Лавр Георгиевич Корнилов
(1870–1918)
Генерал от инфантерии. Верховный главнокомандующий России (июль — август 1917 года) в Первой мировой войне 1914–1918 годов
Родился первый вождь белого воинства в семье отставного хорунжего станицы Каркаралинской Сибирского казачьего войска в небольшом тогда городке Усть-Каменогорске (ныне Казахстан).
Отец Егор Корнилов был служилым сибирским казаком с Горькой линии на Иртыше. Он прослужил на коне четверть века и сумел получить первый офицерский чин хорунжего. Выйдя в отставку, он поселился в Каркаралинской, став писарем волостной управы. Мать была простой казашкой из кочевого рода аргын.
После окончания Гражданской войны долго писалось, что белый вождь Корнилов происходил из семьи царского чиновника, замалчивая его казачье происхождение.
Лавр Корнилов получил другое написание отчества тогда, когда в его офицерском послужном списке кто-то из старших начальников заменил простонародным «Егорович» на более благозвучное «Георгиевич».
Отцу с его положением чиновниках класса по Табелю о рангах с большими трудами удалось устроить сына в Омский кадетский корпус. Лавр Корнилов рано понял, что в жизни ему придётся пробиваться вперёд самому. И потомственный сибирский казак закончил корпус с наивысшим баллом среди однокашников, а потому имел право выбора училища.
Он выбрал Михайловское артиллерийское училище. Отец, отставной казачий хорунжий, подарил ему вместе с напутственным словом книгу «Собрание писем старого офицера своему сыну», на титульном листе которой чётко подписал: «Кому деньги дороже чести — тот отставь службу. Пётр Великий». Эти слова стали жизненным девизом Лавра Георгиевича до его последнего дня.
…Михайловское артиллерийское училище он закончил в 1892 году, и тогда же подпоручиком начал армейскую службу в Туркестанской артиллерийской бригаде. Через три года, став уже поручиком, Корнилов сдал экзамены в Николаевскую академию Генерального штаба, из которой выпустился в 1898 году в числе первых с малой серебряной медалью и чином капитана досрочно.
Корнилов выбрал для своей новой службы Туркестанский военный округ. Он начал работать в разведывательном отделе его штаба. Первой его заграничной командировкой стал Афганистан, откуда Лавр Георгиевич вернулся с чертежами крепости Дейдани, которую англичане устроили вблизи границ России. Затем последовали командировки в Восточную Персию и китайскую Кашгарию. Успешно действовать разведчику помогало знание нескольких восточных языков.
…С начала Русско-японской войны Корнилов оказывается в Маньчжурии старшим офицером штаба 1-й стрелковой бригады. Здесь он совершает подвиг, за который был награждён орденом Святого Георгия 4-й степени. Дело обстояло так.
Во время сражения под Мукденом, когда русская армия дезорганизованно отступала, под угрозой полного окружения оказались три арьергардных полка — 1-й, 2-й и 3-й стрелковые. Корнилов возглавил их и вывел из окружения, прорвав вражеское кольцо ударом в штыки. При этом он проявил бесстрашие и командирскую распорядительность. Вместе с корниловскими стрелками из окружения вырвался и ряд других частей.
После Японской войны полковник Л. Г. Корнилов — военный агент (атташе) в Китае, в Пекине. Четыре года он опять работал на военную разведку российского Генерального штаба.
Затем он назначается командиром 2-го отряда Заамурского корпуса пограничной стражи, охранявшего Китайскую Восточную железную дорогу (КВЖД) и промышленные предприятия в её зоне. Отряд состоял из двух пехотных и трёх конных полков. Почти одновременно с назначением Корнилов получил чин генерал-майора.
