ЛУКРЕЦИЯ БОРДЖИА
(1480—1519)
Представительница клана Борджиа, дочь римского папы Александра VI.
Борджиа считаются итальянцами, ибо в Италии зародилась и получила мировую известность их слава. Представители рода Борджиа были князьями, графами, владетельными вельможами, получившими титулы, владения и огромные доходы. Это семейство тесно связано с историей римской католической церкви. Деятельность членов клана Борджиа была направлена на завоевание нового жизненного пространства. Из представителей рода в историю вошли как мужчины, так и женщины, вернее одна женщина – Лукреция Борджиа.
Начиная разговор о Лукреции, прочно вошедшей в историю с вполне определенной характеристикой – распутница, кровосмесительница, отравительница, хотелось бы сказать в оправдание этой женщины, что она была лишь инструментом в политической игре ее отца и братьев. Лукреция родилась в то время, когда клан Борджиа укрепил свои позиции и приобрел огромное состояние и власть в Риме. Первый яркий пример отношения к мирским соблазнам дал дедушка Лукреции, фактически сотворивший из Борджиа тех, кем они стали.
Речь идет об Алонсо Борхо, впоследствии папе римском Каликсте III. Вся его жизнь – бесконечная череда тех проступков, за которые он должен был гореть в аду, но никак не быть избранным на престол римского первосвященника. С раннего детства девочка оказалась втянутой в политику и всю жизнь из-за этого страдала. Возможно, она находила утешение в искусстве, покровительницей которого она также была.
Отцом Лукреции был Родриго Борджиа, кардинал, а затем римский папа Александр VI. Кроме Лукреции у него было еще несколько сыновей (восемь или девять), так что сей служитель церкви явно воздерживался от обета целомудрия. Матерью четверых из них, в том числе и Лукреции, была Ваноцца Катани (Катанея) – римская аристократка. Чтобы дети не считались незаконнорожденными, Александр VI выдавал свою любовницу замуж за людей почтенного возраста, и делал это трижды. Дети думали, что их родной отец Доменико д'Ариньяно, один из мужей Ваноццы, а настоящего родного отца считали дядей. Детей от Ваноццы Родриго Борджиа любил больше других своих бастардов. Они проживали в роскошном доме, где кардинал мог навещать их, в отличие от «родного» отца, который там даже не показывался. Родриго заботился об их воспитании и образовании. Хуана в возрасте шести лет он отправил в Испанию к родственникам, с перспективой получить высокий пост в испанской армии. Джованни – самому младшему и любимому сыну – Родриго подготовил высокую светскую должность в Риме. Чезаре должен был стать кардиналом, хотя последний мечтал о военной карьере. Лукреция была поздним ребенком, когда она родилась, Родриго было уже 49 лет, а Ваноцце 37. Как и братья, внешностью она пошла в мать, унаследовав от нее белоснежную кожу, зеленые глаза и золотистый цвет волос. Любой человек, видевший молодых Борджиа, находил их очень красивыми. Лукреция же имела необыкновенное изящество и грацию, которые сохранила до зрелых лет, а по-детски невинное выражение лица придавало ее ослепительной красоте неотразимое очарование. С детства и навсегда она стала разменной монетой в политических играх клана Борджиа.
Когда Лукреции еще не исполнилось и года, первый муж Ваноццы скончался, и она была срочно выдана замуж вторично. В отличие от первого, второй муж не был «фиктивным», на что рассчитывал Родриго Борджиа, и вскоре на свет появился сын Октавиано. Старшие братья Борджиа невзлюбили малыша и не скрывали этого. Мальчику постоянно доставались побои, щипки, у него отнимали лакомства. Лукреция любила малыша и не могла понять, почему ее старшие братья называют его «ублюдком» и постоянно обижают. Когда девочке было шесть лет, маленький Октавиано и его отец – второй муж Ваноццы, Джорджо ди Кроче, умерли от туберкулеза. Девочка очень переживала их смерть. Тогда-то она и узнала, кто ее настоящий отец – братья «просветили» ее, чтобы она не убивалась из-за чужих людей. Лукреция приняла это известие с радостью, но все равно продолжала горевать об умерших.
