НОЯБРЬ В СЕВЕРНОЙ ГРЕНЛАНДИИ
Рокуэлл Кент

Натура американского художника Рокуэлла Кента очень многогранна, и все в ней органично. Он писал книги — и стал одним из интереснейших писателей; он рисовал картины — и стал одним из значительнейших живописцев современной Америки. Рокуэлл Кент овладел десятком профессий — от плотника до архитектора, от ученого-географа до штурмана на парусном корабле, от романиста до политического оратора, от мастера стенных росписей до мастера книжных иллюстраций. 

Этот удивительный человек никогда не знал покоя. Даже праздновать свое 80-летие он приезжал в Советский Союз, хотя, казалось бы, люди в столь почтенном возрасте склонны сидеть на одном месте и окружать себя заслуженным покоем и уютом. Но Рокуэлл Кент всегда вел жизнь, полную дальних странствий, выбирая маршруты своих путешествий обычно на край света — в Гренландию или на Огненную Землю.

В конце 1920-х годов он совершил свое первое плавание, трудное и опасное, в Гренландию. А потом описал свою морскую эпопею в книге «Курс N by E» с таким юмором, что его порой совсем не веселые приключения выглядят очень романтичными и увлекательными. Р. Кент рассказывает о перипетиях путешествия троих американцев, плывущих на свой страх и риск к северным берегам. В названии книги используется морской термин, обозначающий направление движения бота от берегов Лабрадора к цели путешествия. Буквально это переводится как «Курс к северу вдоль востока». Книга разделена на небольшие главки и обильно снабжена иллюстрациями самого автора.

Гренландия так покорила Р. Кента, что в 1932 году он снова отправился туда, и на этот раз на самый дальний ее север. Художник остался там жить надолго, разделив с эскимосами их повседневную жизнь и работая над своими картинами без этюдов, прямо с натуры. Вторая серия гренландских картин Р. Кента, растянувшаяся на полтора десятка лет, оказалась еще более зрелой и сильной в художественном отношении. Художник обрел свою собственную манеру — строгий и простой живописный язык, яркую и сверкающую романтику, монументальность пространства, света и цвета.

Во время второго путешествия в Гренландию Р. Кент продолжил свои наблюдения над природой этого своеобразного мира. В своих книга «Саламина» и «Гренландский дневник» он уделяет много страниц описанию окрестных пейзажей. Например, вот как художник описывает вид, открывавшийся от его дома на расположенный ниже поселок и северные дали: «Лето. Я стою на своем участке. Синяя, спокойная вода пролива раскинулась передо мной. Там и сям видны айсберги; они громадны, как горы, но просвечивают синевой более нежной, чем самые прелестные бледно-синие цветы. По ту сторону пролива... виден гористый остров Упернивик. Крутая стена его гор прорезана ледниковыми долинами. Ледники, словно широкие извивающиеся дороги из нефрита, ведут от лета у воды к вечной зиме высокогорных льдов в глубине острова...»

Изображение этого грандиозного ландшафта зритель видит и на картине Р. Кента «Ноябрь в Северной Гренландии». Разница лишь в том, что на полотне изображена поздняя осень, а не лето. На полотне — берег с домиками поселка Игдлорсуит, пролив с плывущими айсбергами и таинственные дальние края по ту сторону пролива, свинцово-облачное небо. На первом плане темнеют сложенные из дерна домики, на крышах некоторых из них укреплены сани, у берега стоят приспособления для сушки каяков, между домами протоптаны тропинки. Присутствуют в картине и люди: направляющийся к берегу мужчина и входящая в дом женщина. Поселок эскимосов на картине Р. Кента выглядит как темно-коричневая инкрустация на фоне ровно окрашенного, фосфоресцирующего в тени светло-голубого прибрежного снега. По бирюзовой почти гладкой поверхности пролива плывут огромные айсберги и маленькие льдинки. Светло-зеленые, голубые, холодные в тени и розовато-синие на свету льдины кажутся светлым узором на темном фоне воды. Форма каждой из них неповторима, и в целом, как пишет искусствовед Т.А. Петрова, «они вызывают ассоциации с зубами каких-то сказочных животных или же напоминают горные пики, подготавливая тем самым наше восприятие расположенных вдали хребтов».

Рокуэлл Кент размещает на своей картине все предметы и формы таким образом, что, несмотря на кажущийся беспорядок, мы легко отыскиваем «тропинку» для взгляда. Движение начинается из левого нижнего угла картины, когда прослеживается направление, в каком идет эскимос в синей куртке. Далее взор зрителя упирается в цепочку льдин у берега, а потом постепенно продвигается в глубь пролива... У противоположного берега мы как бы «выбираемся» на сушу и внимательно рассматриваем горы, очертания которых напоминают форму айсбергов. Зритель становится путешественником и отправляется исследовать далекие и неведомые земли. Так, пейзаж, который вначале казался плоскостным, обретает свою глубину.

Душой ноябрьского пейзажа в картине является солнечный свет, заливающий все полотно, но закрывающие почти все небо низкие облака уже наступают на светлую полоску у горизонта. Солнечный свет постепенно ускользает из этого мира, и скоро здесь все остановится и застынет. 

Рокуэлл Кент тщательно передал в этой картине и чистоту цветовых соотношений, и нежность серых, голубых, бирюзовых, сиреневых и розовых оттенков; передал и прозрачность воздуха, приближающую к зрителю самые отдаленные цепи ледяных гор. Он сумел выразить тот величавый покой, который охватывает природу и делает ее не дикой и чуждой человеку, а обжитой и почти домашней. Художник не дробит колорит, а предельно обобщает его, цвета дает интенсивные, чтобы они приковывали взгляд зрителя своей чистотой и ясностью, свет и тень у него четко разграничиваются.

Именно в Гренландии живописная манера Р. Кента достигает своей законченности. Он великолепно чувствует избранную и любимую им натуру. Несмотря на крайнюю определенность его приемов (даже некоторый их деспотизм), Р. Кент во имя своих творческих целей никогда не совершает насилия над природой. Он все видит по-своему, совершенно особенно, но каждый раз по-другому, каждый раз исходя из увиденного, а не заранее данного. Изображенный Р. Кентом ноябрьский пейзаж действительно очень красив. «Здесь, в северных условиях, наблюдая жизнь из своего окна, я как будто впервые стал ощущать красоту мира!» — говорил художник.