Вернувшись в Галию, Амадис решил остаться там до тех пор, пока его госпожа Ориана не пришлет ему каких-нибудь новых приказаний. Любимым его занятием была охота в горах, и он посвящал ей все свободное время. Так прошло тринадцать месяцев, но никаких вестей от его возлюбленной не приходило. Его великая слава стала меркнуть, и подвиги забываться. Теперь уже все восхваляли других рыцарей за победы, одержанные с оружием в руках, его же осуждали за то, что он напрасно теряет лучшие годы своей молодости, которые дал ему Господь для того, чтобы он мог возвыситься над всеми. Особенно недовольны были оскорбленные и униженные женщины и девушки, которые приходили к нему за помощью и не получали ее, хотя прежде он непременно откликнулся бы на их просьбы. С большой обидой уходили они восвояси, рассказывая всем, как угасла его доблесть. Вести об этом доходили до его ушей и очень его печалили, но ни они, ни даже еще более серьезные дела не могли заставить его покинуть родной дом без приказания его госпожи.

А тем временем король Аравии и еще шесть королей собрали большое войско, чтобы затем отправиться на кораблях в Великую Британию. Волшебник Аркалаус ободрял их:

— Сейчас, когда от короля Лисуарте ушли его лучшие рыцари, вы непременно одержите победу!

Услышав об этом, король Лисуарте постарался собрать как можно больше людей. Битва обещала быть очень жестокой, и поэтому на помощь ему решили прийти не только дон Галаор, дон Бриан де Монхасте и король Ладасан Испанский, вставший во главе двух тысяч рыцарей, которых привел с собой, но и те, что прежде покинули королевский двор в Лондоне: дон Гальванес, дон Куадраганге, Никоран с Белой Башни и многие другие их товарищи. Все очень старательно приготовили оружие, коней и все остальное, что было нужно, и стали ждать, когда настанет пора сразиться с врагами.

Однажды, разговаривая с Орианой, Мабилия упрекнула ее за то, что она в такое время не принимает решения, как должен повести себя Амадис. А вдруг он, помня старую обиду, пойдет против ее отца? Тогда над ними нависнет еще большая опасность. Понимая справедливость ее слов, Ориана немного подумала и написала своему верному другу о страшной беде, нависшей над Великой Британией, и о том, чтобы он ни в коем случае не выступал против ее отца, но, если захочет, встал на его сторону или остался дома. Одна из девушек, служивших Мабилии, сразу же отвезла ее письмо в Галию.

Амадис очень обрадовался, прочитав послание возлюбленной: ведь у него больше не было сил оставаться в неведении, как ему поступить, а сейчас он словно вышел из мрака на свет. Однако теперь новая забота легла на его плечи: он никак не мог решить, что же делать. Ему очень не хотелось становиться на сторону короля Лисуарте, но в то же время он не мог выступить и на противоположной стороне, потому что его госпожа запретила ему это. Не зная, как быть, он направился к королю, своему отцу, и вид у него при этом уже не был таким печальным, как прежде. Уединившись в тени вязов, росших на песчаном берегу моря, они разговаривали о разных вещах и больше всего о новостях, полученных из Великой Британии, о королях, которые с большим войском пошли против короля Лисуарте.

И вдруг они увидели, что к ним приближается рыцарь на совершенно измученном коне. Следовавший за ним оруженосец вез его оружие, изрубленное во многих местах настолько, что нельзя было разобрать, что изображено на щите. Его кольчуга была настолько повреждена, что не могла больше служить ему защитой. Сам рыцарь отличался высоким р о с том,

и не вызывало сомнения, что он должен быть хорошим воином. Они поднялись и пошли ему навстречу, чтобы принять его с честью, как рыцаря, достойно проявившего себя в бою. Подойдя ближе, Амадис узнал своего брата дона Флорестана и сказал королю:

— Сеньор, вы видите перед собой самого лучшего рыцаря, какого я знаю, если не считать дона Галаора. Знайте же, что это дон Флорестан, ваш сын.

