Глава 12

– Знаешь, Бонь, в моем мире есть такое выражение: «Все бы было так смешно, если бы не было так грустно», – задумчиво пробормотала я, сидя в кресле и подперев голову руками.

– Странное выражение, – отозвался единорог с не меньшей задумчивостью. – Ты опять в философию ударилась?

– Философия – это хорошо! – мимо в очередной раз пролетел Даридадус.

Вообще, происходящее сейчас в библиотеке официально называлось «генеральная уборка». По крайней мере, так заявил сам библиотекарь. С ярым энтузиазмом призрак носился между стеллажами, размахивая внушительным веником из чьих-то перьев. Судя по буйной их раскраске, так и закрадывалось подозрение, что Даридадус умудрился ощипать Вульфика. Хотя, если бы так и было, то как минимум библиотекарь остался бы заикой, а как максимум, разъяренный ректорский питомец сровнял бы академию с землей.

– Хорошо, когда по делу, – лениво возразил Бонифаций.

– Так и я по делу, – тут же заверила я.

– Нет, ты как раз таки, наоборот. Бездельничаешь. Прибежала сюда вся перепуганная, полчаса мне мозг выносила этим своим «Властелин он или не властелин?» – проворчал единорог. – В итоге сидишь себе теперь, невинно ресницами хлопаешь, а у меня до сих пор в голове такая каша, как будто бы Даридадус все мысли этой своей метелкой вымел. Ну и кто ты после этого?

– Друг, пришедший в трудный час за добрым советом? – Я чуть виновато улыбнулась.

Бонифаций явно сначала собирался в порыве ворчания ответить что-то не слишком-то лицеприятное, но все же сдержался.

– Лика, вот я тебе как друг скажу. Причем не только как друг добрый, но еще и мудрый к тому же. Вот чего ты всю эту панику развела? Тьма не тьма, властелин не властелин… Вот ты кто вообще?

– В каком смысле? – не поняла я.

– Ну кем ты являешься, – Бонифаций был само терпение и назидательность. – Ты у нас великий маг?

– Нет, – я покачала головой.

– Быть может, ты – знаток тьмы?

– Тоже нет.

– Храбрая всесильная воительница?

– Бонь, я не понимаю, к чему ты ведешь, – не выдержала я.

– А веду я к одному простому вопросу: ты куда вообще лезешь, а? В академии буянит тьма, да. Но мало того что тут полно преподавателей, которыми, вообще-то, только сильные маги могут стать. Так еще и Алистер рыскает. Но и все это неважная мелкота по сравнению с темным властелином. Лика, в академии сам темный властелин! Кому, как не ему, с тьмой разбираться? А вот ты… Ну кто ты, Лика? Недоизбранная студентка-первокурсница! Тебе не кажется, что не доросла ты еще до таких крупных магических разборок?

– Я не только студентка, Бонь, – мрачно вздохнула я, признание далось с трудом: – Вероятно, я – избранница тьмы.

– П-ф-ф, – фыркнул Бонифаций, словно я сказала несусветную глупость. – Да будь ты избранницей, темный властелин бы с тебя глаз не спускал! Ты бы сейчас вот так вот бесхозно не шаталась по академии и не выносила добрым единорогам мозг. Тьма, вообще-то, штука серьезная. Если бы она тебя для чего-нибудь избрала, то ты бы это «чего-нибудь» уже вовсю выполняла. А что делаешь ты? Бегаешь тут перепуганная и панику разводишь. Что-то я очень сомневаюсь, что тьма избрала бы тебя именно для такого. Забавно, конечно, да только у этой магии с чувством юмора плохо.

– Бонь, ты меня окончательно запутал, – вздохнула я. – Я и так-то чувствую себя заблудившейся в трех соснах, а ты еще больше этих сосен добавляешь. Честно, я надеялась, что ты мне хоть совет какой дашь…

Бонифаций чуть не взвыл. Видимо, его терпение подошло к концу.

– Совет? Запросто. Встаешь с кресла и топаешь прямиком в лечебницу. Находишь там шикарную даму по имени Друндгильда и слезно у нее клянчишь какое-нибудь успокоительное, чтобы перестать страдать паранойей и везде искать себе неприятности.

