Киностудия

В съемочном павильоне погасли прожектора. И все, что в их свете казалось гостиной в красивом убранстве, поблекло и превратилось в крашеную фанеру.

– Всем спасибо! – крикнул режиссер, – на сегодня все. Завтра снимаем сцену в суде.

Лена Иратова вышла из декорации, уселась на диван.

– Значит, я завтра свободна?

– Отдыхай, Леночка, – режиссер подошел к дивану, плюхнулся рядом. – Ваш законный день.

– Какой тут отдых, – капризно сказала Лена, – у меня репетиция, последняя перед генеральной.

Распахнулась дверь павильона, и появился Вадим Бартеньев в шикарном английском твидовом реглане, с огромной корзиной цветов, за ним человек в коже нес корзину, из которой торчали серебряные головки шампанского.

– Друзья, автор приехал вовремя. Вы уже окончили снимать и готовы освежиться шампанским.

– Шипучка – это напиток актрис и режиссеров, – усмехнулся оператор Винклер, – напиток актеров и операторов – водка.

– Боря, – Бертеньев хлопнул его по плечу, – будет все.

– Водки я пить не могу, у меня репетиция, – делано расстроилась Лена.

– Отменим, моя прелесть, – радостно сообщил Вадим, – в театре авария, что-то с электричеством.

– Слава Богу, – обрадовалась Лена. – Тогда мы берем цветы, шампанское, посылаем кого-то за извозчиком и все едем в «Домино».

– Может быть, лучше «Метрополь»? – спросил Бертеньев. – Ты, моя дорогая, не любила «Домино».

– А теперь люблю. Где извозчик?

– Не надо, – поклонился ей Бертеньев, – моя королева, у меня мотор.