ЗАГОВОР ПРОТИВ РАСПУТИНА

В последние годы Российской империи имя могущественного временщика Григория Ефимовича Распутина было широко известно в России Факты из его жизни перемежались с домыслами и слухами, а истинные и мнимые «деяния старца» постоянно давали пищу разговорам в аристократических салонах, в среде офицерства, на собраниях общественных деятелей, в трактирах и чайных. Однако почти все сходились на том, что этому «малограмотному мужику» с темным прошлым удалось завоевать невиданное влияние в царской семье и оказывать воздействие на курс государственной политики.

Обладая сильной волей, определенным даром воздействия и гипнотического внушения, ему удалось добиться огромного влияния на императрицу Александру Федоровну, уверовавшую в «святую силу» этого человека, способного, по ее мнению, уберечь династию и жизнь единственного и горячо любимого сына Алексея. Цесаревич с рождения страдал неизлечимой болезнью – гемофилией (несворачиваемостью крови), и Распутину несколько раз при помощи гипнотического воздействия удавалось помочь ему при губительных кровотечениях.

Первоначально «старец» выступал лишь утешителем царской семьи, но по мере роста влияния оно стало выходить за пределы семейного круга В обществе любое перемещение на высших правительственных постах воспринималось как результат интриг Распутина и его окружения.

Распутин, как предполагали многие, был платным немецким шпионом. Однако за все годы, начиная с 1916 года, не было никаких подтверждений ни с немецкой, ни с русской стороны, что так было на самом деле Напротив, это казалось маловероятным. Ни один иностранец не мог предложить ему власти большей, чем он уже обладал; кроме того, он не любил иностранцев, особенно англичан и немцев Более правдоподобно, что немецкие агенты могли использовать Распутина для получения информации, которой он располагал. В этом смысле Керенский считает, что «было бы необъяснимо, если бы германский Генеральный штаб не использовал его [Распутина]». Он ненавидел войну и не сторонился людей, которые выступали против нее. Его свита всегда была полна разными людьми, многие – сомнительной репутации, и в этот круг легко могли проникнуть несколько лишних лиц. Распутин был столь шумлив и хвастлив, что любой агент должен был просто сидеть и внимательно слушать.

Поддержка Александрой Распутина, казалось, подтверждала худшее. Большинство людей считало доказанным существование между ними интимной связи. В гостиных высшего общества, на заседаниях земских управ, профсоюзных митингах и в окопах открыто называли императрицу любовницей Распутина» За глаза ее всюду называли «немкой».

Повседневную жизнь «пророка-утешителя» постоянно сопровождали кутежи и разгул.

Все это беспокоило и возмущало многих Крупные сановники, аристократы, другие приближенные ко двору люди неоднократно предпринимали попытки побудить царя удалить от трона Распутина. Подобные обращения вызывали лишь раздражение у «помазанника божьего» и ничего не меняли.

Борьба с Распутиным превращалась в борьбу за самосохранение тех, кто относился к высшим слоям общества. Однако на насильственные меры никто не отваживался.

Роль «ниспровергателя тлетворного влияния» суждено было сыграть человеку, далекому от всякой политики, не занимавшему никаких государственных постов. Князь Феликс Феликсович Юсупов в свои 29 лет являлся единственным наследником огромнейшего состояния в России. Эстет, англоман, высокообразованный человек (окончил Оксфордский университет), молодой князь в феврале 1914 года стал мужем племянницы Николая II – Ирины Александровны Романовой. Его мать, княгиня З.Н. Юсупова, умная, обаятельная и честная женщина, относилась к числу открытых противников Распутина. По этой причине императрица удалила ее из круга близких знакомых, несмотря на то что приятельствовали они много лет.

Во время войны Юсупов не был призван на военную службу. Оставаясь в Петрограде, он снискал громкую славу прожигателя жизни.

План физического уничтожения «отвратительного мужика» сложился у Юсупова далеко не сразу, хотя познакомились они в доме у одной из самых преданных почитательниц старца М.Е. Головиной еще в 1909 году. Феликс позднее вспоминал, что уже при первой встрече он ощутил одновременно отвращение и оцепенение при виде этой одиозной личности.

