Мишка Костров
В прихожей звякнул звонок один раз и после паузы еще два.
— Иди, Зоя, — Мишка посмотрел на девушку, — иди.
Зоя прямо с гитарой вышла в прихожую. Костров услышал, как щелкнул замок, потом чьи-то приглушенные голоса, среди которых он, прислушавшись, явно различил сипловатый голос Фомина.
— Заходите, — громко сказала Зоя, — а то мы вас заждались, почти все выпили.
— Неужели ничего не оставили? — голос был бархатный, с этакими игривыми переливами. Так обычно говорят с детьми и хорошенькими женщинами. Мишка сжал зубы от злости. «Ишь, сволочь, — подумал он, — прямо как в театре разговаривает».
— Ну, ведите, хозяйка.
Зоя посторонилась, и в комнату вошел человек в светло-сером костюме со шляпой в руках. На лацкане пиджака блестел орден «Знак Почета».
— Здравствуйте, Миша.
— Здорово, Гомельский, — Мишка встал и, чуть качнувшись, шагнул навстречу вошедшему. — Садись, гостем будешь.
— Ну, если ненадолго.
— А надолго и не выйдет, — Мишка указал рукой на стул, — времени у меня во, — он провел по горлу ладонью.
— Понимаю, — Гомельский сел, изящно развалившись на стуле. Он был точно таким же, как три года назад, когда Мишка встретил его в ресторане «Савой». Элегантным, сдержанным, крайне респектабельным.
— Ну что ж, Серега, — позвал Гомельский, — где ты?
— Иду, иду. Я тут квартирку осмотрел.
— Не верите? — зло скосил глаза Мишка.
— Ну почему же? Просто проверяем. Нынче как? Береженого бог бережет, небереженого конвой стережет.
— Твоя правда.
Фомин вошел в комнату, тяжело сел на стул, осмотрелся и потянулся к бутылке:
— Давайте, что ли?
— Нет, — твердо сказал Мишка, — это потом. Сначала дело.
— Не возражаю, — Гомельский внимательно поглядел на Фомина. — Не возражаю, — повторил он.
— Деньги с собой?
— Всегда. А товар?
— Зоя, — громко сказал Мишка, — Зоя, принеси товар.
Девушка встала и сделала шаг к двери.
— Нет, — вскочил Фомин, — я...
Он не договорил. В руке у Мишки воронено блеснул наган.
Стена в комнате словно разошлась, из темного проема шагнули трое с оружием. Гомельский сунул руку в карман.
— Не надо, Володя, — спокойно сказал Муштаков, — дом окружен.
— Я за папиросами, гражданин начальник, я не ношу оружия. Вы же знаете, на мне крови нет.
— Хочу надеяться. Встать! — скомандовал Муштаков.
Внезапно Фомин, опрокидывая стол, прыгнул на Мишку. В руке его блеснуло длинное жало ножа.
— Миша! — крикнула Зоя.
Костров не сдвинулся с места. Никто даже не заметил, когда он успел ударить. Фомин, как мешок с тряпьем, рухнул на пол. Выпавший из его руки нож воткнулся в дощатый крашеный пол.
— Побил все-таки посуду, сволочь, — сказал побелевший Мишка, — воды принесите, надо его облить, чтобы быстрей очухался.