Король очень обрадовался, потому что никогда не видел его, но слышал о его великой славе. Сойдя с коня, дон Флорестан опустился перед отцом на колени и хотел поцеловать ему ноги, но король, протянув ему руку, поднял его и расцеловал в губы. Затем они отвели его во дворец, где он смог снять доспехи и умыть лицо и руки. Амадис дал ему свое очень дорогое, прекрасно сшитое платье, которое сам ни разу не надевал. Дон Флорестан был так хорошо сложен и красив лицом, что трудно было бы найти другого, кто мог бы сравниться с ним. Они провели его к королеве и ее дочери Мелисии, которые встретили его с большой любовью, потому что, хотя он и не был им так близок, как его братья, они много слышали о его замечательных подвигах, совершенных с оружием в руках.

Они попросили его рассказать о некоторых из его славных дел, и он отвечал, как подобает очень умному и хорошо воспитанному рыцарю. Его спросили, что он видел по пути из Великой Британии и что он слышал о тех королях, задумавших начать войну с королем Лисуарте.

— Об этом мне известно очень хорошо, — отвечал дон Флорестан. — Знайте же, сеньоры, что силы тех королей очень велики и у них так много весьма искусных воинов, что, я полагаю, король Лисуарте не сумеет защитить ни своего достоинства, ни своей земли, но нас из-за того, что случилось

недавно, это не должно особенн о печалить.

— Сын мой дон Флорестан, — сказал король, — судя по тому, что мне о нем говорили, у короля Лисуарте очень большие владения, да и сам он очень храбр и отличается немалы ми достоинствами, которыми должен обладать король. Так что и из этого испытания он сможет выйти с честью, чего не удалось бы другим. Если же случится противоположное, то мы не должны будем этому радоваться, потому что ни один король не должен радоваться разгрому другого короля, если это случилось не на законном основании.

Они были некоторое время вместе, но потом король ушел в свою комнату, а Амадис взял дона Флорестана в свою. Когда они остались одни, Флорестан сказал:

— Сеньор, я пришел к вам, потому что меня просили передать вам то, о чем я слышал повсюду, где бы ни был. Моесердце испытывает от этого такую боль, что я не решаюсь огорчить вас.

— Брат, — отвечал Амадис, — я буду рад услышать все, о чем вы скажете. Если это такое дело, которое должно быть наказано, то я исполню то, что вы решите.

— Поверьте, сеньор, — сказал дон Флорестан, — что повсюду люди очень дурно отзываются о вас, унижая вашу честь, и думают, что вы поступаете очень плохо, отложив оружие и все, благодаря чему вы от рождения столь замечательным образом превзошли всех.

— Им не следует так думать обо мне, — отвечал Амадис, смеясь. — Отныне я поведу себя по-другому, и они станут говорить обо мне иначе.

На следующее утро Амадис, взяв с собой Флорестана, направился в комнату короля, их отца, и, попросив всех остальных выйти, сказал:

— Сеньор, я не спал всю ночь, думая о войне, которую готовят короли с островов против короля Лисуарте. Это будет очень большое событие, и все, кто только может носить оружие, должны принять в нем участие на той или на другой стороне. Я так долго не брал в руки ни меча, ни копья, что заслужил дурную славу. Вам, брат мой, это хорошо известно. Но сейчас я решил, что должен быть на этой войне на стороне короля Лисуарте не потому, что его люблю, а по двум причинам, о которых вы сейчас услышите. Первая из этих причин заключается в том, что у него меньше сил, а это значит, что все добрые люди должны ему помочь. Второй же причиной явилось мое желание умереть или совершить новые подвиги. Выступить же на стороне врагов короля Лисуарте мне нельзя, потому что с ним будут Галаор, дон Куадраганте и Бриан де Монхасте. Но я хочу, чтобы,’когда я гам появлюсь, меня никто не узнал.

