Глава 2

Жизнь круче любого вымысла. Эту истину она открыла для себя в первый же вечер в столице. Самые худшие предположения не шли в сравнение с реальной ситуацией.

«Я угодила прямо в лапы сумасшедшему, – думала она, борясь с опьянением. – Он заманил меня в свое логово… чтобы… чтобы…»

Мысли путались, обрывались. Утомительная дорога, нервное напряжение, неизвестность, тревожные ожидания и заключительный аккорд – кража сумки – сделали свое дело. Молодая неопытная девушка потеряла бдительность, расслабилась, поверила первому встречному и оказалась у него на крючке. Она сама пришла с ним в пустую квартиру, позволила запереть дверь, напилась…

«Он напоил меня! Налил полстакана… Что мне оставалось? Перечить? Опасно. Маньяка раздразнить легко, а как его потом утихомирить? Возьмется за нож… или за веревку…»

От ужаса темнело в глазах. Этим вечером она узнала запах и вкус страха. Неужели пришел конец ее короткой незатейливой жизни? Она ведь еще не успела ничего узнать: ни любви, ни счастья, ни славы…

Она хотела молить о пощаде, но слова застряли в горле. Сознание заволакивал алкогольный дурман. Тело почти не слушалось ее, мысли вспыхивали и гасли, подобно искрам догорающего костра…

Велидар казался внешне спокойным. Он крепко взял ее за руку – она пошатнулась, и он обхватил ее за плечи. Какой все-таки красавец! Только теперь эта красота ее пугала.

– Вот и хорошо… – шептал он, препровождая ее в другую комнату. – Ложись…

Она опустилась на продавленную тахту и обреченно сомкнула веки. Сопротивляться не было сил. Сейчас он начнет ее душить… насиловать…

Звук закрывающейся двери, щелчок язычка… тишина.

«Он что, ушел? – шевельнулось в ее уме. – Вернется с ножом или… О, нет! Почему это должно было случиться именно со мной?»

Он не возвращался. Она, не веря себе, вскочила, и метнулась к окну. Вернее, это ей так представлялось – на самом деле она неуклюже сползла с тахты и кое-как доковыляла. Высоко…

– Если прыгну, разобьюсь насмерть. Зато умру быстро. Все лучше, чем мучиться…

Ее юное здоровое тело восстало против собственной гибели, рука не поднялась распахнуть оконные створки. Грудь свело спазмом. Едва отдышавшись, она обвела комнату отчаянным взглядом. Что она искала? Утюг? Тяжелую вазу? Трость? Что-нибудь, чем можно защищаться… Может, у нее есть еще шанс спастись?

На глаза попалась пара гантелей. Она с трудом взяла одну, прижала к себе – только бы не уронить. Водка ударила в голову – все вокруг плыло, мутилось…

Чудом держась на ногах, она сделала пару шагов к шкафу. Спрятаться! Зарыться в одежду, распластаться по стенке… Господи! Помоги…

Шкаф оказался слишком мал, чтобы послужить ей убежищем, – она в нем не помещалась, ни сидя, ни стоя. А маньяк вот-вот явится к своей жертве… он дышит там, за дверью… наверное, ищет орудие убийства… Свет! Надо выключить свет…

В темноте ее обуяла жуть – не дай бог, она уснет и не сумеет вовремя дать отпор убийце. Куда же спрятаться? Через окно в комнату проникала луна, бледная и зловещая. В углу, за шкафом стояло что-то, накрытое старым покрывалом. Кажется, свернутый ковер. Если втиснуться между ковром и стеной, опуститься на корточки…

От страха ее тело то ли ужалось, то ли приобрело удивительную гибкость, но ей удалось проделать этот трюк. В углу пахло пылью и средством от моли – она поправила покрывало и оказалась в кромешной тьме. Звуки доносились как бы издалека, приглушенные и невнятные. Время замерло.

Ее клонило в сон… Незаметно, исподволь ею овладела дрема. Она то просыпалась, то вновь погружалась в забытье. Затекли ноги, но она их не чувствовала. Да и переменить положение было невозможно.

Она встрепенулась, когда кто-то открыл дверь и остановился на пороге, не зажигая света. Потом щелкнул выключателем. Она похолодела. Вот и пришла ее смерть…

Покрывало оказалось дырявым. Кто-то двигался по комнате – бесшумная темная тень. Потом свет выключился, и все стихло. Или она просто оглохла от ужаса? Боль в затекших ногах заставила ее пошевелиться… Сколько еще так сидеть, скрючившись, замирая от каждого шороха, в мучительном ожидании конца? Пальцы правой руки не разжимались, и она вспомнила, что так и держит гантель. У нее есть орудие, которым можно проломить череп!

– Только попробуй, сунься! – беззвучно вымолвила она.

