Глава 6
Спала я очень плохо. Сначала совесть не давала покоя, а потом уже и кошмары. Во сне с ужасающей отчетливостью виделось, как тьма просачивается через метку на моем плече, заполняет меня, как пустой сосуд. И я сама постепенно становлюсь тьмой. Жуткой и безжалостной. А вокруг только холод и смерть…
Неудивительно, что после такого я проснулась в преотвратительном настроении. Да и не сомневалась, что это уж точно был не просто сон. И снова начала загрызать совесть. Конечно, забота о собственной жизни – это вполне логично и разумно. Но пока я вот так вот сижу и отмалчиваюсь, люди вокруг подвергаются смертельной опасности. И вправе ли я это допустить? Нет, определенно, зря я вчера Августису во всем не призналась.
На занятия я решила сегодня не идти. Сейчас имелись дела куда важнее лекций. Уверенная, что сон про метку мне приснился не зря, я намеревалась выяснить про нее поподробнее. Явно же, что не для красоты меня тьма ею в свое время наградила. Избранница темного властелина… Да что вообще это значит? Уж точно не любовь до гроба. И если причина происходящих ужасов именно в метке, то пусть Савельхей ее убирает. Ну а что? Его же тьма – пусть он с ней и разбирается.
Лелея такие мысли, я поспешила на завтрак. Учитывая, что по времени уже вовсю шли занятия, в столовой никого не оказалось. Но мало того, что мне досталась безвкусная овсяная каша, так еще и эфельтири прибавило мрачности:
Основное блюдо: «Кто вообще виноват в происходящем?»
Закуска: «Только бы не я. Надоело мне уже быть корнем всех бед».
Напиток: «Во всем виноват Савельхей!»
Десерт: «Мда, сначала я по нему страдала, потом стало плевать на него, а теперь он вызывает стойкий негатив…»
Совет дня: «Не бывает тьмы без хозяина… Или хозяйки».
От этого настроение лишь испортилось еще больше. Но зато и решимости прибавилось. Так что после завтрака в библиотеку я шла как на геройский подвиг – отважно и уверенно. Правда, я пока не представляла, есть ли там вообще нужная информация. Но если я ничего не смогу выяснить сама про метку тьмы и вообще откуда у меня взялась эта проклятая магия, то остается один вариант – идти с повинной к ректору. А там уж привет, бестиарий и отдельная клетка. В лучшем случае. А в худшем: привет, загробная жизнь.
И тут же следом вспомнился Алистер. Все-таки странный он какой-то. И словно в такт моим мыслям за очередным поворотом коридора мне встретился сам белый маг.
– Анжелика? – Он даже улыбнулся. – И снова вы не на занятиях… Для меня это уже стало плохой приметой.
Легкая насмешливость в его голосе мне совсем не понравилась.
– Вы меня в чем-то подозреваете? – не удержалась я. – Вчера все-таки сложилось обратное впечатление.
– Нет, не подозреваю, – прозвучало немного странно. – Но я бы все-таки советовал вам в учебное время находиться на занятиях. Мало ли.
От этого «мало ли» мне даже жутко стало. Но Алистер не стал пояснять. Миновав меня, пошел дальше по коридору. Я проводила его взглядом, пока он не скрылся на лестнице. Нет, этот маг точно странный. Даже мелькнула перепуганная мысль, что он очень даже знает про меня правду, но почему-то умалчивает. Пока умалчивает.
Оставшийся путь в библиотеку я проделала в глубокой задумчивости. Не будь я настолько погружена в собственные невеселые мысли, то заметила бы Савельхея заранее. Хотя толку. Все равно на этой лестнице некуда было свернуть, чтобы избежать нежеланной встречи. Тем более, о чудо из чудес, темный властелин вдруг попытался со мной заговорить.
– Лика? – будто бы даже немного удивился.
– Савельхей? – в тон ему парировала я.
Но он скрытого сарказма в моем голосе, похоже, не уловил.
– Не ожидал тебя увидеть здесь.
– Здесь – это где? – Мое дурное настроение не способствовало вежливости. – На этой лестнице? В академии? В этой Вселенной?
Как назло, Савельхей что-то не спешил идти дальше. Так и стоял передо мной, загораживая проход наверх.
