ЗАГОВОР ЭСЕРОВ ПРОТИВ МИРБАХА

Накануне V Всероссийского съезда Советов руководство партии левых эсеров приняло решение об убийстве немецкого посла графа Вильгельма Мирба-ха. Этим терактом они хотели сорвать заключенный большевиками Брестский договор. Выборы на съезд дали ощутимое преимущество большевикам, и у левых эсеров не было шансов изменить политику советского правительства демократическим путем.

Главным исполнителем теракта был выбран Яков Блюмкин, его помощником – левый эсер Николай Андреев, фотограф ВЧК.

С мая 1918 года Блюмкин состоял на службе в ВЧК, где ему было поручено организовать отделение по борьбе с международным шпионажем. В беседе с руководством левых эсеров он выдвинул два условия: террористический акт не должен создать опасности для жизни представителя РСФСР в Германии А.А. Иоффе и ЦК дает гарантию, что ставит своей задачей только убийство посла. Его заверили, что жизни Иоффе ничего не угрожает, а расправа над Мирбахом преследует лишь одну цель – побудить большевиков отказаться от союза с германским империализмом.

Решение о ликвидации Мирбаха держалось в глубокой тайне. О нем не знали не только бывшие левые коммунисты, в том числе Бухарин и Дзержинский, но и даже близкие к большевикам члены ЦК ПЛСР. Так, В.А. Александровичу стало известно о готовящемся террористическом акте лишь за три часа до его осуществления.

Правда, примерно за три недели до рокового дня заместитель наркома иностранных дел Л.М. Карахан сообщал Дзержинскому, что посольство Германии располагает сведениями о существовании в Москве организации, готовящей покушение на жизнь немецких дипломатов. В распоряжении ВЧК оказался список адресов, по которым бывают заговорщики и где можно обнаружить листовки с призывом к борьбе против германского империализма и советской власти. ВЧК произвела обыски и аресты по указанным адресам, но ничего подозрительного не обнаружила.

В конце июня Карахан передал в ВЧК новый материал о заговоре, полученный из посольства. Чекисты задержали англичанина Ф.М. Уайбера, учителя английского языка. В одной из его книг обнаружили шесть шифрованных листков. Ознакомившись с их содержанием (у германского посольства имелся ключ к расшифровке), Дзержинский пришел к выводу, что кто-то пытается шантажировать и ВЧК, и посольство, а Уайбер может быть жертвой этого шантажа. Он встретился с первым советником посольства доктором Карлом Рицлером и военным атташе лейтенантом Леонгартом Мюллером и попросил представителей Германии устроить ему встречу с осведомителями, передавшими информацию о заговоре. Рицлер не доверял Дзержинскому, зная его отрицательное отношение к Брестскому миру, и не хотел раскрывать ему свою агентуру. Однако в конце беседы уступил, поставив условие, что встреча с осведомителями произойдет не в ВЧК, а в посольстве Германии.

Беседа председателя ВЧК с германским агентом, кинематографистом В.И. Гин-чем, не внесла ясности в вопрос о заговоре. Гинч сообщил, что связан с организацией «Союз спасения», построенной по принципу пятерок, когда один человек знает не более четырех других. Заговорщики кем-то хорошо финансируются. Они имеют в своем распоряжении семь типографий. Сам Гинч состоит в одной из пятерок.

Рассказ Гинча еще больше убедил Дзержинского в том, что кто-то пытается направить ВЧК по ложному следу. Вместе с тем он хорошо понимал, что имеются реальные силы – монархисты и агенты Англии и Франции, которые заинтересованы в теракте против представителей Германии, чтобы сорвать Брестский мир, спровоцировать военное наступление немецких войск. Именно в этой среде, полагал Дзержинский, надо искать истинных заговорщиков.

Между тем подготовка к убийству Мирбаха шла полным ходом. Используя служебное положение, Яков Блюмкин занимался сбором информации о германском посольстве. Ему удается отыскать среди военнопленных австрийской армии родственника германского посла Роберта Мирбаха. Изощренные способы допроса и психологического воздействия позволили Блюмкину взять с него подписку о сотрудничестве с ВЧК. Одновременно он вербует еще несколько работников посольства. В результате в его руках оказался план помещений и постов внутренней охраны посольства.

