1

Вторая мировая война продолжалась шесть лет и один день, с 1 сентября 1939 года по 2 сентября 1945 года.

Начало войны вовсе не было похоже на пролог величайшего бедствия в истории человечества. Увертюра войны была не слишком громкой, зато финал оказался грандиозным — над миром громыхнули аккорды чудовищной мощи. 6 августа 1945 года американский бомбардировщик Б-29 бросил атомную бомбу на японский город Хиросиму. Один самолет, одна бомба, и город исчез. Вместе с сотней тысяч жителей. Мощность бомбы — от 13 до 18 килотонн тротила.

9 августа — еще один бомбардировщик, еще одна бомба, еще один город. На этот раз — Нагасаки. Мощность бомбы — 21 килотонна.

Интересно отметить, что это были совершенно разные бомбы, как по форме, так и по содержанию. В Хиросиме — урановая бомба пушечного типа, в Нагасаки — плутониевая имплозивного типа. Американские конструкторы не просто первыми в мире сумели создать ядерный боеприпас — они сумели одновременно создать два принципиально разных типа ядерных боеприпасов. Чтобы добиться успеха наверняка, ученые и конструкторы шли несколькими путями, два из которых уже в конце Второй мировой войны позволили получить желаемый результат. Если бы один из путей создания ядерного боеприпаса оказался тупиковым, то к успеху привел бы второй, третий или четвертый путь.

Эффект применения ядерного оружия был потрясающим. Уже 10 августа правительство Японии передало американцам предложение о прекращении войны. Пока американцы размышляли, 15 августа Япония, не дожидаясь ответа, объявила о капитуляции. На том война фактически завершилась, хотя формальная церемония подписания акта о капитуляции Японии состоялась лишь 2 сентября 1945 года на борту американского линкора «Миссури».

В подписании документов о начале Второй мировой войны и о ее завершении есть какая-то дьявольская символика. Пакт о разделе Польши — то есть о начале европейской и, следовательно, Второй мировой войны, — был заключен под светом кремлевских звезд в кабинете товарища Сталина. Акт о завершении войны был подписан на борту сверхмощного американского боевого корабля под звездно-полосатым флагом страны, которая обогнала весь остальной мир, вырвавшись далеко вперед в экономике, науке, технике, технологии, и создала ядерное оружие, перевернув наши представления о способах ведения боевых действий.

Ох, не зря товарищ Сталин считал Вторую мировую войну проигранной, и вовсе не из-за какого-то привередливого арабского коня он отказался принимать парад Победы.

 

2

Два атомных взрыва изменили мир.

Весь опыт войн, которые человечество вело тысячелетиями, вдруг оказался бесполезным.

Раньше для победы в войне требовалось разгромить армию противника (или, по крайней мере, сильно ее ослабить), подорвать экономику, захватить и поставить под контроль вражескую территорию и население. Теперь одна атомная бомба, сброшенная на столицу вражеского государства, разом решала все проблемы.

Но можно было по столице и не бить, иначе некому будет подписывать акт о безоговорочной капитуляции. Лучше нанести несколько ядерных ударов, стереть с лица земли пару-тройку городов, желательно с миллионным населением, и вежливо сообщить противнику: ваша столица на очереди.

Именно так и поступили американцы в августе 1945 года.

Правда, они выбирали не те города, в которых больше населения, а те, в которых находились важнейшие военные заводы.

Каждый раз далеко впереди носителя атомной бомбы шли самолеты-разведчики, которые сообщали о состоянии погоды над разными целями.

6 августа основная цель — Хиросима, запасные — Кокура и Нагасаки.

9 августа основная цель — Кокура, запасная — Нагасаки. Город Кокура был закрыт тяжелыми облаками. Его жителям повезло. Боеприпас был сброшен на запасную цель. Это и положило конец войне.

А стратеги всего мира оказались в тупике: как вести войны в будущем? Пока ядерное оружие было в распоряжении только одной страны, она могла диктовать свои условия. Кто бы возразил? Но через несколько лет ядерная бомба появилась и у Советского Союза. Спасибо советским ученым и Главному разведывательному управлению Генерального штаба — ГРУ ГШ.

