень понравилось. Он даже представить себе не мог, что эта фраза — почти предсказание и что ему самому предстоит сгореть… и стать бессмертным.

После свадьбы Джозеф также следил, чтобы статьи о «прекрасной молодой паре» регулярно появлялись в журналах и сопровождались хорошими фотографиями. Именно Джозеф Кеннеди был создателем «легенды о Джеки» — придумал и развил с помощью купленных газетчиков тот образ умной и утонченной миссис Кеннеди, который навсегда затмил реальную Джеки: слабую, нервную, мучимую скукой и безответной влюбленностью в собственного мужа.

Джек изменял жене, но по-своему ценил ее вкус, стиль и элегантность. Джеки ревновала его к другим женщинам, к друзьям, к родным и особенно к политике. Джеки никогда не помогала мужу и не поддерживала его в политической борьбе. Но она страстно любила его до последнего мига — до того дня страшного 22 ноября 1963 года, когда Джека застрелили в Далласе и его кровь забрызгала модный розовый костюм Джеки…

У Жаклин был в жизни еще один блистательный брак: пожалуй, ни одной другой женщине так не везло с мужьями! Но вот любви — любви больше не случилось. Надежды на счастье, подобные тем, которые питала она 12 сентября 1953 года, когда шла под венец с Джоном Фицджеральдом Кеннеди, уже никогда в ее душе не пробуждались.