Маньяк как будто забыл о ней. Неужели он вошел в комнату, увидел, что ее нет, и не стал искать? Но… почему? Сбежать ей отсюда некуда. Впрочем, разве в поступках сумасшедшего есть логика? Больной ум подчиняется другим правилам, созданным им самим. Он далек от здравых рассуждений.

Нервное потрясение и последующий, пусть и некрепкий сон ослабили алкогольное опьянение: ее сознание прояснилось, мысли заработали четче. Где этот… Велидар? Что задумал? Почему затаился?

Словно в ответ на ее вопрос из соседней комнаты послышался какой-то стук, возня. Что он там делает? Ищет свою жертву? Его замутненный мозг не в состоянии анализировать ситуацию. «В таком случае у меня появляется возможность спастись, – подумала она. – Надо попробовать обмануть его, перехитрить!»

Пересиливая страх, она придвинулась ближе к шкафу и выглянула из-под покрывала. От пыли щекотало в носу и горле – хоть бы не чихнуть! Дверь в другую комнату была открыта, оттуда лился рассеянный желтый свет. Кто-то большой и темный ходил там из угла в угол, сопел… Вдруг шаги прекратились. Невидимый злодей стоял, размышляя, куда могла подеваться девчонка.

«Забудь обо мне! Забудь! – заклинала она. – Реши, что ты меня придумал! Никакой встречи на вокзале не было! Это всё плод твоего воображения! Твои фантазии не всегда осуществляются наяву!»

Невероятно, но ее заклинания возымели действие. Маньяк еще некоторое время находился в комнате, что-то делал… Потом раздались его удаляющиеся шаги, мягко закрылась входная дверь. Он даже не погасил свет…

Она не верила своим ушам, а встать, покинуть свое укрытие и осмотреть квартиру мешал страх. Что, если убийца только сделал вид, что ушел, а сам ждет, когда жертва выдаст себя? Невыносимая боль в затекших ногах и во всем теле вынуждала ее двигаться. Сначала она медленно, стараясь не дышать, выбралась из-под покрывала и просто сидела, ощущая, как кровь разгоняет оцепенение, как мурашки бегут по мышцам, по спине – возвращается чувствительность. Потом, не выпуская из рук гантели, подкралась к дверному проему и осторожно выглянула. Маньяка не было. Оставалось проверить кухню, ванную и туалет. Ее сердце громко, сильно стучало, в горле пересохло.

Квартира оказалась пуста, дверь захлопнута. Но она легко открывалась изнутри, стоило оттянуть рычажок, и…

– Что-то здесь не так, – прошептала гостья. – Маньяк отправился на новую охоту? А клетку не запер? Он уверен, что жертва ускользнула?

Интуиция подсказывала иное. Страх выбросил в кровь очередную порцию адреналина. Гостье стало зябко. Что-то скрипнуло, и по квартире загулял ветер – занавеска надулась белым парусом. Балкон! Как же она сразу не заметила, что балконная дверь приоткрыта? Порыв ветра распахнул створку…

Она вышла на воздух – октябрьская сырость наполнила легкие… и выплеснулась наружу в сдавленном крике. Велидар полулежал на балконе, на боку, головой к перилам, его ноги были согнуты в коленях – при своем росте он едва помещался в этом маленьком огороженном прямоугольном пространстве. К балкону примыкал соседний, их разделяла решетка. К счастью, там никого не было – никто не вышел покурить, проветриться после обильных возлияний.

«Ночь же! – сообразила она. – Люди спят!» И с трудом заставила себя наклониться.

– Боже мой!

Молодой человек был мертв. На его шее виднелась рана, но из поврежденной артерии кровь уже не лилась – повсюду на одежде убитого, на балконном ограждении и даже на полу образовались темные сгустки.

Ее затошнило. Она едва успела перегнуться через перила вниз, как ее вывернуло. В голове звенело, и громче этого звона звучала мысль: «Бежать! Бежать! Немедленно! Куда глаза глядят!» Она боялась, что убьют ее, а убили почти незнакомого парня, который привел ее в чужую квартиру. Кто здесь хозяин? И почему погиб Велидар? Убийца может вернуться, и тогда…

«Повторится то, что уже было, – вспомнились ей слова молодого человека. – Ничего нельзя ни предотвратить, ни изменить…»

Он что же, знал о своей смерти?..

Калганов был вне себя от возмущения.

– Вы что, думаете, смазливые мордашки и пышные сиськи вам дорогу проложат? – зло отчитывал он своих подопечных. – Работать надо, сладкие мои! Не то скатитесь на дно, откуда я вас вытащил – отмыл, причесал и петь научил. Где Юна? Где Лея?

