Глава 30

Распоряжаясь о предоставлении майору Братикову очередного отпуска, император в числе прочего хотел дать ему возможность заново познакомиться с давно не виденной сестрой, посмотреть на свое домовладение, глянуть на племянницу, погулять на новоселье и вообще отдохнуть, но только этим причины вызова майора в Москву не ограничивались. Новицкий решил — пожалуй, настала пора реализовать один из планов, составленных давно, в двадцать первом веке, еще во время учебы в Центре. Тогда Сергей пришел к выводу, что в восемнадцатом веке очень не хватает одной мелочи — боевых ракет. А там и до систем залпового огня недалеко. Ведь если пойти на некоторое ухудшение параметров, то их вполне можно сделать и на дымном порохе!

В принципе мысль была правильная, но она не учитывала одной мелочи — цены и дефицитности калиевой селитры, из которой на семьдесят пять процентов состоит дымный порох. Так вот, ее было мало даже для нормальной стрелковой подготовки армии. Какие уж тут ракеты! При попытке вооружить ими хотя бы один дивизион Россия осталась бы вообще без пороха. А если бы решила купить недостающую селитру у англичан, то еще и без денег — индийская селитра стоила очень дорого. Так что молодой император вздохнул, отложил свои наполеоновские планы на будущее и начал думать, как решить проблему.

Отвлекать Ломоносова на обустройство селитряных ям в Астраханской губернии, как это было сделано в иной истории, Новицкий не стал, на юг были посланы другие люди. А совсем еще молодой Ломоносов занялся отработкой процесса получения калиевой селитры из натриевой, или чилийской — для начала в лабораторных условиях. Однако уже из первого кругосветного путешествия Эдвардс привез три тонны чилийской селитры, что позволило начать перевод синтеза в рамки опытного производства. Дальше процесс пошел по нарастающей. Сначала натриевую селитру привозили десятками тонн в год, а начиная с сорок девятого года счет пошел на сотни. Русская армия потихоньку начала забывать, что такое хронический дефицит пороха. Кроме того, наличие чилийской селитры позволило развернуть более или менее промышленное производство азотной кислоты, в результате чего Кристодемусу пришлось срочно открыть пироксилин, после чего следовало задуматься о получении тринитротолуола. Внедрением всего этого занимался Ломоносов, и по результатам его работы император в конце пятьдесят девятого года решил, что, пожалуй, настала пора наконец-то вернуться к ракетам. А то ведь турки, похоже, скоро полезут отвоевывать Крым обратно, да мало ли еще что! В результате из архивов были извлечены все материалы по реактивному оружию, в том числе и поданная после совещания по итогам Крымской кампании докладная записка Братикова. В ней утверждалось, что ежели к сигнальной ракете вместо шеста, коим стабилизируется ее полет, приделать оперение наподобие хвостовика мины тактической мортиры, точность ее полета сильно повысится и она станет оружием, а не игрушкой. А кому же проводить проект в жизнь, если не его автору? Тем более что Братиков, судя по его личному делу, мало того что являлся грамотным и инициативным офицером, так в свободное от службы время изучал труды по математике и баллистике. Значит, ему осталось в самых общих чертах познакомиться с последними достижениями химии и отправляться в Переяславль-Залесский, где стараниями ее величества уже четвертый год работала так называемая "Коллегия новых систем". Причем если бы вместо первого слова стояло "специальное конструкторское бюро", а после последнего было добавлено слово "вооружений", то такое название отражало бы специфику организации гораздо точнее. Впрочем, к этому никто не стремился, скорее наоборот.

Перед празднованием новоселья Алексей немного волновался, несмотря на то, что сестра пообещала — народу будет немного, и все свои. Так ведь немного — это смотря с чем сравнивать! Набежит человек сто да все в генеральских чинах, и что в такой компании делать простому майору — не гвардейцу и даже не из столичного гарнизона? Однако волновался Братиков зря. Все было тихо, по домашнему, никто даже официально не представлял прибывающих гостей.

Из приглашенных первой явилась Анюта, она же графиня Браницкая-Брюс. Затем как-то незаметно появились два монаха — один дородный, с толстой и глупой мордой, и второй — тощий и длинный, как жердь. По виду — пройдоха, пробу некуда ставить. Графиня Брюс шепнула, что это глава Государственного благочиния с капитан-послушником из той же конторы, оба сволочи. Правда, Алексей почти до конца празднества считал главой пройдошистого, а оказалось наоборот.