– Такое впечатление, что ты на меня за что-то злишься, – не сводил внимательного взгляда.
Злюсь?.. Интересно, его сильно заденет, если я все-таки не сдержу сейчас нервный смешок?
– С чего ты это взял? – Я постаралась сохранять спокойствие.
– Ты ведешь себя странно.
Ну все, смех сдержать не получилось.
– А как я, по-твоему, должна себя вести? Бегать за тобой и бросаться на шею? Это ты странный какой-то, Савельхей. Я тебе никто, да и ты мне уже никто. И вообще, с чего это ты вдруг такой разговорчивый стал?
– Лика, послушай, – он прямо-таки источал терпение и невозмутимость, – я понимаю, ты на что-то сейчас обижена. Но вспомни, ты сама ушла, я тебя не выгонял.
Ага, еще бы я стала ждать, пока он меня выставит. Это стало последней каплей.
– Слушай, Савельхей, иди-ка ты… куда шел. Извини, но у меня нет ни малейшего желания с тобой общаться. Давай уж договоримся, я тебя не знаю, ты не знаешь меня. Разбирайся тут со своей долбанутой тьмой и уезжай.
Я нагло протиснулась мимо него, но и шага сделать не успела, Савельхей вдруг придержал меня за руку.
– Лика, а ты уверена, что это только моя тьма? – произнес он вкрадчиво, смотря на меня так пристально, что аж не по себе стало.
Я ничего не стала отвечать. Резко высвободилась и поспешила прочь.
На этот раз ведущий к библиотеке коридор пустовал, хотя я ожидала опять увидеть здоровенную очередь из жаждущих узнать свое будущее. Оставалось надеяться, что Боня с Даридадусом все же на месте. Самой-то мне точно нужную информацию не отыскать. И стеллажей с книгами слишком много, и после разговора с Савельхеем сумбур в голове. Нет, никаких пылких чувств к нему не всколыхнулось. Если только не считать пылкое раздражение. Да и неприятный осадок остался. Видимо, темный властелин очень даже догадывается, что мне его тьмы перепало. И если метка всему виной, то пусть избавляет меня от нее. Осталось только выяснить, верны ли мои догадки. Я поспешила войти в библиотеку.
Бонифаций с Даридадусом дружно курили и не менее дружно философствовали о смысле библиотечной жизни. Звучало это так:
– Книги? – лениво вопрошал единорог, устроившись на кресле и выдыхая дымные кольца.
– Да, книги, – не менее лениво отзывался призрак из соседнего кресла.
– Со страницами?
– Со страницами.
– Там, наверное, и буковки есть?
– Есть.
– И какой в этом смысл?
– Да-а.
– Ты, как всегда, прав, мой призрачный друг. Как всегда, прав…
Не удержавшись, я повторила вопрос, который не так давно мне задал Бонифаций:
– Слушайте, вы что курите-то?
Парочка философов только сейчас меня заметила. Боня покосился на призрака и задумчиво поинтересовался:
– А что мы курим?
Даридадус выудил из-за кресла потрепанную книженцию, у которой уже половина страниц отсутствовала. И по слогам зачитал с еще целой обложки:
– «Травник опасных для умственного здоровья растений». Хорошая книга… Хочешь? – Он протянул мне несчастный травник.
Я замотала головой.
– Нет, спасибо. А что у вас случилось-то? Где толпа студентов? Где предсказательный чудо-шкаф?
– А все, нету, – апатично пояснил Бонифаций. – Прикрыл ректор нашу лавочку. Все из-за этого… как его… Блистера.
– Алистера? – догадалась я. – А он-то тут при чем?
– Ну как, у него есть все полномочия академию закрыть, – ответил Даридадус. – Тем более тут в последнее время всякие ужасы творятся. На фоне этого и наш скромный предсказательный шкафчик запретили. Так что клиентов нет, дохода нет, табака нет. Но зато есть травник! – призрак снова помахал потрепанной книгой.
– Бросайте вы всякую гадость курить, мне ваша помощь нужна.
– А ты кто? – только сейчас озадачился библиотекарь, перевел взгляд на Боню: – Ты ее знаешь?
