Глава первая

Раздался мелодичный звон, и система оповещения каирского аэропорта на четырех языках объявила о прибытии рейса «Аль-Италии» из Милана. Тофик эль-Масири покинул буфет и вышел на смотровую площадку. Надев солнечные очки, он вгляделся в знойное марево. «Каравелла» уже приземлилась и выруливала на стоянку.

Тофика привела сюда шифрованная телеграмма, полученная утром от «дяди» из Рима. В сфере бизнеса часто использовались шифры – большей частью для экономии денег, нежели для передачи секретной информации. Телеграмма «дяди», расшифрованная согласно кодовому словарю, сообщала детали завещания его покойной жены. Однако у Тофика имелся еще один ключ. Воспользовавшись им, он прочел следующее:

ОБЪЕКТ НАБЛЮДЕНИЯ: ПРОФЕССОР ФРИДРИХ ШУЛЬЦ. ПРИБЫВАЕТ ИЗ МИЛАНА В КАИР В СРЕДУ 28 ФЕВРАЛЯ 1968 ГОДА НА НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ. ВОЗРАСТ: 51 ГОД. РОСТ: 1,80 М. ВЕС: 68 КГ. ВОЛОСЫ: СЕДЫЕ. ГЛАЗА: ГОЛУБЫЕ. НАЦИОНАЛЬНОСТЬ: АВСТРИЕЦ. СПУТНИКИ: ЖЕНА.

Пассажиры уже спускались по трапу. Тофик засек свою цель почти сразу: на борту оказался лишь один высокий худощавый седовласый мужчина в светло-синем костюме, белой рубашке и галстуке; в руках он нес полиэтиленовый пакет из «Дьюти-фри» и фотоаппарат. Рядом с ним шла его жена: намного ниже ростом, в модном платье-мини и блондинистом парике. Пересекая летное поле, они оглядывались и вдыхали сухой жаркий воздух пустыни, как и большинство людей, впервые оказавшихся в Северной Африке.

Один за другим пассажиры просачивались в зал прибытия. Тофик дождался разгрузки багажа, вошел в здание и смешался с небольшой толпой встречающих возле стойки таможенного контроля.

За первые полгода обучения Тофик узнал, как обращаться с оружием, запоминать карты, вскрывать сейфы и убивать людей голыми руками; но никто не читал им лекций по искусству терпения, не устраивал практикумов на тему мозолей или семинаров по скуке. Ему уже на€чало казаться… что-то не так… на€чало казаться… внимание, внимание…

В толпе был еще один агент.

Сигнал тревоги сработал в подсознании в тот момент, когда Тофик размышлял о терпении. Люди, ожидавшие родственников, друзей и деловых партнеров, излишне суетились: они курили, переминались с ноги на ногу, вытягивали шеи и ходили туда-сюда. Их было немного: семья среднего достатка с четырьмя детьми, двое мужчин в традиционных полосатых галабиях, бизнесмен в темном костюме, молодая белая женщина, шофер с табличкой «Форд» и…

… и абсолютно невозмутимый человек.

Темнокожий, как и Тофик, с короткой стрижкой, в костюме европейского покроя, он стоял рядом с многодетной семьей, и на первый взгляд казалось, будто они вместе. Тофик и сам пристроился к бизнесмену тем же манером. Заложив руки за спину, агент неподвижно стоял лицом к выходу из багажного отделения и ничем не выделялся из толпы. Вдоль его носа тянулась бледная полоска кожи, похожая на старый шрам; он коснулся ее нервным жестом и тут же снова убрал руку за спину.

Тофик повернулся к бизнесмену и сказал:

– И почему всегда так тянут, не понимаю. – Он произнес эту фразу тихим тоном и улыбнулся, так что бизнесмен наклонился ближе, стараясь расслышать, и невольно улыбнулся в ответ; со стороны они смотрелись как давние знакомые.

– Формальности занимают дольше, чем сам полет, – поддакнул тот.

Тофик украдкой покосился на агента. Тот продолжал спокойно наблюдать за выходом, не делая попыток замаскироваться под кого-то другого. Может, он и не заметил Тофика? Или, наоборот, решил перехитрить его, специально не прибегая к маскировке, чтобы не выдать себя?

Наконец появились пассажиры. Выхода не было – оставалось лишь ждать и надеяться, что агент встречает кого-то другого.

