Книга: 100 великих свадеб
Назад: Князь Петр Иванович Багратион и Екатерина Павловна Скавронская
Дальше: Наполеон Бонапарт, император Франции и принцесса Мария-Луиза Австрийская

Отчаянные романтики. XIX столетие

Принц Карл-Фридрих Саксен-Веймарский и Великая княжна Мария Павловна

22 июля 1804 года
У императора Павла I было пятеро дочерей. «Много девок, всех замуж не выдадут», — с недовольством писала Екатерина Великая после рождения очередной внучки. Однако выдали замуж все-таки всех. Хотя не всех удачно.
Великую княжну Марию Павловну сосватал ее отец, император Павел I, но замуж выдавал брат, недавно взошедший на трон император Александр I. Ее свадьба была едва ли не первым настоящим празднеством после траура по усопшему (а на самом деле убитому) императору Павлу и поэтому прошла с особенной пышностью. Но не только в России пышно праздновали эту свадьбу: в Веймаре для новобрачных приготовили уникальное по масштабам торжество!
…Великая княжна Мария Павловна из пятерых сестер считалась самой некрасивой. В письме барону Гримму от 18 сентября 1790 года, к которому прилагался портрет шести внуков Екатерины, императрица писала: «Пятая головка — Мария. Вот этой надо было родиться мальчиком: привитая ей оспа совсем ее изуродовала, все черты лица погрубели. Она — настоящий драгун, ничего не боится, все ее склонности напоминают мальчика, и я не знаю, что из нее выйдет, самая любимая ее поза подпереться руками в бока и так прогуливаться». Зато она была богато одарена — прекрасно играла на клавикордах, разбиралась в искусстве, много читала. А еще она была любимицей у своего отца, Павла I.
В 1799 году великих княжон Александру и Елену выдали замуж и проводили в чужие края. Пришла пора Марии стать разменной монетой в политических играх. Но к выбору жениха для любимой дочери Павел I отнесся особенно серьезно. В 1800 году, когда Марии исполнилось четырнадцать, начались переговоры о ее замужестве с принцем Карлом-Фридрихом, старшим сыном герцога Карла-Августа Саксен-Веймарского. Для переговоров из Веймара в Петербург прибыл тайный советник барон фон Вольцоген. Он был человек умный и прекрасно образованный, и Мария Павловна его просто восхитила. О лучшей супруге для наследника веймарского престола и мечтать было нельзя! Не говоря уже о том, что для маленького скромного Веймара породниться с могущественной Россией само по себе было удачей, вдвойне удачно оказалось то, что именно Мария — утонченная ценительница искусств, прекрасно образованная, талантливая музыкантша — предназначалась в жены Карлу-Фридриху. Дело в том, что Веймар, несмотря на свое скромное положение на европейской политической арене, занимал, однако же, совершенно особое место в культурной жизни Европы, являясь, по сути, ее центром. Веймар называли «Афинами восемнадцатого столетия».
Принц Карл-Фридрих Саксен-Веймарский. Гравюра с прижизненного портрета
Торжественное обручение Марии Павловны и Карла-Фридриха произошло 1 января 1804 года. Это радостное событие было омрачено полученной из Мекленбурга вестью о смерти великой княжны Елены Павловны… Несчастье произошло еще в сентябре, как же долго шла в то время почта, даже королевская! Свадьбу решено было отложить. Мария Федоровна требовала от придворных докторов все новых освидетельствований здоровья великой княжны Марии Павловны. Ей нужны были заверения в том, что Мария Павловна вполне крепка и организм ее созрел для замужества, что она, в отличие от Александры Павловны, способна пережить первые роды, что вторые роды не подточат ее здоровье так, как это случилось с Еленой Павловной… Так прошло полгода. Все это время Мария Павловна спокойно готовилась к переезду в Веймар: общалась с женихом, гуляла с ним по аллеям Павловска, а вечерами в кругу семьи великие княжны и великие князья, а то и молодой император с императрицей по очереди читали творения Гете и Шиллера, а также других великих веймарцев — философа и писателя Виланда, историка и философа Гердера, драматурга и публициста Ифланда.
