В III–II тысячелетиях до н. э. шумеры, ассирийцы и вавилоняне неоднократно упоминали в своих клинописных текстах о богатом и цветущем царстве или городе Дилмун — «стране жизни», лежавшей далеко к югу от Месопотамии, «за горькой водой», «на восходе солнца». Американский исследователь П. Корнуолл стал первым, кто попытался отнестись серьёзно к этим древним сказаниям. Где могла находиться страна Дилмун? В шумерском эпосе о Гильгамеше и ряде других источников сказано, что это «Страна, где восходит солнце». Клинописные тексты сообщают о «кораблях из Дилмуна», которые привозили в Лагаш и Аккад золото, лазурь, драгоценные сорта деревьев. Может быть, это Индия? Но эти товары могли попасть в Месопотамию и через транзитную торговлю. И тогда база этой транзитной торговли могла находиться гораздо ближе — на юге Ирака, в Иране, на востоке Аравии…

В 1946 году, после тщательного изучения всех письменных источников, П. Корнуолл пришёл к выводу о том, что легендарный Дилмун следует отождествлять с островом Бахрейн. Он расположен у южного побережья Персидского залива, примерно на полпути от устья Тигра и Евфрата к долине реки Инд и вполне мог играть роль центра транзитной торговли между Индией и Междуречьем. Доказать правоту Корнуолла помогли археологические раскопки на Бахрейне и прилегающих к нему участках аравийского побережья. Археологи раскопали здесь поселения и могильники неизвестной древней цивилизации III тысячелетия до н. э. — «культуры Барбар». Центром её был остров Бахрейн. Многочисленные находки показали, что в III–II тысячелетиях до н. э. Бахрейн был тесно связан с двумя древнейшими цивилизациями мира — Шумерской и отстоящей от неё на многие тысячи километров цивилизацией долины Инда, играя важную посредническую роль в оживлённой морской торговле. Смутные догадки о том, где проходил древний путь из Двуречья в Индию, нашли своё материальное подтверждение: эта дорога пролегала через Бахрейн. Теперь этим путём предстояло пройти Туру Хейердалу.

…Осень 1977 года. В иракском порту Эль-Курна кипит работа. Местные арабы и индейцы с озера Титикака строят камышовую ладью по образцу камышовых лодок древних шумеров. В Месопотамии и ныне строят маленькие камышовые лодки. Когда Хейердал задумал новое плавание, он прежде всего побывал у «болотных арабов», которые живут на плавучих тростниковых островах недалеко от Эль-Курны. Они подсказали Хейердалу то, что знали их предки: срезать тростник надо в августе месяце, когда он достигает спелости, но ещё молод и крепок. Только такой тростник обладает идеальной плавучестью.

«Тигрис» — так нарекли новую камышовую ладью, повторяющую конструкцию древнего шумерского судна «магур», вышел в Персидский залив и взял курс на остров Бахрейн. Его путь лежал через Ормузский пролив и Индийский океан к берегам Пакистана, а оттуда — к восточному побережью Африки.

Хейердал побывал на Бахрейне, в легендарной «стране Дилмун»… Следующая остановка «Тигриса» была в Омане. Когда-то Оман занимал ключевую позицию в торговых связях этого региона: здесь добывалась медная руда. На высокую медную гору капитаны проходящих судов ориентировались как на маяк. Но за многие века рудокопы срыли гору, сравняли её с землёй, оставив лишь входы в подземные тоннели…

В Пакистане Хейердал побывал на руинах Мохенджо-Даро — столицы цивилизации долины Инда. Его интересовали морские связи этой культуры с Бахрейном и Месопотамией. «Плавая между Месопотамией, Бахрейном и долиной Инда — путь, только что пройденный нами, — древние торговцы могли перевозить тонны груза и провианта, будучи избавленными от трудностей и опасностей сухопутного транспорта через пустыни, горы и земли враждебных племён», — отмечает Хейердал. Из Карачи, крупнейшего порта Пакистана, дальнейший путь «Тигриса» лежал к берегам Восточной Африки. Он не был лёгок, но мореплаватели преодолели его. Однако у входа в Красное море им пришлось остановиться: их встретили военные корабли и военные самолёты. Шла война. Приют «Тигрису» и его экипажу могла предоставить только маленькая республика Джибути.

Более четырёх месяцев нёс нелёгкие вахты интернациональный экипаж из 11 человек. К 8 марта 1978 года за кормой камышовой ладьи осталось 6000 километров. Хейердал был уверен, что такие суда могли покрывать и большие расстояния. «Тигрис» находился ещё в прекрасном состоянии, когда Хейердал в знак протеста против бесчеловечности войн решил превратить его в пылающий факел. В ООН он направил послание с такими словами: «Наша планета больше камышовых бунтов, которые пронесли нас через моря, и всё же достаточно мала, чтобы подвергнуться такому же риску, если живущие на ней люди не осознают неотложной необходимости в разумном сотрудничестве, чтобы нас и нашу общую цивилизацию не постигла участь тонущего корабля».

«Тигрис» пылал ярко и долго…