Шульц с женой появились одними из первых. Агент подошел к ним и обменялся рукопожатиями.

Ну да, конечно.

Он ждал именно Шульца.

Подозвав носильщиков, агент проводил чету Шульцев наружу. Проследив за ними, Тофик вышел через другую дверь и направился к своей машине. Прежде чем сесть, он снял пиджак и галстук, надев взамен солнечные очки и полотняную белую кепку: теперь его не так просто будет узнать.

Решив, что машина агента, скорее всего, стоит у главного входа, Тофик поехал туда. Он оказался прав: носильщики загружали чемоданы Шульцев в багажник серого «Мерседеса». Тофик проехал мимо, вывел свой пыльный «Рено» на шоссе, ведущее из Гелиополя в Каир, и занял правый ряд, двигаясь со скоростью 60 км/ч. Спустя две-три минуты его обогнал серый «Мерседес». Тофик прибавил газу, чтобы не упускать его из виду, и на всякий случай запомнил номер.

Небо постепенно затягивалось тучами. Слегка сбросив скорость на прямой автостраде, обсаженной пальмами, Тофик принялся обдумывать имеющуюся информацию. Сведения, почерпнутые из телеграммы, были довольно скудными: род занятий, национальность, описание внешности. Встреча в аэропорту, напротив, говорила о многом: профессора принимали как ВИП-персону, но тайно. Агент, судя по всему, был местным. На это указывало все: его одежда, машина, манера ожидания. Значит, Шульц здесь по приглашению правительства, но либо он сам, либо пригласившие не желают предавать визит огласке.

Пока что данных маловато. В какой области специализируется профессор Шульц? Он может быть банкиром, производителем оружия, экспертом в области ракетной техники или закупщиком хлопка. Или даже членом ФАТХа.

В Тель-Авиве Шульца явно не считали важной птицей, иначе не послали бы за ним молодого и неопытного Тофика. Не исключено даже, что вся эта затея лишь очередная тренировка.

Въехав в Каир, Тофик сократил расстояние между ним и «Мерседесом»; теперь их разделяла лишь одна машина. Серый автомобиль повернул направо на Корниш-аль-Нил и пересек реку по мосту имени 26 Июля. В тихих респектабельных кварталах движение транспорта заметно поредело, и Тофик забеспокоился, как бы агент его не заметил. Однако через пару минут «Мерседес» миновал клуб офицеров и остановился возле многоэтажного здания с палисандровым деревом в саду. Тофик резко свернул направо и скрылся из вида прежде, чем распахнулись дверцы. Он выскочил из машины и бегом вернулся на угол. Шульцы вместе с агентом уже входили в здание; за ними шел привратник в галабии, волоча за собой багаж.

Тофик осмотрелся: на улице не было подходящего места для слежки. Он вернулся к «Рено», доехал до угла и припарковался на той же стороне улицы, что и «Мерседес».

Полчаса спустя агент вышел один, сел в машину и уехал.

Тофик приготовился ждать.

Два дня все шло нормально. А потом ситуация вышла из-под контроля.

До этого Шульцы вели себя как обычные туристы, приехавшие отдыхать и расслабляться. Вечером первого дня они ужинали в ночном клубе и смотрели шоу восточных танцев. На следующий день – обязательные пирамиды и сфинкс, обед в «Гроппи» и ужин в отеле «Найл Хилтон». Утром третьего дня гости встали рано, вызвали такси и поехали в мечеть ибн-Тулуна.

Тофик оставил свою машину возле музея Гайер-Андерсона и последовал за ними. Бегло осмотрев мечеть снаружи, пара отправилась гулять на Шари-аль-Салиба. Они шли не торопясь, рассматривая дома и фонтаны, заглядывая в крошечные темные лавочки, наблюдая за местными женщинами, покупающими лук и перец с уличных лотков. На перекрестке Шульцы остановились и зашли в чайную. Тофик подошел к крытому куполообразному фонтану, обрамленному ажурной решеткой, и принялся изучать барочный рельеф на стенах. Затем он неспешно двинулся вверх по улице, не выпуская из вида чайную; возле овощного лотка задержался, покупая огромные помидоры причудливой формы у босоногого продавца.