Долгожданное венчание состоялось 22 июля 1804 года. С бастионов Петропавловской крепости было дано пять выстрелов. В одиннадцати утра в Зимний дворца начали съезжаться гости. Во внутренних покоях служили литургию. В Бриллиантовой комнате невесту облачили в свадебный наряд, важными деталями которого была «малая корона» и малиновая бархатная мантия на горностаевом меху: символы ее царского происхождения. После церковного таинства жених и невеста вышли на балкон Зимнего дворца, чтобы их могли увидеть и поприветствовать толпы собравшихся петербуржцев. Торжество продолжилось обедом и балом, который открыли в первой паре полонеза император Александр I и его сестра Мария, только что ставшая принцессой Веймарской. До вечера звонили в Петербурге колокола, все дворцы города и даже Петропавловская крепость были подсвечены праздничной иллюминацией.
Великая княжна Мария Павловна. Художник Дж. Доу
По случаю венчания был издан манифест: «Божией милостью Александр Первый, Император и Самодержец Всероссийский и прочая и прочая и прочая. Объявляем всем нашим верноподданным: Силою Всемогущего Бога и Его мудрым попечением июля 22 дня по обряду Православной Восточной Церкви совершено венчание нашей возлюбленной сестры Марии Павловны с Его Светлостью Наследным Принцем Саксонско-Веймарско-Эйзенахским Карлом-Фридрихом. Призываем верных сынов России вместе с нами обратиться к Богу и вознести Ему благодарение и усердные молитвы о благополучии, мире и любви нововенчанных, ради услаждения драгоценных дней нашей чадолюбивой и всяческой любви достойной матери, Царицы Марии Феодоровны, и на утешение всей нашей семье. Дано в Санкт-Петербурге июля 22 дня 1804 года».
На следующий день двор в полном составе переехал в Петергоф, где продолжались обеды, балы и гулянья, а закончились свадебные торжества большим маскарадом, на который было приглашено более пяти тысяч человек: не только дворян, но и достойных граждан «неблагородного сословия». Когда празднества закончились, императорское семейство еще некоторое время оставалось в Петергофе: неподалеку проходили летние маневры, в которых принимал участие Александр I, а семья, и особенно Мария, которую вскоре ожидала разлука с братом, хотели находиться поблизости, чаще встречаться с ним. Когда маневры окончились, императорская семья и новобрачные переехали в уютный Павловск, где и прошел чудесный медовый месяц Марии Павловны и Карла-Фридриха.
До октября новобрачные оставались в России. Но наконец пришло время расставания: их ждали на родине принца. Уже были отправлены на восьмидесяти повозках мебель, посуда, гобелены, вазы, картины, статуи, сундуки с нарядами — предметная составляющая приданого Марии Павловны, которая должна была украсить ее быт в скромном Веймаре. Через несколько лет Гете удалось увидеть драгоценности, которые привезла с собой Мария Павловна, и он в восхищении воскликнул: «Это зрелище из “Тысячи и одной ночи”!»
Вдовствующая императрица Мария Федоровна с трудом сумела заставить себя расстаться с дочерью. Но Мария рвалась из дома: она мечтала о Веймаре! Редко какая из русских великих княжон покидала родину в таком приподнятом настроении, в ожидании счастья. Мать и брат-император проводили ее на некоторое расстояние от Петербурга и, наконец, перекрестив, отпустили… Еще один цветок императора Павла был пересажен на чужую почву.
В Веймаре молодых действительно ждали. Оттуда шли письма с просьбами ускорить возвращение. Фридрих Шиллер еще до бракосочетания Карла-Фридриха с Марией Павловной написал в Петербург своему другу Вольцогену: «Все мы напряженно ждем появления новой звезды с Востока…»
Мария Павловна и Карл-Фридрих прибыли в Веймар 9 ноября 1804 года: колокольный звон и пушечные выстрелы оповестили народ об их приезде. Судя по свидетельствам современников, возвращение наследника с женой вызвало общую радость, толпы людей стремились увидеть и поприветствовать своих будущих правителей. Писатель Виланд вспоминал: «Въезд действительно стоило видеть. Все были на ногах: горная дорога, равно как и вся возвышенность, к которой примыкает Веймар, были заполнены толпами оживленных людей. Поезд проследовал через красивые ворота, сооруженные в благородном вкусе. Балы, фейрверки, иллюминации, музыка, комедии и т. п. не прекращались в течение десяти дней. Но самое праздничное во всем этом была искренняя, всеобщая радость по поводу нашей новой принцессы».