Ну ясно. Достала я Боню, вот он меня и выставляет. Но, с другой стороны, у меня настолько уже нервы на взводе, что успокоительное и вправду не помешает.

И я направилась именно туда, куда меня по-дружески послал Бонифаций. Отыскать Друндгильду в лечебной части было проще простого. Где кто-то орет басом, там точно она.

– Добрый день! – вежливо поприветствовала ее я, едва завидев в коридоре.

– Чего надо? – Друндгильда, как всегда, была сама любезность. – Опять за отворотным зельем, что ли, пришла?

– Почему же, нет. Погодите, – перепугалась я, – а его, что ли, надо постоянно принимать? Я-то думала, один раз выпил и на всю жизнь отшибло!

– Кого отшибло? – усмехнулась она.

– Любовь. Я ведь и вправду после вашего зелья ее больше не чувствую.

– Ну то, что не чувствуешь, не значит, что ее нет. Да только, чтобы зелье обратить, надо очень постараться.

– Я и не собираюсь его обращать, – возразила я.

– Так, а ты не сможешь. Смог бы лишь тот, кого ты этим зельем разлюбить решила. Но ты не переживай, – Друндгильда вдруг ободряюще улыбнулась, – мое зелье надежное, с маленьким секретом.

– Это с каким? – Я насторожилась еще сильнее.

– Оно ведь не только на того, кто выпьет его, действует. Но и на того, против кого направлено, тоже. То есть не только ты вдруг «разлюбила», но и твой бывший возлюбленный тебя сам сторониться будет. Обоюдный эффект, понимаешь? Чтобы чары вдруг не разрушить.

Больше ничего не сказав, она поспешила дальше по коридору. Похоже, завидела кого-то, на кого срочно надо было поорать. И занялась она этим еще по пути. Но я не прислушивалась к словам Друндгильды, так и замерла на месте.

Это что же получается? Не только меня «отворотило» зельем от Савельхея, но и его от меня? А учитывая, что он и раньше испытывал отвращение, теперь и подавно кривится. Наверное, я должна была почувствовать лишь равнодушие. Мол, мне-то какая разница. Но на несколько мгновений стало неимоверно тошно.

Кое-как уняв непрошеные эмоции, я постаралась просто об этом не думать лишний раз. Ни об отвращении, ни о Савельхее. Учитывая, что наклюнулась весьма назойливая проблема под названием «Алистер», некогда впадать в тоску и невнятные сожаления о прошлом. Но вот успокоительное мне бы и вправду не помешало…

Остаток дня я провела в своей комнате. Решив, что пара занудных учебников по магии мне вполне сойдут за успокоительное, я углубилась в чтение. Да только буквы перед глазами упорно скакали и не желали складываться в слова. Точнее, в те слова, которые там были написаны. Мой взгляд хаотично блуждал по строчкам, выискивая комбинации, чтобы сложить «Савельхей» или «тьма». Второе получалось куда чаще первого. Пару раз ни с того, ни с сего буквы вдруг собрались в «любимый», и это неслабо меня напрягло. Но хоть как успокоительное учебники так и не сработали, зато в качестве снотворного проявили себя замечательно. Да и ночь к тому моменту уже подкралась. Так что я поспешила лечь спать. Хватит уже трепать самой себе нервы. Надо слушаться Боню, уж он-то точно мудрее меня.

Сначала мне снилось, что я ушла жить в лес к Иввине, там Ийрилихар вместо дворца построил склеп и страшно этим гордился. А потом абсурдное сновидение смазалось, и началось нечто странное. Я вроде бы открыла глаза, но так и не поняла, во сне их открыла или наяву. И куда вероятнее первое, чем второе, ведь в моей комнате царствовала тьма. Не просто ночная и не та жуткая, которая наводила в академии ужас в последнее время. Нет, это была тьма спокойная и даже умиротворенная. Она окутывала меня своими клубами так бережно, словно я была для нее величайшей ценностью. И я не чувствовала и тени страха, знала, что странная тьма не причинит мне вреда. Что ее хозяин не причинит мне вреда.

Очертания моей комнаты между тем совсем исчезли, скрытые тьмой. И я могла поклясться, что куда-то перемещаюсь. Но даже такое меня не напугало. Наоборот, накатило любопытство, куда так плавно меня увлекает эта удивительная магия. Не знаю, сколько прошло времени, но окружающие меня клубы вдруг расступились. Мгновенно потеряв опору, я полетела куда-то вниз. И буквально тут же меня подхватили сильные мужские руки.

