«Песня, созданная народом, — это бесценное наше богатство. Она будит в нас чувства гордости, любви к Родине. В ней — душа народа, жизнь народа во всем многообразии. Что может быть прекраснее раздольной русской мелодии, родившейся на великой земле, у великого народа!» Так говорит Людмила Зыкина — всемирно известная певица, которая несет и щедро дарит людям эту народную песню.

Интуиция певицы позволила ей найти емкую стилистику пения, сценический образ, одновременно исполненный сердечности и силы. Эта прекрасная исполнительница словно перекинула мосты от старой, века прослужившей людям песни к новой, современной.

Людмила Георгиевна Зыкина родилась 10 июня 1929 года в простой крестьянской семье, которая жила в подмосковном селе Черемушки (ныне в черте Москвы).

"Мои певческие «университеты» начались в работящей, уважающей любой труд семье, — пишет в автобиографической книге «На перекрестках встреч» (1988) Людмила Георгиевна. — И с первых шагов, с первых звуков, с первых осознанных слов я полюбила песню. Бабушка моя была из рязанского песенного села, знала сотни припевок, частушек, свадебных, хороводных песен, заплачек и шутовин. Мама тоже любила и умела петь. И отца моего они в дом приняли по главному для них принципу — он понимал пение и пел сам, пел всегда — когда грустно и когда радостно.

Бывало, соберутся у нас в доме соседи — без повода даже, не по праздничным дням, а просто так — и говорят: давайте, Зыкины, петь. И как же пели, какими соловьями разливались! Бабушка замолчит, вступит мама, отец ей вторит. Потом и я подпевать начала. И старшие мои, все мастера пения, останавливались, чтобы послушать девчонку — уважали песню. Не было у нас такого в доме, чтобы поющего перебили, не дослушали, помешали ему вылить в песне всего себя. У нас поющий всегда считался исповедующимся, что ли, открывающим себя людям. И это доверие никак нельзя было оскорбить… "

В 1947 году Людмилу приняли в хор имени Пятницкого, который стал для нее прекрасной певческой школой. В 1949 году от потрясения в связи со смертью матери у Зыкиной пропал голос; она ушла из хора и устроилась на работу в Первую образцовую типографию. Вскоре голос вернулся, и в 1951 году Людмила пошла в Хор русской народной песни Всесоюзного радио — к Н.В. Кутузову Зыкина попросила прослушать ее, хотя знала, что вакантных мест в его коллективе нет. Кутузов согласился. Спела она хорошо, и ее приняли в состав хора. Кутузов стал поручать Зыкиной сольные запевы без сопровождения, преимущественно протяжные. Он не позволял ей петь громко, форсировать голос, заставлял вслушиваться в звучание каждой ноты, приучая к тому, чтобы звуки нанизывались один на другой и этим создавалось впечатление беспрерывно льющейся мелодии.

Когда в хоре объявили очередной конкурс на лучшее исполнение сольной песни, Людмила, недавно вступившая в коллектив, решила принять в этом конкурсе участие, победила и стала солисткой хора. Здесь и начались «музыкальные университеты» Людмилы Зыкиной. Работая затем в Хоре русской народной песни Всесоюзного радио, она близко соприкасалась с известными знатоками отечественного фольклора — А.В. Рудневой, Н.В. Кутузовым.

В 1960 году Зыкина становится солисткой Москонцерта. Уже будучи известной певицей, в 60-е годы она поступила в Музыкальное училище Ипполитова-Иванова, где оттачивала свое мастерство у Е.К. Гедевановой, а затем в Институт Гнесиных.

"Особняком в списке моих учителей стоит Сергей Яковлевич Лемешев, с огромной душевной щедростью делившийся со мной секретами своего мастерства, — вспоминает Зыкина. — Именно он помог мне понять глубину и очарование русского романса, русской народной песни.

В любой из них он находил задушевность, искренность, мелодичность, красоту. Вот почему его вокальный стиль созвучен и русской сказке, и русской поэзии, и русской живописи. А его высокий художественный вкус и такт, понимание природы песни, глубочайшее проникновение в ее смысл стали образцами для подражания у целого поколения выдающихся певцов современности.

