В дальнейшем автомобиль оказался загадочным образом связан и с его гибелью, детали которой стали известны благодаря мемуарам двух главных участников этого убийства – князя Ф. Юсупова и депутата Думы В. Пуришкевича.

Напомним вкратце события трагической ночи с 16 на 17 декабря (по старому стилю) 1916 года. Заговорщики – великий князь Дмитрий Павлович, Юсупов, Пуришкевич, поручик Сухотин и доктор Лазаверт – решили отравить старца цианистым калием. Под предлогом знакомства с женой князя – Ириной, племянницей царя и одной из первых красавиц столицы, они заманили Распутина во дворец Юсупова.

Доктор Лазаверт начинил ядом пирожные и насыпал его в рюмки с вином. Затем он переоделся в костюм водителя: кожаный шлем, круглые очки-консервы, красные кожаные перчатки с раструбами по локоть, кожаное пальто-реглан, обувь с крагами. В этом одеянии скромный и тихий доктор выглядел, по словам Пуришкевича, «хлыщеватым и нахальным».

Шофер Лазаверт и Феликс Юсупов сели в машину Пуришкевича. Это был шестицилиндровый «Нейпир» с двигателем мощностью в 35 л. с., корпусом типа «Кароссери» и брезентовым верхом. В целях конспирации Лазаверт перекрасил машину из защитного цвета в белый.

Распутина привезли во дворец князя и провели в подвальное помещение. Юсупов сказал старцу, что жена сейчас принимает гостей на первом этаже и, когда их проводит, спустится в подвал. На самом деле на первом этаже находились остальные заговорщики, а Ирины в это время вообще не было в городе.

Хозяин предложил гостю отравленные пирожные. Распутин съел все шесть и ничего не почувствовал. Князь был поражен: яд, которого могло хватить на 20 человек, не подействовал! Затем старец выпил две рюмки вина с цианистым калием, и снова безрезультатно!

Потрясенный Юсупов под каким-то предлогом вышел из подвала к сообщникам и сказал, что яд не действует. Посовещавшись, все решили, что Юсупов должен убить старца из револьвера. Вернувшись в подвал, князь так и сделал. Но перед этим Распутин выпил третью рюмку отравленного вина и остался жив.

После выстрела заговорщики прибежали в подвал. Доктор констатировал смерть Распутина. Неожиданно Лазаверту стало плохо, и он пожаловался Пуришкевичу:

– У меня чрезвычайно напряжены нервы. Мне кажется, я совсем обессилел. Никогда не думал, что не способен держать себя в руках. Поверите ли, меня сейчас может повалить пятилетний ребенок…

Лазаверт вышел во двор и упал в обморок. Через некоторое время на морозе он пришел в чувство и присоединился к сообщникам.

Неожиданно Распутин ожил, едва не задушил Юсупова и выбежал во двор. Пуришкевич погнался за ним, стреляя из револьвера. Лишь третья и четвертая пули попали в цель. Тело Распутина затащили в подвал, и там князь, утративший самообладание, стал бить мертвеца гантелью.

Изображая Распутина, Сухотин надел его шапку и шубу. Вместе с Пуришкевичем и Дмитрием Павловичем он поехал сжигать остальную одежду старца. Вел машину тот же шофер – доктор Лазаверт. Уничтожением улик занялась жена Пуришкевича. Затем на извозчике заговорщики поехали во дворец великого князя, а оттуда отправились к Юсупову на новеньком автомобиле Дмитрия Павловича.

Им надо было забрать труп и утопить его в реке в заранее найденной полынье, что и было сделано. Труп сбросили с Петровского моста на Малой Невке. Впопыхах убийцы забыли привязать к телу приготовленные гири, они полетели в реку вслед за покойником.

К мосту и обратно машину вел Дмитрий Павлович, потому что Лазаверту опять стало плохо. По дороге от моста автомобиль трижды останавливался из-за неисправностей двигателя. Дмитрий Павлович недоумевал: совершенно новая машина, до сих пор работавшая безотказно, вдруг начала ломаться! Устранять неполадки пришлось Лазаверту, потому что он разбирался в двигателях.

