Высадка на Селену
Однако мы несколько отвлеклись. Перспективы пилотируемой космонавтики мы с вами еще обсудим в следующей главе. А пока вернемся к тому моменту, как американцы высадились на Луну, опередив советских космонавтов. Впрочем, и у них все шло далеко не гладко…
Несостоявшийся некролог
Если бы в июле 1969 года первые покорители Луны погибли, то тогдашний президент США Ричард Никсон обратился бы к нации со следующими словами:
«Судьба распорядилась так, что людям, полетевшим на Луну ради мирного ее освоения, суждено упокоиться там в мире. Эти мужественные люди, Нил Армстронг и Базз Олдрин, знают, что у них нет никакой надежды. Но они знают также, что в их жертве заключена надежда для всего человечества. Оба они отдают свою жизнь ради одной из самых благородных целей, поставленных перед собой человечеством: ради познания и поиска истины. Их оплакивают семьи и друзья; их оплакивает отечество; их оплакивают народы мира; их оплакивает сама родина Земля, рискнувшая направить двоих своих сыновей в неизведанную даль. Их экспедиция сплотила все народы мира в один-единый народ; их жертва укрепит единство всех людей. В античную эпоху люди всматривались в небо, чтобы среди созвездий узреть образ своих героев. С тех пор изменилось немногое — разве что нашими героями стали люди из плоти и крови. За ними последуют другие и непременно найдут дорогу домой. Искания их будут не напрасны. Однако первыми были именно эти люди, и они останутся первыми в наших сердцах. Отныне все, кто ни устремлял бы взгляд к Луне, будут помнить, что крохотный уголок этого чуждого мира навсегда принадлежит человечеству».
Президент США Р. Никсон
На астронавтов — Армстронга, Коллинза и Олдрина — смотрели как на летчиков-смертников. Лишь самообладание, находчивость и вовремя принятые спецмеры спасли экипаж. Катастрофа, которую все ждали, не состоялась. Только по прошествии многих лет нам открываются тайны экспедиции «Аполлона-11» — первого корабля, доставившего людей на Луну.
Так пишет в своей книге, недавно вышедшей в США, бывший директор НАСА Гюнтер Вендт. Причем, по его мнению, основным препятствием на пути к Луне были вовсе не всевозможные технические, финансовые и прочие объективные факторы, а… происки КГБ и прочих спецслужб.
Ныне у нас есть возможность дополнить факты, изложенные в книге Вендта, данными, добытыми из других источников. И вот какая любопытная картина вырисовывается…
Итак, Вашингтон, 21 июля 1969 года. Несколько часов назад астронавты Нил Армстронг и Эдвин Олдрин впервые в истории человечества ступили на поверхность Луны. Слухи об этом витают в воздухе. Вся Америка ждет выступления президента. Наконец, изо всех репродукторов и динамиков раздается строгий, торжественный голос диктора: «Работают все радио- и телевизионные станции Соединенных Штатов Америки. Сейчас прозвучит обращение президента Ричарда Никсона к американской нации». Миллионы людей затаили дыхание.
«Судьба распорядилась так, что людям, полетевшим на Луну ради мирного ее освоения, суждено упокоиться там в мире. Эти мужественные люди, Нил Армстронг и Эдвин Олдрин, знают, что у них нет никакой надежды…» Нет, тут что-то не так. В последние 15 лет опровергнуто многое, во что мы слепо верили. Незыблемые исторические истины прямо на наших глазах превращались в ложь, заблуждение и фальсификацию. Неужели есть еще факты, которые мы не подвергли сомнению?
Да, один из таких фактов, в которых, казалось бы, нельзя сомневаться, — это покорение Луны. Этому достижению посвящены тысячи книг и статей. Канва событий абсолютно ясна. Спускаемый аппарат, на борту которого находились американские астронавты Армстронг и Олдрин, совершил посадку на Луну. После пребывания на ее поверхности астронавты успешно вернулись на корабль «Аполлон-11», все это время находившийся на окололунной орбите. Здесь их ждал третий член экипажа — Майкл Коллинз. Завершив экспедицию, корабль направился к Земле. 24 июля 1969 года астронавты успешно приземлились в заданном районе акватории Тихого океана.