— Сын мой, — отвечал король, — вы совершенно правы, и я тоже пойду с вами.

Услышав это, дон Флорестан задумался на мгновение, а затем сказал:

— Сеньор, король Лисуарте очень обидел нас с братом, но моя душа никогда не успокоилась бы, если бы предстоящая битва произошла без моего участия, и я тоже пойду с вами.

Амадис очень обрадовался: все шло так, как ему хотелось.

— Сеньор, — сказал он королю, — одного вас можно считать равным множеству воинов. Мы всегда будем служить вам и ждем только вашего приказания, чтобы очень скрытно отправиться в путь. Нужно только, чтобы никто не узнал нас по эмблемам, которые будут на наших доспехах.

— Раз уж вы так хотите, пойдемте в комнату, где у меня хранится оружие, и выберем там доспехи с эмблемами, о которых все давно уж забыли, так что никто не сможет догадаться, кто мы, — предложил король.

Выйдя во двор, они увидели нарядно одетую девушку, приближавшуюся

к ним на очень красивой лошади. Ее сопровождали трое слуг, которые вели за собой лошадь с тюком на спине. Подъехав к королю и сойдя с помощью слуг на землю, она вежливо поздоровалась, и король отвечал ей очень приветливо.

— Девица, вам, наверное, нужна королева? — спросил он.

— Нет, — отвечала она, — мне нужны только вы и эти два рыцаря. Я приехала к вам от дамы Неоткрытого острова и привезла подарки, которые она послала.

Девушка велела слугам снять тюк, который привезли на лошади, и достала из него три щита с серебряным полем и золотыми змеями на нем, сделанными настолько искусно, что они казались живыми. По краям щиты украшала кайма из чистого золота и драгоценных камней. Затем она вынула три плаща с такими же эмблемами, что и на щитах, и три шлема, которые отличались один от другого: первый был белым, второй — фиолетовым, а третий — золотым. Белый вместе со щитом и плащом дали королю Периону, фиолетовый — дону Флорестану, а золотой — Амадису.

Девушку проводили в дом и угостили самыми лучшими яствами. Немного отдохнув, она снова села на лошадь и уехала в сопровождении слуг.

Амадис, увидев, что оружие готово, стал торопить с отъездом, опасаясь, как бы битва не началась без них. Не теряя времени, король распорядился тайно снарядить корабль, чтобы под прикрытием ночи незаметно уплыть на нем. Когда стемнело, они взошли на него и, не встретив в пути никаких препятствий, скоро высадились в Великой Британии, неподалеку от того места, где, как им сказали раньше, причалили к берегу семь королей. Сразу же скрывшись в густых зарослях в лесу, они велели сопровождавшим их людям разбить шатер и послали одного из оруженосцев узнать, где сейчас находятся семь королей и что они делают, и постараться выяснить, на какой день назначена битва. Одновременно с другим оруженосцем они направили королю Лисуарте письмо для дона Галаора, посланное будто бы из Галии, где писали, что все трое находятся у себя на родине. Они так сделали, чтобы еще

лучше скрыть свой приезд.

Первый оруженосец вернулся на следующий день вечером и сказал, что войско королей невозможно сосчитать и что там очень много чужеземцев, говорящих на разных языках. Они сейчас осадили один замок, принадлежащий нескольким девушкам, которым будет очень трудно отстоять его, хотя он и хорошо укреплен. Проехав по лагерю, он увидел волшебника Аркалауса, который, разговаривая с королями, предложил начать битву через шесть дней, иначе у них не хватит продовольствия для такого большого количества людей. Наши рыцари решили подождать в своем убежище. Они весело проводили время, охотясь с луками на птиц и оленей. На четвертый день явился другой гонец и сказал:

— Сеньоры, я нашел дона Галаора в добром здравии и бодрым духом. Своим примером он воодушевляет всех. Он очень сожалеет, что вы остались в Галии. Король Лисуарте собрал очень хорошее войско, и там немало достойных, известных всему миру рыцарей, однако, как говорят, их намного

меньше, чем врагов. Они расположились совсем рядом с противником, так что могут его видеть, а в ближайшие два дня хотят помочь девушкам, замок которых осажден.

