САВОНАРОЛА

Конфликт между нищенствующим флорентийским монахом Савонаролой и папой Александром Борджиа в конце XV века принадлежит к числу самых ярких и драматических событий Средневековья. Суд над Савонаролой был одним из главных обвинений, которые столетиями потом выдвигалось против Александра VI.

Джироламо Савонарола был родом из Феррары, но вся его деятельность была связана с Флоренцией – богатой торговой республикой, центром ремесленного производства. Это родина Данте, Петрарки, Боккаччо, гуманиста Поджио Браччиолини, стараниями которого были разысканы творения великих древнеримских писателей и историков, в том числе Тацита. Флорентийцами были Джотто и Боттичелли, гениальный Леонардо да Винчи, современник Савонаролы. Во Флоренции творили Рафаэль и Микеланджело...

Во второй половине XV века Вечный город открывал перед изумленным взором пробудившегося человека столетиями скрытое древнее величие. Папы выступали усердными собирателями античных рукописей, не жалели ни сил, ни средств на розыски в монастырях пергаментов, на которых сохранились сочинения Плиния или Тита Ливия, привлекали к своему двору великих художников. Поклонение языческой красоте вытеснило интерес к моральному самоусовершенствованию, породило забвение самих основ христианского вероучения. Так или примерно так формулировались обвинения, исходившие от многочисленных противников Рима.

Джироламо Савонарола. Художник Фра Бартоломео

Что означали подобные страстные обвинения, раздававшиеся из уст мрачного доминиканца с орлиным профилем и горящими глазами, проповеди которого собирали толпы флорентийских граждан, начиная с самого простого люда и кончая главами влиятельных ремесленных цехов, владельцами известных банкирских домов?

В 1494 году народное восстание привело к свержению власти Медичи; ставшие у власти другие богатые семейства должны были пойти на уступки. Были проведены реформы, привлекшие «средний слой» к участию в управлении городом, но главная масса населения по-прежнему устранялась от решения государственных дел. Правда, по настоянию Савонаролы были приняты прогрессивные законы вроде дополнительного налогового обложения богачей, освобождения бедноты от уплаты их долгов ростовщикам, что подняло авторитет красноречивого проповедника в глазах городских низов. Однако эти меры не внесли существенных перемен в положение народа. Выявилось, что у плебейской массы, настроения которой отчасти выражались Савонаролой, не было никакой ясной социально-политической программы. А в религиозной сфере Савонарола, громя пороки «бесстыдной потаскухи» – католической церкви, думал не о расколе, не о Реформации, а мечтал об «очищении нравов», о восстановлении простоты первоначального христианства, монашеского аскетизма.

Савонарола, чувствуя собравшуюся над ним грозу, старался отвратить ее, послав папе письмо от 22 мая. В просительном тоне он начинал его такими словами: «За что господин мой гневается на раба своего?» Но когда письмо это было написано, документ об отлучении, помеченный 13 мая, был уже отправлен. Он был весьма странным по содержанию.

Высказав ряд обвинений против Савонаролы, папа лишь подозревал его в ереси, да и то лишь потому, что слышал о ней от других. Этим ясно доказывается, что обсуждений и исследований учения Савонаролы не проводилось.

Отлучение обосновывалось только нежеланием Савонаролы, как приора монастыря Св. Марка, присоединить свой монастырь к новой Тоскано-Римской конгрегации. Церковь не могла объявить учение Савонаролы еретическим.

Как бы там ни было, а отлучение прибыло во Флоренцию и 18 июня с великой торжественностью было объявлено в церквах Санта-Кроче, Санта-Мария Новелла, Санто-Спирито, Аннуччиата и Бадиа. Оно было прочитано в присутствии всех монахов, при зажженных факелах и при звоне колоколов. Затем огни были потушены и все погрузилось в тишину и мрак.

Савонарола стал готовиться к защите. 19 июня 1497 года он написал «Письмо всем христианам и возлюбившим Бога против отлучения, добытого обманом». 8 июля Савонарола написал письмо папе, в котором говорилось: «Св. Отец, Ваши порицания огорчают нас безмерно, потому что Республика всегда питала уважение к Св. Престолу».

Попытки умилостивить папу оказались не совсем безнадежными.

Савонарола получил предложение весьма странного характера. Утверждают, будто кардинал Сиены дал понять ему, что если одному из его кредиторов будет уплачена сумма в 5000 скуди, то он выхлопочет ему отмену осуждения. Савонарола с негодованием отверг это бесстыдное предложение.

Противники Савонаролы написали в Рим петицию, в которой изложили обвинения. Подписали ее 363 человека. В течение 6 месяцев Савонарола, запершись в своей келье, излагал свое учение: он доказал недействительность отлучения, указав, что добрый католик может противиться неправильным приказаниям папы.

Дело Савонаролы обсуждалось в те дни весьма горячо, было опубликовано множество брошюр в его защиту.

И вот в день Рождества Христова Савонарола отслужил 3 торжественные мессы. Затем он объявил, что в ближайшее воскресенье будет проповедовать. «Некоторые думают, что это отлучение, хотя, может быть, и не действительное в очах Божьих, но все же имеет силу для церкви. Для меня достаточно, если я не буду осужден Христом!»