– Теоретически, – не слишком уверенно отозвался единорог. – Долго объяснять. А в чем тебе помощь-то нужна? Мы, как видишь, сами на мели.
– Да-а, – тут же протянул солидарно Даридадус, выпуская из призрачной трубки такие же призрачные дымные кольца.
Интересно, как из материальной книги получается призрачный дым? Впрочем, сейчас имелись вопросы и поважнее.
– Мне кое-какую информацию нужно найти, – пояснила я. – Про магию тьмы. Точнее, про метку избранницы.
– О, еще одна… – икнул библиотекарь. – Модное веянье, что ли, сейчас такое?
– А что, – я тут же насторожилась, – кто-то еще интересовался меткой избранницы тьмы?
– Да вот, до тебя был тут один. – Бонифаций основательно затянулся, что явно не поспособствовало ясности его мышления. – Этот… как его…
– Ал истер? – Я аж похолодела. Ведь не зря же мне казалось, что он очень даже в курсе!
– А это кто? – лениво поинтересовался Даридадус. – Это из-за которого мы травник курим? Противный такой блондин? Не, не он.
– Так кто тогда тут был и про метку интересовался? – Я перевела взгляд на Боню как на теоретически самого адекватного.
Зря я, конечно, понадеялась на его адекватность.
– Ну так этот… как его… – Единорог крепко задумался. – Дарик, как называется тот, кто приходил перед ней? Ты еще спросил у него «ты кто», а он тебе еще и ответил. Чего он ответил?
– Он что-то про томный пластилин сказал. – Библиотекарь вполне ловко призрачными пальцами скручивал материальные страницы травника. – Может, коробейник какой? Что-то продать нам хотел?
– Табак? – Боня будто бы даже проявил вялую заинтересованность. – А почему мы не купили?
Я чуть не взвыла в полный голос. Нет, ну как же сложно общаться с единорогами и призраками под действиями травника! Но, с другой стороны, очень хотелось расхохотаться. Да уж, так темных властелинов явно еще никогда за всю историю их существования не оскорбляли.
Продолжение разговора прервало появление в библиотеке еще одного знакомого. Ийрилихар не без высокомерия оглядел укуренную парочку и перевел взгляд на меня. Хотел что-то сказать, но Даридадус его опередил:
– А ты кто? Ты тоже что-то продаешь?
– Это Ийрилихар, – спешно представила я. – И он точно ничего не продает, – но на всякий случай уточнила: – Да?
Судя по убийственному взгляду вампира, я его чуть ли не смертельно оскорбила. Но я-то, что, так, мелочи. А Боня побил все рекорды. Ну а что, не одному же Савельхею быть «обласканным».
– Ийрилихар… – задумчиво повторил Бонифаций. – Ну и имечко, копытом тебе по затылку. Тебя, что, все так и зовут? Несчастные… Как сокращенно-то будет? Ийрих… Хаяр… кхм… Харя?
– Я смотрю, единорог, тебе жить надоело, – ледяным тоном произнес вампир.
– Ийрилихар, Боня так шутит, – спешно вмешалась я и перевела тему: – А ты, кстати, зачем в библиотеку? Явно же не просто так?
– Конечно же, не просто так, – ответил Ийрилихар, – я шел по следу магии тьмы.
Я помертвела, Боня с Даридадусом дружно подавились дымом от травника.
– Так тут же Савельхей был, – поспешила сообщить я. – Так что я, может, и ни при чем.
Вампир наградил меня странным взглядом, мол, ну-ну, переводи стрелки. Но открыто в очередной раз упоминать о наличии у меня магии тьмы все же не стал.
– Я чего-то не понял, – Бонифаций задумчиво оглядел Ийрилихара, – этот Не-Смейте-Сокращать-Мое-Имя-Презренные тут типа расследование ведет? Илихаярий, или как тебя там, ты уж не обижайся, но ты куда больше похож на злодея, чем на бравого искателя правды.
– Бонь, у тебя сейчас трубка потухнет. – Я постаралась резко переключить ход мыслей единорога, пока он совсем Ийрилихара из себя не вывел.
Бонифаций и впрямь сразу же занялся более животрепещущим вопросом, чем выяснение про магию тьмы и дальнейшее коверканье имени вампира.