И вот наступил день битвы. По одну сторону широкого поля выстроились войска семи королей. Их было так много, и все были так хорошо вооружены, что, казалось, победа непременно должна будет остаться за ними. Никто из них не сомневался, что скоро вся Великая Британия станет принадлежать им.

Но и на стороне короля Лисуарте собралось немалое войско, и там было очень много прославленных рыцарей.

Забили барабаны, запели трубы, и противники медленно двинулись друг другу навстречу. И тут неожиданно на поле появились король Перион и два его сына — Амадис и Флорестан. Они сидели на великолепных конях, и их доспехи, на которых были изображены змеи, ярко сверкали на солнце. Размахивая копьями, наконечники которых были так начищены, что сияли, словно звезды, они остановились между враждующими войсками. Отец был посередине, а сыновья — по краям. Противники смотрели на них, и каждому хотелось, чтобы они оказались на его стороне. Однако никто не знал, кому они собираются помочь и кто они такие.

В это время отряд Бриана де Монхасте уже сблизился с противником, и незнакомые рыцари, пришпорив коней, присоединились к тем, кто шел под его знаменем, и сразу же атаковали короля Таргадана, который выступил против этого отряда. Дон Бриан очень обрадовался такой поддержке, хотя и не узнал их. Все трое гак яростно начали громить войско короля Таргадана, что те, кто там был, очень перепугались. Король Перион ранил Абдасиана Бравого, однако тот удержался в седле, хотя наконечник копья вонзился ему в грудь. Тогда Амадис подскочил к нему и ударил его копьем в бок. Абдасиан замертво свалился на землю. Дон Флорестан опрокинул Кардуэла к

ногам коня так, что седло упало сверху. Тогда самые лучшие рыцари из того войска бросились вперед, чтобы встретиться с рыцарями со змеями, но те, схватив мечи, тоже атаковали их, разя всех, кто попадался им на пути. Скоро вокруг них оказалось более десяти поверженных противников. Увидев, какие

чудеса совершает каждый из них, враги больше не осмелились приближаться к ним поодиночке и решили напасть на них одновременносо всех сторон. На рыцарей со змеями посыпались страшные удары, но тут им на помощь пришел дон Бриан де Монхасте, ведя за собой своих испанцев. Это были очень сильные люди, прекрасные наездники. Спеша помощь рыцарям со

змеями, они яростно врезались в ряды врагов, опрокидывая всех, кто попадался им на пути. Два вражеских войска стали отступать, пока им на подмогу не поспешило третье.

Это было величайшее сражение, полное опасностей для всех, кто там был. С обеих сторон погибло множество рыцарей. То, что совершали король Перион и его сыновья, невозможно описать. Король Аравии, боясь, как бы его люди не были вынуждены отступить, бросился вперед, призвав на помощь Аркалауса. Они врезались в ряды врагов, но то же самое сделал и король Лисуарте. Противники перемешались между собой, и с той и с другой стороны было очень много сраженных. Земля дрожала от топота коней, и возгласы рыцарей разносились по всей долине. В это время король Перион,

который был впереди, внезапно оказался окруженным противниками и едва не погиб, однако сыновья бросились ему на помощь, сокрушая всех, кто попадался на пути.

— Эй, рыцари! — закричали девушки, наблюдавшие за боем с высокой башни своего замка. — Тому, что в белом шлеме, стало легче!