Время решений наступило в 1916-м. Пытаясь установить подлинный характер Распутина и степень его влияния, Юсупов довольно часто начинает встречаться с ним, стремясь внушить временщику доброе к нему расположение. Феликс стал желанным гостем Распутина в квартире на Гороховой, которая по распоряжению царицы тщательно охранялась полицейскими чинами, и проникнуть туда нежелательному лицу было практически невозможно. Завоевав расположение Распутина и довольно близко наблюдая за его жизнью, князь пришел к заключению, что старец «обладает сверхъестественной силой», которую «можно встретить лишь раз в сотни лет»

К осени 1916 года в петроградском обществе смешались чувства глубокого отвращения к Распутину и беззаботного безразличия к войне Юсупов со своим близким знакомым князем Дмитрием Павловичем (двоюродный брат Николая II) разрабатывает план: пригласить Распутина в гости, отравить его, а затем вывезти за город и утопить в реке. Местом проведения акции выбирается дворец Юсуповых на набережной Мойки.

Великие князья, генералы и депутаты Думы – все сходились в одном: Распутин должен быть устранен. 19 ноября (2 декабря) резкую антираспутинскую речь в Государственной думе произнес В.М. Пуришкевич. В свои 50 лет, этот человек искрящегося ума, остроумный сочинитель блестящих политических эпиграмм, представлял собой оратора такой силы, что когда он шел к трибуне, вся Дума, не исключая его врагов, сияла улыбками в предвкушении его речи. В политике Пуришкевич являлся крайне правым и самым пылким монархистом Думы.

Два часа перед депутатами Думы гремели обвинения Пуришкевича, обличавшего «темные силы», подрывающие монархию. «Требуется всего лишь рекомендация Распутина, чтобы возвести самого захудалого гражданина на высокий пост», – кричал он. Затем в потрясающем завершении речи, которое подняло его аудиторию на ноги и вызвало неистовую овацию, он бросил вызов министрам, сидевшим перед ним. «Если вы по-настоящему лояльны, если слава России, ее могущественное будущее, которое тесно связано со светлым именем царя, означает что-нибудь для вас, тогда вы опора, вы министры. Поезжайте в Ставку и бросьтесь в ноги царю. Имейте мужество сказать ему, что массы грозят своим возмущением. Угрожает революция, и темный мужик не должен долее править Россией».

Речь Пуришкевича произвела столь сильное впечатление на Феликса, что он решает привлечь его к заговору. Бессарабский помещик и рьяный монархист с радостью согласился, воскликнув: «Это моя давнишняя мечта!» К концу ноября окончательно сложился кружок заговорщиков. В него вошли, кроме Юсупова и Пуришкевича, поручик-фронтовик, лечившийся в Петрограде, Сухотин, армейский доктор Лазоверт и молодой друг Юсупова великий князь Дмитрий Павлович. 26-летний Дмитрий был сыном последнего здравствующего дяди Николая II, великого князя Павла. Дмитрий слыл любимцем императрицы, которая часто смеялась над его шутками и рассказами. Тем не менее она испытывала беспокойство за его судьбу, «Дмитрий не работает и постоянно пьет, – жаловалась она Николаю во время войны, – прикажи Дмитрию вернуться в полк, город и женщины яд для него».

Ряд полезных советов дал Маклаков, знаток уголовного права и будущий русский посол в Париже. Он считал, например, что «убийство нужно сделать без шума и оставить против себя как можно меньше улик, убить лучше всего ударом; можно будет потом привезти труп в парк, переехать автомобилем и симулировать несчастье» и т. д.

Импульсивный и болтливый Пуришкевич за несколько дней до намеченного срока убийства, вопреки договоренности о соблюдении строжайшей тайны, рассказал нескольким думским журналистам о времени и месте покушения на Распутина. Заговорщиков спасло лишь то, что к Пуришкевичу журналисты давно относились с иронией. Однако слухи плодились, и министр внутренних дел А.Д. Протопопов (ставленник Распутина) предупредил временщика о возможности покушения на его жизнь.

В декабре пятеро заговорщиков постоянно встречались, обсуждая детали организации западни, убийства и устранения трупа. Дата была определена великим князем Дмитрием, ввиду его постоянной занятости, 16 (29) декабря – это был его первый свободный вечер.

Распутин начал вести себя осторожно. Он по возможности избегал выходить из дома днем. Однажды после долгой прогулки по Неве старец пришел домой и заявил, что река скоро будет полна крови великих князей. В свою последнюю встречу с царем он отказался дать Николаю обычное благословение, сказав вместо этого: «На этот раз ты благослови меня, а не я тебя».