Ийрилихар между тем обратился к Даридадусу. Видимо, наивно счел его более здравомыслящим, чем единорог.
– Что именно тут искал темный властелин?
– Кто? – расслабленно переспросил призрак. – А я почем знаю?
– Ты же библиотекарь, – терпение вампира стремительно подходило к концу.
– Да-а. – Даридадус с готовностью кивнул.
– Что «да»? – Бледное лицо Ийрилихара начало багроветь.
– Я – библиотекарь, – умиротворенно протянул призрак. – А ты кто?
– Так это же этот, – напомнил Боня, – ну которого еще называть нельзя, а то у него и так комплексы.
– Ладно, пойдем. – Я спешно потянула Ийрилихара за собой, пока он точно Бонифация убивать не вздумал. – Если тебе так интересно, что тут искал Савельхей, то книги должны быть за стеллажами, в местном подобии читального зала. Судя по состоянию Даридадуса, вряд ли он успел разложить их на место. Да и вряд ли вообще о них вспомнил.
– Я все помню! – тут же возразил призрак и с блаженной улыбкой добавил: – Но не сегодня…
– Да-а, – это уже изрек солидарный Бонифаций, вовсю пуская в темный потолок дымные колечки.
Мои предположения, к счастью, оказались верны. На одном из столов и вправду красовалось несколько книг аккуратной стопкой. Пока Ийрилихар их перебирал, я полюбопытствовала:
– А зачем тебе знать, чем интересуется Савельхей? И вообще, если ты тоже активно стремишься не допустить распространения магии тьмы, то почему бы вам с ним в этом не объединиться?
– Потому что мы тут можем оказаться противниками, а не союзниками. – Ийрилихар не слишком-то рвался откровенничать.
Видимо, нашел, что хотел, отложил книги. И даже не попрощавшись со мной, спешно ушел, погруженный в какие-то свои мысли. Я тоже решила посмотреть, что же такого тут мог искать Савельхей. Все четыре толстенных фолианта повествовали о многообразии магии. В каждом упоминалось и о тьме, конечно же. Но в одном обнаружилась глава с весьма любопытным названием «Темные властелины. Проявления магии тьмы. Метки тьмы». Хотя вот тоже странно, неужели сам Савельхей не знает всего о своей сущности и магии? Видимо, нет, если что-то пытался найти.
Отодвинув стул, я села и принялась читать заинтересовавшую меня главу. Сначала ничего принципиально нового не попадалось, но через пару страниц речь пошла на весьма животрепещущую тему:
«Так как тьма является сутью темного властелина, ее проявления играют ключевую роль во всех сферах жизни ее хозяина. Сущность передается исключительно по кровному родству: от отца к сыну. Крайне редко, но случается так, что магия тьмы, откликаясь на чувства и эмоции властелина, заранее определяет для него так называемую избранницу. Такое возможно лишь в то время, пока темный властелин сам не порабощен тьмой и еще способен испытывать что-то. Тьма награждает избранницу меткой (см. рис. 85). Но это не только символ избранности. Метка предназначена для того, чтобы постепенно подготовить избранницу к грядущей участи. А именно – появление на свет нового темного властелина».
Дальше говорилось уже о другом. Я внимательно разглядела потертый рисунок. Метка там хоть и походила на мою, но узор был витиеватее. Складывалось впечатление, что сейчас у меня на плече только часть его. Может, метка со временем разрастется?
Но вообще теперь мне стало совсем непонятно. Если метка имеет смысл лишь при наличии чувств, то сейчас-то у Савельхея чувств никаких ко мне нет. Ну разве что раздражение и подозрение. Так что пусть меня от этой метки избавляет. Надо будет обязательно у него это потребовать. И ничего общего с ним иметь не хочу, и тьма, может, дурить перестанет. Хотя что-то мне подсказывало, все далеко не так просто.
Боня с Даридадусом укурились уже настолько, что даже не заметили, как я ушла из библиотеки. Пребывая в глубокой задумчивости, я побрела выпрашивать у эфельтири чашечку чая. Учитывая, что все нормальные студенты в это время были на лекциях, в обеденном зале я оказалась одна. Правда, ненадолго. Я даже глотка мятного чая сделать не успела, как в столовую вошла Николетта.
