ФРАНСУА ТРЮФФО
(1932—1984)

Франсуа родился в семье архитектора и секретарши. Однако мальчик свой благополучный дом возненавидел. В лицее недоучился – пошел работать. В 1950 году его призвали на военную службу. Это было тяжкое испытание, и нежная душа начинающего поэта не выдержала – Трюффо дезертировал, как бежал когда-то из дому. Его старшему другу, организатору Парижского киноклуба Базену, удалось уладить дело: Франсуа оказался на свободе с любопытной формулировкой – «демобилизован из-за неустойчивости характера». Трюффо начал публиковать заметки о кино в парижских газетах. В 1951 году Базен основал журнал «Кайе дю синема» – сегодня это одно из авторитетнейших киноизданий мира. Франсуа печатал статьи о некоторых тенденциях французского кинематографа. А через четыре года он снял первый короткометражный фильм «Шантрапа», в котором главные герои – юные обитатели парижского двора. Позже Трюффо сказал, что всю жизнь ставил картины только об отношениях мужчины и женщины или о детях.

Герой его автобиографического фильма «400 ударов» – Антуан Дуанель, мальчишка-фантазер, которому хочется понимания и тепла. За первый полнометражный фильм Франсуа получил приз на фестивале в Канне. Режиссер продолжил историю и снял о молодом французе фильмы «Любовь в 20 лет», «Украденные поцелуи», «Семейный очаг» и «Ускользающая любовь»… Трюффо придерживался традиционного построения сюжета. Он просто показывал жизнь, жизнь без прикрас.

При жизни Франсуа Трюффо о его любовных связях почти не писали. Он довольно умело скрывал их. Только самые близкие люди были посвящены в его амурные дела.

Первой любовью Трюффо стала Лилиан. Ему было 14 лет, он совал ей записочки в шорты и впервые поцеловал на лестнице. Если вспомнить фильм «Карманные деньги», становится ясно, насколько автобиографична эта картина. Патрик – несомненно – сам Трюффо, с тем самым первым поцелуем.

А его первой женщиной в те же 14 лет стала некая Женевьева Сантен, по профессии секретарша. Открытие было не самым лучшим, но, утешаясь, он написал своему другу: «В следующий раз все получится лучше».

По-видимому, «лучше» получилось с м-ль Риккерс, психологом, которая помогла ему вырваться из исправительного центра для несовершеннолетних (куда его поместил отчим), такого же, какой он потом покажет в «400 ударах».

Будучи уже увлеченным кино юношей, Трюффо познакомился с Лилиан Литвин (кстати, в его жизни будет не меньше пяти Лилиан). Символично, что познакомились они в здании кинотеатра. Впервые он встретил женщину, которая любила кинематограф так же страстно, как и он. Но Франсуа испытывал к ней столь бурные чувства, что она в панике отказывалась с ним видеться. Он пытался покончить с собой. Лилиан спасла его, ухаживала за ним, потом бросила. Какие-то ее черты можно найти в Колетт из фильма «Любовь в 20 лет». Исполнительница этой роли Мари-Франс Пизье была внесена в его донжуанский список. Но это позже, а тогда, после Лилиан, он встречался с актрисой Лаурой Марри и отправился к ней на родину – в Италию.

Здесь же на Венецианском кинофестивале Франсуа познакомился с дочерью крупного продюсера Моргенштерна, Мадлен. Им обоим было по 24 года. В Париже они сочетались браком в мэрии XVI округа. Это, однако, не помешало Франсуа влюбиться в актрису Бернадетту Лаффон, которая снималась у него в «Шантрапе». Бернадетта находила, что он похож на Бонапарта, стоящего на мосту Арколь. «Они в тот период находили все, что угодно, друг в друге, – писала «Пари-матч». – Не оценивал это только муж Бернадетты – Жерар Блен».

Как известно, Трюффо в режиссуру пришел из критики, и теперь ему надо было доказать, что он лучше тех, кого прежде с такой яростью критиковал. Он снимает много, и так же множились его романы, ровно по числу фильмов. Франсуа был не в силах пропустить ни одну актрису, которая играла в его картинах. Это Мари Дюбуа («Стреляйте в пианиста»), Франсуаза Дорлеак («Нежная кожа»), Клод Жад («Украденные поцелуи» и «Семейный очаг», а много позднее «Ускользающая любовь»).