Когда Мария Павловна и Карл-Фридрих показались на балконе дворца, тысячи голосов хором возвестили: «Да здравствуют, многая лета!»
Ликование продолжалось 12 ноября при первом посещении Марией Павловной театра: впервые ставили пьесу Фридриха Шиллера «Поклонение искусств», которая была недавно написана и посвящена Марии Павловне. В предисловии к тексту сказано: «Ее Императорскому Высочеству госпоже наследной принцессе Веймарской Марии Павловне, Великой Княгине Российской, с почтением посвящается и представляется в придворном театре Веймара 12 ноября 1804 г.». Театр находился под ведомством другого гения — Гете, и именно он хлопотал о том, чтобы первый спектакль, который будет представлен глазам «звезды с Востока», поразил ее воображение и польстил ее чувствам.
Историк Альбина Данилова подробно описала этот спектакль:
«В обязанности Гете, как директора театра, входила организация торжественных мероприятий на его сцене, а также разного рода представлений, чтобы отмечать те или иные важные события в герцогской семье. Теперь ему предстояло написать что-либо достойное появления в Веймаре молодого принца с женой. Но на этот раз творческая фантазия поэта подвела его — Гете ничего не мог придумать, что бы удовлетворило его самого. Тогда он обратился к Шиллеру (который не был склонен к такого рода произведениям “по случаю…”), чтобы тот написал пьесу для театрального представления, день которого неумолимо приближался. И так получилось, что это единственное сделанное “на заказ” произведение Шиллера не стоило ему особого труда. Биограф Шиллера Иоганн Шерр свидетельствует: “Он по убедительной просьбе написал “Приветствие искусств” в четыре дня в честь юной супруги наследного принца. Поэт не придавал особого значения этому “произведению минуты”, “искусственному произведению”, как он называл его в письмах к Гумбольдту и Кернеру, но все-таки эта лирическая пьеса принадлежит к прелестным созданиям его музы…” А вышло так, что это “прелестное создание”, написанное Шиллером менее чем за полгода до смерти, стало последним законченным его произведением. Тот же Шерр пишет: “Приветствие искусств” — лучший дар, который Веймар мог поднести молодой чете и о котором великая княгиня сохранила самое отрадное впечатление”.
За день до представления Шиллер просил вручить рукопись великой княгине. Ему хотелось, чтобы она, к тому времени уже достаточно владевшая немецким языком (по крайней мере, чтобы читать на нем), могла ознакомиться с содержанием, а главное — с духом, настроем посвященных ей стихотворных строк. На титульном листе было написано: “Почтительнейше посвящено Ее императорскому высочеству Марии Павловне, наследной принцессе Веймарской, великой княгине Российской. Представлено на Королевском театре в Веймаре 12 ноября 1804 года”.
Все содержание небольшой пьесы заключалось в том, что поселяне сажают в землю чужестранное благородное деревце померанец, “чтобы с родным нашим краем породнилося оно”, подчеркивая тем самым связь иноземной принцессы с ее новой родиной. Сцена происходит в мирной сельской долине (как Шиллер любил называть Веймар), где крестьянская семья, поддерживая лентами и гирляндами цветов молодое дерево, выращенное в далекой стране (как символ покинувшей родину Марии Павловны), хочет пересадить его в свою землю:
Деревцо страны иной,
Пересаженное нами,
Вырастай, примись корнями
В этой почве нам родной!

