Редль родился в небольшом местечке на границе Австро-Венгрии и Российской империи, где жили люди множества национальностей. С раннего детства мальчик проявил отличные способности к иностранным языкам и начал практически свободно говорить на польском, украинском, немного на венгерском и даже на русском языках. Конечно же и на родном для него немецком.

Отец Редля не очень преуспел в жизни, и в семье мечтали, что Альфред сумеет сделать блестящую карьеру. Прекрасным началом пути стала возможность поступить в кадетскую школу и получить офицерские погоны. Семья отдала юного Редля в казарму на полный государственный пансион. В кадетской школе Альфред не терял времени и прилежно занимался по всем предметам, постоянно совершенствуясь в знании иностранных языков. Его прилежание и успехи обратили на себя внимание представителей австро-венгерского Генерального штаба, и свежеиспечённый лейтенант Альфред Редль, минуя тяготы армейской лямки в отдалённых гарнизонах, сразу попал в Генштаб. Это было блестящее начало карьеры военного разведчика.

Специализировался Редль по Российской империи, которую в Австро-Венгрии считали потенциальным противником. В отношении России в Вене не ошибались, но обе державы изображали дружбу и даже обменивались офицерами для стажировки. В 1900 году на стажировку направили и капитана Альфреда Редля — он стажировался в русском военном училище в Казани.

Приезд Редля в Россию стал драгоценным подарком для русской разведки, уже успевшей обратить на него самое пристальное внимание. В Казани к австрийскому капитану ловко «подвели» весёлых товарищей, помогавших отлично проводить свободное время в беззаботных кутежах и развлечениях. Но на самом деле русская военная разведка, которая по праву считалась одной из лучших в мире, внимательно изучала австрийского «коллегу», строя далекоидущие планы, в которых капитану Редлю отводилась не последняя роль. На стажёра из Австро-Венгрии даже составили специальное пухлое досье.

Вернувшись в Вену, Редль получил назначение на высокую должность в русском отделе австро-венгерской разведки. Естественно, Альфред крайне интересовал русскую разведку, поэтому полковник Батюшин, являвшийся руководителем русской военной разведки в Варшаве, получил от командования из Санкт-Петербурга настоятельные рекомендации продолжить работу по привлечению к тайному сотрудничеству капитана Редля. Вскоре в Вену выехал один из лучших специалистов по вербовкам с заданием превратить Альфреда Редля в тайного агента русской военной разведки и ценный тайный источник информации об австро-венгерских и германских вооружённых силах. Вербовщик русских располагал самым убедительным аргументом — огромной суммой денег.

Казалось, капитан Альфред Редль давно и с нетерпением ждал русского вербовщика — он сразу согласился на сотрудничество с российской военной разведкой. Редль охотно принял деньги и заявил: он решительно против возможной войны между Австрией и Россией, а потому готов сделать всё, чтобы она не разразилась и не принесла неисчислимые несчастья обеим странам. Надо признать, весьма провидческое заявление.

Русской разведке помогло одно счастливое стечение обстоятельств — как раз в этот период скончалась пожилая дальняя родственница Редля. Это обстоятельство немедленно использовали для почти волшебного превращения капитана в богатого наследника, чтобы надёжно прикрыть получаемые им из России солидные денежные суммы. Альфред вскоре приобрёл славу не только очень способного разведчика, но и завзятого «прожигателя жизни»; это давало ему возможность свободно распоряжаться средствами и вращаться в высшем обществе, поддерживая интересующие русскую разведку связи и постоянно получая весьма ценные сведения помимо тех, доступ к которым он имел по роду службы. Все расходы весёлого беспутного повесы из австрийской разведки тайно оплачивались русской военной разведкой, получившей в лице Редля ценный источник информации.

Стараясь упрочить положение своего ценнейшего агента в святая святых австро-венгерской разведки, русские разведчики решились на довольно рискованный, зато беспроигрышный ход. Руководивший работой Редля русский полковник Батюшин предложил «отдать» немцам нескольких подозревавшихся в двурушничестве агентов-австрийцев, работавших на русских. Причём заранее продумать и обставить всё так, чтобы честь и слава поимки шпионов врага полностью принадлежала Альфреду Редлю. Санкт-Петербург дал санкцию на проведение оперативной комбинации. Вскоре Редль стал героем, и его положение в разведке упрочилось. В 1907 году он получил звание полковника и занял положение заместителя начальника разведывательного бюро австро-венгерского Генерального штаба. В его ведении находились и вопросы контрразведывательной работы, что оказалось исключительно ценным для русской стороны.