– О, а ты что не на занятиях? – изумилась я.
– Да тошно мне, – унылая избранная присела на стул напротив меня.
– На занятиях тошно или по жизни? – на всякий случай уточнила я.
– По жизни, наверное. По невеселой избранной жизни… – задумчиво пробормотала она.
А мне подумалось, что надо будет обязательно раздобыть еще отворотного зелья. Причем две порции. Одну – для Ийрилихара, а другую – для Николетты. Ведь ей с вампиром все равно ничего не светит, даже если тот от чар Иввины избавится. На мой взгляд, если он и мог бы кого-нибудь полюбить, то это наверняка была бы какая-нибудь крутая вампирша роковой внешности, а не вялая и постоянно грустная избранная. И вправду надо будет забежать к Друндгильде и слезно еще зелья поклянчить. В конце концов, она-то точно должна понять всю сложность ситуации, сама ведь в таком безрадостном положении была. И вообще, странно, что отворотное зелье до сих пор никто не додумался поставить на потоковое производство. Сколько бы проблем это решило!
– Все беды от мужиков, – не удержалась я.
– Да-а, – тоскливо вздохнула Николетта, чем мгновенно напомнила мне призрачного библиотекаря.
Ну вот, мы уже общаемся почти как Боня и Даридадус. А, может, наша с Никой проблема как раз в том, что мы ничего не курим? Ну а что, раздобыть какой-нибудь травник и…
– Представляешь, Лика, – продолжила Николетта, отвлекая меня от размышлений, – у меня ведь уже послезавтра день рождения. А я только сегодня утром об этом вспомнила. День рождения… А у меня, по сути, из друзей тут только ты. И все. Ни родных, ни любимого – вообще никого.
– Ну ты знаешь, я в этом от тебя недалеко ушла, – призналась я. – С той лишь разницей, что у меня еще в друзьях единорог есть. А так – тоже только ты. Ну и Ийрилихар вдобавок, но его сложно считать другом, потому что он – сегодня друг, а завтра у него могут планы поменяться.
Николетта помрачнела еще больше. Зря я, конечно, вампира упомянула.
– В общем, нас с тобой как минимум двое, – продолжила я с демонстративной веселостью, – и мы обязательно что-нибудь эдакое на твой день рождения придумаем!
Можно будет подговорить Бонифация, устроить с ним Ийрилихару темную: подкараулим, запихаем в мешок, и мешок этот красивенькой лентой обвяжем. И подарить Николетте. Правда, при таком раскладе это явно будет последний ее день рождения, да и последний день существования нас с Боней, учитывая чрезмерно крутой нрав вампира…
Николетта снова вздохнула. Видимо, тема дня рождения лишь нагоняла на нее еще большую тоску.
– Знаешь, Лика, странно это все. – Она переключила разговор на другую тему. – Ну, что в академии происходит. Тьма эта неизвестно откуда… Ты, кстати, ничем сейчас не занята?
– Да вроде нет. Только добросовестным прогуливанием занятий. А что?
– Да я вот подумываю сходить в лес к заповедному озеру, ну к Источнику, – огорошила Николетта. – Но одной все же боязно.
– Так зачем тебе туда? – не поняла я.
– Понимаешь, пусть я и исполнила свою миссию, но все равно Источник очень хорошо чувствую. А он, в свою очередь, всегда глобальную магическую картину отображает. Может, на месте получится понять, что сейчас тут происходит-то. Мне кажется, нужно обязательно туда сходить.
– Ну давай сходим, – кивнула я.
Правда, лично у меня эта затея не вызывала совершенно никакого энтузиазма. Но, с другой стороны, все равно мне необходимо выяснить, почему тьма дурит. Все-таки насчет метки я немного сомневалась. Ведь она у меня появилась много раньше, и что-то никаких таких ужасов не происходило. Так что, возможно, и не в ней дело. Да и в любом случае на днях же потребую у Савельхея, чтобы он метку убрал. Пусть он не верит, что я когда-то была его избранницей, но разобраться с любым проявлением его чокнутой магии – святая обязанность темного властелина.