Ранним утром 6 июля 1918 года Блюмкин пришел в ВЧК, взял бланк удостоверения и напечатал: «Всероссийская чрезвычайная комиссия уполномочивает ее члена Якова Блюмкина и представителя Революционного трибунала Николая Андреева войти в переговоры с Господином Германским Послом в Российской Республике по поводу дела, имеющего непосредственное отношение к Господину Послу». Блюмкин расписался за секретаря ВЧК Ксенофонтова, а один из членов ЦК ПЛСР подделал подпись Дзержинского. Вскоре пришел В. Александрович, который поставил на мандате печать.

В гараже Блюмкину по распоряжению Александровича предоставили «паккард» с открытым верхом. Яков заехал в гостиницу, переоделся и отправился в 1-й Дом Советов (гостиница «Националы)), где в квартире П.П. Прошьяна, члена ЦК ПЛСР, его уже ждал Николай Андреев. Террористы получили по бомбе и револьверу.

Четвертым участником покушения стал матрос из отряда ВЧК, вооруженный бомбой. В случае гибели шофера, он должен был сесть за руль.

В 14 часов 15 минут «паккард» остановился у особняка германского посольства в Денежном переулке. Выйдя из машины, Блюмкин приказал шоферу не глушить мотор.

Граф Мирбах, боясь покушений, избегал приема посетителей Однако, узнав, что прибыли официальные представители советской власти, он спустился в гостиную. Гости и хозяева расположились за круглым массивным мраморным столом – с одной стороны Блюмкин, напротив него – Мирбах, сотрудники посольства Карл Рицлер и Леонгарт Мюллер. Андреев встал у дверей.

Яков разложил на столе бумаги и принялся объяснять послу, что ВЧК арестовала его родственника, офицера австрийской армии, по обвинению в шпионаже. Он предъявил графу протоколы допроса Роберта Мирбаха и бумаги, полученные из датского консульства.

Вильгельм Мирбах заявил, что с этим родственником он никогда не встречался и ему безразлична его судьба. А Рицлер добавил, обращаясь к графу: «Ваше сиятельство, я полагаю, что следует прекратить этот разговор, а Чрезвычайной комиссии дать письменный ответ через Народный комиссариат иностранных дел».

В этот момент в разговор вмешался Андреев: «Видимо, господину графу интересно знать, какие меры будут приняты с нашей стороны?» И Блюмкин тут же повторил вопрос: «Да, господин посол, вы желаете это знать?» И, не дожидаясь ответа, он выхватил револьвер и несколько раз выстрелил в немцев. Рицлер и Мюллер упали на пол, граф побежал в соседний зал. Андреев догнал Мирбаха и кинул ему под ноги бомбу, но она не взорвалась. Тогда террорист сильным ударом свалил графа и отскочил в сторону. В этот момент Блюмкин поднял бомбу и бросил ее в Мирбаха. Раздался громкий взрыв. Яков отлетел на несколько шагов. На полу около полуметровой выбоины остался лежать раненный в голову Мирбах.

Оставив на столе шляпы, револьвер, портсигар, документы и портфель с запасной толовой бомбой, террористы бросились к разбитому окну. Андреев через несколько секунд уже был в автомобиле. Блюмкин же приземлился неудачно. К тому же, когда он перелезал через железную ограду, из посольства открыли огонь, Пуля угодила Якову в ногу. Он с трудом забрался в «паккард».

Через несколько минут террористы были уже во дворе особняка Морозова в Трехсвятительском переулке. Здесь размещался штаб отряда ВЧК, которым командовал левый эсер Д.И. Попов. Блюмкину изменили внешность: остригли, сбрили бороду, переодели в красноармейскую форму. Затем перевезли в лазарет, на другой стороне переулка.

Не прошло и получаса после взрыва в Денежном переулке, как управляющему делами Совнаркома Бонч-Бруевичу позвонил Чичерин и сообщил о покушении на Мирбаха.

Бонч-Бруевич немедленно передал это сообщение Председателю Совнаркома В.И. Ленину. Узнав о случившемся, Ленин распорядился усилить охрану германского посольства. Затем связался с Л.Д. Троцким, Я.М. Свердловым, Ф.Э. Дзержинским и другими руководителями государства и поставил их в известность о террористическом акте. Во все районные комитеты РКП(б), районные Советы была отправлена телефонограмма, в которой сообщалось о том, что в немецком посольстве взрывом бомбы тяжело ранен Мирбах. «Это явное дело монархистов или тех провокаторов, которые хотят втянуть Россию в войну в интересах англо-французских капиталистов, подкупивших и чехословаков. Мобилизовать все силы, поднять на ноги все немедленно для поимки преступников. Задерживать все автомобили и держать до тройной проверки. Предсовнаркома В. Ульянов (Ленин)».