С середины 1950-х годов количество ядерных боеприпасов у обоих противников стремительно увеличивалось, росла их мощность, становился разнообразным ассортимент зарядов — от нескольких килотонн до десятков мегатонн. Столь же стремительно развивались и средства доставки. Авиационные бомбы, торпеды, артиллерийские снаряды, минометные мины, ядерные фугасы, боеголовки тактических, оперативных и стратегических ракет, крылатых и баллистических, — теперь все они могли иметь ядерные заряды.

И большая война потеряла смысл, ибо превращалась в коллективное самоубийство. Мало того, расчеты показывали: если начнется ядерная война, в ней погибнут не только обе воюющие стороны, но и все человечество, ибо массовое применение ядерного оружия нарушит равновесие природной среды на планете.

Что же делать?

Противоречия между народами и странами, экономическими и социальными системами сохранились. Следовательно, сохранилась и сама возможность войн. И в то же время война могла обернуться коллективным самоуничтожением.

Некоторые западные эксперты в основу своих рассуждений положили неоспоримый, на первый взгляд, аргумент: никто не хочет умирать. А раз так, то войны на планете будут продолжаться, но их по-прежнему будут вести обычными средствами. Никто не решится первым применить ядерное оружие.

На это тут же нашлось возражение: предположим, что в самом конце Второй мировой войны, весной 1945 года, ядерным оружием владели бы две страны, США и Германия. Представьте себе ситуацию. Гитлеровская Германия стремительно катится в пропасть. Война проиграна. Дни Третьего Рейха сочтены. Вожди Германии стоят перед выбором: самоубийство либо суд победителей и смертная казнь через повешение. Вождям рангом поменьше — тюремное заключение, от двадцати лет до пожизненного. Население ждет голод, массовые грабежи и насилие со стороны победителей. Страна потеряет суверенитет, будет разделена на части, разграблена и оккупирована иностранными войсками на неопределенный срок — минимум на несколько десятков лет. При этом никто не знал, где будет проведена грань между виновными и очень виновными, сколько тысяч, десятков тысяч или сотен тысяч людей отделаются тюрьмой и концлагерем, а сколько пойдут под топор.

Вопрос: какое решение было бы принято в этой ситуации Гитлером и людьми из его ближайшего окружения? Неужели в последние семнадцать мгновений весны они не воспользовались бы ядерным оружием, если бы его имели? Терять-то им нечего!

Из таких рассуждений в больших штабах США и НАТО родилась теория эскалации. Ее суть такова: если начнется война между США и их союзниками с одной стороны и Советским Союзом с подчиненными ему странами с другой, то она поначалу будет войной с использованием только обычных средств. И лишь на каком-то этапе этой войны одна из сторон решится на ограниченное применение относительно слабых ядерных боеприпасов тактического назначения. Другая сторона будет вынуждена отвечать более мощными ударами. Постепенно количество используемых ядерных зарядов и их мощность будут возрастать, пока обе стороны не поймут, что дальнейшее использование ядерных средств ведет к гибели каждой из сторон. Западные теоретики спорили лишь о том, как долго может продлиться период эскалации — несколько недель или несколько месяцев.

Такие взгляды, не встречая критики, ложились в основу серьезных научных исследований и остросюжетных романов со счастливым концом, в которых ядерную войну неизменно удается предотвратить или остановить на начальном этапе после обмена несколькими ядерными ударами.

Теория эскалации, в соответствии с которой в начале войны боевые действия будут идти без применения ядерного оружия, затем последует весьма сдержанный обмен ядерными ударами, интенсивность и мощь которых будут постепенно возрастать, весьма удивила советских стратегов. На протяжении длительного времени кремлевские вожди и маршалы гадали о том, что может означать широкое распространение этой теории в странах Запада. Неужели западные лидеры и генералы сошли с ума, или они просто пытаются обмануть Советский Союз таким примитивным, если не сказать дурацким, способом?

Было решено, что, конечно, военные специалисты на Западе на самом деле не верят в эту теорию; она выдумана для того, чтобы скрыть истинные взгляды руководства западных стран на этот счет. Но если это так, то на кого была рассчитана такая неубедительная и, скажем прямо, глупая теория? Вряд ли политические лидеры и генералы западных стран считали советское руководство и советских военачальников столь наивными, чтобы верить такой чепухе. Не может же нормальный человек принимать всерьез эту глупость.