В это время конь Амадиса пал, сраженный врагами, а кони его отца и брата были тяжело ранены, так что всем троим пришлось спешиться, хотя это было очень опасно. К ним сразу же бросилось много людей: враги хотели их убить, а друзья —спасти. Встав рядом, они наносили такие страшные удары всем,

кто хотел на них напасть, что противники не отваживались к ним подойти. В это время король Лисуарте, переезжавший, чтобы лучше наблюдать за битвой, в сопровождении семи рыцарей с одного места на другое, увидел, какой опасности подвергаются рыцари со змеями, и сказал дону Галаору и остальным:

— А сейчас, мои добрые друзья, покажите вашу доблесть! Давайте поможем тем, кто так хорошо помог нам!

— Вперед! — воскликнул дон Галаор.

Пришпорив коней, они бросились на врагов и скоро уже были у знамени короля Аравии, который всеми силами старался воодушевить свое войско. Своим славным мечом король Лисуарте наносил такие сокрушающие все удары, что враги страшно перепугались. Он вырвался вперед, и те, кто его охранял, едва поспевали за ним. Рыцари, защищавшие знамя, не смогли отстоять его, и король, силой вырвав разноцветный стяг из рук того, кто его держал, бросил под ноги коня и громко крикнул:

— Я король Лисуарте!

Но тут враги окружили его и убили под ним коня. Он упал и так сильно разбился, что те, кто его охранял, не смогли усадить его на другого. Но тут подскакали Ангриоте, Агримон Храбрый и Ледадерин Спеленутый и с помощью тех, кто его охранял, подняли его на коня Ангриоте, что очень раздосадовало врагов. Хотя король был тяжело ранен и сильно ушибся при падении, он не покинул их до тех пор, пока Агримон и Ледадерин Спеленутый не привели Ангриоте другого коня — одного из тех, что король еще до начала битвы велел приготовить, чтобы заменить, если будет нужно, павших коней. В это время исход боя во многом зависел от дона Галаора и

дона Куадраганте. Они, как и подобало, показали свое большое мужество, нанося и отражая смертельные удары. Если бы они не рассеяли врагов, окруживших короля, когда у него убили коня, он подвергся бы очень большой опасности. Девушки на башне громко закричали, что те два рыцаря, на щитах у которых изображены цветы, сражаются лучше всех.

В это время на помощь королю Аравии пришло свежее подкрепление — два новых рыцаря, настолько отважных и так искусно владеющих оружием, что с их помощью короли надеялись победить противников. Одного звали Бронтахар Дапфания, а другого — Аргомадес с острова Беглецов. У Аргомадеса был зеленый щит, усеянный белыми голубями, а у Бронтахара все вооружение было ярко-красного цвета и украшено золотом. Только лишь появившись на поле боя, они тут же привлекли к себе внимание. Оба были такого громадного роста, что все остальные едва доставали им до плеч, так

что их шлемы возвышались над всеми. Ударяя копьями, они сразу же выбивали своих противников из седел, а когда копья сломались, взялись за мечи необычайно больших размеров. Они наносили такие могучие удары, что скоро не могли больше найти, кого атаковать, — такой страх они нагнали на всех.

— Рыцари! — закричали девушки с башни. — Не разбегайтесь: ведь это же люди, а не дьяволы!

Те же, на чьей стороне они выступили, громко закричали:

— Король Лисуарте побежден!

Услышав это, король сказал тем, кто был с ним:

— Я должен победить или умереть, потому что не могу потерять владение Великой Британией!

Все бросились к нему, чтобы помочь, если будет нужно. Амадис, который уже сел на свежего, очень хорошего коня и поджидал, чтобы и его отец тоже вскочил в седло, услышав, как враги кричат, что король Лисуарте побежден, спросил дона Флорестана, который также сел на коня:

— Что такое? Почему так шумят эти презренные люди?

— Разве вы не видите тех двоих самых сильных и отважных рыцарей, которые вышли в поле и сокрушают всех, кто только попадается им под руку? С такой силой они скоро захватят все поле! — отвечал тот.