Как и все опрометчивые затеи, эту решили осуществлять прямо сейчас. Видимо, пока не включился разум и не объяснил доходчиво, что соваться в лес с Ничто поблизости – это, мягко говоря, плохая идея.
Но пока утешало одно: пошли мы среди бела дня, так что хоть как-то было спокойней. Просто милая такая прогулка на природе. Но утешало меня это ровно до того момента, как вдруг Николетта не замерла посреди лесной тропинки и не выдала чуточку виновато:
– Лика, ты знаешь… Кажется, мы заблудились…
– Как? – обомлела я.
– Сама не понимаю. – Избранная растерянно огляделась по сторонам. – Я ведь прекрасно знаю путь и чувствую Источник. Но вот сейчас, – она нервно сглотнула, – как будто бы сам лес водит нас кругами.
Ну здорово. Только этого для полного счастья не хватало.
– Дай угадаю, и как нам вернуться назад, ты тоже не знаешь, – мрачно уточнила я.
– Не знаю, – Николетта беспомощно улыбнулась и тут же, словно в оправдание, добавила: – Но наверняка ведь это не просто так. Значит, так и должно было произойти. Только интересно, зачем…
Ясное дело зачем. Источник решил от меня избавиться. Сгину в лесу, и моя тьма перестанет пакостить. Ну да, верно, нет меня и нет проблемы.
А Николетта все продолжала размышлять вслух:
– Наверное, мы просто должны прийти к Источнику в определенное время. Потому он нас раньше и не подпускает. Ну я так чувствую.
– А если это определенное время – это лет через пять? – Я помрачнела еще больше.
– Поживем – узнаем, – у моей спутницы вырвался нервный смешок.
И мы продолжили блуждания по лесу. Нас и вправду будто бы водило кругами без какой-либо возможности вернуться. И лишь когда основательно стемнело, между деревьев впереди вдруг блеснуло колдовским светом знакомое озеро.
– Ну вот! – радостно воскликнула Николетта, всплеснув руками. – Я же говорила!
Она первой поспешила к водной глади, я уныло поплелась следом. За время блуждания по лесу у меня уже весь энтузиазм иссяк. Зато у избранной его, похоже, было с избытком.
– И что тут делать? – Я с сомнением покосилась на мерцающее озеро.
Хотя, может, это только мне ничего не ясно, а Николетта, как избранная, видит то, что от чужих взглядов сокрыто.
– Ничего особенного, на самом деле. – Она подошла к самому краю берега и протянула ладони.
Тут же несколько искристых капелек воды взвились вверх с ровной глади озера. Завертелись вокруг Николетты игривыми сполохами и вдруг враз опали на траву.
Я ждала каких-нибудь витиеватых пафосных речей, но избранная ограничилась скромным:
– Великий Источник, поведай мне, кто виноват во вспышках магии тьмы в академии?
Я бы не удивилась, если бы из воды сейчас прошлепал лапами Уня и обличительно выдал:
– Это все Лика! Гоните ее взашей!
Но не происходило вообще ничего. По крайней мере, первые пару мгновений. А потом вдруг на грани слышимости стал раздаваться шепот. Он звучал разными голосами и со всех сторон, становясь все громче и громче. Пока не стал различим настолько, что я распознала те два слова, которые в нем звучали. И эти два слова, вопреки моим опасениям, были не «Анжелика Самойлова».
– Темный властелин… – звучало отовсюду множеством голосов, пока вдруг не воцарилась тишина.
– Ты слышала? – растерянно пробормотала Николетта.
Я медленно кивнула, пока еще с трудом это осознавая.
– И что это значит? – Избранная смотрела на меня так, словно я была в курсе всей подноготной.
– Темный властелин виноват во вспышках магии тьмы в академии, – озвучила я единственное очевидное.
А вот все остальное зависло под большим вопросом… Может, подразумевалось, мол, Савельхей наградил меня меткой, и теперь через метку магия тьмы и бушует. Тогда да, изначально именно он и виноват. Да только меня не покидала смутная уверенность, что тут нет никаких таких цепочек объяснений. Тьма вызвана именно темным властелином, и никак иначе. И вот тогда вставало просто необъятное «Зачем?!». Зачем Савельхею это понадобилось?