Шульцы вышли из чайной и направились к уличному рынку. Здесь Тофику было проще следить за ними, чуть отставая или забегая вперед. Фрау Шульц купила шлепанцы и золотой браслет; полуголый мальчик всучил ей веточку мяты. Тофик порядком обогнал их и присел выпить чашечку несладкого крепкого кофе по-турецки под навесом кафе «У Насифа».

Тем временем пара добралась до крытого рынка и оказалась в шорном ряду. Шульц взглянул на часы, что-то сказал жене – тут Тофик впервые насторожился, – и они прибавили шагу, пока не вынырнули у ворот Баб-Зувейла, ведущих в старый город.

На какое-то время их заслонила тележка, нагруженная кувшинами в стиле Али-Бабы с заткнутыми бумагой горлышками. Когда телега проехала, Шульц уже прощался с женой и садился в серый «Мерседес».

Тофик шепотом выругался.

Дверцы захлопнулись, и машина тронулась; фрау Шульц помахала вслед. Тофик успел заметить номера – это был тот самый автомобиль, за которым он следовал из Гелиополя. «Мерседес» повернул налево, на Шари Порт-Саид.

Забыв о фрау Шульц, Тофик повернулся и бросился бежать.

Они гуляли около часа, но прошли не больше пары километров. Тофик рванул через шорный ряд и уличный рынок, лавируя между палатками, натыкаясь на мужчин и женщин; столкнувшись с мусорщиком-нубийцем, он выронил пакет с помидорами. Добежав до своей машины, упал на сиденье, тяжело дыша и морщась от боли в боку, завел мотор и поехал в сторону Шари Порт-Саида на перехват.

Машин было мало – наверняка удастся догнать «Мерседес» на шоссе. Перебравшись с острова Рода по мосту Гиза, Тофик взял курс на юго-запад.

Вряд ли профессор намеренно пытался избавиться от «хвоста». Будь он профессионалом, ушел бы от Тофика раз и навсегда. Нет, Шульц действительно прогуливался по рынку перед встречей в условленном месте, но все это было запланировано агентом заранее.

Вероятнее всего, они поехали за город, иначе Шульц взял бы такси у Баб-Зувейла; к тому же их выбор пал на крупную магистраль, ведущую на запад. Тофик выжал газ до предела. Вскоре пейзаж стал довольно однообразным: прямая, как стрела, дорога, желтый песок и голубое небо.

Показались пирамиды, но «Мерседеса» и след простыл. Здесь дорога раздваивалась: либо на север, в Александрию, либо на юг, в Файюм. С того места, где агент подобрал Шульца, в Александрию ехать нелогично – слишком большой крюк; значит, Файюм.

Наконец Тофик их увидел: они свернули с трассы. К тому времени, как он съехал на боковую дорогу, «Мерседес» ушел вперед на пару километров. Это было уже небезопасно: узкое шоссе могло вести куда угодно – в глубь Ливийской пустыни или даже к нефтяным месторождениям Каттары. Здесь мало кто ездил; сильный ветер временами засыпал асфальт толстым слоем песка. Водитель «Мерседеса» наверняка уже понял, что его преследуют; если он – опытный агент, то, скорее всего, даже припомнит «Рено», примелькавшийся на пути из Гелиополя.

На этом этапе все, чему учили Тофика, летело к черту: тщательная маскировка и прочие тонкости профессии становились бесполезны. Сейчас ему оставалось лишь держаться «на хвосте» – неважно, засекли его или нет: нужно любой ценой выяснить, куда они едут.

Итак, отбросив всякую осторожность, Тофик погнался за ними – и потерял след. «Мерседес» – машина мощная; им понадобилось лишь несколько минут, чтобы скрыться из виду. И все же Тофик продолжал ехать вперед, надеясь догнать их или хотя бы понять конечную цель.

Спустя шестьдесят километров, когда стрелка бензиномера начала угрожающе склоняться к нулю, в глубине пустыни он наткнулся на крошечную деревушку-оазис. Кучка костлявых животных паслась на скудном клочке земли вокруг грязного пруда. Возле хижины на самодельном столике стояла тарелка конских бобов и три банки «фанты» – судя по всему, местное кафе. Тофик вышел из машины и заговорил со стариком, который поил костлявого буйвола:

– Здесь не проезжал серый «Мерседес»?

Крестьянин уставился на него, словно на марсианина.

– Вы не видели, здесь проезжала серая машина?