Амадис повернул голову и увидел, что туда, где он находился, направлялся Бронтахар Данфания, сокрушая своим мечом рыцарей, которые ему попадались по пути. Иногда он брал в руки цепь, которая у него была, и, размахивая ею, выбивал из седел всех, кого она доставала, так что каждый старался убежать от него подальше.

— О, Пресвятая Дева, заступись за меня! — воскликнул Амадис. — Такого не должно быть!

Взяв надежное копье, которое дал ему оруженосец, он вспомнил об Ориане и подумал о тех бедах, которые ждут ее, если она лишится отца. Усевшись поудобнее в седле, он сказал дону Флорестану:

— Защищайте нашего отца!

А Бронтахар был уже совсем близко. Увидев, что Амадис, на котором был золотой шлем, готовится встретить его, он пришпорил коня и яростно бросился к нему, держа под мышкой толстое копье и громко крича:

— Сейчас вы увидите славный удар, если тот, что в золотом шлеме, не побоится встретиться со мной!

Амадис тоже помчался ему навстречу. Копья ударились о щиты и, пробив их, тут же сломались. Кони при этом столкнулись с такой силой, что и тому и другому рыцарю показалось, будто он налетел на твердую скалу. У Бронтахара при этом так закружилась голова, что он не смог удержаться

в седле и, словно мертвый, свалился на землю. Одна нога у него при этом подвернулась и, не выдержав тяжести обрушившегося на нее тела, сломалась, а застрявший в щите обломок копья вонзился ему в бок. Конь Амадиса отлетел по меньшей мере на две сажени и начал падать, сам же рыцарь был настолько ошеломлен, что не мог ни пришпорить его, ни взять в руки меч, чтобы защититься от тех, кто мог на него напасть. Король Перион, который уже сидел на коне и видел громадного рыцаря, с каким столкнулся Амадис, очень встревожился.

— Господи, Боже мой! — воскликнул он. — Сохрани моего сына!

— Сейчас мы ему поможем! — сказал Флорестан.

И они гак смело бросились вперед, что нельзя было смотреть на них без восхищения. Разбрасывая всех, кто был на пути, они приблизились к Амадису, и король спросил:

— Что с вами, рыцарь? Мужайтесь, мужайтесь, ведь я пришел вам помочь!

Амадис, хотя еще не пришел как следует в себя, узнал голос отца. Схватив меч, он набросился на врагов, атаковавших его отца и брата, и принялся наносить удары направо и налево, хотя еще не в полную силу, но все же так, что для врагов они оказались очень опасными. Противник был очень воодушевлен успехами, а люди короля Лисуарте потеряли большую часть поля битвы: слишком много врагов обрушились на них, чтобы убить, и слишком мало сил у них оставалось, чтобы защищаться. В эго время вперед выступили Аграхес, дон Гальванес и Бриан де Монхасте, спешившие навстречу Бронтахару Данфании, наносившему, как вы слышали, очень большой урон. Увидев трех рыцарей со змеями, попавших в столь тяжелое положение, они, не дрогнув сердцем, несмотря на огромную опасность, пришли им на помощь, но и до их появления те уже убили и свалили на землю очень много врагов и нанесли бы им еще большой урон, если бы сами не были ранены.

Амадис, который уже совсем пришел в себя, посмотрел направо и увидел, что король Лисуарте с несколькими рыцарями готовится к встрече с королем Аравии, который с большим войском направлялся к нему. Впереди всех были

Аргомадес, два племянника короля Аравии — очень храбрые рыцари и сам король Аравии, который громкими возгласами ободрял своих воинов, услышавших, как на башне закричали:

— Тот, что в золотом шлеме, убил громадного дьявола!

— Рыцари, — сказал Амадис, — поможем королю! Это очень нужно!

Они вместе, минуя тех, кто попадался на пути, поспешили

туда, где был король Лисуарте. Тот, увидев рядом с собой трех рыцарей со змеями, воспрянул духом. Ведь он видел, как тот, что в золотом шлеме, одним ударом сразил могучего Бронтахара Данфанию.