С Катрин Денев он встретился на съемках «Сирены с "Миссисипи"», а потом снял в одном из лучших для них обоих фильме «Последнее метро». Их отношения были довольно бурными. Денев хотела ребенка, а он не соглашался. Он готов был развестись с Мадлен и жениться на ней, но тут уж Катрин сказала «нет». Кстати, г-жа Моргенштерн-Трюффо весьма снисходительно относилась к увлечению своего мужа. Она справедливо считала, что все это «не серьезно», что он все равно вернется к домашнему очагу. Трюффо назвал один из своих фильмов, «Семейный очаг», полный, как часто у Трюффо, автобиографических подробностей.

Во время съемок «Жюля и Джима» Франсуа Трюффо увлекся Жанной Моро, игравшей героиню «любовного треугольника». Роман был бурным и недолгим. Моро бросила Трюффо и уехала сниматься у Джозефа Лоузи в «Еве». Когда они встретились снова, Франсуа был печален, настроен меланхолически…

Утешился Трюффо с Джулией Кристи, которая снималась у него в «451° по Фаренгейту»: «Жюли была первая женщина в моей жизни, носившая мини-юбки», – напишет он позднее. И этот роман оказался недолгим – равно как и съемочный период фильма.

Непродолжительным оказался и его роман с Кики Мэркхам, которая снялась в его фильме «Две англичанки и континент». По окончании съемок он расстался с ней. Объяснил это Трюффо так: «Во время съемок девушка или женщина чувствует волнение, страх, они подчиняются тебе, в поисках поддержки поворачиваются к тебе, готовые уступить».

Надо думать, что Трюффо был близок не столько с артистками, сколько с их героинями, созданными его фантазией. Все признают, что во время съемок Трюффо был обворожителен. После – терял эти качества. Он много работал, но у него хватало времени на все – на любовь, на чтение сценариев, руководство компанией «Фильмы Кароссы», на обеды, походы в кино, на женщин. Трюффо сознавался, что ему скучно в мужской компании после семи вечера.

Женщины вообще занимали в жизни Трюффо очень большое место. Франсуа написал однажды: «Почему женщины не желают нас так же, как мы их, лишь за то, что эти женщины из себя представляют: горбатых из-за горба, буржуазок из-за шляпок, шлюх из-за бедер, добродетельных за их достоинства, толстух из-за их жировых складок, худых из-за их костей». Актер Жан-Клод Бриали вспоминал, что Трюффо частенько, стоя у стеклянной витрины с внутренней стороны, любил наблюдать, как по тротуару шествовали нескончаемые пары стройных ног, и, вздыхая, говорил: «Еще одна, которая никогда не будет моей!..» Он мог преследовать незнакомую женщину по людным улицам, не заговаривая с ней, сторонясь, если она оборачивалась, а потом выпытывать ее адрес и телефон у какого-нибудь бармена. Друзья рассказывали, что, когда в компании заходила речь о женщинах, Франсуа неизменно возводил глаза к небу, чем вызывал общую улыбку. «Франсуа, – говорил Серж Руссо, – всегда был влюблен, и почти всегда безнадежно». А вот свидетельство одной из тех, которые любили Трюффо: «Он никогда не оставлял женщину насовсем».

Последней любовью Трюффо была актриса Фанни Ардан. Он успел снять ее в двух фильмах – «Соседке», трагической истории о том, как двух бывших любовников, успевших расстаться и обзавестись семьями и снова случайно сведенных судьбой, убила возродившаяся страсть, и в ироническом детективе «Веселенькое воскресенье». Затем, готовясь к работе над «Маленькой воровкой», он впервые почувствовал приступ тяжелой болезни, погубившей его за год.

Фанни Ардан родила ему ребенка – то, в чем отказал он когда-то Катрин Денев. Но ухаживать за собой он позволял единственной женщине, своей жене Мадлен Моргенштерн.

«Он прекрасно знал: от него скрывают, что у него рак, – вспоминал его друг Клод де Живрэ. – И еще он много читал Пруста и "Церемонию прощания" – прекрасную книгу Симоны де Бовуар о том, как умирал Сартр».

Трюффо умер 21 октября 1984 года. Чтобы избежать встречи с журналистами, Фанни Ардан пришлось дожидаться глубокой ночи и пробираться домой тайком. Похороны состоялись на Монмартрском кладбище. Жанна Моро руководила на манер «прекрасной дамы», возглавив проводы в последний путь большого художника, тонкого, нежного, насмешливого – вечного ребенка, обладавшего мудростью змия.

Франсуа говорил: «Я – самый счастливый человек на свете, и вот почему. Я иду по улице, я смотрю на женщину, прекрасно сложенную, брюнетку, прелестную и легкую в своей темной юбке, бьющей ее по коленям в такт шагам: лицо ее не грустно и не весело, она просто идет по улице, не ища удовольствия, не желая никому нравиться…»