Да, все было именно так. Никакой катастрофы не произошло. Покорение Луны не потребовало жертв, хотя президент Никсон в самом деле готовился прочитать некролог. Ведь в тот момент, когда спускаемый аппарат достиг поверхности Луны, никто не знал и не мог предположить, чем обернется дерзкий вызов, брошенный человеком Природе. Многие не верили, что аппарат, доставивший людей на Луну, сумеет стартовать с ее поверхности, изрытой кратерами, и достигнет орбитального корабля. Однако их опасения не сбылись. Как же удалось обратить вспять неблагоприятный ход вещей? В тот судьбоносный день соединились мужество, точный расчет, находчивость и неожиданное везение. Впрочем, все это стало ясно лишь недавно.
Как было на самом деле?
В самом деле тогда, в июле 1969 года, события могли развиваться совсем по-другому. Величайший триумф человечества едва не обернулся крупнейшей космической катастрофой. Однако об этом стало известно лишь 30 лет спустя, когда рассекретили документы, относившиеся к полету «Аполлона-11». Только тогда многие узнали, как близко дыхание смерти овеяло астронавтов и с каким педантизмом готовились к их гибели руководители НАСА, американские власти и лично президент США.
«Аполлон-11». Высадка на Луне
Даже минута высшего торжества пытливого человеческого духа — первые шаги людей на Луне — для немногих посвященных была окрашена глубокой печалью. Достигнув самой дальней точки мира, доступной тогда землянам, двое отважных астронавтов были, по горькому признанию ряда специалистов, обречены на то, чтобы навеки — скудным прахом останков — остаться там, где они только что совершили свой удивительный подвиг. Обратной дороги им не было, как в это ни хотелось не верить! Этот подвиг был сродни прыжку в глубочайшую пропасть мира: долгий, чудесный полет, а потом — смерть.
Конечно, ученые НАСА, снаряжая экспедицию в путь, сделали все возможное, чтобы отвратить неизбежную гибель, но россыпь роковых случайностей могла быть превыше их сил. Первым героям досталась неблагодарная участь. Они призваны были своими ошибками вымостить надежную дорогу к Луне. На их роковых промахах готовы были учиться новые экипажи астронавтов и конструкторы новых кораблей. Армстронг и Олдрин обречены были стать неизбежными жертвами, приносимыми непроглядному космосу ради счастья последующих путешественников. Словно разменные монеты, они были брошены в сторону Луны, и когда их спускаемый аппарат, едва не перевернувшись, монеткой упал на Луну, мало было веры в то, что их, как потерянную мелочь, удастся через пару дней подобрать.
В тот счастливый для них день, 20 июля 1969 года, когда они — Армстронг и Олдрин — разгуливали по Луне и к ним по радиосвязи обращался сам президент США, в столе Ричарда Никсона уже лежал заготовленный текст его речи, которую он готовился произнести вскоре после сеанса «лунных переговоров». В случае, если астронавтов не удастся вернуть на борт «Аполлона», Никсон намерен был сказать, что оба этих героя «отдают свою жизнь ради одной из самых благородных целей, поставленных перед собой человечеством: ради познания и поиска истины». В составленной заранее программе мероприятий по случаю высадки людей на Луну вслед за скорбной речью президента значилось траурное богослужение.
«Тяжело и горько читать эту речь, — признался один из специалистов, ознакомившийся с ней недавно. — Это ясный и беспощадный взгляд на то, что было бы, если бы попытка вернуть на борт корабля двух героев, рискнувших пуститься в неизведанное, потерпела полный крах. Это словно фантазия на тему, что было бы, если бы в 1865 году южане разгромили северян, а в 1945 году нацисты одержали бы победу в мировой войне».