– Савельхей? – обомлела я. Только сейчас окончательно спала сонливость, и до меня дошло, что странный сон и не сон вовсе.

– А к кому еще могла принести тебя тьма, – улыбался он, по-прежнему держа меня на руках.

Мы находились в его спальне, здесь горело лишь несколько свечей, но полумрак был совсем обычный, безо всякой магии. Видимо, тьма рассеялась, едва доставив меня на место назначения.

– Это ты отправил тьму за мной? – не поняла я. – Или она самовольно?

– Я, конечно. Тьма, вообще-то, слушается меня, если ты забыла.

– А та, что буянит сейчас в академии? – скептически напомнила я.

– Это не моя тьма, – невозмутимо парировал Савельхей.

– А чья?

– Без понятия. Если бы знал, то никаких бы пакостей больше не творилось.

– Слушай, поставь меня уже на ноги, а, – спохватилась я. Ведь вроде как у нас давно уже не те отношения, чтобы он меня так держал. Пусть даже это настолько приятно.

Савельхей все-таки выполнил мою просьбу, но по-прежнему смотрел на меня немного странно. Словно в мыслях разгадывал некую загадку, а я была ключом к ответу. Я тоже молчала. Вспомнила, что говорила Друндгильда про эффект отворотного зелья. Интересно, а если бы зелье на него не влияло, то как бы сейчас вел себя Савельхей?

– Странно, что ты не возмущаешься и не расспрашиваешь, почему я перенес тебя сюда среди ночи, – улыбнулся он.

– Просто я очень вежливая, вот и спокойно жду, пока ты мне сам все объяснишь, – ответила я. Не признаваться же ему, что у меня сейчас чрезмерная путаница в чувствах и мыслях. – Полагаю, у тебя есть для такого какая-то веская причина. Вряд ли ты просто так возжаждал бы моего общества.

Сказала и тут же насторожилась. А что, если Савельхей вдруг надумал, чтобы я предназначение избранницы выполнила? Ну а что, решил совместить приятное с полезным. Правда, учитывая его ко мне отвращение, опасаться нечего. Наверное.

– У меня к тебе серьезный разговор, – пояснил Савельхей. – И безотлагательный. Потому и пришлось пойти на такие меры. Надеюсь, я тебя не напугал?

Вот окажись среди ночи наедине с темным властелином нормальная девушка, она бы точно перепугалась до полусмерти. Но я себя уже давно к нормальным не причисляла. С того самого момента, как оказалась в Академии попаданцев.

– Нет, не напугал. Я тебя не боюсь. И никогда не боялась, – губы тронула невеселая улыбка, сами собой накатили воспоминания о прошлой реальности, но я отогнала их прочь. – Так о чем ты хотел со мной поговорить?

Вообще у меня в голове крутилось много вариантов. Начиная от «Хватит тебе уже путаться под ногами, тьма – не твое дело» и заканчивая «Пора бы тебе, Лика, уже исполнить свое предназначение избранницы. Я, так и быть, на время забуду об отвращении и совершу этот самоотверженный героический подвиг ради продления рода темных властелинов». Но Савельхей совершенно спокойно произнес:

– Я намерен забрать тебя отсюда.

Я обомлела настолько, что даже не смогла озвучить пресловутое: «В каком смысле?». Но, видимо, мое изумление было уж очень красноречивым, тут же последовали объяснения:

– Я хочу, чтобы ты вернулась в мой замок. Это самый безопасный вариант.

– Для кого? – помрачнела я. – Для меня или для окружающего мира? Что, теперь ты считаешь меня опасной? При прошлом разговоре ты почему-то утверждал, что я к происходящему в академии отношения не имею. А теперь что? Резко изменил свое мнение?

Савельхей ответил не сразу. Молча на меня смотрел, словно пытаясь прочесть в моих мыслях все то, что я не сказала.

– Лика, ты можешь мне честно ответить на один вопрос?

– На какой? – угрюмо поинтересовалась я. – Случайно я сею вокруг хаос и разрушения или намеренно?

– Почему ты так изменилась? – казалось бы, он видел меня насквозь.