Старик согнал большую черную муху со лба и кивнул.

– Когда?

– Сегодня.

Пожалуй, более точного ответа ждать не стоило.

– Куда они поехали?

Старик указал на запад, в пустыню.

– Где тут можно заправиться?

Старик указал на восток, в сторону Каира.

Тофик дал ему монету и вернулся в машину.

Он завел мотор и снова взглянул на датчик топлива – оставалось в обрез до Каира; если продолжать погоню, на обратный путь не хватит.

Что ж, делать нечего. Развернувшись, он устало направился в город.

Тофику не нравилась его работа. Рутина угнетала, стрессовые ситуации пугали. Однако ему сказали, что в Каире ждет сложное, опасное дело; что у него есть все качества профессионала; что в Израиле сложно найти еврея-египтянина столь же высокого уровня. Пришлось согласиться. Он рисковал жизнью ради своей страны не из идеалистических побуждений, а, скорее, из личного интереса: уничтожение Израиля означало бы его собственный крах; сражаясь за Израиль, он сражался за себя самого, рисковал жизнью ради спасения своей жизни. Это было вполне логично. Тем не менее Тофик с нетерпением ждал, когда все закончится. Однажды – лет через пять? десять? двадцать? – когда он будет слишком стар для активных операций, его отпустят домой, на спокойную бумажную работу; он найдет себе славную еврейскую девушку, женится и осядет на земле, за которую боролся.

А пока что, потеряв след профессора Шульца, Тофик принялся за его жену.

Она продолжала осматривать достопримечательности; теперь ее сопровождал молодой араб, которого египтяне выделили для этой цели в отсутствие мужа. Вечером он повел ее ужинать в египетский ресторан; проводив домой, поцеловал в щеку под жакарандой.

На следующее утро Тофик зашел на почту и отправил «дяде» шифровку:

В АЭРОПОРТУ ШУЛЬЦА ВСТРЕТИЛ МЕСТНЫЙ АГЕНТ. ДВА ДНЯ – ОСМОТР ДОСТОПРИМЕЧАТЕЛЬНОСТЕЙ. ДАЛЕЕ ВЫШЕУПОМЯНУТЫЙ АГЕНТ ЗАБРАЛ ЕГО И ОТВЕЗ В НАПРАВЛЕНИИ КАТТАРЫ. СЛЕЖКА ПРЕРВАНА. НАБЛЮДАЮ ЗА ЖЕНОЙ.

Он вернулся в Замалек к девяти утра. В одиннадцать тридцать фрау Шульц вышла на балкон выпить кофе; теперь можно определить, где находятся апартаменты Шульцев.

К обеду салон «Рено» раскалился от духоты. Тофик съел яблоко и выпил теплого пива из бутылки.

Ближе к вечеру вернулся профессор. Он выглядел усталым и немного помятым, как человек в возрасте, которому пришлось далеко ехать. Выбравшись из «Мерседеса», Шульц вошел в здание, не оглянувшись. Зато агент, проезжая мимо «Рено», посмотрел Тофику прямо в глаза. С этим уже ничего нельзя поделать.

Но куда же ездил Шульц? Он добирался туда почти целый день и провел там больше суток. Безводная впадина Каттара, являющаяся частью Ливийской пустыни, лишь одно из возможных направлений: по этой дороге можно доехать до самого Матруха на Средиземноморском побережье или свернуть к долине Каркур Талх далеко на юге; могла состояться встреча даже на границе с Ливией – если сменить машину и нанять проводника по пустыне.

В девять вечера Шульцы вышли снова, одетые к ужину; профессор выглядел отдохнувшим. Они немного прогулялись и взяли такси. Тофик принял решение не следовать за ними. Он покинул машину и занял позицию в садике, за кустом, откуда через открытую дверь просматривался холл. Привратник-нубиец сидел на низкой скамеечке, ковыряя в носу.

Тофик ждал.

Через двадцать минут нубиец встал и исчез в задней части здания.

Тофик проскочил через холл и неслышно взбежал по лестнице.

У него были заготовлены три отмычки для американского замка, но ни одна из них не подошла. Наконец ему удалось открыть дверь с помощью куска пластика, отломанного от школьной линейки.

Тофик вошел в квартиру и закрыл за собой дверь.