Даже императорская чета прибыла без всякой торжественности — впрочем, с приличным, около десятка, количеством сопровождающих. Алексей поначалу удивился тому, что телохранитель, похоже, только один, но Анюта снова его просветила, объяснив, что фрейлины императрицы — это тоже охрана, причем весьма эффективная. Майор почесал в затылке и подумал — кажется, теперь понятно, как племянница ухитрилась заработать свою медаль.

Ближе к вечеру император отозвал Братикова в сторонку и заявил, что, по его мнению, настала пора превратить ракеты в нормальное оружие.

— Майор, не будешь против этим заняться лично?

— С радостью, государь.

— А как же молодая жена, которая пока еще невеста — ты ее здесь оставишь?

— Она же не в столицах росла, к роскоши не привыкла, согласна была поселиться в домике на полигоне. А там, где я буду ракетами заниматься, какое-нибудь жилье есть?

— Не хуже, чем на полигоне. К тому же примерно через месяц откроется участок чугунной дороги до Сергиева Посада, а оттуда до Переяславля при желании за день доехать можно. Так что в Москве вы с супругой сможете бывать часто. И вот еще о чем следует знать. Людям, согласным взяться за необычное задание, я в большинстве случаев что-то даю авансом — чтоб, значит, им веселее работалось. Но если работа окажется провалена, аванс отбирается, причем с процентами. В данном случае это будет означать звание полковника сейчас и возврат в секунд-майоры, если не справишься. Сколько времени попросишь на раздумья?

— Нисколько, государь, я согласен.

— Тогда подойди к Елене Лукьяновне, она объяснит, когда и куда прибыть.

Разумеется, бывший майор, после беседы с императором уже вполне обоснованно считающий себя полковником, имел правильное представление не обо всех гостях своей сестры. А только о тех, кого знал в лицо, ну и о тех, про кого ему рассказала графиня Браницкая-Брюс. И, значит, довольно молодая пара, почти все празднество скромно сидевшая за дальним от Алексея концом стола, осталась ему неизвестной, да и особого интереса не вызвала. Хотя могла бы, если бы майор имел возможность чаще читать иллюстрированные газеты, коих в империи выходило уже целых три штуки. Правда, портреты цесаревича Михаила там печатались редко, а его жены, великой княгини Анны Федоровны, еще не так давно бывшей прусской принцессой Амалией — еще реже. Да и не сказать, чтобы те портреты сильно походили на оригиналы. В общем, цесаревича и его жену майор не узнал. Причем о причинах, по которым они оказались на данном празднестве, молодые знали немногим больше, чем Алексей Братиков — о своих до разговора с его величеством.

Когда празднество уже явно перевалило за половину, Михаил не выдержал и поинтересовался у императрицы:

— Мам, не знаешь, зачем нас сюда пригласили? Нет, конечно, маркиза де Помпадур — потрясающая женщина, я бы с удовольствием написал ее портрет, но все же…

— В обнаженном виде? — с подозрением осведомилась Амалия.

— Это уж как сама маркиза решит, — дипломатично ответствовал молодой муж.

— Боюсь, что она решит именно так, как ты, Аня, опасаешься, — вздохнула ее величество. — Пожалуй, я с ней сейчас поговорю. И подарю шубу, соответствующую княжескому титулу, дабы ей было в чем запечатлеться для потомков. Насчет же того, зачем вы здесь — все очень просто. Государь в преддверии грядущих событий решил начать знакомить вас со своим окружением. Ну и его с вами, понятно.

— А что такое грядет-то? — забеспокоился Михаил. — Надеюсь, со здоровьем отца все в порядке?

— С телесным — да, здоров как бык. А вот с прочим… лично у меня сомнения. Дело в том, что наконец-то удалось построить и облетать два планера, их с Воробьевых гор запускали при помощи паровой лебедки. Так вот, следующей весной планеры повезут в Крым, там благодаря особенностям местных гор они смогут летать часами. И, значит, этот старый дурак решил, что он просто обязан принять участие в полетах. Мол, он об этом с детства мечтал. Поэтому весной император отправится в Крым, а вас решено оставить местоблюстителями престола. Да-да, именно обоих! По отдельности никто из вас в хорошие правители не годится, но нам с отцом кажется, что вместе вы уже неплохо сработавшаяся пара, у которой есть перспективы. Вот мы и посмотрим, что и как у вас получится. Ну, а в конце июня император резко поумнеет и вернется в Москву, после чего и мне можно будет в порядке живой очереди становиться старой дурой.

— Тоже поедете в Крым, летать? — догадалась Амалия.

— Да, действительно летать, но только не в Крым, это было бы слишком банально. Сможете не проболтаться его величеству? Ну тогда слушайте. В моей коллегии уже почти готов маленький, легкий и мощный двигатель, пригодный для установки на дельтаплан. Он не паровой, а внутреннего сгорания. Так что я поеду не в Крым, а на Плещеево озеро. Вот Питеру сюрприз-то будет! Потому и прошу молчать.