Вскоре Ваноцца была снова выдана замуж, а дети для приобретения светских манер были отправлены в дом дальней родственницы Борджиа – Адрианы Орсини. Затем Джованни уехал в Испанию, к брату, чтобы тоже стать военным, так как получение светской должности оказалось трудным делом. Чезаре и Лукреция остались вдвоем. Главой дома был Вирджинио Орсини, который обучал Чезаре основам воинской науки и владению оружием, будучи сам прекрасным воином. Он не раз говорил кардиналу, что Чезаре не должен стать священником, что его призвание – армия, но кардинал был непреклонен. В конце концов Чезаре отправили учиться в университет изучать каноническое право, чтобы стать епископом, и Лукреция осталась совсем одна. Хотя все ее дни были заняты получением всестороннего образования, необходимого для римлянки знатного происхождения, она очень скучала по братьям, особенно по Чезаре.
Вскоре в доме Орсини появилась еще одна девочка – Джулия Фарнезе. Она считалась невестой сына Орсини и, по обычаям того времени, должна была несколько лет до вступления в брак провести в доме будущей свекрови. Лукреция и Джулия подружились, но затем Джулия стала любовницей отца Лукреции – кардинал Родриго в свои 60 лет все еще был жаден до наслаждений. Адриана Орсини спокойно отнеслась к связи невесты сына и Родриго, надеясь, что последний поможет Орсини занять высокий пост. Что касается Лукреции, то она ревновала отца к подруге. Ей было обидно, что отец стал уделять больше внимания Джулии, забыв о собственной дочери. Эта ревность довела Лукрецию до отчаянного шага – девушка решила поменяться с подругой местами. Однажды, когда Родриго прибыл в дом Орсини к Джулии, Лукреция, закрыв подругу в комнате, сама пришла к отцу под ее видом. Родриго сразу раскрыл обман, но, идя навстречу желанию дочери, провел с ней ночь.
Вскоре Лукреция стала женой испанца де Санталлеса. Этот брак и браком нельзя было назвать. Родриго не желал отпускать дочь в Валенсию, где ее муж имел владения. Он выговорил особый пункт в брачном договоре, что Лукреция отправится к мужу, когда «будет готова». Брак был совершен по доверенности – муж и жена так никогда и не видели друг друга.
Став папой под именем Александра VI, Родриго Борджиа использовал все средства для укрепления власти и влияния как на престоле Св. Петра, так и во всей Италии и за ее пределами. Одним из инструментов этой борьбы стала и его собственная дочь – Лукреция. Александр VI решил, что для Лукреции брак с валенсийским сеньором недостаточно выгоден. Брачный союз был быстро расторгнут по причине того, что он так и не состоялся. Поначалу, играя в благочестие, Александр VI решил отправить Лукрецию в Испанию, для чего состоялась помолвка ее с испанским дворянином – доном Гаспаро де Просида, графом Аверза. Но тут события начали разворачиваться таким образом, что стало не до игр: надо было укреплять реальную власть, ибо позиции папы в Папской же области были весьма слабы.
С целью укрепления своего положения Александр VI решает, что для него выгодно породниться с миланским герцогом Людовиком Моро, одним из самых сильных государей Италии, так же, как и папа, борющимся против арагонской династии, восседающей на троне Неаполя. В силу этого брак Лукреции с родственником Моро Джованни Сфорца, владетелем Пезаро, становится решенным делом. И в 1493 году Лукреция в возрасте 13 лет впервые официально выходит замуж. Если в этом и был некий грех, то папа, наместник божий на земле, освободил свою дочь от него. Свадьбу сыграли открыто и так пышно, что даже привычные ко многому римляне были удивлены. Но, как вскоре выяснилось, удивляться отныне им предстояло часто.
После замужества Лукреция расцвела. Современники с редким единодушием (почти с таким же они осуждают Александра VI и Чезаре) отмечают красоту «золотоволосой» Лукреции, ее необыкновенное, никогда не иссякающее веселье и грацию. Подобные достоинства привлекли внимание – самое пристальное – всей мужской половины семейства Борджиа. По Риму поползли слухи об интимной связи Лукреции с отцом и братом Чезаре, ведь она была любящая дочь и сестра. Правда, сплетники утверждали, что сердце Лукреции отдано старшему брату – блестящему Хуану, герцогу Танди, который приобретал все новые милости и быстро продвигался в карьере. Чезаре ему люто завидовал.