Снаружи уже стемнело. Сквозь незанавешенные окна проникал слабый свет с улицы. Тофик вытащил из кармана фонарик, но включать не стал.

Просторные апартаменты с белыми стенами были обставлены в колониальном стиле и выглядели неуютно, как и любое необжитое помещение. Квартира состояла из большой гостиной, столовой, трех спален и кухни. Бегло оглядевшись, Тофик принялся за тщательный осмотр.

В маленьких спальнях было пусто. Перейдя в большую, он проворно обыскал все шкафы и комоды. В гардеробе висели довольно безвкусные платья стареющей женщины: в блестках, с пестрыми узорами, в розовых, оранжевых, бирюзовых тонах; судя по этикеткам, куплено все это великолепие в Америке. В телеграмме говорилось, что Шульц – уроженец Австрии; возможно, он живет в Штатах. Тофику так и не удалось услышать его речь.

На тумбочке у кровати лежали путеводитель по Каиру, «Вог» и какие-то тексты по изотопам.

Значит, Шульц – ученый.

Тофик наскоро пролистал распечатку, но почти ничего не разобрал. Наверняка Шульц – выдающийся химик или физик. Если он приехал сюда для участия в разработке оружия, Тель-Авиву это будет небезынтересно.

Личных документов обнаружить не удалось; скорее всего, Шульц носил паспорт и бумажник с собой. Бирки авиалиний с чемоданов уже убрали.

В гостиной на журнальном столике остались два пустых бокала с запахом джина: судя по всему, перед выходом Шульцы пили коктейли.

В ванной Тофик нашел одежду, в которой Шульц ездил в пустыню. В туфлях было полно песка; в отворотах брюк виднелись следы какой-то серой грязи, похожей на цемент. В нагрудном кармане мятого пиджака обнаружился крошечный пластиковый контейнер: в нем оказался светонепроницаемый конверт, в каких обычно хранят фотопленку.

Тофик сунул контейнер в карман. Багажные бирки отыскались в прихожей, в мусорной корзине. Шульцы жили в Бостоне; возможно, профессор преподавал в Гарварде, МТИ или в менее престижном университете поблизости. Тофик наскоро прикинул: во время Второй мировой Шульцу было под тридцать – он вполне мог оказаться немецким экспертом по ракетной технике, переехавшим в США.

Или нет. Необязательно быть нацистом, чтобы работать на арабов.

Одно ясно наверняка: профессор – тот еще скупердяй: мыло, зубная паста, крем после бритья – все прихвачено из отелей.

На полу возле ротангового кресла валялся линованный блокнот формата А3: верхняя страница чистая, рядом карандаш. Возможно, Шульц, потягивая коктейль, набрасывал заметки о своей поездке. Тофик обшарил квартиру в поисках оторванных листов и вскоре обнаружил их останки на балконе, в большой стеклянной пепельнице.

Ночь была прохладной; скоро воздух потеплеет и наполнится благоуханием цветущей жакаранды. Издалека доносился приглушенный гул машин; это напомнило Тофику квартиру отца в Иерусалиме. Интересно, скоро ли он увидит Иерусалим?

Так, здесь больше делать нечего. Надо еще раз взглянуть на блокнот – возможно, на втором листе остались следы от нажима карандашом, и ему удастся разобрать слова. Тофик подошел к балконной двери и уже собирался войти в гостиную, как вдруг услышал голоса.

Он замер.

– Прости, дорогой, я больше не могла видеть эти пережаренные стейки!

– Ну надо же было хоть что-нибудь поесть!

Шульцы вернулись.

Тофик лихорадочно восстановил в памяти свой путь: спальни, ванная, гостиная, кухня… Он вернул на место все, к чему прикасался, кроме пластикового контейнера. Пусть Шульц думает, что где-то обронил.

Если удастся выбраться незамеченным, они даже не поймут, что здесь был посторонний.

Тофик перевалился через перила и повис на кончиках пальцев, силясь разглядеть землю в кромешной тьме. Он прыгнул наугад, мягко приземлился и неспешно вышел из сада.

Тофик был доволен собой: первое проникновение в чужое жилье прошло как по маслу – не хуже, чем на практических занятиях, включая внезапное возвращение хозяев и отступление по заранее продуманному маршруту. Он ухмыльнулся в темноте. Ничего, еще доживем до бумажной работы!