Речь Ричарда Никсона должна была придать ореол славы и торжества этому трагическому событию. «Отныне все, кто ни устремлял бы взгляд к Луне, будут помнить, что крохотный уголок этого чуждого мира навсегда принадлежит человечеству».
В худшее верили не только Никсон, его спичрайтеры и его окружение. Худшего ожидал сам Эдвин Олдрин. Отправляясь в полет, он полагал, что вероятность удачной посадки равна всего 50–60 %. Роковые ожидания подпитывали и недавние трагедии. В 1967 году, во время пожара на старте, погиб экипаж «Аполлона-1», также состоявший из трех человек. В том же году в СССР при завершении программы полета на корабле «Союз-1» погиб летчик-космонавт Владимир Комаров. В 1970 году, после аварии на борту «Аполлона-13», почти что чудом спасется его экипаж.
Больше всего опасений у специалистов вызывал спускаемый аппарат, совершавший посадку на Луну. Он вполне мог застрять там, и тогда Луна превратилась бы для астронавтов в тюрьму, из которой не убежать. Когда летом 1968 года первый образец этого аппарата был доставлен на мыс Кеннеди из цехов концерна Grumman Aerospace, специалисты схватились за голову. «Он обречен на катастрофу, так говорили все подряд, — вспоминал астронавт Джеймс Ловелл. — При первых испытаниях этого хрупкого аппарата, обтянутого какой-то пленкой, показалось, что все основные его элементы имеют серьезные, неустранимые неполадки. Количество дефектов превзошло ожидания самых больших пессимистов НАСА».
Через 11 месяцев именно на аппарате этой конструкции Армстронг и Олдрин совершили посадку на Луну. Конечно, эту модель дорабатывали и улучшали; проводили испытания за испытаниями, — и все же осталось немало вопросов. Кроме того, никакая проверка на полигоне не сравнится с тем, что предстояло пережить на Луне. Воссоздать экстремальные условия, царящие на этом небесном теле, не представлялось возможным ни в одной наземной лаборатории и даже на околоземной орбите. Космонавтов и этот «хрупкий аппарат, обтянутый какой-то пленкой», ждали абсолютный вакуум, резкие перепады температуры на несколько сотен градусов, жесткое космическое излучение, удары крохотных метеоритов, а также проникающая всюду лунная пыль.
Итак, что делать, если неполадки выявятся на Луне? Удастся ли их исправить? Как спасти астронавтов, если у них не будет возможности взлететь с Луны? Можно ли прийти им на помощь? Вообще, сколько времени остается на проведение спасательных работ? Сколько времени человек может выжить на Луне?
Но было уже поздно думать об этом. Корабль неумолимо приближался к Луне.
20 июля 1969 года все смешалось в Центре управления полетами. Здесь царили эйфория и страх, удивление и сомнение. Началась решающая часть экспедиции. В 18 ч. 47 мин. по среднеевропейскому времени спускаемый аппарат отстыковался от орбитального корабля и начал полет к поверхности Луны. В 21 ч. 05 мин. аппарат стал заходить на посадку. Она была намечена в районе Mare Tranquillitatis — в Море Спокойствия.
В последнюю минуту астронавты заметили, что их мчит прямо на огромный камень, лежащий возле кратера. Это грозило неизбежной катастрофой. Если аппарат опустится на край камня или рухнет в глубь кратера, он уже не сумеет взлететь. «Выходите! Конечная остановка: Луна! Лучшего не предвидится!»
До Луны оставалось всего 200 м. Армстронг переключил на ручное управление, и, мчась со скоростью 80 км/ч, Eagle («Орел») — так назвали лунный «челнок», — перемахнул через камень. Промчавшись еще 6 км к западу от кратера, «челнок», наконец, чиркнул о грунт. Прошло 103 ч. после старта с мыса Кеннеди.