Все неудачи, включая и неисправность автомобиля, заговорщики истолковали как происки черной силы, исходившей от Распутина, и радовались, что он уже мертв.

В 1960-х годах на Западе большим успехом пользовался фильм «Я убил Распутина», который советский зритель так и не увидел. Одним из авторов сценария был известный французский писатель и историк Ален Деко. Собирая материалы для фильма, Деко узнал, что князь Юсупов, будучи в преклонном возрасте, проживал тогда в Париже на улице Пьер Гуерен вместе с женой Ириной.

Деко узнал от Юсупова много интересного. Но самым любопытным Деко показалось то, что во французской столице, в том же XVI округе на бульваре Фландрен, жил еще один участник заговора – доктор Лазаверт. Он вел замкнутый образ жизни и не общался с журналистами. Лазаверт тоже написал воспоминания, но они так и не были опубликованы. С большим трудом Деко удалось ознакомиться с рукописью, и известные всем события вдруг предстали в совершенно неожиданном ракурсе.

Оказывается, Лазаверт имел все основания «не светиться». Он не был ни поляком, как думали окружающие, ни французским аристократом Станисласом де Лазавером, за которого доктор себя иногда выдавал. На самом деле Лазаверт являлся британцем Верноном Келли, капитаном, близким другом молодого Уинстона Черчилля и опытным разведчиком. В 1912 году его направили в Санкт-Петербург для сбора информации о позиции России в ожидавшемся конфликте с Германией.

Под именем доктора Лазаверта Келли втерся в доверие ко многим высокопоставленным людям в России. В поле его зрения попал Распутин, и шпиону не понравился. Келли решил, что Распутин состоит в «германской» партии и, с учетом его влияния на царскую семью, представляет угрозу для британских интересов.

В донесениях в Лондон Келли рекомендовал хорошо заплатить Распутину, если тот «добровольно согласится вернуться в свою родную губернию». «Доктор» предлагал и альтернативу: «Если Распутин останется глух к подобному предложению, необходимо будет принять меры активной защиты, перейдя к его физическому устранению».

Спустя четыре года такие меры были приняты. В результате хорошо спланированной британской разведкой интриги подготовили заговор. Русские участники в нем были лишь исполнителями. Для надежности к ним приставили доктора Лазаверта, который вызвался отравить губителя России.

После убийства сообщники обвинили Лазаверта в том, что яд не подействовал на Распутина. Некоторые историки даже утверждали, что «доктор» яд вообще не положил – ни в пирожные, ни в рюмки с вином. Келли в мемуарах оправдывался: «Эти подозрения просто нелепы. Я добавлял яд в присутствии Пуришкевича, Юсупова, Дмитрия Павловича и Сухотина. Этот яд дал мне Юсупов также в их присутствии, чтобы я сразу подмешал его, предварительно разделив на дозы».

Мысль о своей неудаче преследовала Келли многие годы. Сразу после убийства он и Пуришкевич выехали на фронт. Там они дали небольшую дозу оставшегося яда раненой лошади. Эффект был мгновенным. Тогда почему же яд не повлиял на старца?

Келли впоследствии все-таки нашел объяснение. Яд, по его мнению, не оказал воздействия по ряду причин. В ту роковую ночь в Петрограде было 3° мороза, что с учетом высокой влажности привело к снижению активности яда. К тому же пирожные были посыпаны сахаром, который преобразовал отраву в безвредный состав, да и яд был смесью цианистого калия с курарином, что также снижало его эффективность. Кроме того, Распутин регулярно принимал противоядие, которое давал ему доктор Бадмаев.

Так невероятное стечение обстоятельств помешало английскому разведчику капитану Келли быстро и беспрепятственно убрать знаменитого старца, имевшего такое огромное влияние на царскую семью. Этим, вероятно, и объясняется нервный срыв, случившийся у «доктора-шофера» Лазаверта во время преступного акта.