В феврале 1914 года генерал-майора Корнилов принял под своё командование 1-ю бригаду 9-й Сибирской стрелковой дивизии, расквартированную на острове Русский в морской крепости Владивосток…
С началом Первой мировой войны он по мобилизации попал на фронт. Получил в командование 48-ю «Стальную» пехотную дивизию, которая в русской армии называлась ещё и «Суворовская». Об этом говорили исторические названия её полков: 189-й Измаильский, 190-й Очаковский, 191-й Ларго-Кагульский и 192-й Рымникский. Дивизия входила в состав брусиловской 8-й армии.
Начавшиеся ожесточённые бои позволили Корнилову проявить волю и умение командовать дивизией. В боях под городом Миколаевым ему пришлось выводить свои полки из окружения: сомкнувшееся кольцо австрийских войск он прорывал штыковой атакой последнего дивизионного резерва силой в один пехотный батальон. Генерал лично повёл его в рукопашный бой.
Во время зимних боёв 1914 годов в Карпатских горах, когда шла Галицийская битва, «Стальная» дивизия оказалась в числе отличившихся. Её командир получает чин генерал-лейтенанта. Его имя стало известно на Русском фронте Первой мировой войны. Генерал А. А. Брусилов в своих воспоминаниях писал о нём следующее:
«Странное дело, генерал Корнилов свою дивизию никогда не жалел, во всех боях, в которых она участвовала под его начальством, она несла ужасающие потери, а между тем солдаты и офицеры его любили и ему верили…
Правда, он и сам себя не жалел, лично был храбр и лез вперёд очертя голову…»
В апрельских боях 1915 года 48-я дивизия, вырвавшаяся в ходе наступления в Карпатах, у Дуклинского перевала попала в окружение австро-венгерских и германских войск. Вырваться из кольца удалось только одному 191-му Ларго-Кагульскому полку и батальону 190-го Очаковского полка. Но они вынесли с собой все знамёна дивизии, что давало право её восстановить под прежним названием.
Дивизионный начальник, раненый в руку и ногу, попал в плен. В июле 1916 года Лавру Георгиевичу, переодевшемуся в форму австрийского солдата, с помощью военного фельдшера чеха Ф. Мрняка, которому было обещано 20 тысяч золотых крон, удалось бежать из лагерной больницы через территорию Венгрии в Румынию, а оттуда возвратиться в Россию.
В германском и австрийском плену в годы войны находилось более 60 русских генералов, а бежать удалось только одному Корнилову, хотя попытки вырваться из плена совершались и другими людьми. Император Николай II пожаловал генерал-лейтенанту Л. Г. Корнилову орден Святого Георгия 3-й степени. В наградном приказе говорилось:
«За то, что во время упорного сражения в Карпатах на реке Дукле 24 апреля 1915 года, когда командуемая им дивизия была окружена со всех сторон превосходным в силах противником, отважно пробивался по трупам заграждавшего дорогу неприятеля, чем дал возможность частям дивизии присоединиться к войскам своего корпуса».
Генерал, бежавший из плена, стал знаменит в стране, которая вела большую войну. После этого начался стремительный взлёт Корнилова по служебной лестнице: командир 25-го стрелкового корпуса; командующий Петроградским военным округом (в марте 1917 года по распоряжению Керенского арестовал в Царском Селе императрицу Марию Фёдоровну); командующий брусиловской 8-й армией; главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта.
На всех этих постах Лавр Георгиевич стремился сохранить в условиях нарастающей революционности сохранить боеспособность и организованность войск, поддержать воинскую дисциплину в частях, ограничить деятельность солдатских комитетов и комиссаров Временного правительства.
Глава кабинета министров А. Ф. Керенский, видя, что власть уходит из его рук к Советам, решил назначить популярного в России генерала от инфантерии Корнилова с «трудовой, казачьей родословной» Верховным главнокомандующим и тем самым поправить дела на фронте. Такое решение состоялось 19 июля 1917 года. Так сибирский казак оказался во главе вооружённых сил России в Первой мировой войне. В газетах его называли «первым солдатом революции».
