Когда дверь за матерью Пауля закрылась, Вески задумчиво посмотрел на Отса.

— Ничего она не знает, Харри, или делает вид, что не знает. Но почему-то хочется ей верить...

— Испугалась она за сына. Помните, вы спросили: в каком состоянии пришел домой? «Домой пришел, как обыкновенно, спокойный, переоделся и ушел на судно — оно должно было утром отправиться в море», — прочитал Отс свои записи. — А мне что сказала на обыске? «Взволнованный пришел!»

— Помню, — досадливо махнул рукой Вески. — Что-то она подозревает, но ведь она мать. А ты хочешь, чтобы мать стала в грозную позу: дескать, мой сын убил, накажите его... Чепуха! Не об этом я.

Мать Пауля много и подробно рассказывала о сыне, о его жене. Говорила она искренне. Пауль и Армильда жили вначале хорошо. Только Пауль больше любил Армильду, чем она его. Она любила одеваться, и в дни, когда судно стояло в гавани, Пауль по вечерам сидел дома, ремонтировал радиоприемники — мастер он хороший, — все старался заработать побольше. В такие вечера Армильда устраивалась рядом с ним, была ласковой. Сердце матери радовалось. А уйдет Пауль в море — Армильда прибежит из магазина, наскоро поест и отправится куда-нибудь. Конечно, сидеть со старухой скучно. Часов в одиннадцать-двенадцать обязательно возвратится. С год так было. А потом стала приходить позднее, и вином от нее иной раз попахивало. Начались ссоры. Пауль приемники чинит, а ее все нет и нет. Прибежит ночью, скажет, собрание было или у подруги задержалась. Как они там с Паулем между собой объяснялись, мать не знала — в отношения мужа с женой лучше не вмешиваться. Но, видно, не все гладко у них шло. С месяц назад Пауль нашел письмо Руди — крик, драка. Армильда ушла. Пауль сам не свой стал. Где Армильда этот месяц жила, мать не знала. Не знала также, виделся ли с ней Пауль. Дома у них, говорила она, никто не бывал. С подругами Армильды незнакома.

Допрос оставил у Вески странное впечатление. Он верил в искренность старой женщины. То, что она рассказывала о сыне, вызвало симпатию к нему, но по ее словам выходило: Пауль горяч. Значит, в минуту запальчивости он мог и убить Армильду. Однако в гневе убивают сразу, а не так... Узнать бы, виделся ли Пауль с женой в тот вечер...

— Сейчас отдыхать, — сказал Вески, поднимаясь со стула. Отс тоже встал. — Обедать ко мне пойдешь? Нет? А с утра допроси соседей и потом — в универмаг. Может, на след Руди нападешь...

Вески остался в кабинете. Он долго сидел за столом, разглядывая паспорт Армильды, ее фотографию, бумажки, лежавшие в сумочке. Красивая блондинка с живыми смеющимися глазами смотрела на него со снимка.

Юноша в элегантном темно-синем пальто и серой шляпе вошел в универмаг и смешался с толпой покупателей. В магазине было много народу. Юноша огляделся, словно не знал, к какому прилавку подойти, потом, решительно раздвигая покупателей, направился туда, где продавали цветастые хлопчатобумажные ткани. Пробившись к прилавку, молодой покупатель улыбнулся такой же молоденькой, как он сам, продавщице в форменном платье и негромко спросил у нее:

— А где Армильда?

Продавщица, продолжая отмерять ткань, кокетливо склонила к нему голову, мгновенным движением взбила волосы и так же тихо ответила:

— Она же в шерстяном была... Но только уже с месяц у нас не работает.

— Знаю, — улыбнулся покупатель. — У меня письмо к ней. Где она живет?

— Дома вы ее не найдете. Армильда ушла от мужа. Оставьте письмо, она иногда ночует у меня. А от кого письмо? — Девушка с любопытством посмотрела на юношу.

— От Руди.

— Он ведь знает, что Армильда ушла с работы...

— Но не знает, где она живет. А вы давно ее видели?

— Два дня назад она у меня ночевала и утром ушла к Руди. Мужа накануне встретила.

— Пауля?

— Да... Вы хоть и друг Руди — он всегда через друзей мирится, — а мне Пауль нравится... Он по-настоящему любит Армильду. А она... кто ее поймет... В общем, позавчера вечером у нее должно было состояться решительное объяснение с Паулем.

— Кто бывал у вас от Руди?

— Ну, Арви, например.

— Арви Якобсон, с «Коммунара»?

— Фамилии не знаю. Знаю, что брюнет с голубыми глазами. И по-моему, он работает на «Эстикабель».

— Знаю, знаю...

— Давайте письмо. Если не сегодня, то завтра обязательно передам.

— Не знаю, как и быть... А Руди давно видели?

— Не говорите чепуху! Его Армильда никому не показывала. И шутить над ним не позволяла, — задумчиво добавила девушка. — Интересно, какой он?

Тут подошел покупатель, и когда продавщица обернулась, чтобы продолжить разговор с молодым человеком, то его не оказалось.

А Отс уже бежал к трамвайной остановке. Ему хотелось скорее найти Арви. Он должен знать, где живет Руди.

 

...В отделе кадров завода было шумно: стучали пишущие машинки, разговаривали посетители. Инспектор по кадрам, пожилая женщина с черными нарукавниками, проверив документы Отса, несколько минут копалась в картотеке, а затем сообщила необходимое: Кюбарсепп Арви, 1920 года рождения, инженер отдела главного технолога. Уволен с завода 26 сентября.