18 марта 1498 года он закончил свою проповедническую деятельность, продолжавшуюся 8 лет. Савонарола не совершил чуда и не заставил своих врагов замолчать.

Он сам отдался в руки посланцев Синьории. Савонарола был подвергнут допросу уже в первую ночь своего заключения, с 8-го на 9 апреля.

При обсуждении вопроса об аресте проповедника и его влиятельных сторонников мессер Гвидантонио Веспуччи предложил: «Монах Джироламо должен быть допрошен умудренными житейским опытом мужами, которые сохранят ответы его в секрете; по окончании же процесса можно будет обнародовать лишь то, что заблагорассудится сиятельным членам Синьории. В Рим посылать монахов не следует, но папа должен быть уверен, что они будут содержаться под крепкой стражей». На том и порешили. Сначала допрос вели флорентийские власти. Позднее, в мае, от папы прибыли генерал Доминиканского ордена Д. Туриано и главный судья Рима Ф. Ромолино для расследования дела Савонаролы. «Мы устроим из него хороший костер», – пообещал Ромолино флорентийским властям, поблагодарив одновременно за любезное предоставление в распоряжение гостя молодого пажа, роль которого с успехом исполняла какая-то бойкая девица.

Чтобы добиться нужных показаний, прибегли к обычному средству – пытке на дыбе, которой Савонарола был подвергнут еще до приезда высоких сановников святого престола. Содержание его показаний было таково, что судьи признали необходимым немедленно скрыть написанные им листы, а впоследствии и совершенно их уничтожить.

Не в силах выдержать дальнейшие мучения, монах признавал возводимые на него обвинения, но только для того, чтобы вскоре, собравшись с духом, объявить собственные слова лживыми, сказанными из страха перед новым допросом.

«В течение всего процесса, – писал известный итальянский историк П. Вилари, – мы видим Савонаролу таким же, каким знали его и до сего времени. В нем как-то уживались вместе гений и суеверие, возвышенные идеи и самые обычные софизмы, высочайший героизм и временами совершенно неожиданная слабость».

После очередного вздергивания на дыбу у подсудимого вырвали «раскаяние» и заявление, что в его намерения входило низложение папы и что эти планы были следствием его гордыни, слепоты и глупости.

Получив все нужные показания, посланцы Александра VI передали Савонаролу и двух его последователей – монахов Фра Сильвестра и Фра Доменико – в руки светской власти.

Были выстроены подмостки, высотой в рост человека, длиной около четверти всей площади. На конце их был поставлен шест с перекладиной наверху; как ни укорачивали последнюю, но все же виселица по форме напоминала крест. На поперечной балке висели три петли и три цепи: первые предназначались для повешения монахов, на вторых должны были висеть их тела, когда пламя будет пожирать их. Служители Синьории насилу сдерживали в отдалении волнующуюся толпу.

Монахи очутились перед епископом Вазона. Началась церемония расстрижения монахов. Их одели в рясы, а потом снова раздели. Епископ до того смутился, что забыл обычную формулу и, вместо того чтобы отлучить Савонаролу только от церкви воинствующей, произнес: «Отлучаю тебя от церкви воинствующей и торжествующей». Но Савонарола, нисколько не смутившись, поправил его: «Воинствующей, но не торжествующей, ибо последнее не в твоей власти».

Наконец они очутились перед «Советом восьми». Соблюдая обычай, этот магистрат поставил вопрос о судьбе монахов на голосование: все члены его единодушно высказались за осуждение. «Члены «Совета восьми», ознакомившись с судебным следствием по делу трех монахов и с совершенными ими гнусными преступлениями, о которых там говорится, и приняв во внимание суждение, высказанное по этому поводу комиссаром папы, суждение, предающее их святому суду, чтобы они понесли наказание, постановляют: все трое должны быть сперва повешены на эшафоте, а затем сожжены, чтобы души их окончательно были разлучены с их телами».

Осужденные направились к эшафоту. Савонарола ни на минуту не потерял присутствия духа. После смерти двух своих товарищей дошла очередь и до него.

Желая угодить разнузданной черни, палач начал издеваться над корчившимся в предсмертных судорогах телом Савонаролы и чуть было не сорвал его с веревки, магистраты вынуждены были сделать палачу строгий выговор. Цепь выпала у него из рук, и в то время, как он поднимал ее, Савонарола испустил дух. 23 мая 1498 года Савонарола умер 45 лет от роду.

Не успел палач сойти с лестницы, как огненные языки высоко взвились к небу. Кто-то из толпы поспешил поджечь подмостки со словами: «Наконец-то мне привелось сжечь того, кто с удовольствием сжег бы меня самого!» В это время порыв ветра отклонил огонь от трупов трех монахов. В ужасе подавшись назад, народ громко закричал: «Чудо! Чудо!» Но ветер скоро стих, пламя охватило тела, и толпа вновь подступила ближе. В это время веревки, связывавшие Савонаролу, перегорели. Под сильной тягой воздуха тело его заколебалось, и верующим показалось, что в огненном столбе он поднял руку и благословил тот самый народ, который сжигал его.