Через 18 с Армстронг заглушил двигатель. «Хьюстон, пункт прибытия — Tranquility Base, база Спокойствия. „Орел“ совершил посадку». Этот позывной сигнал — «база Спокойствия» — заранее решено было использовать, когда спускаемый аппарат окажется на Луне. В 21 ч. 17 мин. раздался ответ из Центра управления полетами: «Вас понял, спокойствие. Народ здесь просто посинел. Теперь мы хоть вздохнем спокойно. Большое спасибо!»
Однако Армстронг и Олдрин меньше всего думали о покое. Затаив дыхание, они ждали дальнейших событий. Было непонятно, как среагирует поверхность Луны на появление аппарата весом две с половиной тонны. Что, если его опоры провалятся в расселину или увязнут в лунной пыли? А если камень отскочит и пробьет бак с топливом? Как тогда взлететь с Луны?
Однако астронавты столкнулись совсем с иной, нештатной ситуацией. Сразу после посадки они стали откачивать воздух из гелиевого бака; при этом гелий, охлажденный до −268 °C, проник в топливопровод. В нем образовалась ледяная пробка. Тем временем тепло остывающих двигателей разогревало топливо. Давление стало расти. Если бы провод лопнул, топливо попало бы в двигатель и тот взорвался бы. Аппарат превратился в бомбу замедленного действия. Прошло полчаса, пока не стало ясно, что беда и на этот раз миновала. Провод выдержал нагрузку. Солнце растопило ледяную пробку.
Наконец, астронавты стали готовиться к первой прогулке по Луне. Еще одна неожиданность! Облачившись в громоздкие скафандры и пристегнув рюкзаки, где находились системы жизнеобеспечения, они заметили новую промашку конструкторов. Кабина, напичканная приборами, была тесна для них. Они чувствовали себя здесь как пресловутые слоны, загнанные в посудную лавку. Всюду торчали мониторы, кабели, тумблеры. Одно неловкое движение, и они что-нибудь сломали бы.
Беспокоило их и другое. Им пришлось сбрасывать давление в кабине до нуля. Удастся ли потом восстановить заданный режим? Им еще предстоит помучиться с этим. Пока же, в 3 ч. 39 мин. по среднеевропейскому времени, Армстронг и Олдрин открыли люк и покинули Eagle. Что их там ждало?
Миллиарды лет на поверхность Луны падают метеориты. Там нет атмосферы, поэтому ничто не сдерживает их полет. В любой момент бомба, летящая с неба, может пробить лунный «челнок».
По расчетам ученых, если бы в его обшивке образовалась дыра диаметром до 12 см, то в течение 2 мин. кислородная система еще могла бы поддерживать нормальное давление. Этого времени хватило бы, чтобы подключить скафандры прямо к бортовой системе жизнеобеспечения, если, конечно, астронавты не получили бы травму в момент удара. Хуже было бы, если бы разбилось стекло иллюминатора. Обе эти ситуации отрабатывались при подготовке к полету.
Та же опасность могла ждать астронавтов на прогулке. Если метеорит — допустим, крохотный камешек — попал бы в кого-то из них, то наверняка пробил бы скафандр, — умолчим о том, что он мог угодить человеку в голову и нанести тяжелую травму. После разгерметизации можно было прожить всего 2 мин. Этого времени не хватило бы, чтобы в неповоротливом скафандре добежать до «челнока», подняться по лестнице и протиснуться в узкий люк. У астронавта есть шанс на спасение, если только пробоина будет меньше 3 мм. В этом случае аварийная кислородная система скафандра проработает еще полчаса, поддерживая нормальное давление.
И все равно даже при таком крохотном повреждении спастись будет трудно. Пострадавшему надо подняться на борт «челнока» и включить систему, нагнетающую давление. Второй астронавт останется снаружи и будет ждать, пока коллега не починит скафандр. Только в этом случае он может вернуться на борт, ведь для этого надо снова сбросить давление внутри кабины, чтобы избежать его резкого перепада.