Тофик сел в машину, завел мотор и включил фары.

Из тени возникли двое и встали по обеим сторонам «Рено».

Раздумывать некогда. Он врубил первую передачу и нажал на газ. Двое поспешно отступили в сторону.

Они не пытались его остановить. Тогда зачем… Проследить, чтобы он не выходил из машины?..

Тофик резко ударил по тормозам и оглянулся на заднее сиденье. В тот же миг сердце пронзила щемящая боль: он понял, что больше никогда не увидит Иерусалим.

Высокий араб в темном костюме улыбался, сверкая дулом маленького револьвера.

– Поехали, – приказал он на арабском. – Только помедленнее, пожалуйста.

В: Имя и фамилия.

О: Тофик эль-Масири.

В: Опишите себя.

О: Двадцать шесть лет, рост – метр восемьдесят, вес – восемьдесят два, глаза карие, волосы черные, черты лица семитские, кожа светло-коричневая.

В: На кого вы работаете?

О: Я – студент.

В: Какой сегодня день недели?

О: Суббота.

В: Кто вы по национальности?

О: Египтянин.

В: Сколько будет двадцать минус семь?

О: Тринадцать.

В: Вы работаете на ЦРУ?

О: Нет. (правда)

В: На немцев?

О: Нет. (правда)

В: Значит, на Израиль.

О: Нет. (ложь)

В: Вы действительно студент?

О: Да. (ложь)

В: Что вы изучаете?

О: Я изучаю химию в университете Каира. (правда) Специализируюсь на полимерах. (правда) Хочу стать инженером-нефтехимиком. (ложь)

В: Что такое полимеры?

О: Сложные органические соединения, состоящие из цепочек молекул; самый распространенный – полиэтилен. (правда)

В: Как вас зовут?

О: Я уже сказал – Тофик эль-Масири. (ложь)

В: К вашей голове и груди прикреплены датчики, измеряющие ваш пульс, сердцебиение, дыхание, потоотделение. Когда вы лжете, вас выдает метаболизм – учащается дыхание, появляется испарина и так далее. Прибор нам подарили русские друзья; если вы говорите неправду, он это фиксирует. Кроме того, мне известно, что Тофик эль-Масири мертв. Так кто вы?

О: (молчит)

В: К головке вашего пениса прикреплен провод; он подключен вот к этой кнопке. Если я нажму на нее…

О: (кричит от боли)

В: …вас ударит током. Мы поместили ваши ноги в ведро с водой, чтобы усилить действие. Как вас зовут?

О: Абрам Амбаш.

В: Можете закурить.

О: Спасибо.

В: Хотите верьте, хотите нет, я ненавижу эту работу, а от тех, кому она нравится, толку мало, вот в чем беда. Здесь нужна тонкость восприятия, понимаете? Я – человек чувствительный, мне неприятно смотреть, как люди страдают. А вам?

О: (молчит)

В: Сейчас вы пытаетесь придумать способ противостоять мне. Не надо, не тратьте время зря. Против современных технологий… м-м… опроса защиты нет. Как вас зовут?

О: Абрам Амбаш. (правда)

В: Кто ваш босс?

О: Не понимаю, о чем вы. (ложь)

В: Бош?

О: Нет, Фридман.

В: Это Бош.

О: Да. (ложь)

В: Нет, не Бош – Кранц.

О: Пусть будет Кранц – как угодно. (правда)

В: Как вы выходите на связь?

О: С помощью радиопередатчика. (ложь)

В: Вы говорите неправду.

О: (кричит)

В: Как вы выходите на связь?

О: Через почтовый ящик в пригороде.

В: Вам кажется, что показания детектора будут неверными, когда вы ощущаете боль, и значит, пытки – ваше спасение. Вы правы лишь отчасти. Это очень умная машина; я потратил многие месяцы на ее изучение. После удара током понадобится лишь несколько секунд для перенастройки прибора на ваш ускоренный метаболизм, и тогда я снова пойму, что вы лжете. Как вы выходите на связь?

О: Через почтовый… (кричит)

В: Али! Он слишком сильно дергается – ноги высвободил. Привяжи его получше. Подбери ведро и налей побольше воды.

(пауза)

Так, очнулся. Ты свободен. Тофик, вы меня слышите?

О: (неразборчиво)

В: Как вас зовут?