Артист умел, как никто другой, передать подлинную народность русской песни, не позволяя себе не свойственных ей эффектов. Его сдержанность, целомудренное отношение и огромная любовь к музыкальному наследию народа стали и для меня законом в творчестве.

— Основа русской школы пения, нашей музыкальной культуры — в народной песне, — говорил Лемешев. — А так как песня — душа народа, то в ее трактовке многое решает искренность. Без нее нет ни песни, ни исполнения. В народе много поют не так, как это делаем мы, профессиональные певцы. Но нам так петь и не надо. Мы должны исполнять песню по-своему, но обязательно так, чтобы народ ее принял за свою".

Людмила Георгиевна оказалась достойной ученицей. Ее творческую манеру не спутаешь ни с какой другой. Ее пение узнаваемо по одному куплету, по одной строчке. Качество, присущее лишь самобытным явлениям в сфере истинного искусства. Родниковую чистоту народной песни она бережно хранит и умеет донести до сердца каждого слушателя.

Ярко сказал о творчестве певицы поэт Виктор Боков:

"Поет Людмила Зыкина — и мир слышит ее задушевный голос, ее глубокую грусть, ее просветленную радость! Есть что-то величавое, спокойное, уверенное, былинное в самом облике певицы, в ее улыбке, в поклоне, в манере держаться. Какой уже раз слушаю, как поет Людмила Георгиевна: «Матушка, матушка, что во поле пыльно», и замираю в удивлении и подмечаю, что Зыкина не любуется собой, не показывает голоса — вся она отдается песне и как истинный художник творит образ, перевоплощается в героиню песни. Вот взяла сильную ноту, вот с пения перешла на выкрик: «Матушка!» Зрительный зал вздрогнул, будто каждый поставил себя на место девушки, которую мать благословляет на самостоятельную жизнь в чужой семье. Веет стариной, историей, навсегда ушедшим из нашей жизни бытом, но мы — люди и мы сострадаем далекой, безвестной крестьянской дочери, проникаемся человеческим сочувствием к ней. Драма, которую поведала нам Зыкина, потрясает, возвышает душу…

Думаю о Зыкиной. В чем сила ее певческого дара? Зыкина — лирик. А лирика исповедальна. Нигде так ярко не проявилась исповедальность женской натуры, как в лирической народной песне русской. Где человек исповедуется, там и грустит. Наши выдающиеся творцы Пушкин, Мусоргский, Шаляпин говорили о том, что исповедальная грусть русских песен — не жалобы расслабленной воли, а утверждение великого характера, духовной молодости народа. Миллионы людей любят Зыкину за величавую лиричность, за певучесть и грусть, за тот душевный росток, который выходит из сердца и питается человеческой искренностью.

Какой голос у Зыкиной? Голос Зыкиной убедителен в низких нотах, он красив и состоятелен, когда мелодия, подобно жаворонку, взлетает в высоту. Верхние ноты в голосе Зыкиной имеют необычайно легкий полет, они как бы истаивают на лету. Голос Зыкиной создан самой природой для русской песни. Зыкина — это прежде всего русская песня. И ее исток — песенный ее колодец — у околицы, где не переводятся родниковая вода и свежесть, куда постоянно идут люди, чтобы черпать и пить. Вот почему, слушая Зыкину, каждый рисует себе свою Россию, свою Родину".

А вот мнение выдающегося композитора Родиона Щедрина, написавшего для Зыкиной несколько вокальных партий:

"Голос Людмилы Зыкиной знают повсюду. Его отличают из тысячи других в самых отдаленных уголках нашей необъятной страны. Торжественный и светлый, широкий и сильный, нежный и трепетный, неповторимый зыкинский голос. Это уже очень много — не часто природа наделяет человека таким сокровищем. И этого, однако, мало. Мало, чтобы быть не просто певицей, но художником. Я убежден: Людмила Зыкина — явление в нашем сегодняшнем искусстве. Это крупная личность, яркая индивидуальность. Ее многогранность, непохожесть трудно поддаются классификации. Она может очень многое. Замечательно исполняет песни советских композиторов, поразительно поет старинные и современные русские народные песни, знает бесчисленное количество плачей, причетов, страданий, запевок, с энтузиазмом участвует в премьере нового вокально-симфонического произведения.