В этих связях вина Лукреции (не по нормам морали того времени и места, а по более общим) не так уж и вопиюща. Просто она с детства зависела от окружающей ее обстановки, что сформировало ее характер, пассивно-равнодушный к абстрактным понятиям добра и зла. Ее воспитали – и внушениями, и всеми примерами – без всяких нравственных ориентиров, без сознания своего женского достоинства и чувства женской стыдливости, воспитали в духе слепого подчинения собственным инстинктам – страха (перед волей рода) и сладострастия (своего и своих близких). Поэтому она не чувствовала никакого смущения, отдавая себя мужу, некоторым своим друзьям, отцу и братьям. Трудно сказать, насколько это устраивало остальных, но Чезаре не желал ее делить с кем-либо (может быть, кроме мужа и отца). Во всяком случае, Хуану и любовникам Лукреции в этом списке не было места. С этого времени при дворе по инициативе Чезаре происходит ряд немотивированных (с точки зрения политики) убийств. Но они прекрасно объясняются, если взять за точку отсчета симпатии Лукреции.
Жизнь весело катилась вперед, но в папской повозке перестало хватать места мужу Лукреции. Тому было несколько причин, главная – политическая. Ныне пришло время сближения Борджиа с арагонской династией, правившей в Неаполе. Следствием этого стали женитьба младшего сына Александра VI Джованни на неаполитанской принцессе и предстоящий брак Лукреции с побочным сыном короля – герцогом Альфонсом Бишельи.
Неожиданно Лукреция и ее муж отбыли в его имение – Пезаро. Мужу Лукреции претил разврат римского двора жены, а Лукреция не имела никаких возражений вести тихую жизнь в провинции, надеясь обрести там счастье. Все складывалось удачно для пары, но этот рай долго не продлился. Папа и брат Чезаре были просто взбешены поведением Лукреции, и в Пезаро был послан вооруженный отряд. Лукрецию требовали вернуть в Рим, а за неподчинение грозили объявить Сфорца государственным преступником. Такому требованию пришлось подчиниться. Чтобы не рисковать в дальнейшем, брак следовало срочно расторгнуть. За дело взялся Чезаре, ставший к тому времени епископом Валенсии. Он организовал покушение на Сфорца, который чудом остался жив, после чего согласился оставить Лукрецию. Официально, чтобы соблюсти правила приличия, если они еще были кому-то нужны, его обвинили в бесплодии, после чего брак мог быть расторгнут. Но должно было пройти полгода для того, чтобы конклав утвердил это решение.
Время до бракоразводного процесса семейство Борджиа проводило как обычно. Не найдя для себя более срочных дел, Чезаре Борджиа решил расправиться с родным братом. Чезаре очень мешал Хуан, мешал во всем. И неизбежное произошло: после дружеской пирушки двух братьев Хуан был убит наемными убийцами по приказу Чезаре. Его зарезали и бросили в Тибр. Свидетелем этого был один из жителей города, который позднее, после начала розысков, спокойно признался, что за свою жизнь видел не раз, что бросали в реку в сказанном месте в разные ночи убитых, и никогда за это не было никакого ответа, поэтому и данному случаю он не придал значения.
Александр VI устроил небывалое расследование убийства сына, и, пока было доказано, что это сделал Чезаре, очень много невинных людей скончалось под пытками, пытаясь доказать свою непричастность к этому убийству. Александру VI было необходимо представить это убийство как заговор против семьи Борджиа. Узнав правду о смерти старшего сына, он сильно горевал, но затем простил Чезаре.
Смерть Хуана потрясла Лукрецию, и она приняла решение уйти в монастырь. И ушла. Семья не желала потерять ее из-за семейных раздоров, ведь надо было жить дальше. Жить и завоевывать новое жизненное пространство, и для этого семье Борджиа была необходима Лукреция. Ей писали в монастырь письма, к ней приезжал Чезаре, но она не пожелала увидеться с братом, а на все письма отвечала, что хочет провести остаток дней в святой обители.