О: (молчит)

В: Придется немножко…

О: (кричит)

В: …простимулировать…

О: Абрам Амбаш.

В: Какой сегодня день недели?

О: Суббота.

В: Что вам давали на завтрак?

О: Конские бобы.

В: Сколько будет двадцать минус семь?

О: Тринадцать.

В: Кто вы по профессии?

О: Я – сту… нет, не надо, ну пожалуйста! Агент! Да, агент, только не нажимайте, бога ради!

В: Как вы выходите на связь?

О: С помощью шифрованных телеграмм.

В: Можете закурить. Держите… а, губы не слушаются… Давайте я помогу… вот так…

О: Спасибо.

В: Постарайтесь успокоиться. Не забывайте: пока вы говорите правду, больно не будет.

(пауза)

Вам лучше?

О: Да.

В: Мне тоже. Теперь расскажите о профессоре Шульце. Зачем вы за ним следили?

О: Мне приказали. (правда)

В: Тель-Авив?

О: Да. (правда)

В: Кто в Тель-Авиве?

О: Не знаю. (промежуточные показания)

В: А вы предположите.

О: Бош. (промежуточные показания)

В: А может, Кранц?

О: Может. (правда)

В: Хороший парень этот Кранц, надежный. Кстати, как там его жена?

О: Отлично; я… (кричит)

В: Его жена умерла в 1958-м. Зачем вы заставляете меня причинять вам боль? Чем занимался Шульц?

О: Два дня осматривал достопримечательности, затем уехал в пустыню на сером «Мерседесе».

В: А вы влезли в его квартиру.

О: Да. (правда)

В: И что удалось выяснить?

О: Он – ученый. (правда)

В: Еще?

О: Американец. (правда) Это все. (правда)

В: Кто был вашим инструктором?

О: Эртл. (промежуточные показания)

В: Но на самом деле его зовут не так.

О: Не знаю. (ложь) Нет! Не нажимайте! Сейчас вспомню, погодите… Кажется, кто-то говорил, что его зовут Мэннер. (правда)

В: А, Мэннер… Жаль. Он из старой гвардии – считает, что агенты на допросах должны держаться до последнего. Вот из-за него вы теперь и страдаете. А ваши коллеги? Кто учился вместе с вами?

О: Я не знаю их настоящие имена. (ложь)

В: Точно?

О: (кричит)

В: Фамилии.

О: Не всех…

В: Назовите тех, кого знаете.

О: (молчит)

(кричит)

Заключенный потерял сознание.

(пауза)

В: Как вас зовут?

О: М-м… Тофик. (кричит)

В: Что вы ели на завтрак?

О: Не знаю.

В: Сколько будет двадцать минус семь?

О: Двадцать семь.

В: Что вы передали Кранцу о профессоре Шульце?

О: Достопримечательности… Ливийская пустыня… слежка прервана…

В: Кто учился вместе с вами?

О: (молчит)

В: Кто учился вместе с вами?

О: (кричит)

В: Кто учился вместе с вами?

О: «Если я пойду и долиною смертной тени…»

В: Кто учился вместе с вами?

О: (кричит)

Каваш назначил встречу, и Пьер Борг отправился на нее, не раздумывая. Место и время не обсуждались: Каваш – непревзойденный двойной агент, а это дорогого стоит.

Они условились встретиться на станции Оксфорд-Сёркус линии Бейкерлоо. Дожидаясь Каваша, глава «Моссада» стоял в дальнем углу платформы и читал объявление о курсе лекций по теософии. Он понятия не имел, почему араб выбрал Лондон, как объяснил своим боссам необходимость поехать туда и, наконец, почему Каваш был предателем. Однако именно этот человек помог израильтянам выиграть две войны и избежать третьей, и Борг в нем нуждался.

Тем более он догадывался, о чем хочет поговорить Каваш.

Его очень беспокоило дело Шульца. Все началось со стандартной слежки – как раз то, что нужно для новенького, еще совсем «зеленого» агента: выдающийся американский физик, находясь на отдыхе в Европе, неожиданно решает отправиться в Египет. Первый тревожный звонок прозвучал, когда Тофик упустил Шульца; тогда Борг решил повысить приоритет проекта. Внештатный журналист из Милана, иногда наводивший справки для немецкой разведки, выяснил, что билет на самолет до Каира Шульцу купила жена египетского дипломата в Риме. Затем ЦРУ передало «Моссаду» спутниковые снимки района Каттары, где были замечены следы строительства. Тут Борг припомнил: именно туда направлялся Шульц, когда Тофик его потерял.

