«Записки юного врача»
A Young Doctor’s Notebook
Великобритания, 2012–2013
Жанр: «черная» комедия с элементами ретродрамы и фантастики.
Кто придумал: Марк Чаппел и Алан Коннор (по мотивам рассказов Михаила Булгакова).
Кто участвует: Джон Хэмм (сериалы «Безумцы», «Черное зеркало»), Дэниэл Рэдклифф (киносериал о Гарри Поттере, «Рога», «Виктор Франкенштейн»), Адам Годли (сериалы «Манхэттен», «Форс-мажоры», «Во все тяжкие», «Восприятие», «Хорошая жена»), Рози Кавальеро («Джейн Эйр», «Вера Дрейк»), Тим Стид (сериалы «Пуаро», «Волчий зал»), Чарльз Эдвардс (сериалы «Аббатство Даунтон», «Улица потрошителя»), Маргарет Клуни (сериал «Эндевор»).
Продолжительность: 2 сезона.
Мой рейтинг: 8 из 10.
Фантасты придумали множество способов путешествовать во времени – от квазинаучных, с применением хитрых устройств, до простых, как удар дубиной (с его помощью Марк Твен засылает своего янки в эпоху короля Артура). А скажем, герой фильма «Эффект бабочки» (2003) отправляется в прошлое, зачитывая избранные места из собственного дневника. Примерно такой же механизм перемещения задействован и в сериале «Записки юного врача». Пока в 1934 году сотрудники НКВД делают обыск в кабинете сорокалетнего доктора медицины (Джон Хэмм), хозяин кабинета листает свой юношеский дневник – и раздваивается: оставаясь на месте, он одновременно оказывается в своем прошлом. А именно – в 1917 году, когда он, выпускник Московского медицинского института (Дэниэл Рэдклифф), прибыл в Богом забытую деревню Мурьево и стал там врачом…
Писатель Михаил Булгаков, как известно, с фантастикой дружил, но в ранних рассказах цикла «Записки юного врача» обошелся без нее. Тем не менее британские кинематографисты, снявшие для канала Sky Arts телесериал по мотивам булгаковских рассказов (в каждом из двух сезонов по четыре двадцатитрехминутных эпизода), сами дополнили оригинальные сюжеты сценами встреч главного героя, уже умудренного жизненным опытом, со своей юной ипостасью.
Зачем нужен этот фантастический прием? Смысл его прояснится позже, а пока врач из 1934 года не без ностальгических чувств наблюдает, как в 1917 году вчерашний студент осваивается на новом месте, превращаясь в маленького начальника сельского медперсонала: акушерки Пелагеи (Рози Кавальеро), медсестры Анны (Вики Пеппердайн) и лопоухого фельдшера Демьяна Лукича (Адам Годли). Конечно, никакая теория – даже при наличии пятнадцати отличных оценок в дипломе – не заменит врачебной практики.
Чуть ли не с первого дня нашему герою приходится быть акушером и хирургом, венерологом и стоматологом. Столкнувшись с трудным случаем, он далеко не всегда успевает заглянуть в учебник.
Дэниэл Рэдклифф отлично вписался в образ юного врача: после завершения поттерианы актер строит свою карьеру, стараясь выдерживать максимальную дистанцию от Гарри и доказывая зрителям, что мальчик-волшебник – лишь одна из ролей в фильмографии (пусть пока наиболее заметная), и ему как исполнителю доступен широкий диапазон. А что может быть дальше от Хогвартса, чем русская деревня Мурьево? Фельдшер Демьян – не Рон, акушерка Пелагея – не Гермиона, да и врачевание в России – не магия, а нервная, изматывающая, подчас кровавая работа: здешние пациенты обычно обращаются к врачу, когда недуг запущен, и требуют от доктора невозможного. Порой смерть отступает, но куда чаще медицина оказывается бессильна…
У Джона Хэмма – примерно та же творческая задача, что и у Рэдклиффа: не стать заложником своей звездной роли, поскорей избавиться от приклеившегося к нему образа рекламщика Дона Дрейпера из популярного сериала «Безумцы». Думаю, именно поэтому актер и согласился на предложение Sky Arts. Другая страна, другая эпоха, совсем иной жанр. И пусть авторы сериала отступают от булгаковских интонаций, зато булгаковский пиджак сидит на актере как влитой; постановщики очень постарались обозначить внешнее сходство рассказчика с самим Михаилом Афанасьевичем.
Оригинальные «Записки юного врача» проникнуты иронией, которую экранизаторы сознательно усугубляют, превращая в черный юмор. Провинциальный абсурд помножен на русскую экзотику: бороды, зипуны, снега по пояс, метель forever и песня Kalinka в качестве саундтрека. Здесь есть сознательный гротеск, в духе «Любви и смерти» Вуди Аллена, но почти нет того, что в западном кино проистекает из незна ния фактуры и потому зовется «клюквой». Костюмы персонажей соответствуют эпохе, реквизит аутентичен, да и статисты не загримированы под пестрый цыганский хор. Другое дело, что сценаристам мало булгаковского первоисточника. Если в первом сезоне авторы еще более-менее следуют канве «Записок», то во втором – герой попадает в водоворот Гражданской войны. Юмор становится все чернее, а перспективы – все мрачнее.
Модернизируя Булгакова, авторы, впрочем, избежали соблазна добавить политической остроты: сотрудника НКВД, который в 30-х годах ведет допрос доктора, интересует не политика, а кража морфия, выписанного на «мертвых душ». Создатели сериала, опираясь на текст рассказа «Морфий» (формально он не принадлежит к упомянутому циклу), совершают подмену. У Булгакова морфинистом становится не главный герой, а его приятель Поляков; в экранизации же пагубную тягу к опиатам испытывает сам врач. Во втором сезоне трансформируется жанр сериала. Легкий комический флер постепенно рассеивается, на его место вползает тяжелый наркотический бред. Ближе к финалу молодой доктор готов ради дозы на любую низость: обман, воровство, предательство…
Таким образом проясняется, с какой целью персонаж Джона Хэмма отправлялся на семнадцать лет в прошлое и докучал герою Дэниэла Рэдклиффа (зудел над ухом, возникал в его постели, выныривал из его ванны и даже дрался с ним на кулаках): доктор из 30-х годов, уже безнадежный наркоман, пытается изменить жизнь, уговаривая юного себя не совершать фатальной ошибки и не злоупотреблять морфием. Однако он терпит фиаско. Двадцатилетний не внемлет сорокалетнему – и все, как предначертано, идет своим чередом.
Как известно, в фантастике не всякий наблюдатель из будущего может реально воздействовать на прошлое – это слишком сложная и многофакторная задача. Хотя в данном случае главная проблема не в запутанных переплетениях причин и следствий, а в человеческой психологии. Даже если раздавить дюжину бабочек в мезозое, юность никогда не станет по-настоящему прислушиваться к увещеваниям зрелости и будет наступать на все грабли, подложенные судьбой. «Записки юного врача» можно перечесть, нельзя переписать.