Для того чтобы заманить Распутина к себе во дворец, Феликсу пришлось прибегнуть к неотразимому аргументу его жена красавица Ирина ищет встречи с ним. «Распутину давно хотелось познакомиться с моей женой, – писал Юсупов. – И, думая, что она в Петербурге, а родители мои в Крыму, он сказал, что с удовольствием приедет. Жены моей в Петербурге еще не было – она находилась в Крыму, с моими родителями, но мне казалось, что Распутин охотнее согласится ко мне приехать, если он этого знать не будет». Ссылаясь на общеизвестную неприязнь родни, князь просил Распутина сохранить этот визит в тайне, на что тот сразу же согласился.

Для приема долгожданного посетителя во дворце была подготовлена подвальная комната. Юсупов так описал место действия «Комната была полутемная, мрачная, с гранитным полом, со стенами, облицованными серым камнем, и с низким сводчатым потолком. Резные, обтянутые потемневшей кожей стулья, шкафчики черного дерева, с массой тайников и ящиков, массивные дубовые кресла с высокими спинками и кое-где небольшие столики, покрытые цветными тканями, а на них кубки из слоновой кости… Шкаф с инкрустациями, внутри которого был сделан целый лабиринт из зеркал и бронзовых колонок. На этом шкафу стояло старинное распятие из хрусталя и серебра итальянской работы 16 века… На полу лежал большой персидский ковер, а в углу, где стоял шкаф с лабиринтом и распятием, шкура огромного белого медведя…

Посредине комнаты поставили стол, за которым должен был пить свой последний чай Григорий Распутин. На столе стоял самовар и много разных печений и сластей, до которых Распутин был большой охотник. На одном из шкафов приготовлен был поднос с винами и рюмками… топился большой гранитный камин, дрова в нем трещали, разбрызгивая искры на каменные плиты… Из шкафа с лабиринтом я вынул стоявшую там коробку с ядом, а со стола взял тарелку с пирожными, их было шесть – три шоколадных и три миндальных… Доктор Лазоверт, надев резиновые перчатки, взял палочки цианистого калия, растолок их и, подняв отделяющийся верхний слой шоколадных пирожных, всыпал в каждое из них порядочную дозу яда… во много раз сильнее той, которая необходима для смертельного исхода».

Феликс в автомобиле, за рулем которого сидел доктор Лазоверт, исполнявший роль шофера, отбыл на Гороховую, а остальные заговорщики поднялись этажом выше, включили граммофон и стали изображать гуляющую компанию.

После полуночи Феликс со своим спутником прибыл ко дворцу. На вопрос, кто же веселится здесь, хозяин ответил: «У жены гости, они скоро уйдут, а пока пойдемте в столовую выпьем чаю».

Оказавшись в подвале один на один со своей жертвой, Юсупов предложил Распутину отравленных пирожных Распутин отказался. Затем, передумав, жадно съел два из них. Юсупов наблюдал, ожидая увидеть его корчащимся в агонии, но ничего не происходило. Затем Распутин попросил мадеры, которая также была отравлена. Он выпил залпом два бокала, но все было безрезультатно. При виде всего этого «меня охватило какое-то странное оцепенение, голова закружилась, я ничего не замечал перед собой», – писал Юсупов. Распутин выпил несколько стаканов чая и, пока прихлебывал его, попросил Юсупова спеть для него под гитару. Исполняя песню за песней, пораженный убийца пел, а довольный «покойник» сидел, кивая головой и улыбаясь. Сбившись в кучу наверху лестницы, едва дыша, Пуришкевич, Дмитрий и другие слышали только дрожащие звуки юсуповского пения и неразличимые отголоски разговора. Много лет Юсупова мучил вопрос: почему на этого человека не действовали те большие дозы смертельного яда, которые с едой и питьем принял Распутин? По одной из версий, доктор Лазоверт, соучастник покушения, вместо яда положил Распутину безвредный порошок.

Улучив минуту, Юсупов поднялся к соучастникам покушения. Услышав, что яд на старца не действует, они запаниковали Наконец опытный Пуришкевич заявил, что Распутину нельзя дать уйти полумертвым. Переборов себя, Юсупов вызвался добровольно вернуться в подвал и завершить убийство Держа браунинг Дмитрия за спиной, он вернулся и застал Распутина сидящим. Старец предложил поехать к цыганам. «Мыслями с Богом, а телом-то с людьми», – сказал он, многозначительно подмигивая. Тут Юсупов подвел Распутина к зеркальному шкафу и показал богато украшенное распятие. Старец поглазел на распятие и заявил, что ему больше нравится шкаф. «Григорий Ефимович, – сказал Юсупов, – вы бы лучше на распятие посмотрели*! помолились бы перед ним».