Как бы отдавая дань ее высокому происхождению, Марию Павловну спрашивали, в аллегорической форме, сможет ли она, выросшая в пышности царского двора, привыкнуть к простоте скромного Веймара:
Не гнушаясь мирным краем,
Величава и светла,
В этот дом, где все убого,
Наша гостья снизошла
К нам из царского чертога…
После мраморной палаты
Край наш бедный и простой…
Гостье может ли высокой
Полюбиться?

Появлявшийся на сцене Гений искусств вместе со своими спутницами — богинями Музыки, Танца, Драмы, Живописи — провозглашал, что сила, которая может помочь молодому дереву прижиться на новой земле, в новой отчизне, — это любовь, для которой нет преград:
Быстро сплетаются нежные узы любви,
Наше отечество там,
Где мы делаем людей счастливыми.

Семь богинь, семь искусств, в финале спектакля предлагали великой княгине, которой в будущем предстояло посвятить себя благу ее новой родины, свою поддержку:
Лишь он, союз прекраснейших стремлений,
Творя, возвысит жизнь грядущих поколений!

Юная наследная принцесса, которую публика в театре приветствовала рукоплесканиями, была тронута таким благородным выражением пожеланий и внимания, Мария Павловна едва сдерживала слезы…»
Мария Павловна вскоре завоевала любовь и уважение и своей новой семьи, и своих подданных. Наследник с супругой поселились в Бельведере — загородной резиденции веймарских герцогов.
Фридрих Шиллер был лично знаком с Марией Павловной и писал о ней другу: «В лице нашей новой принцессы к нам прибыл поистине добрый ангел. Она необыкновенно любезна, понятлива и образованна, она выказывает твердый характер и умеет соединять недоступность, свойственную ее сану, с самой обаятельной любезностью. Коротко говоря, она такова, что если бы у нас был выбор и мы могли бы по собственному заказу выбирать принцессу, то мы все равно выбрали бы только ее и никого другого. Если только она почувствует себя у нас как дома, то я обещаю Веймару великолепную эпоху… Она обладает способностями к живописи и музыке, довольно начитанна и проявляет твердость духа, направленного на серьезные предметы. Лицо ее привлекательно, хотя она и не красавица. Немецким языком она владеет с трудом, но понимает его и читает легко. Она серьезно намерена изучить его. У нее, по-видимому, очень твердый характер; а так как она стремится к истине и к добру, то мы можем надеяться, что она и достигнет желаемого. Дурные люди, пустые, болтуны и верхогляды не будут иметь у нее успеха. Меня крайне интересует, как она устроит здесь свою жизнь и куда направит деятельность. Дай-то Бог, чтобы она потрудилась для искусства».
Шиллер оказался провидцем в этом вопросе: Мария Павловна действительно потрудилась для искусства. В Веймаре Мария Павловна стала устраивать музыкальные фестивали, литературные вечера, организовывала празднества и карнавалы. Она подружилась с Гете — знакомство Марии Павловны с «великим веймарцем» состоялось в ноябре 1804 года, и с тех пор их общение не прерывалось до самой смерти величайшего из поэтов. Гете помогал Марии Павловне в ее первом знакомстве с культурной жизнью Веймара, много беседовал с ней об искусстве и философии. Можно сказать, русская великая княгиня стала ученицей величайшего из немецких поэтов. Причем она сознавала, что это не она снисходит к Гете с высоты своего происхождения, а он снисходит к ней с высоты своего гения! С 1805 года Мария Павловна посещала лекции, которые Гете читал у себя дома, они состояли в регулярной переписке.
Мария Павловна была не только покровительницей искусств. За свою долгую жизнь в Веймаре Мария Павловна прославилась своей благотворительностью, и ее не без оснований называли матерью нации. «Померанцевое деревцо» славно прижилось на новой земле. Интересы Веймара Мария Павловна ставила даже превыше интересов России. Когда Веймар присоединился к Рейнскому союзу, поддерживающему Наполеона, к тому моменту уже воевавшего с Россией, свекор Марии Павловны, Карл-Август Саксен-Веймарский, решил пополнить опустевшую казну и выплатить французам контрибуцию из приданого своей богатой русской невестки.