Он сыпал руганью и угрозами. Девушки обиженно молчали, сдерживали слезы. Они и так вкалывают, как каторжные – ни сна, ни отдыха, ни нормальной еды. А Рома еще орет.

– У Юны мама заболела, – жалобно пропищала Чара, жгучая брюнетка с черными глазищами на бледном лице. – Ей из дома позвонили. Она собралась и…

Калганов разразился замысловатой бранью.

– Нет у вас ни мам, ни сестер, ни братьев, ни мужиков, ни друзей – никого! Зарубите себе на носу! Вечером у нас выступление в клубе «Спичка»! Бабки я уже получил, так что…

– Рома, ты же сам пообещал нам неделю отдыха!

– Какой я вам Рома? – взвился продюсер. – Я вам – Роман Витальевич! Запомните, голосистые вы мои! Почему она мне не сообщила?

– Юна тебя набирала… – бросились защищать подругу девушки. – Связи не было.

Калганов вспомнил, что сам отключил телефон на пару часов – его любовница терпеть не могла, когда во время секса звонил мобильник. Источая флюиды негодования, продюсер стоял посреди комнаты, всем своим видом демонстрируя укор неблагодарным девицам. Не ценят они его усилий, его трудов. Как-никак, а вывел он их, вчерашних неумех и неудачниц, на сцену – пусть пока группа выступает преимущественно в кабаках и на молодежных тусовках. Это поправимо. Девчонок ждет большое будущее. Он в шоу-бизнесе не первый год, у него нюх на подобные вещи. Конкуренция, конечно, бешеная – многие не выдерживают, вылетают с дистанции. Но Калганов умел зацепиться и уверенно, не спеша, развивать проект.

Гастроли группы по маленьким городам прошли успешно, залы не вмещали всех желающих. Впереди по плану – областные центры. Два клипа они уже записали, раскрутка идет, как положено. Популярность растет, скоро диск выйдет в продажу. Главное, не давать девушкам спуску, чтобы не расхолаживались, поддерживали тонус.

– Где Лея? – повторил он вопрос. – Тоже маму проведывать отправилась? Забудьте о родственниках! Забудьте о парнях!

– Она в аптеку выскочила, сейчас вернется.

– Кто-то заболел? Мне плевать! Все равно поёте! Если через час не будете готовы, оштрафую! Лишитесь гонорара за выступление.

Он повернулся на каблуках, окинул взглядом скромное жилище – две смежные комнаты, уставленные раскладными диванами и шкафами с одеждой, кухня и совмещенный санузел. Царские апартаменты! Когда он начинал, жить приходилось в общаге, делить тесную комнатушку еще с тремя приятелями, спать на полу, питаться кефиром и булочками. Денег даже на курево не хватало. И ничего, выбился в люди, достиг, чего хотел. Голод подстегивает, сытость располагает к лени.

– Разбаловал я вас, – сурово произнес Калганов. – Распустил. Пора закручивать гайки. Через час за вами придет машина. Не опаздывать!

– А Юна? – робко спросила блондинка с непомерно высокой грудью.

Ее звали Мио – все девушки взяли себе сценические псевдонимы.

– Споете вчетвером. С Юной я разберусь после, когда вернется. Солистка у нас Лея. Надеюсь, с ней все в порядке?

– У нее отравление, – поспешно объяснила Мио. – Желудок болит. Пошла за таблетками.

– Меня это не касается, – разозлился продюсер. – Варите себе манную кашу или овсянку. Нечего всякой дрянью питаться!

Он вышел, громко хлопнув дверью. Девушки понуро молчали, не глядя друг на друга.

– Рабство какое-то, – тяжело вздохнула Бэла – такая же черненькая, как и Чара, только с раскосыми глазами. – Мы свободные люди или подневольные? Почему он на нас орет, как плантатор на рубщиков тростника? Послать бы его куда подальше!

Она щелкнула зажигалкой, раскуривая длинную сигарету.

– Рома запретил курить, – строго произнесла Мио.

– Ой, девчонки, уехать бы домой… – мечтательно протянула Чара. – Выспаться всласть, наесться досыта… Задолбалась я уже с этой фигурой! Денег у нас стало больше, зато мы света белого не видим. На кой черт мне красота, если я с парнем встретиться не имею права? Замуж выйти тоже не могу. А ведь лучшие годы проходят!

– У нас контракт…

– Что дома делать-то будем? Опять на дискотеках петь, где одна пьянь да рвань? Копейки считать? На косметике экономить? Рома хоть и сволочь, но свое дело знает. – Бэла выпустила из яркого рта облачко дыма. – Я уж привыкать стала к столичной жизни. Ладно, девахи, хватит лясы точить. Собираться надо. Где Лейка? Не дай бог, задержится.

– В аптеке, видно, очередь длинная…

Чара многозначительно хмыкнула.