Вскоре поступили сведения о том, что Мирбах скончался и что его убийство осуществлено левыми эсерами. Ленин приказал задержать в Большом театре депутатов съезда Советов от этой партии. В пятом часу он вместе с Председателем ВЦИК Свердловым поехал в германское посольство, чтобы выразить негодование по поводу акта политической провокации и соболезнование. Там уже находился Дзержинский, который выехал в посольство вместе с Л.М. Караха-ном сразу же после телефонного разговора с Лениным. На месте преступления работали следователи и комиссары, а также бойцы из отряда ВЧК.

Дзержинский, взяв с собой Беленького и Трепалова, поехал в штаб отряда Попова. Но Блюмкина он там не нашел. Более того, Дзержинский и сопровождавшие его чекисты были обезоружены и арестованы. На улицах начались аресты большевиков, занимавших важные должности в советском и военном аппаратах.

Вечером левые эсеры овладели зданием ВЧК. Они задержали и привели в штаб Попова М.Я. Лациса, только что объявленного исполняющим обязанности председателя ВЧК. Ночью отряд эсеров захватил почтамт и телеграф. В разные города полетели воззвания, сообщавшие о переходе власти к левоэсе-ровской партии. ЦК ПЛСР направил эмиссаров в Покровские казармы. Агитаторы призывали красноармейцев поддержать намерение левых эсеров сорвать Брестский договор, заставить большевиков выступить против германского империализма.

Но уже к утру 7 июля большевикам удалось освободить телеграф и почтамт, захватить Покровские казармы. Начался артиллерийский обстрел штаба Попова. В полдень левые эсеры прекратили сопротивление и бежали из города по Владимирскому шоссе. Почти все они затем сдались властям.

Убийство Мирбаха поставило Советскую Россию на грань войны с Германией. Германское правительство в ультимативной форме потребовало от русских властей согласия на ввод в Москву немецкого воинского подразделения для охраны посольства. Возникла реальная угроза суверенитету молодого Советского государства. Правительству Ленина с большим трудом удалось предотвратить новую германскую интервенцию.

Теракт левых эсеров вызвал бурю негодований в стране. В опубликованном 7 июля правительственном сообщении об убийстве Мирбаха террористы были названы негодяями и агентами англо-французского империализма. В газетах появились статьи, которые разоблачали провокаторский характер действия Блюмкина, а его самого клеймили как «двойника Азефа», пробравшегося в ВЧК.

Иначе относились к убийству Мирбаха противники большевиков. Они надеялись, что конфликт с Германией приведет к падению советской власти. В их глазах Блюмкин выглядел патриотом, совершившим самоотверженный поступок ради спасения страны. Так же отнеслась к нему и часть интеллигенции, расценившая Брестский мир как предательство национальных интересов России.

27 ноября 1918 года состоялось заседание ревтрибунала при ВЦИК по делу о контрреволюционном заговоре левых эсеров. Суд определил руководителям и участникам мятежа различные меры наказания. Блюмкин и Андреев заочно были приговорены к трем годам тюрьмы с применением принудительных работ.,

В середине апреля 1919 года Яков Блюмкин добровольно явился в Киевскую губчека. О явке террориста сообщили в Харьков. Вскоре оттуда приехал М.Я. Лацис, руководивший теперь Всеукраинской ЧК. Блюмкин охотно давал показания.

Вскоре его отправили в Москву, где ВЦИК образовал Особую следственную комиссию. Яков рассказал о причинах своей добровольной явки. Он, в частности, заметил: «…С июля месяца произошли события, совершенно изменившие все недавние политические комбинации и постройки. Грянула германская революция – она разгромила оковы Бреста, и отношение Советской власти к нам, взрывавшим Брест, должно было утратить все свое актуальное содержание. А когда в Венгрии государство попало в руки рабочих и крестьян, резко обозначилась перспектива мировой революции, которой, и только которой, была посвящена голова Мирбаха.

…Я, отдавший себя социальной революции, лихорадочно служивший ей в пору ее мирового наступательного движения, вынужден был оставаться в стороне, в подполье. Такое состояние для меня не могло не явиться глубоко ненормальным, принимая во внимание мое горячее желание реально работать на пользу Революции…»

Допросив Блюмкина, Особая следственная комиссия представила Президиуму ВЦИК доклад по его делу. 16 мая 1919 года Президиум ВЦИК, учитывая добровольную явку Блюмкина и данное им подробное объяснение обстоятельств убийства германскою посла, амнистировал его.