— Э-э-э, — улыбнулась великая княгиня, — ваше величество, а молодые дуры вам не нужны? Я бы с радостью.

— Уговорила, третьей будешь.

— А я что, самый умный? — возмутился Михаил. — Меня тоже пишите четвертым.

— Хорошо, но тогда я вам дам небольшую такую книжечку, называется она "Теоретические основы полета аппаратов тяжелее воздуха и методы управления оными". Гриф — "секретно", так что заранее подготовьте место, где будете ее читать. И сразу, как только сдадите полномочия местоблюстителей, я вам устрою зачет. Сможете сдать на хорошо или отлично — как говорится, флаг вам в руки, а нет — так и останетесь ужасно умными. Поблажек делать не буду.

Впрочем, не все из тех немногих, кто знал о грядущей поездке императора в Крым, связывали ее именно с планерами. Например, Тихон Петрович Павшин, после недавней переаттестации высшего командного состава ставший генерал-полковником, был глубоко убежден, что император просто совмещает приятное с полезным, то есть и делает дело, и позволяет себе отдохнуть, как ему нравится. У меня так пока не получается, самокритично признался себе Тихон Петрович. Например, многие знали о его невинном увлечении — дрессировке мышей. Но ведь и в голову не пришло запустить слухи, что он, тогда еще генерал-аншеф, отправился в Крым потому, что тамошние мыши отличаются особым умом и сообразительностью! А зря. Подумаешь, что мало кто в такое поверил бы. Если разобраться, так это и не требуется. Главное, чтобы слухи были.

Нет, император явно собирается лично проверить, насколько соответствуют действительности победные реляции об умиротворении Крыма. Причем генерал-полковник с таковой целью был полностью согласен. В самом деле, ну не верить же на слово такому пройдохе, как он, Тихон Петрович! Это стало бы прекраснодушием, в чем император никогда замечен не был.

Но дела в Крыму и на самом деле шли хорошо — местного населения там сейчас оставалось от силы тысяч пятнадцать, причем это число имело явную тенденцию к уменьшению. Нет, упаси господь, никаких массовых казней! Только одиночные, максимум по пять человек за одну акцию. Но императорский указ о том, что в России не имеют права владеть хоть какой-то собственностью те, кто даже после присоединения Крыма к империи не отпустил на свободу имеющихся у него рабов русского происхождения, исполнялся неукоснительно. Ну, а то, что указ о присоединении был издан за день до штурма Минихом Перекопа, оправданием быть не может, ибо, согласно общепринятым нормам, незнание закона не освобождает от ответственности.

Кроме того, лично Павшин тоже создал немало причин, в силу которых местное население очень хотело покинуть прекрасный полуостров. И неплохо подзаработал на этом. А вы как думали — корабли в Турцию бесплатные? И сухопутную границу можно перейти, не оставив на ней ничего ценного? Нет, господа, так не бывает. Правда, часть полученных денег придется отдать императору в его фонд борьбы с коррупцией, но тут в глубине души генерал-полковник был согласен с Петром. Ежели это дело не держать на контроле, чиновная братия обнаглеет и начнет брать так, что государство подобного мздоимства просто не выдержит. Сейчас же все ясно и прозрачно — не совсем праведные доходы делятся на четыре категории. Нулевая — это если их получение в конечном итоге принесло империи только пользу, а хоть сколько-нибудь заметный вред отсутствовал. Налоговая ставка — пятьдесят процентов. Если же наличествовали и польза, и вред, но пользы было явно больше — изволь отдать две трети полученного, это будет коррупция первой категории. Ну, а коли человек дурак или просто не смог просчитать последствия и вред получился примерно равный пользе, то это уже вторая категория, ставка поднимается до ста процентов. И, наконец, третья, когда вреда много больше. Тут надо отдать не только все взятое, но и треть имущества, причем успеть это сделать до того, как сведения дойдут до контролирующих органов. Потому как наказание за попытку сокрытия коррупции любого уровня — полная конфискация имущества не только у виновного, но и у его ближайших родственников, за исключением тех, кто вовремя донес, плюс не менее десяти лет на иконниковских золотых приисках. Причем недавно пошли слухи, что где-то там, на востоке Сибири, нашли еще и алмазы, так что рабочих рук скоро потребуется очень много.

Однако Павшин был умным, осторожным и опытным человеком, в силу чего имел основания надеяться, что император согласится с отнесением его художеств к нулевой категории.