– Изменилась? – не поняла я.

– До побега от меня ты была совсем другой.

– До твоего отвращения я была совсем другой! – ну вот, все-таки я сорвалась, доконали меня эти светские разговоры. – Да и откуда тебе вообще знать, какой и когда я была? Ты меня не знаешь! И я тоже тебя теперь не знаю! Ты совсем не тот Савельхей, которого я… – Я осеклась, вовремя замолчав.

– Которого ты что? – Савельхей не сводил с меня взгляда. Казалось, ему очень важно узнать ответ.

– Которого я знала. – Я не стала озвучивать первоначальный вариант. – И единственное, что нас сейчас связывает, это твоя проклятая тьма из-за метки.

– Не связывает, Лика. – Он словно по инерции вдруг коснулся кулона с предначальной материей. – Она-то как раз нас и разделяет.

Я даже растерялась. Вдруг заскреблись неуверенные догадки, но как следует над ними поразмыслить не получилось, Савельхей продолжил:

– В любом случае я хотел поговорить с тобой не об этом. Прорвавшаяся в академию тьма так и увивается вокруг тебя. Не потому, что ты ее источник. Ты – ее цель, вот только неизвестно, с какими мотивами. Потому я и хочу, чтобы ты ближайшее время провела в безопасности, пока я тут все улажу.

– С чего это ты вдруг такой заботливый стал? – не удержалась я.

– С того, что мне, быть может, не все равно, – кажется, самообладание Савельхея начало давать сбой. – Ты правильно сказала: ты меня не знаешь. Ты что-то напридумывала себе, сама в это поверила и теперь считаешь меня чуть ли не вселенским злом. Вот с чего, Лика? Я хоть раз причинил тебе какой-либо вред?

Да, причинил. Этой любовью, которая стала моим мучением. Если бы не отворотное зелье, я бы, наверное, к этому моменту уже сошла с ума. Но, с другой стороны, Савельхей ведь не виноват. Он не обязан меня любить. Он не переживал те события, которые пережила я. Все сложилось иначе, и с его стороны чувства так и не возникли. Но не его в этом вина. Просто это другая реальность, другая жизнь. Жизнь, в которой той нашей любви нет места.

– Нет, – устало ответила я, – вреда ты мне не причинял. Спасибо за предложение, но никуда отсюда я не уеду. Раз уж тьма и вправду нацелена на меня, то так тебе даже проще будет ее обезвредить, хоть какой-то ориентир есть. А теперь, извини, но я пойду. Мне еще выспаться надо, завтра на занятия рано вставать.

Я развернулась и направилась к двери. Но и двух шагов сделать не успела, как Савельхей вдруг придержал меня за руку.

– Что? – не поняла я.

– Я не знаю тебя, Лика. Но я хочу узнать, – тихо произнес он. – И я хочу, чтобы ты меня узнала. Даже если я теперь не тот Савельхей, которого ты все это время хотела во мне увидеть. Я помню, ты говорила мне о другой реальности. Но ее нет. Зато есть эта. Но ведь она не хуже. И если там все закончилось плохо, так, быть может, здесь есть шанс. Шанс для нас с тобой.

У меня от его слов даже мурашки по коже побежали. Казалось бы, сейчас я снова вижу Савельхея таким, как тогда. Очень хотелось поддаться этой иллюзии, но что-то мешало. Может, отворотное зелье. А может, и здравый смысл.

А Савельхей между тем продолжал:

– Не отвергай так сразу мое предложение. Я просто забочусь о твоей безопасности. Не говори сейчас нет, подумай. Завтра я спрошу тебя снова.

Вместо какого-либо ответа я лишь кивнула. Савельхей меня больше не держал, и я поспешила к выходу. Уже у самых дверей услышала сказанное мне вслед:

– Лика, я оказался здесь не только из-за тьмы.

На мгновение замерев, я все же не обернулась, поторопилась уйти. Что-то собственные порывы начали меня пугать. Как бы зелье Друндгильды не дало сбой…

26.05

До утра я так и не смогла уснуть, что настроения совершенно не прибавило. Меньше всего хотелось вставать с кровати и куда-то идти. Особенно на лекции, где непременно опять будет якобы преподавательствовать Алистер. Уже заранее мерещилось его «Ну что, Анжелика, готовы очередной раз всем продемонстрировать, что вы как-то с тьмой связаны?»