Распутин пристально посмотрел на князя, затем вновь взглянул на распятие. В этот момент Юсупов выстрелил. Пуля вошла в спину. С пронзительным криком Распутин повалился навзничь на белую медвежью шкуру.

После выстрела в комнату ворвались друзья-заговорщики. Осмотрев рану, сделали заключение, что «пуля прошла навылет в области сердца», и констатировали, что он мертв. Радость была велика. Заперев дверь, все поднялись наверх, где шумно и весело стали праздновать победу и обсуждать план ликвидации трупа.

Через некоторое время Юсупов решил вернуться к своей жертве. Князь остановился около убитого и стал на него смотреть. Вдруг лицо Распутина дернулось; и левый глаз дрожа открылся. Через несколько секунд правый глаз также открылся. «Оба глаза Распутина, какие-то зеленые, змеиные, с выражением дьявольской силы впились в меня», – вспоминал Юсупов. Неожиданно Распутин, с пеной у рта, вскочил на ноги, схватил убийцу за горло и сорвал погон с его плеча. В ужасе Юсупов вырвался и побежал по лестнице наверх. За ним, карабкаясь на четвереньках и рыча от ярости, полз Распутин.

Пуришкевич, стоя наверху, услышал «дикий, нечеловеческий крик». Это был Юсупов: «Пуришкевич1 Стреляйте, стреляйте1 Он жив! Он удирает!» Пуришкевич выбежал на лестницу и почти столкнулся с обезумевшим Юсуповым.

Пуришкевич стремительно бросился во двор. Ему удалось подстрелить Распутина около юсуповского дворца. У распростертого временщика вновь появился Юсупов и в истерике ударил окровавленного человека резиновой дубинкой. Когда наконец тело затихло на окровавленном снегу, его завернули в синюю штору, обмотали веревкой и отвезли к Неве, где Пуришкевич и Лазоверт опустили его в прорубь. Через три дня, когда труп был найден, оказалось, что его легкие полны воды, Григорий Распутин, отравленный ядом, простреленный пулями, утонул.

Только царь имел право арестовать великого князя, но Александра распорядилась, чтобы и Дмитрий, и Феликс были взяты под домашний арест. Через день, когда ей позвонил Феликс, прося разрешения увидеться с ней, она отказала, заявив, чтобы он изложил свою просьбу в письме. Когда письмо пришло, в нем содержалось отрицание всякого участия в убийстве, о котором ходят слухи. Великий князь Павел, потрясенный слухами об участии своего сына, пришел к Дмитрию с иконой и портретом матери. Он потребовал, чтобы его сын поклялся на этих двух реликвиях, что он не убивал Распутина. «Я клянусь», – сказал Дмитрий торжественно.

В Петрограде, где каждый знал детали и смаковал подробности распутинс-кого скандала, подтверждение, что «скота» убили, вызвало приступ бурной радости. Народ целовался на улицах и приветствовал Юсупова, Пуришкевича и великого князя Дмитрия как героев В Казанском соборе давились, чтобы зажечь свечу перед иконой святого Дмитрия. В дальних губерниях крестьяне, знавшие только, что такой же, как они, мужик стал могущественным при царском дворе, смотрели на убийство по-другому. «Для мужиков Распутин стал мучеником, – сообщал один старый граф, только что вернувшийся из своего имения на Волге. – Он был человеком из народа; он заставлял царя слушать голос народа; он защищал народ от дворян. За это дворяне и убили его. Вот что говорят».

Для Николая самым серьезным ударом стал тот факт, что убийство совершили члены царской семьи. Великому князю Дмитрию было приказано немедленно покинуть Петроград и отбыть в действующую армию – в войска генерала Баратова, находившиеся в Персии и Месопотамии (это спасло ему жизнь, оградив его от разразившейся революции). Юсупов был сослан в одно из своих имений в центральной России; год спустя он покинул родину с княгиней Ириной, взяв с собой из всего своего огромного состояния только на миллион долларов драгоценностей и две картины Рембрандта. Пуришкевич был освобожден. Участие в убийстве высоко подняло его престиж.

Распутин был похоронен в углу императорского парка. С ним простилась и царская семья. Императрица несла несколько белых цветов; она была очень бледной. Внутрь гроба императрица положила на грудь Распутину икону, подписанную ею самой, мужем, сыном и дочерьми, и письмо: «Мой дорогой мученик, дай мне твое благословение, чтобы оно следовало со мной всегда на печальном и мрачном пути, по которому мне еще предстоит последовать. И помни нас с высоты своих святых молитв. Александра».