А если пострадавший поднимется в «челнок» и потеряет сознание? Мало ли, нехватка кислорода, последствия удара… Что делать тому, кто остался снаружи? Как сбросить давление, чтобы попасть назад, на борт? Снаружи есть спускной клапан, но с его помощью можно откачать лишь остатки воздуха. Как только внутри «челнока» установится нормальное давление, астронавт, оставшийся снаружи, уже не сумеет вернуться назад, если ему не поможет коллега. Если тот умрет или окажется в коме, второй тоже обречен.
… Но прогулка прошла успешно. Астронавты провели на Луне два с половиной часа. В 6 ч. 11 мин. по среднеевропейскому времени они вновь оказались на борту Eagle и закрыли люк изнутри. Их опять охватила тревога. Что, если «челнок» потерял герметичность? И теперь нужное давление не удастся создать? Сколько раз в центре подготовки астронавтов имитировали этот случай! Что ж, он, конечно, не смертельный. Можно будет подключить скафандры к бортовым системам жизнеобеспечения, но из-за этого, в конце концов, придется выбросить пару ящиков с образцами лунного грунта.
Да что там лунный грунт! Как попасть потом на корабль, оставшийся на орбите? Сквозь переходной тоннель не проберешься в скафандре. Разве что выйти в открытый космос и попасть на корабль через главный люк. Стоп! Сколько же времени на это уйдет? Ведь придется стравить воздух из корабля, чтобы не было перепада давления. Значит, Коллинзу тоже надо облачиться в скафандр… А если и на корабле не удастся создать нужное давление?
Мысли мельтешили, кружились возле одной и той же беды. Внезапно этот замкнутый круг разорвался. На борту «челнока» астронавтов ждала уж совсем неожиданная беда.
«Я осмотрелся и стал укладывать вещи, — вспоминал Эдвин Олдрин. — Когда я глянул на пол, то увидел маленькую черную штучку. Я сразу понял, что это такое. Это была кнопка. Она сломалась. Я посмотрел вверх, на этот длинный ряд кнопок, чтобы понять, что сломалось. Это была кнопка зажигания двигателей».
Добавим к сухому и лаконичному рассказу лишь пару реплик: «С ума сойти! Вот поломка так поломка. Нарочно не придумаешь!» В это трудно было поверить. На приборной доске имелась пара сотен кнопок и тумблеров. Из них сломалась одна-единственная — самая важная, та, без которой не обойтись! Выходя на прогулку, Олдрин задел своим громоздким скафандром эту чертову кнопку. Без нее не включить двигатель!
Пришлось радировать на Землю и сообщать о своем промахе. Олдрин докладывал: «Хьюстон, база Спокойствия. Вы не можете определить, в каком сейчас положении находится кнопка зажигания двигателей?» Молчание. Вопрос, конечно, странный. Не проще ли посмотреть вверх?
Олдрин: «Причина моего вопроса: поломка кнопки». Хьюстон: «Вас поняли. Ясно. Оставайтесь на связи, пожалуйста». Затем в протоколе впервые появляется пометка: «Долгая пауза».
В Центре управления полетами все были шокированы. Астронавты, впрочем, испытывали то же самое чувство. «Быть может, имелось много других способов включить зажигание двигателей, — продолжал свой рассказ Олдрин, — ведь без этой функции нам, разумеется, было не выжить, поэтому наверняка ее как-то продублировали».
Кроме того, неуклюже повернувшись и надавив на кнопку, Олдрин мог уже включить зажигание. Тогда все это время, пока астронавты гуляли по Луне, в «челноке» все было готово к старту.
Секунды тянулись длиннее лунной ночи. Наконец, в динамиках раздался голос: «База Спокойствия, здесь Хьюстон. Наши данные телеметрии показывают, что в данный момент кнопка зажигания находится в положении „выключено“. Мы просим вас оставить ее так до запланированного включения».
Так включать же ее было нельзя! Разве не понятно? Как нажать кнопку, которой нет? «При включении этой кнопки к двигателю подавалась электроэнергия. Без нее нельзя было создать тягу, а значит, и взлететь с Луны. Астронавты застряли бы там, если бы не сумели чем-нибудь нажать на эту кнопку» — так описывал драматизм той ситуации тогдашний сотрудник НАСА Джон Саксон.