Опытный разведчик-профессионал, Редль старался как можно реже выходить на связь, прекрасно зная: именно на связи чаще всего «горят» даже самые лучшие агенты. Он осуществлял контакт с русскими лишь три-четыре раза в год, и непременно в условиях строгой конспирации. При таких контактах от него поступали очень ценные сведения. В частности, по мнению английских экспертов, русский Генеральный штаб получил от Редля сведения о подавляющей части мобилизационных мероприятий Австро-Венгрии, предусмотренных на случай войны, обстоятельные доклады о состоянии железных и шоссейных дорог, копии секретных приказов, коды для секретных переговоров, описание образцов военного оборудования, планы укреплений и крепостей и тому подобное. Кроме того, Редль сообщил о планах военных действий Австро-Венгрии против сербов, давних союзников России: где и когда планируется нападение на Сербию, какова будет дислокация войск и тому подобное — подкрепив всё это схемами, фотографиями и картами. Русская разведка поставила в известность Сербию и впоследствии, на удивление всему миру, малочисленная сербская армия трижды отражала нападение Австро-Венгрии и наносила тяжкий урон её вооружённым силам.

Немало сделал полковник Редль для России и в качестве контрразведчика. По собственной инициативе он надёжно скрывал поступившие в австрийское разведбюро данные от имевшейся в России агентуры, которые могли нанести серьёзный вред русской политике или армии. Однажды русская разведка прибегла к услугам полковника Редля для выявления тайного источника информации австро-венгерской и германской разведок, надёжно законспирированного в российской столице. Благодаря помощи полковника была проведена любопытная оперативная комбинация, в результате которой предателя удалось выявить и нейтрализовать. Эту услугу Редля российский Генштаб оценил очень высоко и выплатил своему агенту единовременно порядка четырёх тысяч английских фунтов стерлингов — по тем временам целое состояние.

Конец полковника Редля как тайного агента русской военной разведки наступил весной 1913 года. Относительно обстоятельств провала Редля и его кончины существует множество версий.

Наиболее расхожая из них стала известна с подачи руководителя австрийского разведывательного бюро Генерального штаба полковника Урбанского. Если ей верить, всё началось с обнаружения на главном почтамте Вены подозрительного письма на имя некоего господина Ницетиса. Чем обычное письмо вдруг вызвало подозрение контрразведки, Урбанский скромно умалчивал.

При перлюстрации в конверте, кроме короткой записки, опять же, подозрительного содержания, сыщики обнаружили семь тысяч австрийских крон — огромная сумма! Полиция установила слежку и стала ждать, когда за письмом, направленным до востребования, придёт сам адресат. Работники почтамта обязаны были указать на него, чтобы не произошло ошибки. Когда адресат явился, получил письмо и вышел из здания почтамта, сыщики по случайности упустили его и увидели только удалявшееся такси. Но им удалось найти водителя, который сообщил, что он отвёз пассажира в кафе «Кайзергоф». Обыскав машину, полицейские обнаружили кожаный чехол от перочинного ножичка. След привёл их сначала в кафе, затем в отель «Кломзер», где сыщикам указали на солидного господина:

— Это полковник Редль.

— Не вы ли обронили футляр? — подошли к нему полицейские.

Это был конец! Но обычные сыщики ничего не могли сделать с фигурой такого масштаба, как Редль, и полковником занялись его коллеги. Ночью в номере отеля состоялся допрос, и Урбанский оставил Редлю револьвер с одним патроном. Потом раздался выстрел…

Полковник Вальтер Николаи — шеф германской секретной службы — поспешил объявить Альфреда Редля гомосексуалистом, предателем и самоубийцей: разве германская нация могла допустить, чтобы славяне одержали над ними убедительную победу и проникли в святая святых? Старательно скрывал причины и австро-венгерский Генеральный штаб, ограничившийся кратким сообщением, что полковник Редль покончил с собой в состоянии психического расстройства. Навсегда осталось тайной: сам Редль спустил курок револьвера или полковника застрелили его бывшие коллеги, для того чтобы он не сболтнул лишнего?

Россия хранила гробовое молчание. Загадка: как мог так нелепо провалиться столь тщательно законспирированный и опытный агент русской военной разведки, сам являвшийся высокопоставленным австрийским разведчиком и контрразведчиком? Отчего его так торопливо отправили на тот свет или позволили уйти туда самому? Возможно, чтобы прикрыть его гибелью ещё более серьёзную, высокопоставленную агентуру, связанную с русской разведкой? Не правда ли, странно, что с разведчиком такого масштаба, как полковник Редль, всё решилось крайне быстро, буквально в одну ночь.