Интересно, что некоторое время спустя в доме Лукреции появился и стал воспитываться ребенок – мальчик Джованни, которому было три года. Лукреция называла его своим братом. Александр VI этого же мальчика называл то сыном Лукреции и Чезаре, то Лукреции и своим. В последнем случае определение Лукреции малыша как «брата» частично справедливо. И к тому же – и в первом, и во втором случаях – косвенно подтверждается версия о бесплодии первого мужа Лукреции. Но это был плод настоящей любви Лукреции и Педро Кальдеса – одного из камердинеров Александра VI.
А было это так. Чтобы вызволить дочь из монастыря, папа подослал к ней служанку. Девушку звали Пантисилеей. Вместе с ней Лукреция получила множество красивых и богатых нарядов, а в обязанность служанки входила задача вернуть Лукреции вкус к мирской жизни. С этим Пантисилея справилась успешно, она рассказывала Лукреции о балах и праздниках, причесывала и одевала ее так, чтобы красота Лукреции стала заметнее, говорила ей, что многие римлянки подражают ей, взяв Лукрецию за образец красоты, и так далее. Александр VI получал отчеты о настроениях дочери, и, когда наступил подходящий момент, он прислал к ней в монастырь Педро Кальдеса. Это был самый красивый камердинер папы, и он должен был пробудить в Лукреции воспоминания о жизненных наслаждениях. Ему это удалось даже больше, чем желал папа. Между Лукрецией и Кальдесом возникла не просто связь, а настоящая любовь. Скоро Лукреция почувствовала, что она забеременела. Пантисилея так привязалась к своей госпоже, что стала прикрывать их связь. Для Лукреции наступили самые счастливые и самые горькие дни – с одной стороны, рядом с ней находился нежно любимый человек, с другой – она понимала, какой опасности подвергает возлюбленного. Она желала стать законной женой Педро и родить их ребенка.
Когда ее беременность стала очень заметна, Лукреция решилась сознаться во всем отцу. Она надеялась, что счастье дочери для Александра VI главное. Но ошиблась. Отец был возмущен до глубины души, но его гнев был ничем, по сравнению с бешеной яростью брата Чезаре. С огромным трудом понтифику удалось отговорить Чезаре повременить с местью. Лукреции было обещано, что после развода со Сфорца она станет женой любимого Педро. Но не раньше, чем ребенок появится на свет – ведь перед конклавом ей следовало предстать девственницей. Ребенок должен родиться тайно, в стенах монастыря. И Лукреция поверила обещаниям своих родственников. Правда, перед конклавом она предстала раньше, будучи на седьмом месяце беременности. Несмотря на специально расшитое платье с завышенной талией, о ее беременности стало известно, и многие удивлялись, как ей удалось сохранить девственность. Но эти мелочи никого не интересовали.
Счастливая Лукреция ждала момента рождения ребенка и возможности покинуть Рим вместе с Педро Кальдесом, чтобы обвенчаться где-нибудь в провинции. Во время родов рядом с ней была верная Пантисилея, а когда на свет появился мальчик, Лукреция послала ее известить об этом Педро Кальдеса. Затем она уснула, получив приличную дозу снотворного. Пробуждение было ужасным. Первыми, кого увидела Лукреция, были ее отец и брат. Они сказали ей, что ее возлюбленный Педро и ее служанка убиты неизвестными злоумышленниками, а сын, названный Джованни, отдан на воспитание надежным людям.
Едва оправившись от родов, Лукреция была выдана замуж за герцога Альфонсо Бишельи. Муж был моложе супруги на два года, но, несмотря на разницу в возрасте, он сильно полюбил жену, которая со временем ответила ему взаимностью. Их брак длился пять лет. Жили они в Риме, при Александре VI. Сюда же прибыли и Гоффредо – сын Александра VI и Ваноццы, которого отец долгое время не признавал своим ребенком, еще один брат Лукреции. Он прибыл в Рим с женой Санчией, которая приходилась сестрой мужу Лукреции и была ее давняя подруга. Жили они весело – карнавал следовал за карнавалом, давались пышные пиры, устраивались балы и литературные вечера. В течение пяти лет супружества у Лукреции и Альфонсо родилось трое детей, но только последний – сын Родриго, названный в честь дедушки – выжил.