Астронавты лихорадочно бросились искать, чем можно было надавить на остаток кнопки, целиком утопленный в нише. Наконец, самый дорогой в истории человечества летательный аппарат удалось включить с помощью… шариковой ручки. Интересно, если бы некий инженер НАСА предложил именно такую схему зажигания, что бы сделали с ним? Оказалось, что «эта дешевая схема» нормально работает. Итак, один из астронавтов нажал кнопку зажигания…
Черта с два! Двигатель так и не заработал. С самого начала именно он доставил экипажу массу хлопот. «Все дело было в одной-единственной детали в этой машинерии», — писал американский прозаик Норман Мейлер на страницах книги «Пламя на Луне» (1970). Это название он дал, поскольку пламя двигателей было жизненно важно для астронавтов. Если бы из них не вырвалось пламя, люди оказались бы заживо погребены на Луне. Огонь сыграл великую роль в истории земной цивилизации. Без него она погибла бы. Без него и исследования Луны начались бы с трагедии.
Пространный монолог, выписанный Мейлером, неумолимо подводил к «одной-единственной детали», от которой зависело, где окажутся астронавты: по ту сторону славы или по ту сторону смерти? «Двойные баки для топлива и двойные баки для окислительной жидкости, двойные емкости с гелием, чтобы создавать напор в проводах, подающих топливо и кислород; множество клапанов и кранов для включения обходных и запасных коммуникаций. И в конце концов, всего один двигатель с одной камерой сгорания и одним соплом, и этот двигатель надо было вывести на 90 % мощности всего через три десятых доли секунды после зажигания, чтобы вторая ступень оторвалась от Луны и не свалилась назад». Вот оно, игольное ушко, сквозь которое астронавтам надо было протиснуться в считаные минуты, чтобы не остаться на Луне «нагими и мертвыми».
Этот двигатель и прежде пользовался дурной славой. Так, 1 сентября 1965 года, во время испытаний в Arnold Engineering Development Center, двигатель данной модели взорвался. В конце апреля 1967 года еще два двигателя сгорели во время испытаний в Bell Aerosystems Test Facility. «Следует признать, что данный стартовый двигатель вызывает больше всего нареканий среди двигателей программы „Сатурн“ — „Аполлон“», — весьма откровенно было сказано в одном из документов НАСА.
В общем, опасность навечно застрять на Луне оказалась весьма велика. Что делать, если двигатель так и не заведется? Покончить с собой? Ходили слухи, что у астронавтов были при себе капсулы с ядом, но, по словам Джеймса Ловелла из экипажа «Аполлон-13», это всего лишь досужая болтовня: «Просто не могло возникнуть ситуации, в которой следовало бы думать о самоубийстве. А если даже и так — ведь всякое могло быть, — то были способы добиться этого и попроще, чем травить себя ядом». Стоило, например, лишь открыть дверку кабины, и все было бы кончено. «Воздух моментально разорвал бы легкие астронавтов; кровь буквально вскипела бы… От этого шока организм погиб бы легко и просто. Через пару секунд все кончилось бы — миг и никакой боли».
В случае поломки двигателя астронавтам вместо того, чтобы думать о смерти, следовало бы оставшееся им время заниматься его починкой, скромно сказал Нил Армстронг. Проблема была в том, что надо было очень торопиться. Многие системы «челнока» были рассчитаны всего на 48 ч. На Луне астронавты пробыли уже 22 ч. Значит, им оставалось лишь 26 ч., чтобы добраться до корабля.