Мы часто обращаемся к слову «талант», чтобы образовать от него прилагательное «талантливый», ставшее чуть ли не обязательным для любой рецензии. Но, говоря о Л. Зыкиной, мне хочется с особым смыслом произнести это слово. Именно талант характеризует все сделанное ею в искусстве. Именно талант освещает каждое ее выступление.

Удивительно своеобразна и современна манера ее пения. Мы явственно слышим отголоски старинных традиций русского сольного женского музицирования: наверное, что-то «зыкинское» было в голосах предков наших сказительниц, деревенских плакальщиц — эпическое спокойствие и какая-то щемящая, отчаянная «бабья» нота. Но мы определенно слышим и интонации сегодняшней России, то, что характеризует неизменное развитие народного, доказывает, что понятие это всегда находится в движении, не стоит на месте.

Представляется интересным и умение Зыкиной разукрасить мелодию, инкрустировать ее, расписать узорами. Прием этот тоже в старых традициях русской народной музыки, но в голосе Зыкиной он приобретает такую естественность, что кажется ею рожденным. Подобное «соучастие» в творчестве — дело чрезвычайно тонкое, тактичное, требующее абсолютного вкуса. Артистка обладает и этим редким даром.

К исполнительской манере певицы надо отнести и постоянную внутреннюю наполненность, содержательность. Каждая нота в ее голосе буквально удваивает, утраивает свое значение. Не случайно поэтому то напряженное внимание, которое всегда царит в зале, когда поет Людмила Зыкина. А каким смыслом наполняет певица каждую фразу народной песни, плача! По праву можно отнести к ней слова Гоголя, что «самые обыкновенные предметы… облекаются невыразимою поэзией»…"

Репертуар певицы пополняется из двух источников: русских народных песен и песен современных композиторов. У Зыкиной свои принципы отбора песен и работы с ними. Она считает, что песня принадлежит певцу лишь тогда, когда он внесет в нее столько своего, что, по существу, «отбирает» ее у автора.

Зыкина работает со многими авторами и композиторами. В ее программе и «Рязанские мадонны» А. Долуханяна, и «Солдатская вдова» М. Фрадкина, и «Оренбургский платок» Г. Пономаренко, и многие песни Александры Пахмутовой. В песнях Зыкиной отражается все, чем живут люди, — радость и горе, память о пережитом, реквием погибшим и вместе с этим мощь несломленного женского характера, некрасовская старинная красота и возможность современной женщины сказать на весь мир о своих чувствах.

Визитной карточкой певицы стала песня «Течет Волга». Зыкина ее спела гораздо позже Марка Бернеса, хотя это произведение с самого его рождения предназначалось для нее. Песня долго не шла, но настало время, и Людмила Георгиевна запела эту песню, которая теперь прочно связана с ее именем.

Зыкина много ездит с концертами. Певица побывала практически во всех уголках бывшего Советского Союза, а теперь стран Содружества, часто выступает за рубежом. Ее везде ждут. Афиши Зыкиной везде и всегда означают аншлаг. После гастролей певицы в парижском театре «Олимпия» директор этого одного из известнейших в мире концертных залов Бруно Кокатрикс написал ей записку на программке, будто рядовой зритель, не знающий, как выразить актрисе свое восхищение: «Своим голосом Вы представляете самое светлое, самое яркое искусство — искусство народной песни. Слушая Вас, хочется смеяться, плакать, любить, мечтать».

Успешно проходили гастроли Зыкиной и в США. «На концерты академического Русского оркестра имени Осипова приезжали русские, украинцы со всех уголков Соединенных Штатов и даже из Латинской Америки, — пишет Людмила Георгиевна. — Они наперебой зазывали нас в гости, вручали визитные карточки, обижались, когда приходилось отказывать.

Однажды в Сан-Франциско после концерта мне передали маленький сверток. Я развернула и увидела несколько перевязанных ниткой цветов. Служитель гостиницы протянул мне записку, которую я бережно храню. Вот она: «Людмила Зыкина! Спасибо Вам от всего сердца за незабываемую радость, которую Вы доставили своим выступлением. Примите этот скромный букетик цветов (большего позволить себе не могу, ибо уже полтора года безработный) как высший знак восхищения. Слава Родине, воспитавшей Вас! А. Савинко, Калифорния»».