В это время король Аравии, который был уже совсем близко, бросился в атаку. Аргомадес с мечом в руке направился к королю Лисуарте, собираясь его убить, но путь ему преградил рыцарь в золотом шлеме. Начался яростный поединок. Увидев громадный меч, занесенный над ним, рыцарь в золотом шлеме прикрылся щитом и принял удар. Отрубив край щита шириной не меньше пяди, меч на три пальца вонзился в шлем, так что едва не сразил рыцаря. Амадис же нанес противнику по левому плечу настолько сокрушительный удар, что рассек кольчугу, сделанную из очень толстых колец, и разрубил плоть и кости до ребер так, что рука с частью плеча безжизненно повисла вдоль тела. Это был самый могучий удар мечом, который он нанес в той битве. Совершенно ошеломленный, Аргомадес, забыв о б о всем, обратился в бегство. Конь понес его туда, откуда он явился, а девушки на башне громко закричали:

— Тот, что в золотом шлеме, напугал голубей!

Тогда один из племянников короля Аравии по имени Ансидель бросился к Амадису и ударил мечом по морде его коня так, что разрубил ее пополам, и конь мертвый упал на землю. Увидев это, дон Флорестан помчался к Ансиделю, который был очень доволен тем, что сделал, и нанес ему такой удар сверху по шлему, что тот пригнулся к шее коня. Вторым могучим ударом он отрубил ему голову, которая вместе с телом упала к ногам Амадиса. Но перед этим Ансидель все же успел ранить дона Флорестана концом меча в бок. В это время сошлись король Лисуарте и король Аравии и воины, которые были с ними, и между ними началась жестокая, беспощадная

битва. И тем и другим пришлось много потрудиться, чтобы защитить себя и помочь тем, кто был сражен.

Дурин, паж Орианы, явившийся туда, чтобы потом сообщить ей вести о битве, сидел на одном из коней, которых король

Лисуарте велел привести на поле битвы для того, чтобы заменить, если будет нужно, коней рыцарей. Увидев, что тот, кто был в золотом шлеме, очутился на земле, он сказал другим пажам, которые сидели на остальных конях:

— Я хочу помочь своим конем этому рыцарю и думаю, что не сумею оказать лучшей услуги королю.

Не обращая внимания на опасность, он бросился туда, стараясь пробираться там, где было меньше людей, и, подъехав к рыцарю в золотом шлеме, сказал:

— Я не знаю, кто вы, но я увидел, что с вами случилось, и привел вам коня.

Тот принял коня и, сев на него, сказал:

— О, друг мой Дурин! Это не первая услуга, которую ты мне оказываешь!

Дурин очень удивился и, взяв его за руку, воскликнул:

— Я вас не оставлю, пока вы не признаетесь, кто вы!

Тогда рыцарь наклонился к нему и как можно тише ответил: — Я Амадис, но пусть об этом никто, кроме тебя, не знает.

И он снова бросился в бой, совершая чудеса с оружием в руках, как сделал бы, если бы рядом с ним была его госпожа. Он очень хорошо представил себе ее сейчас.

Король Лисуарте, вступивший в бой с королем Аравии, нанес ему своим славным мечом три таких удара, что тот, хотя изо всех сил тоже старался сразить противника, не выдержал и обратился в бегство, проклиная волшебника Аркалауса, который надоумил его прийти в эту землю, заверив, что покорить ее будет совсем нетрудно. Дон Галаор сражался с отважным

рыцарем Салдаманом. Устав наносить удары мечом, он схватил его своими могучими руками, вырвал из седла и бросил на землю так, что тот, ударившись затылком, тут же испустил дух.