Однако уже вскоре Лавр Георгиевич убедился в полной несостоятельности Временного правительства. В конце августа он предпринял попытку создания Петроградской Отдельной армии, чтобы навести порядок в разложившемся столичном гарнизоне и хоть как-то изолировать Кронштадт, который уже давно подчинялся только решениям своего Центробалта.
Участниками этой акции вместе с ним оказались премьер Керенский и военный министр, он же недавний эсер-террорист Борис Савинков. Но в решающую минуту они «ушли в сторону», а Керенский объявил Верховного главнокомандующего «мятежником».
Корнилов со своими ближайшими помощниками и соратниками, среди которых были генералы Деникин, Лукомский, Марков, Эрдели и Романовский, оказался в Быховской тюрьме под следствием. Керенский же таким тактическим «ходом» политика сумел продлить существование своего правительства «временных» на два месяца. Заключённых охраняли солдаты Георгиевского батальона и лично преданный Корнилову Текинский конный полк из всадников туркменского племени теке.
После Октября стало ясно, что новая власть готовит расправу над быховскими заключёнными. Бывший Верховный главнокомандующий бежит из тюрьмы под охраной Текинского полка на Дон. В пути текинцы попадают в засаду и лишаются возможности двигаться дальше. Корнилов, переодетый в крестьянскую одежду, с подложным паспортом следует дальше один и в конце декабря 1917 года прибывает в Новочеркасск…
В столице Войска Донского «под крышей» атамана Каледина шло формирование белых добровольческих частей другим Верховным главнокомандующим России — генералом от инфантерии М. В. Алексеевым. Добровольцев — офицеров, юнкеров, солдат-ударников, гимназистов старших классов — уже набиралось около трёхсот человек.
Корнилов вместе с Алексеевым начинают формировать Добровольческую армию. 27 декабря Лавр Георгиевич становится её командующим, а Алексеев — Верховным руководителем. Пополнение армейских рядов вскоре стало умаляться: Советы установили жёсткий контроль над железнодорожными станциями. Расправа с враждебно классовыми элементами в то время была короткой.
Но время от времени в Новочеркасск прибывали большие группы белых добровольцев. Это были: Славянский Корниловский ударный полк подполковника Нежинцева (500 штыков и 50 офицеров), костяк Георгиевского полка, формировавшегося в Киеве, юнкера киевских военных училищ, старшекурсники столичных Михайловского и Константиновского артиллерийских училищ.
Оружием, провиантом, снаряжением много помогал донской атаман Каледин. Оружие отбиралось у демобилизованных солдат, проезжавших по железной дороге, захватывалось у красных. Покупалось у всех, кто владел им и желал продать.
Когда кольцо красных войск сомкнулось вокруг Дона, а атаман Каледин застрелился, Добровольческая армия выступила из Ростова в поход на Кубань, по сути дела, выходя из окружения. Из 3700 её бойцов почти две трети были офицерами-фронтовиками. Поход вошёл в историю как 1-й Кубанский (Ледяной). Начинался он под знамёнами не «представителя буржуазно-помещичьего класса», а сына простого крестьянина-казака, как себя называл Корнилов.
На Кубани начались беспрерывные бои с красными войсками, которыми командовали бывший хорунжий Автономов и бывший есаул Сорокин. Тяжёлые бои проходят у села Выселки, станиц Кореновской и Усть-Лабинской. У черкесского аула Шенджий состоялось соединение с кубанскими белыми добровольцами бывшего военного лётчика В. Л. Покровского.
Корнилов принимает решение штурмовать город Екатеринодар. Добровольческая армия при полном неравенстве сил три дня, неся тяжёлые потери в людях, пыталась взять столицу Кубанской области.
Утром 31 марта (13 апреля) артиллерийский снаряд, разорвавшийся в небольшом штабном домике, лишил Добровольческую армию его командующего. Человека, который в самом начале Гражданской войны на необъятных просторах России возглавил Белое дело, не стало.
