33
– Он такой красавец, – сказала Маура, глядя в вольер.
С другой стороны ограждения на нее, помахивая хвостом, смотрел бенгальский тигр. Окрас идеально скрывал его, он был почти невидим, если не считать внимательных глаз, устремленных на нее сквозь траву, и слегка колеблющегося хвоста.
– Вот это настоящий людоед, – заметил Алан Роудс. – Их в мире осталось всего несколько тысяч. Мы так глубоко вторглись в их среду обитания, что они неизбежно нападают на людей. Если посмотрите на эту кошку, то поймете, почему охотники так их ценят. Не только за шкуру, но и за то, что одолеть такого страшного хищника очень нелегко. В этом есть что-то извращенное. Как могут люди убивать то, чем мы больше всего восхищаемся?
– Меня вполне устраивает восхищение издалека.
– Ну, подходить к нему нет нужды. Как и любая кошка, он теряет немало волос. – Он посмотрел на нее. – Так зачем вам понадобились его шерстинки?
– Для криминалистического анализа. Лаборатории требуется образец волос бенгальского тигра, а у меня есть знакомый, который может помочь. Да, кстати, спасибо вам.
– Это какое-то расследование? Как-то связано с Грегом Оберлином, да?
– Извините, я не могу об этом говорить. Надеюсь, вы меня понимаете.
– Конечно. Любопытство меня убивает, но вам нужно работать. Пройдемте к служебному входу. Вы сможете найти его шерсть в ночной клетке. Если только вы не собирались вырвать несколько шерстинок у него со спины. Но в этом случае, доктор, флаг вам в руки.
Маура рассмеялась:
– Нет, недавно выпавшие волоски меня вполне устроят.
– Какое облегчение! Потому что подходить к этому парню не рекомендуется. В нем пятьсот фунтов мышц да зубы….
Роудс повел ее по дорожке, над которой висело предупреждение: «Только для персонала». Укрытая от глаз публики густыми кустами, дорожка напоминала каньон между стенами двух соседствующих вольеров – тигра и пумы. Животных за этими стенами видно не было, но Маура почти ощущала сквозь бетон исходящую от них мощь и спрашивала себя, знают ли и кошки о ее присутствии. Возможно, в этот самый момент они фиксируют ее перемещения. Хотя Роудс чувствовал себя совершенно уверенно, Маура поглядывала на верх стен, чуть ли не ожидая увидеть там пару желтых глаз.
Они подошли к заднему входу в тигриный вольер, и Роудс отпер ворота.
– Могу проводить вас в ночную клетку. Или подождете здесь, пока я соберу для вас образцы?
– Я должна сделать это сама. Таков порядок сбора вещдоков.
Роудс вошел внутрь, отпер внутреннюю дверь в ночную клетку:
– Прошу. Клетку еще не чистили, так что волос там сколько угодно. Я побуду снаружи.
Маура вошла в ночную клетку, которая представляла собой закрытое пространство площадью около двенадцати квадратных футов со встроенной поилкой и бетонной полкой для спанья. На бревне в углу виднелись глубокие царапины – тигр точил здесь свои когти. Яркое напоминание о тигриной мощи. Присев у бревна, Маура вспомнила похожие параллельные царапины на теле Леона Готта. Пучок тигриной шерсти прилип к бревну, и она потянулась в карман за пинцетом и пакетом для вещдоков.
В этот момент зазвонил ее сотовый.
Она позволила звонку уйти в голосовую почту и сосредоточилась на своей задаче. Отобрала первый образец, закрыла молнию на пакете. Увидела еще волосы на бетонной полке.
Телефон зазвонил снова.
Пока она отбирала второй образец, телефон продолжал звонить, пронзительно, настойчиво, требуя ответа. Маура закрыла второй пакет и вытащила телефон, даже «слушаю» не успела сказать, как раздался голос Джейн:
– Ты где?
– Собираю тигриные волосы.
– Доктор Роудс с тобой?
– Он ждет за клеткой. Хочешь с ним поговорить?
– Нет. Слушай меня. Я хочу, чтобы ты немедленно ушла от него.
– Что? Почему?
– Веди себя спокойно. Дружески. Он не должен понять, что что-то произошло.
– А что, собственно, происходит?
– Я сейчас иду к тебе, позвала остальных ребят, чтобы встретили нас. Мы будем через несколько минут. А ты уходи от Роудса.
– Джейн…
– Делай, что сказано, Маура!
– Хорошо. Хорошо.
Она глубоко вдохнула, но это ничуть ее не успокоило. Дрожащими пальцами она отключила телефон. Посмотрела на пакетик с вещдоком в руке. Подумала о Джоди Андервуд и тигрином волоске, оставшемся на ее синем халате. Волоске, попавшем на нее с убийцы. С убийцы, который работал с крупными кошками, который знал, как они охотятся и убивают.
– Доктор Айлз, все в порядке?
Голос прозвучал пугающе близко. Роудс вошел в ночную клетку совершенно бесшумно, и Маура даже не почувствовала, что он стоит у нее за спиной. Достаточно близко, чтобы слышать ее разговор с Джейн. Достаточно близко, чтобы видеть ее дрожащие руки, когда она засовывала телефон в карман.
– Да-да. – Она выдавила улыбку. – Все, я здесь закончила.