Согласно закону, установленному еще императором Павлом I, ровно половина приданого всех его дочерей, выходивших за иноземных владык, продолжала храниться в российских банках. Если принцесса умирала — эта часть приданого так и оставалась в России: это служило принцессе защитой от возможного убийства ее новыми родственниками из корыстных побуждений, которые не чужды и людям королевской крови, особенно если, кроме крови и короны у них почти ничего нет, как у большинства немецких королей, князей и герцогов… А Карл-Август Саксен-Веймарский хотел — как писала сама Мария Федоровна генералу А. Я. Будбергу — «приданым великой княгини пополнить казну Веймара, который в настоящее время — враг России, и деньги эти, употребленные в уплату наложенной Наполеоном контрибуции, пойдут на издержки войны, которую он ведет против нас!».
Особенно оскорбило вдовствующую императрицу то, что ее дочь, великая княгиня Мария Павловна, поддержала Карла-Августа в его наглой просьбе и сама в письме просила мать выплатить эти деньги, чтобы помочь «ее бедствующей родине». Тем самым Мария Павловна четко расставила акценты: ее родина — Веймар, а не Россия. И она сделает все, чтобы помочь Веймару.
Когда решение вопроса предоставили самому царю Александру I, последовал вежливый, но решительный отказ.
Война пришла на землю Веймара. Армия Карла-Августа входила в состав Рейнского союза — и была разгромлена в битве под Лейпцигом. Мария Павловна заложила свои драгоценности, чтобы устроить в Веймаре госпиталь для русских солдат. Она создала в Веймаре несколько женских патриотических объединений, целью которых была помощь раненым и пострадавшим во время войны. И она же буквально умоляла своего брата императора Александра I и министра графа Аракчеева о помощи и внимании для веймарцев, которых Наполеон во время войны заставил воевать с Россией и которые оказались в плену на русской земле.
После победы над Наполеоном Мария Павловна примирилась со своей русской родней. Она по-прежнему оставалась покровительницей искусств в Веймаре и была почитаема как приближенными, так и подданными. 26 июня 1853 года, в возрасте семидесяти лет, после сорока девяти лет супружеской жизни, скончался муж Марии Павловны — великий герцог Саксен-Веймар-Эйзенах Карл-Фридрих. Вдовствующая герцогиня мужественно продолжала прежний курс, занимаясь благотворительной и просветительской деятельностью.
«Великая княгиня Мария Павловна живет в Бельведере. Ее отличают одухотворенность, достоинство, утонченность и особая прямота. Теперь, овдовев, она не берет денег из казны, а довольствуется тем, что получает из России, — примерно 130 000 талеров в год; излишки она отдает дочерям и в особенности беднякам, раздает и помогает повсюду» (К. А. Варнгаген фон Энзе).
Свой последний дар Веймару она сделала, пригласив великого композитора Ференца Листа на должность придворного капельмейстера. Окруженный всяческой заботой, чувствуя постоянную поддержку Марии Павловны, Лист пережил в Веймаре лучший творческий период. Он надеялся организовать в Веймаре музыкальную академию. Но при жизни Марии Павловны сделать это не успел. А сын ее, принц Карл-Александр, предпочитал изобразительные искусства музыке и организовал Академию художеств.
Мария Павловна скончалась 11 июня 1859 года. Похоронили ее в великогерцогской усыпальнице на протестантском кладбище. Но, исполняя последнюю волю Марии Павловны, начали строительство православного храма над ее могилой. В 1862 году храм во имя святой равноапостольной Марии Магдалины был освящен.
В своем завещании Мария Павловна написала: «Я благословляю полюбившуюся страну, в которой прожила. Я также благословляю мою русскую родину, которая мне так дорога, и особенно мою тамошнюю семью. Я благодарю Бога за то, что здесь и там Он направил все к лучшему, способствовал расцвету добра и взял под свое могущественное покровительство как мою здешнюю, так и мою русскую семью».
Память о цесаревне и великой герцогине Марии Павловне сохраняется в Веймаре до сих пор.
Назад: Князь Петр Иванович Багратион и Екатерина Павловна Скавронская
Дальше: Наполеон Бонапарт, император Франции и принцесса Мария-Луиза Австрийская