Что-то за всем этим скрывалось, и неизвестность не давала ему покоя.

Он беспокоился постоянно: не из-за египтян, так из-за сирийцев или фидаев; не из-за врагов, так из-за друзей – а вдруг предадут? Такая у него была работа – беспокойная. Мать однажды сказала ему: «Работа ни при чем; таким уж ты уродился – весь в отца. Будь ты хоть садовником, все равно переживал бы». Может, она и права… И все же паранойя – единственное разумное состояние для главы шпионской организации.

А теперь еще Тофик прервал связь – и это было самым тревожным знаком.

Оставалась надежда, что ситуацию прояснит Каваш.

На станцию с грохотом влетел поезд. Борг разглядывал афишу, на которой преобладали еврейские фамилии. Надо было стать кинопродюсером, подумал он.

Поезд отошел, и на Борга упала тень. Он поднял голову и увидел спокойное лицо Каваша.

– Спасибо, что пришел, – как всегда, сказал араб.

– Что нового?

– В пятницу пришлось взять одного из твоих ребят в Каире.

– Пришлось?!

– Военная разведка сопровождала ВИП-персону; парень висел у них на хвосте. Оперативников в городе нет, вот они и попросили мое управление снять его.

– Вот черт! – выругался Борг. – И что с ним стало?

– Стандартная процедура: допросили и ликвидировали, – печально ответил Каваш. – Его звали Абрам Амбаш; рабочий псевдоним – Тофик эль-Масири.

– Он назвал тебе настоящую фамилию? – нахмурился Борг.

– Пьер, он мертв.

Борг раздраженно дернул головой: Каваш любил заострять внимание на эмоциях.

– Как же вы его раскололи?

– Мы используем русское оборудование – комбинацию электрошока с детектором лжи. К такому вы их не готовите.

Борг усмехнулся.

– Если б мы их об этом предупреждали, кто бы к нам пошел?.. О чем еще он проговорился?

– Ничего нового. Он не успел – я вовремя заставил его умолкнуть.

– Ты?!

– Я проводил допрос – нужно было проследить, чтобы он не сказал лишнего. Теперь все записывается на пленку и протокол подшивается к делу – учимся у русских. – Карие глаза подернулись грустью. – А ты предпочел бы, чтобы кто-то другой убивал твоих ребят?

Борг пристально посмотрел на него и отвернулся. Опять сантименты!

– И что же он накопал на Шульца?

– Некий агент повез его в Ливийскую пустыню.

– Да, но зачем?

– Не знаю.

– А кто знает? Ты в разведке или где?!

Борг подавил раздражение. Ладно, пусть все идет своим чередом; если у Каваша есть информация, он ею поделится.

– Я не в курсе – для этого дела создали особую группу, – ответил Каваш. – Мое управление не проинформировали.

– И это все, что Тофик успел сделать?

В мягком голосе араба неожиданно зазвучали гневные нотки:

– Мальчик умер за тебя.

– Я поблагодарю его на небесах. Значит, эта смерть была напрасной?

– Вот что он забрал из квартиры Шульца. – Каваш сунул руку во внутренний карман пальто и достал маленькую квадратную коробочку из синего пластика.

Борг взял ее.

– Откуда ты знаешь, что из его квартиры?

– На ней обнаружены отпечатки Шульца. Кроме того, мы взяли Тофика сразу после того, как он залез в квартиру.

Борг открыл коробочку и достал светонепроницаемый конверт; в нем оказался фотонегатив.

– Мы проявили пленку, – сказал араб. – Пусто.

С чувством глубокого удовлетворения Борг собрал коробку и сунул ее в карман. Теперь все встало на свои места; теперь он знает, что надо делать.

Подошел поезд.

– Уже поедешь? – спросил Борг.

Каваш слегка нахмурился и кивнул. Двери открылись, и он шагнул внутрь.

– Понятия не имею, для чего эта коробочка.

«Я тебе не по душе, – подумал Борг, – но все равно ты – отличный парень». Он тонко улыбнулся в закрывающиеся двери.

– Я знаю для чего.