Только Чезаре был недоволен. Он никак не мог понять, как его сестра может любить кого-то, кроме членов клана Борджиа. Он готов был зарезать Альфонсо сразу после брачной церемонии, и только Александр VI останавливал его, говоря, что время для этого еще не пришло.
Второй брак Лукреции закончился для ее супруга более печально – политические интересы диктовали сближение Борджиа с французским королем Карлом VIII и разрыв с неаполитанской династией. Здесь надлежало действовать решительно, и вновь за дело взялся Чезаре. Взялся с огромным удовольствием.
Однажды на лестнице храма Св. Петра четверо неизвестных в масках напали на Бишельи. Ему было нанесено пять ножевых ран: он упал, и убийцы, уверенные в успехе дела, скрылись. Но герцог очнулся и сумел добраться до внутренних покоев. Целый месяц он был между жизнью и смертью. Лукреция и Санчия не оставляли Альфонсо ни днем, ни ночью. Они сами готовили для него еду и перевязывали раны, не позволяя никому приближаться к Альфонсо. Наконец, дело начало двигаться вроде бы к выздоровлению. Чезаре, недовольный подобным оборотом дела, произнес зловеще: «Что не сделано за обедом, совершится за ужином», – и через несколько дней муж Лукреции был задушен. Это произошло так. В комнату к Альфонсо прибыл отряд охраны Ватикана с приказом от имени папы арестовать Альфонсо, обвиненного в измене. Сам папа находился в соседней комнате, и когда женщины пришли к нему за объяснением, охранники воспользовались моментом и покончили с мужем Лукреции.
Если Лукреция могла как-то оправдать родных за убийство Педро Кальдеса, то убийство законного мужа оправданию не подлежало. Она удалилась вместе с сыном в замок Непи под предлогом боязни за жизнь ребенка, не желая иметь никаких отношений ни с отцом, ни с братом. Лукреция положенные полгода носила траур по мужу – одевалась в черное и белое, не принимала гостей, ела только на простой посуде. Александр VI и Чезаре решили ждать, когда она одумается и сама вернется в Рим. И ждали бы они долго, если бы не случай с Гоффредо. Развлечением последнего было похищение понравившихся ему женщин. Но однажды, когда он ворвался в дом, где жила его «очередная жертва», ему было оказано такое сопротивление со стороны мужчин, что он оказался прикован к постели и жить ему оставалось недолго. Его жена Санчия увезла Гоффредо в Неаполь и ухаживала за ним до конца. Для клана Борджиа Гоффредо был потерян. Потерять еще и Лукрецию Борджиа не могли.
Тогда папа пошел на то, что пообещал дочери при условии ее возвращения в Рим и примирения с Чезаре вернуть ей сына от Педро Кальдеса – Джованни. Ради сына Лукреция вернулась и познакомилась с ним, когда он воспитывался у дедушки в Ватикане. Но она так и не могла сказать Джованни, что является его матерью.
Вскоре Чезаре, пройдясь огнем и мечом по землям Италии, стал герцогом Романьи. И укрепляя эту позицию, он вместе с отцом вновь жертвует Лукрецией, выдав ее за наследного принца соседней с Романьей Феррары – Альфонсо д'Эсте, члена одного из стариннейших княжеских семейств в Италии. Отец Альфонсо не желал соединяться с домом Борджиа, но соблазнился огромным приданым Лукреции.
Затем была отпразднована пышная свадьба, о которой Бурхард написал следующие строки: «Свадьбу отпраздновали с такой пышностью, какой не знала даже языческая древность. На ужине присутствовали все кардиналы и высшие придворные духовники, причем каждый из них имел у себя по бокам двух благородных блудниц, вся одежда которых состояла из прозрачных муслиновых накидок и цветочных гирлянд. После ужина 50 блудниц исполнили танцы, описать которые не позволяет приличие, – сначала одни, а потом с кардиналами. Наконец, по сигналу Лукреции накидки были сброшены, и танцы продолжались под рукоплескания его святейшества. Затем перешли к другим забавам. Папа подал знак, и в пиршественном зале были симметрично расставлены в 12 рядов огромные серебряные канделябры с зажженными свечами. Лукреция, ее отец и гости кидали жареные каштаны, и блудницы подбирали их, бегая совершенно голые, ползали, смеялись и падали. Более ловкие получали от его святейшества в награду шелковые ткани и драгоценности. Наконец папа подал знак к состязанию, и начался невообразимый разгул. Описать его и вовсе невозможно: гости проделывали с женщинами все, что им заблагорассудится. Лукреция восседала с папой на высокой эстраде, держа в руках приз, предназначенный самому пылкому и неутомимому любовнику».
