РАЙЦЕНТР. ФЕВРАЛЬ 1953 ГОДА
Данилов
В прошлом декабре Никитин вернулся из Москвы, где ему вручали орден «Знак Почета». В райотделе никто не говорил об этой награде, будто ее и не было вовсе, не хотели обижать Данилова.
А он переживал. Понимал, что это глупо и мелко, а все же переживал. Как-никак, а был он офицером. А значит, любил всевозможные отличия, особенно когда получал их за дело.
Зима выдалась на редкость спокойная. Устойчиво шла мелочовка, с которой кое-как справлялись, и даже годовой процент раскрываемости натянули.
Были, правда, три случая поножовщины. Сводили между собой счеты высланные урки, но, слава богу, раскрыли за несколько дней.
Служба шла. И он тосковал по Москве, особенно утром, когда шел на работу по улице, заваленной снегом, мимо вросших в землю домишек.
Удалось пару раз вырваться в Москву. Он даже в театр с Наташей сходил. Но эти короткие поездки еще больше усиливали горечь разлуки.
Он не знал, когда вернется в Москву. Судя по ситуации, придется ему еще много лет ходить по этим улицам, к которым он никогда не привыкнет. Никитина забирают начальником отдела в облугрозыск, и останется он один.
Ну что ж. Так сложилась жизнь. И надо было быть сильнее ее суровых обстоятельств. Володя Муштаков попросил его спрятать рукопись своего романа, и Данилов ночью читал страшные слова о том, что творится на Лубянке и в далеких лагерях.
Для него, хотя он и работал в карательной системе, прочитанное было откровением.
Конечно, доносились отголоски о несправедливых репрессиях и арестах, но даже он не знал, какие страшные формы породила нынешняя партгосударственная система.
Он читал по ночам. А утром прятал эти страшные отпечатанные на старом колхозном «ундервуде» страницы.
Он читал, и впервые в жизни ему было страшно по-настоящему.