— Адрес известен?

— Кюнка-Пыйк, 69, квартира 5. — И женщина вопросительно подняла голову.

— Все, благодарю вас... — Потом, подумав немного, спросил: — Извините, а Руди не работает у вас? То есть нет ли у вас инженера по имени Рудольф?

— Рудольф? Попробуем поискать. — Инспектор стала быстро перебирать карточки. — Есть и такой, и еще... и еще...

Рудольфов оказалось три. Отс выбрал того, который был помоложе. Как и Кюбарсепп, он — инженер. Аккуратно записал: Леппик Рудольф, 1923 года рождения, инженер-отдела главного технолога.

Инспектор, наблюдавшая за ним, заметила:

— Дружок Кюбарсеппа...

Постучав карандашом о стол, Отс медленно, будто размышляя вслух, сказал:

— Придется зайти и к технологу...

Войдя в кабинет главного технолога, он сухо представился. Но официального разговора не получилось. Из-за широкого письменного стола встал высокий грузный мужчина с копной седых волос и пошел навстречу Отсу.

— Вот уж не ожидал!.. Кто хотите в эту комнату входил, а людей вашей профессии не бывало. Зачем пожаловали, если не секрет?

— Скажите, пожалуйста, Рудольф Леппик у вас работает?

— У нас, у нас... А что он натворил? Инженер он хороший, только... выпить любит и до дамского пола падок. — Инженер помолчал. Потом внимательно посмотрел на Отса и добавил: — Профессия у вас, как бы это сказать, психологическая, что ли... Так что добавлю: вспыльчив, горяч.

— А технолога Кюбарсеппа знаете?

— Конечно. Он и Леппик всегда были вместе.

— Леппика я могу увидеть?

— Его нет, заболел.

Как вести себя с Леппиком? О чем говорить? Да и дома ли он? Отс никак не мог сосредоточиться. Главное — скорее добраться до Леппика. Хорошо, что попалось такси.

Дверь Отсу открыла женщина в белом переднике. Она молча провела его в конец коридора и показала на большую двустворчатую дверь. На стук ответил низкий мужской голос:

— Войдите.

За круглым столом, стоящим посередине комнаты, обедал высокий широкоплечий мужчина. На нем была темно-синяя в тонкую, почти как нитка, красную полоску пижама. Его чисто выбритое красивое лицо с большими серыми глазами выражало довольство. Он протянул Отсу холеную руку с длинными пальцами.

— Инженер Леппик. Вы из поликлиники?

— Нет, — сухо ответил Отс. — Я из милиции.

— Из милиции? Зачем?

— Вы Арви Кюбарсеппа знаете?

Леппик грузно опустился на стул:

— Арви? Знаю. Вместе работали. А что? Убил кого-нибудь?

— Убил? Почему именно убил?

— Это я так... У него мой мотоцикл... Мог наехать... Да вы садитесь...

Отс сел и, не торопясь, вытащил из кармана блокнот:

— Скажите, когда вы заболели?

— Второй день. А почему вы спрашиваете?

Отс старательно записал что-то в блокноте.

— У вас никто не живет?

— Нет, никто...

— И не жил?

— Нет.

— Точно?

Глаза Леппика забегали. Отс, продолжая тщательно записывать, успевал следить за выражением лица собеседника.

— То есть... Иногда жили... женщины...

— А накануне болезни вы где были?

— Дома. Мне было нехорошо. Я рано лег спать... Анна Сергеевна, верно, я позавчера рано лег?

Из коридора послышался торопливый ответ:

— Верно, верно! Никогда так рано не ложились. Даже раньше меня. А я уже в одиннадцатом часу была в постели.

— Так. — Отс спрятал блокнот. Как быть? Тут явно что-то нечисто. — Мне бы хотелось продолжить наш разговор, но не здесь... Зайдите к нам в управление. Теперь же...

Не спуская глаз с Леппика, Отс напряженно думал: «Делать сейчас обыск? На каком основании? Да и что тут найдешь?»

Дверь зеркального шкафа была открыта. Отс подошел ближе. На верхней полке в углу он увидел дамскую сорочку.

— Это что у вас?

— Это? Это одной знакомой. Забыла...

— Ее фамилия?

Леппик растерянно поглядел на Отса. Рука его, державшая галстук, застыла неподвижно.

— Это не имеет отношения... — пробормотал он.

— Фамилия! — настойчиво повторил Отс.

— Я не скажу. Это не имеет отношения...

— Телефон у вас есть?

— Нет.

Как быть? Обыск необходим, это очевидно. Отс лихорадочно старался придумать выход из положения. Запереть комнату? Но, может быть, есть второй ключ? Что-то слишком уж быстро ответила соседка. Ей доверять нельзя.

— Кто у вас убирает комнату?

— Анна Сергеевна. Я ей оставляю ключ. Сегодня она уже убирала. Скажите, в чем дело?

Отс облегченно вздохнул, — значит, ключ один.

— Ну что же, пойдемте вместе...

Заперев комнату, Леппик подошел к зеркалу, висевшему в передней, и хотел положить на него ключ.

— Комнату ведь убирали уже, — безразлично заметил Отс. — Вы что, ожидаете кого-нибудь?

— Да... то есть нет. Не знаю...

— Возьмите ключ с собой, — сухо произнес Отс.

— В чем же все-таки дело? — волновался Леппик.