Ну а дальше…
Сперва кончилась бы еда. Ее на борту лунного модуля хватило бы всего на два обеда и пару завтраков. Для главных трапез были припасены ветчина, говядина, куриный суп, пироги с финиками, кексы и персики; для завтраков — сухофрукты, два ломтика хлеба, паштет и сладости. Запас воды составлял 209 л. Она нужна была для питья, а также для систем охлаждения модуля и скафандров. Причем часть воды уже израсходовали…
Хорошая новость: кислорода пока хватало. Хуже было другое — в кабине и в скафандрах скоро и углекислого газа будет в избытке. Этот газ выделяется при дыхании. Если его содержание в воздухе повысится всего до 1 %, у человека появятся первые симптомы отравления. Если эта величина возрастет до 4 %, резко участятся дыхание и сердцебиение; тело начнет цепенеть. Затем человек потеряет сознание. Когда содержание углекислого газа достигнет 9 %, человек умрет в течение 5–10 мин. При концентрации, равной 14 %, гаснет свеча. При 18 % — человек гибнет почти моментально.
Срок службы фильтров, защищающих от углекислого газа, составлял ровно 49,5 ч. Если дышать очень ровно и совершать как можно меньше движений, можно продлить их ресурс до 70 ч.; то есть, говоря попросту, у астронавтов оставалось в запасе еще двое суток жизни. Кроме того, можно использовать фильтры, имеющиеся в скафандрах, ведь во время прогулки по Луне были использованы всего два фильтра из шести. «Это — еще лишние сутки жизни, — отмечает Кен Томас. — Если свести активность к минимуму, то наберется еще, может быть, тридцать часов».
Итак, в общей сложности все эти фильтры были рассчитаны на 78 ч., или трое суток работы. После этого астронавтам оставалось лишь одно: надеть скафандры и дышать кислородом, сохранившимся в аварийных системах. По словам Томаса, это «продлило бы жизнь еще на пару часов».
Трое суток! Этого было слишком мало, чтобы продержаться до прибытия следующей экспедиции — она была намечена на ноябрь 1969 года. Подготовить «Аполлон-12» к старту всего за пару дней было нельзя — тем более отправить его к Луне. Кроме того, любой другой лунный модуль просто не мог взять на борт двух лишних астронавтов — имелись ограничения по весу.
В СССР, где затевали свой лунный проект, тоже не могли немедленно запустить корабль к Луне, чтобы спасти Армстронга и Олдрина, да и советские спускаемые аппараты опять же не сумели бы принять на борт двух лишних пассажиров.
В общем, от спасения астронавтов зависела судьба всей «лунной программы» НАСА, самой этой организации и даже правительства США. Что делать? В Хьюстоне вновь возникла «долгая пауза». Как быть с радиосвязью? Что скажут астронавты, узнав, что обречены на смерть? Какой урон престижу страны они нанесут? Что, если, опьянев от углекислого газа, начнут ругать тех, кто отправил их на Луну?
В разгаре была холодная война, и американским астронавтам подобало умереть как героям. Поэтому в тексте речи, с которой должен был выступить Ричард Никсон, имелась ремарка, адресованная лишь «посвященным». Руководителям НАСА было указано отключить связь с астронавтами сразу после обращения президента. «Они выполнили свой долг; они могут спокойно отдохнуть». Вечного отдыха вам, герои! Мы помним о вас.
Но как оборвать связь с «челноком»? В НАСА могли отключить свои приемные антенны, но вывести из строя передатчики на борту лунной кабины было нельзя. Между тем тысячи радиолюбителей по всему земному шару напряженно ловили сигналы с борта Eagle. Еще перед стартом «Аполлона-11» многие журналы перепечатали схему сборки «лунного приемника».
Если даже сигналы о помощи не достигнут Земли, их услышит Майкл Коллинз — единственный член экипажа, оставшийся на борту корабля. Он непременно свяжется с Землей и обо всем сообщит.
«Я не хотел возвращаться домой в одиночку, — сказал позднее Коллинз в ответ на вопрос о том, что он намеревался делать, если бы его товарищи не смогли стартовать с Луны, — но если бы приказали, я вернулся». Как заставить его замолчать после возвращения?..