– Может, хахаль какой объявился у нашей солистки?

– Набери ее.

– Ха! Вон видишь, ее сотовый валяется? Не взяла телефон наша прима, забыла.

Все девушки были родом из провинции. Калганов подбирал их на региональных конкурсах, предлагал создать свой коллектив.

– Вы плохо поете и неуклюже двигаетесь, – без обиняков заявлял он. – Но у вас есть потенциал. Если договоримся, устрою вас в Москве.

Они с восторгом соглашались. Тогда предложение известного продюсера казалось им неслыханной удачей. Никто и думать не смел ставить какие-то условия, оговаривать пункты контракта – подмахнули не глядя. В сущности, он не оставил им выбора. Сразу предупредил:

– Будет, как я скажу. Или распрощаемся прямо сейчас.

Надо ли говорить, что девушки ухватились за Калганова крепче, чем утопающий за спасательный круг. Будь контракт куда более кабальным, они бы и его подписали.

Подводные камни договора выявились позже, когда началась работа. Продюсер выжимал из подопечных соки, а они и пикнуть не имели права. Оказалось, все права у Ромы. А у них – одни обязанности. Даже название их маленькому коллективу придумал Калганов: «Русалки». Не советуясь, не ища одобрения.

Как бы там ни было, группа сложилась, спелась и стала набирать популярность.

Изюминкой проекта Калганов сделал «языческую составляющую» в репертуаре ансамбля.

– Что за хрень? – обсуждали нововведения девушки. – У нас – молодежная аудитория. Нас осмеют, освищут!

Однако их мрачные прогнозы не сбылись. Наоборот, необычные приемы заводили публику, наэлектризовывали атмосферу так, что впору было сверкать молниям и греметь грому. Более того, сами участницы группы неожиданно увлеклись «бесовским пением и многовертимым плясанием», как церковь много веков назад называла старинные обряды. Наверное, от предков вместе с генами наследуется и зов крови, отклик на древнейшую магию, – потому что новое оказалось хорошо забытым старым и проснулось как в участниках, так и в зрителях.

Калганов велел девушкам освоить и ввести в обиход свирели, простейшие гусли, бубны и трещотки. Наряду с обычными песнями непременно исполнялись одна-две композиции, уподобленные языческим игрищам, – с переодеванием, с характерными ритмами, с заклинаниями и действиями, порой непонятными самим исполнительницам. Это вызывало у слушателей недоумение, которое перешло в интерес и сблизило группу с аудиторией – молодежь вовсю подпевала, притоптывала, скакала и вертелась вместе с «Русалками».

Как любое неординарное явление, творчество девушек вызвало разные толки в среде шоу-бизнеса:

– Фольклор и попса – несовместимы! Это нонсенс. Дичайшая смесь…

– Почему же? И то и другое одинаково примитивно…

– Сравнили!

– Где вы видите фольклор? Грубая подмена народной культуры современными приемчиками…

– Безвкусица! Псевдославянщина!

– Полное отсутствие стиля…

– Нынче мода пошла на самоварную Русь…

– Опорочить древние обычаи! Какая наглость!

– Шабаш полуголых девиц с дудками и бубнами…

– Позор!

– Вы видели, как они входят в раж? Это же транс, который демонстрируют шаманы, напившись настойки из мухоморов!

– Откуда вы знаете, что они там употребляют перед выступлением? Возможно, какое-нибудь наркотическое средство…

– Тогда нечему удивляться!

Мнения разделились. Одни «Русалок» ругали и злобно высмеивали, другие хвалили, третьи – забавлялись. Нашлись и рьяные почитатели. Никто не отрицал, что если обычные песни можно исполнять под фонограмму, то «языческие» – только живьем. Это и стало коньком группы. У девушек появились поклонники, их начали приглашать на гламурные тусовки, чтобы внести свежую струю и взбодрить пресыщенную публику.

«Спичка» – ночной клуб, где проводит время не только молодежь, но и люди старше тридцати, не отягощенные пуританской моралью и твердыми принципами. Заведение престижное, хотя и не из самых дорогих.

«Русалки» собрались, осталось спуститься во двор. Калганов позвонил, что послал за ними машину.

– Где же Лея? – нервничала Мио.

Выступать без солистки будет непривычно и сложно. Что скажет продюсер, когда увидит вместо пяти девушек – трех?

– Да расслабься ты… – буркнула Чара. – Придет она. Успеет!

В подтверждение ее слов в дверь позвонили.

– Фу-у… Лейка, напугала! Где тебя черти носят?

– Что случилось-то?

– Давай, одевайся бегом, в «Спичку» едем. На всю ночь! Рома пригрозил, что не заплатит, если опоздаем.

– О, боже! Мог бы заранее предупредить!