Из плена — по морю: Иван Мошкин

Об этом храбром воине известно чрезвычайно мало. Ясно только, что Иван Мошкин был незаурядным бойцом, раз его имя сохранили исторические источники.

…В начале ноября 1642 года после неудачной попытки штурма крепости Азов, за четыре года до того захваченного донскими и запорожскими казаками, огромная турецкая флотилия — 45 галер и 150 других судов — вернулась в Константинополь. Султан Ибрагим I, которого провал азовской экспедиции вывел из себя, был скор на расправу, и командир одного из кораблей, Анти-паша Мариоли, благоразумно решил переждать гнев властителя подальше от столицы — бросил якорь на ночь в двух верстах от главной гавани. К несчастью для себя, он не учел, что корабль нагружен порохом, а среди его гребцов насчитывалось ни много ни мало 280 русских пленных. В том числе был и калужский стрелец Иван Семенович Мошкин, находившийся в плену уже семь лет. Именно в эту ночь он решил привести в исполнение давно уже созревший план дерзкого побега… Его он изложил таким же, как он, пленным землякам — Проньке Герасимову, Григорию Никитину, Ивану Игнатьеву, Юшке Михайлову, Тимофею Иванову, Назару Жилину, Лукьяну Григорьеву, Якиму Быкову и другим.

До того как попасть в плен, Мошкин нес сторожевую службу на реке Усерд. Как следует из челобитной Мошкина, поданной на имя царя Михаила Федоровича в 1643 г., «на той службе взяли меня, холопа твоего, в полон крымские люди и продали меня, холопа твоего, в Турскую землю на каторгу; и я, холоп твой, живот свой мучил на каторге за тебя, праведного государя, 7 лет, и веры христианския не забывал, и стал подговаривать своих товарыщей, всех невольников, чтоб как турок побить и в православную христианскую веру пойтить».

Еще во время осады Азова пленники, работавшие на разгрузке пороха, сумели припрятать среди сухарей примерно пуд взрывчатого вещества. Его и начал разжигать воспользовавшийся сном неприятеля Мошкин. Но отсыревший в море порох упорно не загорался. Возня разбудила одного из турок, но Мошкин на его вопрос ответил, что хочет перед сном выкурить трубку. Этот ответ успокоил охранника. На всякий случай турки удвоили караулы, но сон скоро сморил уставших янычар.

Тем временем Мошкину удалось уговорить бывшего на корабле иностранца «шпанския земли» по имени Сильвестр тайком пронести в помещение, где содержались пленники, 12 сабель и горящую головню. С помощью этого «фитиля» он наконец зажег корабельный порох, а сам смело вступил в схватку с охранниками. Раздавшийся взрыв уничтожил 28 янычар. О дальнейшем красноречиво повествует «Известие…» о подвиге русских, опубликованное в Риме: «Среди смятения и криков, поднявшихся вследствие взрыва и пожара, проснулся в тревоге Анти-паша Мариоли; он выбежал на палубу, исполненный ярости, стал громко браниться и кричать: «Ах вы, христианские собаки! Не трогаться с места, изменники! Сидеть смирно!» Но русины храбро схватили камни, сабли и другое оружие и бросились на турок с криком: “Вот, вот, сейчас овладеем галерою!” В это время капитан Симонович (так в “Известии…” назван Мошкин, отчество которого — Семенович. — Авт.) схватил саблю, напал с неотразимою отвагою на пашу и нанес ему смертельный удар со словами: “Не сносить тебе головы, проклятая собака!” Затем он бросился вместе со своими товарищами на других турок. Вся задняя часть галеры была покрыта оторванными членами и отсеченными, окровавленными головами, которые русины сбрасывали в море». Успех отважной вылазки был полный: погиб только один русский пленник и 20 были ранены, в то время как турки из 250 человек команды потеряли 210 убитыми (остальных заковали в кандалы, снятые с русских). Историк свидетельствует, что Мошкин «подавал всем пример храбрости», несмотря на полученные им тяжелые раны — «в голову и руку стрелами, в голову и живот саблей»; кроме того, от возникшего на корабля пожара Мошкин сильно обгорел «по пояс».

Дальнейшие приключения героев также достойны упоминания. На захваченном корабле русские добрались за семь суток до сицилийского города Мессина (тогда он был испанской колонией). Причем по пути взяли в плен еще один турецкий корабль!.. Как свидетельствует итальянское «Известие…», «во время пути случилось, что галера встретила турецкую фелюку, в которой плыли семь человек турок; последние, увидев одну из своих галер, приблизились к ней, спрашивая, нет ли на пути христианских кораблей. Один из русинов, выдавая себя за турецкого начальника, ответил им, что кораблей христианских в море нет, и ласково пригласил их к себе, предложив угощение. Но когда они взошли на галеру, то русины разразились громким хохотом, турки же с крайним прискорбием увидели себя неожиданно в плену».

В Мессине Мошкин, два месяца полечившись от ран, начал хлопоты о возвращении на родину. Бывшим пленникам предлагали огромное жалованье (20 рублей в месяц, в то время как в России Мошкин получал 5 рублей в год!), уговаривая остаться на иностранной службе, а видя, что посулы не действуют, прибегли к угрозам — семерых из экипажа заточили в тюрьму. Но Мошкин, проявив достойную уважения настойчивость, добился аудиенции у Папы Римского Урбана VIII и в конце концов через Венецию, Вену и Варшаву вернулся в Москву. С ним родины достигли 19 человек. Известно, что по возвращении храбрецам, геройски вырвавшимся из вражеского плена, было выплачено денежное жалованье — Мошкину 2 алтына, а его соратникам, в зависимости от происхождения, по 6, 7 и 8 «денег», — а затем их на семь недель отправили «под начало к патриарху». Согласно обычаю тех лет, побывавшие в плену должны были рассказать церковным иерархам, не исправляли ли они обрядов чужой веры.

Надо сказать, что «Девятаев XVII века» Иван Мошкин был далеко не единственным, кто дерзко вырвался из турецкого плена путем побега. Так, в 1600 г. захватил вражескую галеру пленный казак Самойло Кошка, а в 1655-м таким же способом добрался до России казак Филипп Новокрещенов. Но именно подвиг Ивана Мошкина и его сотоварищей приобрел широкую известность. Уже в 1643 г. частная римская типография Людовика Гриньяни опубликовала небольшую книгу об их приключениях.