Ни жены астронавтов, ни общественность не стали бы молчать, узнав, что экипаж лунного модуля был брошен на произвол судьбы и всякая связь с ними прервана. В этом неблаговидном поступке легко распознали бы фактический приказ экипажу покончить жизнь самоубийством, так как спасать их, очевидно, не собираются.
И Никсон наверняка досрочно покинул бы свой пост, не дотянув до Уотергейта.
Итак, в Центре управления полетами решено было «сделать все возможное, чтобы доставить экипаж на Землю, — вспоминает Глинн Линней, в то время он был директором полетов в Хьюстоне. — Все оставшееся время, пока астронавты готовились к повторному старту, мы сидели буквально на краешках стульев».
22 июля 1969 года, в 5 ч. 40 мин. по среднеевропейскому времени, Армстронг и Олдрин открыли пироклапаны, разделявшие баки с гелием и топливом, чтобы под напором сжатого гелия топливо устремилось к двигателю. Обычно давление в гелиевых баках после этого падает, а в топливных — возрастает. Однако клапан второго гелиевого бака, похоже, не сработал. Олдрин доложил: «Мы не уверены, поступило ли в двигатель топливо из второго бака. Давление в гелиевом баке все еще очень высокое». Хьюстон: «Подтверждаем это. Попробуйте еще раз!» Олдрин: «О, кэй! Мы снова попытаемся повторить со вторым баком». Хьюстон: «Вас поняли. Даем согласие». Чуть позже Олдрин вновь сообщил: «No fire» («Нет искры»).
Еще пару минут царила неуверенность. Наконец, давление во втором гелиевом баке упало. Хьюстон дал команду готовиться к старту. В 5 ч. 57 мин. срезало болты между «челноком» и посадочной ступенью аппарата, а также клапаны и провода, соединявшие их. Через несколько миллисекунд, наконец, заработал двигатель, и астронавты покинули Луну. Их бегство было успешным.
Но и это еще не финал истории…
Как следует из недавно рассекреченных архивов ЦРУ, сообщает Вендт, перед КГБ была поставлена задача: любой ценой не допустить, чтобы американская экспедиция на Луну прошла успешно. Причем первоначально разрабатывалось два варианта — сбить «Аполлон-11» еще во время запуска или перехватить астронавтов и капсулу с лунным грунтом, когда они уже приводнятся на нашей планете.
И вот в июле 1969 года, за несколько дней до старта «Аполлона», у мыса Канаверал появились советские рыболовецкие сейнеры. Это понятно — наши чекисты маскировались вдоль правительственных трасс под грибников, а в данном случае прикинулись рыбаками.
Но американцы — ребята смышленые. Их средства радиоэлектронного контроля без труда определили: на кораблях находились столь мощные излучатели, что никакой макрели не снилось. КГБ, судя по всему, намеревался нанести удар по системам управления ракеты-носителя «Сатурн-5» сразу после старта. Таким образом, астронавт Нейл Армстронг и его экипаж отправились бы на корм акулам, «лунная программа» была бы заморожена, а за это время Леонов смог бы воткнуть алый стяг с серпом и молотом у какого-нибудь кратера Ужаса.
«Лишь ценой беспрецедентных усилий, — пишет в своей книге „Неразорванная цепь“ Гюнтер Вендт, — НАСА совместно со спецслужбами удалось экстренно организовать радиоэлектронную оборону стартового комплекса, и „Аполлон“ благополучно ушел к Луне».
Тем не менее расслабляться было рано. Надо было еще вернуть ребят обратно. Но тут русские сами помогли. Несмотря на то что КГБ был серьезно настроен на «лунную войну», верх, дескать, взяло природное отечественное разгильдяйство. Чекисты зазевались и не поспели первыми к месту приводнения «Аполлона» в Тихом океане. А потому остались с носом.
И Нейл Армстронг вошел в историю астронавтики, как до этого вошел в историю джаза его однофамилец. Но тому было проще — за Луи КГБ не гонялся.
Назад: Луна для Сталина
Дальше: Были ль американцы на Луне?
