Икам, со всей возможной скоростью, продвигался к берегу моря, потому что, только там, у него была возможность найти амазонок и заключить с ними союз.

Движение он прерывал, только для ночного отдыха и дневного привала во время коротких ливней, начинающихся всегда внезапно и, делающих движение по горам, смертельно опасным. Пересекая очередную неглубокую лощину, внимание Икама привлёк серый бугорок на зеленом склоне. Подойдя ближе, Икам увидел неподвижно лежащего серого воина, с неестественно загнутой ногой. По телу воина пробегали волны, словно лежащий играл своими мускулами. Икам перевернул тело и узнал Вождя серого отряда. Приметная серьга все еще красовалась в его ухе. Вождь был жив, но внимание привлекало выражение лица серого вожака. Оно было искажено страданием. В широко раскрытых глазах была видна такая мука, что становилось страшно. Увидев Икама, лицо Вождя оживилось надеждой. Губы его затряслись, и было видно, как они пытаются, что-то произнести. В голове Икама раздался голос Духа.

– Он просит, чтобы мы убили его. Очень настоятельно просит.

– Убили? За что?

– Не «за что», а «для чего». Чтобы прекратить его страдания. Боюсь, что он стал, добычей ос-мори.

Икам вспомнил, то немногое, что слышал про этих ужасных насекомых, и, о том страхе, которые они внушали серым. И тут только Икам понял, что кожа вождя шевелится оттого, что под ней копошатся личинки, пожирающие заживо его плоть. Икаму, вдруг захотелось, броситься отсюда, сломя голову. Но, его остановило выражение глаз Вождя. В них была такая мольба, что ноги Икама, словно, приросли к земле. Икам достал из высокого голенища нож и вопросительно посмотрел в глаза вождю. И вдруг, губы вождя сложились в благодарную улыбку, а в глазах, словно зажегся огонёк тихого счастья. Увидев это, Икам торопливо воткнул нож в горло, там, где могла быть сонная артерия. Из раны стала медленно вытекать густая, как томатная паста, красная масса. Глаза Вождя медленно потухли, но, на его лице, словно застыло счастливое выражение. Торопливо вытерев нож и, спрятав его в ножны, Икам, что есть силы, понёсся вверх по склону, поближе к дождливым облакам. Оказавшись в относительной безопасности, он испытал сильнейший приступ угрызений совести. Оставив тело вождя непогребенным, Икам нарушил все человеческие законы. Посидев и подумав, он не смог найти никаких оправданий своей трусости. Поэтому Икам, решил вернуться к телу Вождя. Но, когда он спустился к тому месту, где лежал вождь, он увидел, необратимые изменения, произошедшие с ним. Серая кожа на всем теле потрескалась и разорвалась на куски. Через разрывы шириной в насколько сантиметров, было видно розовое мясо и белые, копошащиеся в нем, гусеницы-личинки размером в палец. Но, над гусеницами-людоедами, уже совершался акт высшей справедливости. Над телом вождя кружился целый рой ос, подобных тем, что Икам видел в лагере у серых. Осы пикировали на добычу, хватали её и уносили в свои гнёзда, где ей суждено было стать следующим звеном в пищевой цепочке. На смену улетевшим осам, прилетали новые, и процесс продолжался безостановочно. Увидев ос, Икам растерял свою решимость. После недолгих раздумий, он решил вернуться сюда утром следующего дня, пока осы не начнут летать. Остаток дня он провел на безопасной высоте, в клубах тумана. Усталое тело, с благодарностью, откликнулось на возможность, восстановить силы, перед дальнейшей дорогой. Рано утром, Икам снова был у места смерти вождя. Он, с трудом, нашел это место. Если бы не серьга найденная Икамом, он никогда, не нашел бы, темный бугорок пыли, в которую за ночь превратилось тело. Пыль разносилась ветром по склонам горы, и вскоре уже ничего не напоминало о трагедии, разыгравшейся на этом месте. Икам машинально, подобрал каменную змейку и спрятал её в карман. Теперь ничего не задерживало его и он, уточнив направление движения, двинулся в сторону своей тени.