Роудс внимательно посмотрел на нее, и Маура почувствовала, как его взгляд пронзает ее черепную коробку, внедряется в мозг. Она шагнула к выходу, но он твердо стоял между ней и дверью, и она не могла протиснуться мимо него.
– Я взяла то, что мне было нужно, – сказала Маура.
– Вы уверены?
– Да, а теперь позвольте мне уйти.
Секунду-другую он, казалось, взвешивал варианты, потом отошел в сторону, и Маура выскользнула из клетки, соприкоснувшись с ним плечами. Он наверняка ощутил исходящий от ее кожи запах страха. Маура не посмотрела ему в глаза, не осмелилась оглянуться, выходя из вольера. Она шла по дорожке для сотрудников зоопарка, и сердце выпрыгивало из груди. Идет ли он за ней? Догоняет ли?
– Маура! – Голос Джейн прозвучал откуда-то из-за кустов. – Где ты?
Она бросилась на звук голоса, продралась сквозь плетение живой изгороди на открытое пространство и увидела Джейн и Фроста, а с ними других полицейских. Все они одновременно подняли оружие, и Маура остановилась перед направленной на нее полудюжиной стволов.
– Маура, не двигайся! – потребовала Джейн.
– Что за ерунду вы затеяли?
– Иди на меня. Медленно. Не беги!
Их оружие по-прежнему было направлено в ее сторону, но глаза смотрели не на нее. Они смотрели на что-то за ее спиной. У нее мгновенно встали дыбом волосы.
Маура повернулась и взглянула прямо в янтарные глаза. Несколько мгновений они с тигром смотрели друг на друга, хищник и жертва, их взгляды соприкоснулись. Потом Маура поняла, что она не одна противостоит ему. Джейн только что обошла ее сбоку и встала так, чтобы оказаться между Маурой и тигром.
Смущенный появлением новой фигуры, зверь отступил назад.
– Давайте, Оберлин! – прокричала Джейн. – Скорее!
Раздался резкий хлопок. Тигр дернулся, когда игла с транквилизатором вонзилась ему в плечо. Он не отступил, остался на месте, продолжая смотреть на Джейн.
– Еще одну! – потребовала Джейн.
– Нет, – возразил Оберлин. – Я не хочу его убивать! Сейчас транквилизатор начнет действовать.
Тигра начало покачивать, но он попытался удержаться на ногах. Начал описывать круг, как пьяный.
– Ну вот, сейчас заснет! – сказал Оберлин. – Еще несколько секунд, и он…
Оберлин замолчал, потому что с дорожки для публики раздались крики. Люди бросились в разные стороны, охваченные паникой.
– Пума! – раздался вопль. – Пума на свободе!
– Что за фигня там происходит? – вытаращила глаза Джейн.
– Это Роудс, – догадалась Маура. – Он выпускает кошек из клеток!
Оберлин лихорадочно перезарядил транквилизатор.
– Все уходим! Объявляется срочная эвакуация!
Подгонять публику не пришлось. Все и без того бежали к выходу – перепуганное стадо впавших в панику родителей и визжащих детей. Бенгальский тигр лежал горой вздыбленной шкуры, но пума… где пума?
– Иди к выходу, Маура, – приказала Джейн.
– А ты?
– Я остаюсь с Оберлином. Мы должны найти эту кошку. Иди!
Маура, присоединившаяся к всеобщему исходу, то и дело поглядывала через плечо. Она помнила, как внимательно наблюдала за ней пума в прошлый приход, и сейчас она тоже могла следить за ней, за кем угодно. Она чуть не споткнулась о малыша, который, вопя во все горло, лежал на дорожке. Маура подняла его, огляделась в поисках матери и увидела молодую женщину, которая лихорадочно озиралась по сторонам, прижимая к себе младенца и сумку с детскими вещами.
– Он у меня! – крикнула Маура.
– Боже мой, вот ты где! Боже мой!
– Я его понесу. Идите!
Выход был забит людьми, протискивающимися через турникет, перепрыгивающими через забор. Потом кто-то из персонала открыл ворота, и толпа хлынула на парковку, словно приливная волна. Маура передала малыша матери и остановилась у турникета в ожидании Джейн.
Полчаса спустя зазвонил ее телефон.
– Ты в порядке? – спросила Джейн.
– Я стою у выхода. Что с пумой?
– Усыпили на время. Оберлину пришлось стрелять дважды, но теперь она снова в клетке. Господи, какой кошмар. – Она помолчала. – Роудс ускользнул. Когда возник этот хаос, он ушел вместе с толпой.
– Как ты поняла, что это он?
– Четырнадцать лет назад он учился в том же колледже, что и Натали Тумз. У меня пока нет доказательств, но я подозреваю, что Натали была одной из его первых жертв. А может, самой первой. Ты видела это своими глазами.
– Я видела только…
– Гештальт, как ты это называешь. Картину в целом. Все дело в способе убийства. Леон Готт. Натали Тумз. Туристы, охотники. Боже мой, нужно было сразу прислушаться к тебе!
Маура смущенно покачала головой:
– А что с теми убийствами в Ботсване? Роудс ничуть не похож на Джонни Постьюмуса. Как это связано?
– Я думаю, никак.
– А Милли? Она тут при чем?
В трубке раздался вздох.
– Может, и ни при чем. Может быть, я ошибалась, построив эту гипотезу.