Амадис, его отец король Перион, дон Флорестан, Аграхес, дон Гальванес, Бриан де Монхасте, Норандель, Гилан Задумчивый и король Лисуарте все больше и больше теснили и громили врагов и нагнали на них такой страх, что те больше не смогли выдержать. Увидев, что король Аравии ранен и, бросив оружие, обратился в бегство, его сторонники тоже стали разбегаться, надеясь взойти на корабли или скрыться в горах. Однако король Лисуарте и те, кто были с ним, преследовали их по пятам, безжалостно сокрушая и убивая всякого, кого только могли. Рыцари со змеями были впереди всех, не отставая от врагов ни на шаг. Король Аравии и большая часть бежавших все же успели подняться на корабли, многие утонули, а остальные попали в плен.

К тому времени, когда закончилась битва, стало уже совсем темно, и король Лисуарте вернулся к шатрам, брошенным противником. Там он переночевал, радуясь победе, которую послал ему Бог. Однако рыцари со змеями, как только увидели, что поле очищено от врагов и больше не нужно ни от кого защищаться, свернули все втроем с дороги, по которой, как они предполагали, должен был возвращаться король. Остановившись под деревьями около ручья, они сошли с коней, напились воды и напоили животных, которым после тяжелого дня это было очень нужно. Они уже собирались снова сесть в седла, как вдруг увидели приближающегося на лошади оруженосца. Надев шлемы, чтобы их нельзя было узнать, они тихо окликнули его. Тот сначала остановился в нерешительности, думая, что это враги, но, увидев змей на их щитах, без страха приблизился к ним.

— Добрый оруженосец, — сказал Амадис, — передайте, пожалуйста, королю то, о чем мы вас попросим.

— Говорите, что вам угодно, — отвечал тот, — и я все передам.

— Тогда скажите ему, — продолжал Амадис, — что рыцари со змеями на оружии, которые помогли ему в битве, просят у него милости не винить их за то, что они с ним не повидались, потому что им нужно сейчас уехать очень далеко. Но мы просим, чтобы часть добычи, которую он дал бы нам, он велел подарить девушкам с башни в награду за перенесенные ими страдания. Отведите королю этого коня, которого я взял у его пажа во время битвы, потому что мы не хотим ничего у него брать.

Оруженосец взял коня и удалился, чтобы передать королю Лисуарте то, о чем его просили, а они сели на коней и направилиськ убежищу, которое у них было в лесу. Там, сняв д о спехи, смыв с лица и рук кровь и пыль и перевязав как можно лучше раны, они поужинали и улеглись на свои ложа, где спокойно проспали всю ночь.

Король Лисуарте, вернувшись в шатры своих полностью разгромленных

врагов, спросил о трех рыцарях со змеями на вооружении, но ему сказали только, что они быстро скачут к лесу.

— Тот рыцарь в золотом шлеме, случайно, не мог бы быть вашим братом Амадисом? — спросил король дона Галаора. — Ведь на то, что он совершил, вряд ли способен кто-нибудь другой!

— Поверьте, сеньор, что это не он, — отвечал дон Галаор. — Ведь не прошло и четырех дней, как я получил от него известие, что он сейчас в Галии вместе с отцом и доном Флорестаном, его братом.

— Пресвятая Дева! — воскликнул король. — Так кто же это мог быть?

— Не знаю, — отвечал дон Галаор, — но что было, то было. Бог послал вам счастливую судьбу, сделав так, что вы в столь тяжком и опасном деле превзошли всех честью и славой.

Когда король был там, явился оруженосец и передал ему то, о чем его просили. Король очень огорчился, узнав, что не сможет отблагодарить героев. Дон Галаор, Аграхес и многие другие их друзья провели ту ночь в шатре Аркалауса, очень красивом и богатом, где нашли вышитые на шелке изображения битвы с Амадисом, когда волшебник его околдовал, и других сцен из жизни Аркалауса.

На следующий день король разделил добычу между теми, кто был с ним, и большую ее часть отдал девушкам из замка, которые смотрели на битву с высокой башни. После этого он и все рыцари отправились в соседнее селение, где были королеваи его дочь. Невозможно описать, как обрадовались дамы, однако каждый может легко это себе представить, зная,

что было перед тем.