Однако все, даже самое веселое и интересное, имеет свой конец. Так и здесь – празднество бракосочетания подошло к концу: пора было собирать приданое (100 тысяч золотых дукатов) и уезжать в Феррару. Прощай, Рим!
Отныне – после свадьбы с д'Эсте – уходила в прошлое развратная и пошлая римская жизнь Лукреции. Она с мужем уезжала в его владения и там стала вести более добропорядочную, нежели в Риме, жизнь. Но отношения с новым мужем не стали близкими. Супруг делил с ней ложе только в надежде заиметь потомство. Ему нравился другой тип женщин, с более пышными формами и более чистый в нравственном отношении, а о прошлом своей жены он был прекрасно осведомлен.
Дом мужа мало чем отличался от прежнего места обитания Лукреции. Здесь так же братья и сестры ревновали друг к другу и жестоко мстили за обиды. Так, например, за то, что Анжела Борджиа предпочла красавца Джулиано его брату Ипполитто, последний изуродовал внешность Джулиано и лишил его зрения. У Лукреции были очень непростые отношения с сестрой мужа Изабеллой, которая претендовала на место первой красавицы Италии и видела в Лукреции соперницу. Изабелла хотела слыть покровительницей искусств и искренне завидовала Лукреции, которую в Риме всегда окружали поэты и музыканты.
Не найдя в муже понимания, Лукреция не удержалась и завела себе любовника. На этот раз в лице брата мужа – кардинала д'Эсте. Связь получила огласку, и Чезаре, ревнуя, обещал разделаться со счастливцем. От мужа подобных заявлений не поступало. Но все обошлось. Жизнь шла своим чередом. Лукреции никак не удавалось родить мужу наследника. Первый ее ребенок умер через несколько дней после рождения, вторая беременность закончилась выкидышем, а во время третьей в Ферраре началась эпидемия чумы – Лукреция заразилась, и у нее случились преждевременные роды.
Спустя некоторое время после отъезда Лукреции ее отец и брат допустили трагическую ошибку, отведав яду, приготовленного ими для ряда кардиналов. (Правда, есть и другая версия случившегося, а именно, что кардиналы устроили заговор и папа и Чезаре были специально отравлены.) Папа умер, Чезаре еле выжил, но дела его пошли прахом: преемники его отца на папском престоле начали гонения на Борджиа. Чезаре был арестован, после бежал, затем поступил на службу к королю Наварры и погиб в бою в 1513 году.
После смерти Александра VI новый понтифик был готов признать брак Альфонсо и Лукреции недействительным, так как он был совершен по принуждению прежнего папы. Но муж отказался разводиться с Лукрецией, хотя отношения между супругами оставались прежними. После смерти своего отца, он стал герцогом Феррары. И вскоре Лукреция родила ему сына, которого назвали Эрколе. Их брак продолжался еще 10 лет. В дальнейшем у нее родилось еще шестеро детей от Альфонсо, двое из которых умерли в младенчестве. Судьба ее сыновей – Родриго и Джованни, которые после смерти Александра VI были отправлены к родственникам в Испанию, сложилась так – Родриго умер в Испании, а Джованни с разрешения герцога переехал жить к матери в Феррару.
Лукреция же тихо жила в Ферраре, где, по мнению современников, пыталась поднять нравы высшего общества, боролась с роскошью, отличалась религиозностью и благотворительностью, она даже закладывала драгоценности, чтобы помочь бедным. Сложно сказать, то ли это было действительное раскаяние, то ли тонкая игра, в которой были сильны все Борджиа. Во всяком случае, известно, что она умерла в 1519 году в Ферраре от родильной горячки, произведя на свет нежизнеспособную девочку. Известно также, что в Ферраре Лукреция заслужила прозвание «матери народа».
