В последней четверти XX века советская власть и партийное руководство пришли к выводу, что завесу тайны можно частично приоткрыть. Тем более что в народе помнили и рассказы об этом передавались из поколения в поколение: впечатление от позорного поведения руководства всех уровней и рангов осталось у граждан очень сильное. Единственным, кто сумел не уронить, а упрочить свой авторитет, оказался Иосиф Сталин — он остался в городе, категорически отказавшись от эвакуации.

Началом событий послужил приказ, отданный главным квартирмейстером немецкой армии десятого октября 1941 года. В нём детально расписали места расквартирования немецко-фашистских войск в Москве.

Являвшаяся основным источником официальной информации в стране «Правда» — печатный орган и рупор ЦК ВКП(б) — этот приказ немецкого командования, в отличие от других немецких документов, не перепечатывала. О нём не сообщалось в сводках Совинформбюро по радио и не давалось никаких сообщений в других периодических изданиях. Тем не менее в течение суток этот приказ стал известен всему населению Москвы и пригородов.

Немцы специально напечатали этот приказ на листовках и разбросали его с самолётов. Листовки могли принести в город возвращавшиеся со строительства оборонительных сооружений жители столицы и её пригородов: преимущественно это были женщины. Источником информации могли послужить бойцы и командиры Красной армии, приезжавшие в город с проходившего в непосредственной близости от столицы фронта. Войсковая разведка наверняка доставила этот документ в расположение наших частей. В городе слух о приказе немцев распространился с фантастической быстротой, как любая дурная весть.

13 октября немецкие части прорвались в Подмосковье и полностью оккупировали семнадцать районов Московской области. Десять районов были оккупированы частично. Полки Красной армии, с кровью отдавая каждый населённый пункт и километр шоссе, продолжали отходить, несмотря на все строжайшие приказы Ставки держаться до последнего!

Масла в огонь подлило решение Государственного комитета обороны от 14 октября 1941 года: ускорить массовую эвакуацию предприятий и учреждений, а также населения Москвы и Московской области, не занятого на производстве оборонного значения. Предполагалась эвакуация в глубокий тыл. 15 октября Госкомитет обороны принял специальное постановление «Об эвакуации столицы СССР г. Москвы». В нём предписывалось в срочном порядке, «сегодня же», эвакуировать из Москвы в Куйбышев целый ряд учреждений, и в том числе Народный комиссариат обороны и Военно-морского флота.

Об этом тоже стало скоро известно жителям столицы. Правительство предполагало осуществить эвакуацию в строгом порядке, однако город быстро охватила паника, распространялись нелепые и неправдоподобные слухи; некоторые из них имели под собой реальную основу. Говорили, что в город на отдельных направлениях уже прорвались немецкие мотоциклисты с пулемётами. Действительно, в районе Химок такое отмечалось, но немецкую разведку уничтожили вовремя подоспевшие сотрудники милиции. Говорили также, что всё правительство бежало, войска отвели и город остался беззащитным, — немцы войдут на улицы столицы с часу на час!

Паника породила неразбериху, мародёрство, резкий всплеск бандитизма, грабежей, хищений, особенно со стороны руководящих советских, партийных и хозяйственных работников. По данным военной комендатуры города Москвы, причём эти данные остаются далеко не полными, из 4389 предприятий и учреждений столицы в эти дни сбежали около восьмисот (!) ответственных и руководящих работников. При этом ими было похищено более полутора миллионов рублей (по ценам того времени весьма впечатляющая сумма), угнано белее сотни единиц легкового и грузового транспорта. В тот период различных транспортных средств насчитывалось в столице в тысячи раз меньше, чем в начале XXI века. Учитывая, что многие автомобили реквизировались на нужды фронта, число угнанных машин огромно. Разбазарили денег и материальных ценностей на сумму более миллиона рублей. Этого хватило бы на сборку нескольких танков.

Бежали и большевистские функционеры. 18 октября в подземном тоннеле-переходе к перронам Курского вокзала жители нашли тринадцать ящиков с чистыми бланками и заполненными партийными билетами ВКП(б), секретными пакетами и другими материалами Московского городского комитета партии.

Толпы начали стихийно громить продовольственные магазины, рынки, самовольно занимать квартиры эвакуированных, расхищать вещи и ценности со складов и предприятий. На улицах устраивались самосуды. Дабы прекратить это, московская милиция получила приказ расстреливать мародёров и грабителей на месте. Во многом именно благодаря усилиям Московского уголовного розыска порядок в городе быстро удалось восстановить.

Чекисты в наведении порядка в городе участия не принимали; передними стояли иные важные цели и задачи. Органы госбезопасности в срочном порядке готовились к наихудшему варианту развития событий. НКВД не исключал сдачу города противнику и проводил ряд специальных мероприятий.

Согласно секретным планам, в городе и не занятых противником районах УНКВД по Москве и Московской области в первых числах октября 1941 года в спешном порядке перевело на нелегальное положение около восьмисот человек. Среди этих людей значительную часть составляли члены партии и комсомольцы, привлечённые для этой нелёгкой деятельности и не обладавшие должными познаниями в области оперативной и разведывательно-диверсионной работы. Однако другого выхода у НКВД не было. Даже в кошмарном сне никто не мог увидеть, что за три месяца войны немцы дойдут до Москвы!

До сдачи Москвы дело не дошло. Но чекисты предусмотрительно готовились к худшему варианту. На небольшие фабрики, в артели, на маленькие заводы, в кооперативные организации с подложными документами срочно внедрялись сотрудники НКВД. Им предстояло организовать подполье в столице. Некоторых сотрудников срочно посадили в тюрьмы и камеры предварительного заключения, подготовив для них соответствующие легенды и документы о совершённых преступлениях и судимостях.

Высокое партийное руководство поставило перед сотрудниками столичных органов госбезопасности ещё одну задачу и потребовало её скорейшего выполнения: партия хотела знать, что на самом деле творится в городе и как простой народ относится к событиям на фронтах и принимаемым руководством страны решениям. Чтобы получить эти данные, задействовали имевшуюся в распоряжении госбезопасности агентурную сеть и создали летучие оперативные группы, получившие в некоторых секретных документах наименование «бригад бдительности». Им вменялось в обязанности слушать разговоры обывателей в очередях, в транспорте, в бомбоубежищах, выявлять дезертиров, провокаторов, паникёров и распространителей слухов.

По свидетельствам очевидцев, после 16 октября 1941 года, когда гарнизоном московской милиции были предприняты самые решительные меры, город стал казаться чуть ли не вымершим. Прохожие встречались на улицах редко, многие жители эвакуировались, действовали комендантский час и строгая светомаскировка — в окно, из которого просачивался свет или на котором не опустили светомаскировочную штору, могли выстрелить патрули с улицы.

Несмотря на рассекречивание ряда документов НКВД и МГК ВКП(б) полной картины событий, происходивших в столице в середине октября 1941 года, представить невозможно. Некоторые данные никогда не будут рассекречены, так как они представляют собой государственную тайну, например сведения, связанные с секретными линиями метрополитена и проводившимися на них мероприятиями. А некоторые документы были специально уничтожены, поскольку партийно-советским властям невыгодно было показывать себя неспособными сохранить порядок в столице.