И вообще, мне почему-то очень хотелось принять предложение Савельхея. Не из-за каких-либо вспыхнувших внезапно чувств, просто по-прежнему сохранялась иллюзия, что рядом с ним спокойнее и безопаснее. Хотя, чисто теоретически, при буйствах тьмы как раз таки от темного властелина и надо держаться подальше.

Но, с другой стороны, напрашивался вопрос: а в качестве кого я буду в замке Савельхея? Мы ведь даже не друзья. Да что там друзья, нас и хорошими знакомыми назвать сложно. Вот и буду я эдакой обузой, которую он благородно приютил.

В общем, хоть я обо всем этом и размышляла остаток ночи, но ни к какому определенному ответу не пришла. Если не считать ответом: «Как же меня все это задолбало… Хочу тишины, покоя и чтобы все проблемы чудесным образом разрешились сами собой. Ну и чтобы странно-назойливый Алистер куда-нибудь благополучно подевался». Но, увы, таких чудес не предвиделось.

На лекции я решила сегодня не идти, устроить себе выходной от всего. Планировала сначала позавтракать, а потом пойти в библиотеку. Уже одно общение с Бонифацием сойдет за отдых.

Но уже в столовой стало ясно, что спокойствия мне не видать. Эфельтири окончательно испортило мне настроение:

Для полноты картины не хватало еще схематичного изображения черепа с костями или могильного холмика. Окончательно приуныв, я без энтузиазма позавтракала и все-таки побрела в библиотеку.

Но до цели пути я так и не дошла, в пустующем коридоре мне встретился Алистер. Как будто нарочно меня выискивал.

– Анжелика, – смотрел на меня прокурорским взглядом, – почему ты не на лекции?

– А ты почему не на лекции? – апатично парировала я. – Или запугивание студентов – это уже вышло из моды?

Алистер явно хотел ответить что-то не слишком-то приятное, но не успел. Потоки тьмы хлынули отовсюду. Стекали со стен, ползли по полу, тянулись с потолка… И если я замерла перепуганным истуканом, то Алистер не стал тратить время на изумленное созерцание. Вспышка яркого света будто бы на мгновение отогнала стремящуюся к нам тьму, но едва исчез последний сполох, как жадным зверем жутчайшая из магических сил рванула на нас.

Алистер попытался создать щит, но его просто смело в сторону, припечатав к стене. А я вообще не могла пошевелиться. Метка на плече отозвалась острой болью, и тут же в глазах потемнело. Казалось, окружающая тьма проникает сквозь кожу, наполняет душу изнутри, не оставляя ничего от меня настоящей. Ей не нужна моя человеческая сущность, ей нужна сущность избранницы…

Меня все-таки не убило и даже не свело с ума. Но и вырваться из плена тьмы я не могла. Окружающую действительность осознавала с большим трудом, а уж о том, чтобы пошевелиться или говорить, и речи не шло. Причем с каждым мгновением моя связь с окружающим миром становилась все слабее.

Затаившись во мне, внешняя тьма схлынула. Пришел в себя Алистер, схватил меня на руки и поспешил в лечебницу. Мелькали обеспокоенные лица целителей, даже Друндгильда объявлялась. Но в моем состоянии ничего не менялось. По крайней мере, в лучшую сторону.

А потом вокруг воцарилась темнота. Видимо, день прошел и наступила ночь. Меня оставили в покое и уже не пытались привести в чувство сердобольные целители. Одна в тишине палаты я лежала на кровати и смотрела в полумрак перед собой. Я просто не могла закрыть глаза, да и вообще свое тело толком не чувствовала. Я чувствовала лишь наполняющую меня тьму, которая стремилась стать моей сутью. И я никак не могла ей в этом помешать, мое сознание будто бы тонуло в ее дебрях без малейшего шанса на спасение.

Я уже почти перестала воспринимать окружающий мир, как в полумраке палаты появился кто-то. От окна темный мужской силуэт приблизился к моей кровати и бережно поднял меня на руки. Савельхей… И в этот миг тьма окончательно оборвала мою связь с реальностью. Я словно бы больше не существовала. Я сама стала тьмой. Но тьмой, неподвластной темному властелину.