1816 год

Это была свадьба, которую ждала вся Британия. Выходила замуж не просто Шарлотта, принцесса Уэльская, единственная дочь наследника престола, хотя это и само по себе важнейшее событие. Вступал в брак единственный на тот момент потомок Георга III, который мог унаследовать престол и продолжить династию — Шарлотта была единственным ребёнком своих родителей, а у многочисленных братьев и сестёр её отца детей либо не было, либо они были рождены в браках, не дававших им права на престол. Брак принцессы Шарлотты должен был обеспечить стране наследника, а при удачном стечении обстоятельств — сделать и её хоть немного счастливой. Как ни странно, второе удалось, первое — нет, хотя в королевских семьях обычно бывает наоборот. Принцесса вышла замуж и счастливо прожила год, а затем скончалась при родах. История Британии пошла по другому пути — на престол взошла не королева Шарлотта или её дитя, а королева Виктория. Но мы забегаем вперёд…

Поначалу принц-регент (любимый дед Шарлотты, Георг III, к концу жизни тяжело болел, в том числе и душевным расстройством, так что страной правил принц Уэльский) настаивал на браке дочери с принцем Оранским. Принцесса не желала ни выходить за того замуж, ни покидать страну. Когда же, уже после подписания брачного контракта, жених не согласился в будущем принимать у себя будущую тёщу (родители Шарлотты конфликтовали едва ли не со дня своей свадьбы), возмущённая Шарлотта разорвала помолвку. Отец-принц возмущался и настаивал, дочь-принцесса упиралась, и дело даже дошло до того, что она, в буквальном смысле, «такая-сякая, сбежала из дворца» — правда, вернулась на следующий день. Спустя какое-то время выбор Шарлотты пал на Леопольда Саксен-Кобургского, скромного немецкого принца, но, по словам самой принцессы, «мужчину с хорошим характером и обладающего здравым смыслом».

Более года уговаривала она отца согласиться на этот брак, и когда он всё-таки согласился, то не пожалел об этом, Леопольд произвёл на него прекрасное впечатление. Шарлотта писала своей знакомой: «Его манеры и внешность просто сражают. П[ринц] Р[егент] сказал мне, что если я не сумею быть счастливой, то это будет только моя вина, поскольку даже из того немногого, что он видел и что может о нём сказать, следует, что у него есть все качества, чтобы сделать женщину счастливой… К[оролева] к нему очень благосклонна… Они беседовали, и она сказала ПР, что из всех браков это для меня единственно возможный, и поскольку предыдущий уже позади, она может сказать, что этот намного лучше».

14 марта 1816 года о предстоящем браке было официально объявлено, и начались приготовления к свадьбе. За несколько дней для церемонии, Шарлотта нашла время, чтобы попозировать скульптору, который создал два бюста, её и принца, которые так и назвали — «свадебные». Полтора года спустя, когда принцесса скончается при родах, они обретут ещё большую ценность и из запечатлённого предсвадебного момента превратятся в напоминание об утраченном…

Поначалу планировалось, что церемония будет весьма скромной, в присутствии только членов королевской фамилии и самых важных сановников, однако затем было решено отпраздновать со всем возможным блеском — ведь Шарлотта была следующей в очереди к трону, сразу после его отца.

Венчание состоялось вечером 2 мая 1816 года в Карлтон-Хаусе. Поскольку оно было в девять вечера, то торжественный обед был не после церемонии, а перед ней. Несмотря на столь позднее начало церемонии, улицы Лондона с самого утра были заполнены ожидающими праздника. Их было так много, что, когда в восемь часов принцесса в сопровождении дам своей семьи вышла из Букингем-Хаус (который позднее превратится в Букингемский дворец), то, садясь в карету, не выдержала и воскликнула: «Боже мой, ну и толпа!» Для венчания был выбран один из залов Карлтон-Хаус, который убрали красным бархатом; там воздвигли временный алтарь, а всё необходимое для церемонии принесли из часовни дворца Сент-Джеймс.

На женихе был мундир британской армии, а на невесте… Известный тогдашний журнал мод описал наряд Шарлотты в подробностях: «Принцесса-невеста, счастливая, поскольку обрела того, кого избрало её сердце и кого одобрили близкие, выглядела полной той счастливой, сдержанной радости, которую испытывала бы всякая женщина на её месте. Её прекрасные светлые волосы, элегантно, но просто убранные, лежали волнами, более обязанными природе, чем искусству куафёра; их украшал потрясающий венец из бриллиантов, которые образовывали бутоны роз с листиками.

Её платье представляло собой серебряное ламе на тонкой сетке, поверх густо расшитого серебром платья, с подолом, вышитым серебряными раковинами и цветами. Корсаж и рукава гармонировали друг с другом и были элегантно отделаны брюссельскими кружевами. Мантия была из серебряной ткани на подкладке из белого атласа, с вышитым кантом, гармонировавшим с вышивкой на платье, и застёгивалась впереди великолепной бриллиантовой застёжкой. Таким было платье невесты…

Украшения принцессы-невесты были великолепны; кроме венца — бриллиантовый пояс, серьги и браслет огромной ценности, а также убор из жемчуга [ожерелье и браслеты с бриллиантовыми застёжками]. Придворные платья, надетые по такому случаю членами королевской семьи и знатью, были особенно роскошны; увы, определённые ограничения не позволяют нам вдаваться в подробности, но мы не можем не отметить особенный вкус и элегантность, которые демонстрировало потрясающее платье маркизы Чолмондели, из ламе, украшенное серебряными лилиями».

Заметим, далее описывались платья других дам, в том числе и королевы, бабушки Шарлотты, — значительная часть из них тоже была отделана ламе, золотым или серебряным, и как же выглядело платье Шарлотты, если она блистала даже на этом роскошном фоне! При свете свечей оно переливалось и вспыхивало тысячами мельчайших, ярких, словно бриллианты, искорок. Чтобы создать это чудо, вышивальщицам потребовалось более пятисот часов, и значительная часть стежков была столь мелкими, что их нелегко различить невооружённым глазом. Английская портниха — платье наследницы престола должно было быть создано, конечно же, на родине — превзошла себя и вошла в историю. Стоил наряд около 10 000 фунтов — сумма и теперь немалая, а по тем временам просто фантастическая.

Принцесса отличалась отличным цветом лица — настоящая английская роза, — но в этот вечер была бледна. В то же время держалась она спокойно и уверенно, к алтарю проследовала твёрдым шагом и отвечала на вопросы архиепископа Кентерберийского ясно и чётко, так что все присутствующие слышали каждое её слово — в отличие от жениха, чей голос звучал более неразборчиво. Потом рассказывали, что на словах Леопольда, там, где жених обещает невесте «мирские богатства мои», невеста не выдержала и едва не рассмеялась — это благодаря ей из бедного немецкого принца будущий супруг превращался в более чем обеспеченного английского, с перспективой стать консортом британской королевы.

После церемонии и поздравлений членов семьи принцессу проводили в её покои, где она переоделась в платье из белого шёлка с атласной отделкой по подолу и двумя оборками из брюссельского кружева, также были отделаны вырез и короткие пышные рукава. Даже в дорогу принцесса надевала роскошный наряд.

Супруги не оставались в Лондоне — буквально через полтора часа после церемонии они покинули Карлтон-Хаус и отправились в поместье Отлендс в графстве Суррей, принадлежавшее тогда дяде Шарлотты, герцогу Йоркскому, чтобы провести там свой медовый месяц.

Этот день вместе с ними праздновала вся страна — проводились балы, давались представления, в честь молодых слагались стихи…

На совместное счастье им было отведено чуть больше года.