Но кому же тогда была адресована эта деза? И советские товарищи решили, что теория эскалации была запущена в оборот для успокоения западных обывателей, людей простых, невежественных и доверчивых.

 

3

Первым американским фильмом, который я посмотрел, была «Великолепная семерка» с Юлом Бриннером в главной роли. В то время американские фильмы нечасто показывались на экранах советских кинотеатров, но после «Великолепной семерки» я не пропускал ни одного из них.

Фильмы изображали американцев мудрыми, сильными и мужественными людьми, которые всю свою жизнь проводят в седле, ездят по прериям под палящим солнцем на великолепных мустангах, отстреливая злодеев. Мне это нравилось. Особенно мне нравилась та решительность, с которой американцы расправлялись с негодяями и жуликами.

Герои американских фильмов могли долго терпеть попытки их обмануть, унизить или оскорбить, но в конечном итоге решали все проблемы изумительно точной стрельбой из револьверов. Решающий момент всегда был предельно драматичным. Противники пристально смотрят друг другу в глаза. Каждый из них медленно опускает руку к кобуре и кладет ладонь на рукоять револьвера. Никаких церемоний, никаких реплик в адрес противника, ни одного лишнего движения. Напряженная тишина. Противники спокойны и сосредоточены. Смерть уже распростерла над ними свои черные крылья. Они по-прежнему сверлят друг другу испепеляющими взглядами. Вдруг оба одновременно понимают — не по какому-нибудь звуку или сигналу, а лишь повинуясь животному инстинкту, — что момент настал. Грохочут два выстрела, сливаясь в один. Невозможно заметить, в какой момент они выхватывают револьверы и жмут на курки. Развязка наступает мгновенно, без прелюдий. Один из противников замертво падает на землю. Иногда на землю падают оба. Иногда злодей погибает, а положительный герой оказывается лишь ранен. В руку.

Много лет спустя я стал офицером Генерального штаба Советской Армии, и мне довелось изучать американские теории ведения войны. Они не оправдали моих ожиданий. Я-то думал, что американцы будут действовать подобно героям вестернов — быстро и решительно. Ничего подобного! Современные американские ковбои в больших штабах готовились к решающему поединку с грозным противником совсем по другим планам. Образно говоря, они собирались сначала плюнуть противнику в лицо, покрыть его отборным матом, затем начать швырять в него тарелки и пустые бутылки из-под виски и лишь после этого браться за огнестрельное оружие. Их план был таким: начать с мордобоя, потом дать противнику бутылкой по голове, затем постараться всадить ему в задницу вилку или нож, и только после этого перейти к стрельбе из револьвера: стрельнул, подождал, пока противник ответит, еще раз стрельнул.

Открытые американские источники описывали будущую войну как эскалацию, и это ставило меня в тупик. Ну и пусть, думал я, у нас в газете «Правда» тоже можно было найти множество странных публикаций. Однако совершенно секретные сведения, полученные через очень серьезную агентуру, тоже говорили о том, что американские генералы всерьез считали: новая война будет развиваться именно по такому сценарию.

Неужели они нас дурят через наши агентурные каналы? Ну не может быть никакой эскалации! Не может, и все тут! Если поединок неизбежно завершится стрельбой, то почему бы с нее и не начать? С какой стати бандит, с которым вы собираетесь драться, будет ждать, пока вы возьметесь за револьвер? Он может застрелить вас еще до того, как вы саданете его кулаком в челюсть. Используя свое самое смертоносное оружие в самом начале схватки, ваш враг экономит себе силы и время. Зачем тратить их зря, бросаясь стульями и бутылками?

Бей первым, это увеличит шансы сохранить жизнь. Враг не знает, когда вы, благородный герой, соблаговолите воспользоваться револьвером. Зачем ему ждать этого момента? А вдруг вы решите застрелить его сразу после обмена оскорблениями, не переходя к мордобою?

Советские вожди получали информацию по разным каналам: доклады шли из ГРУ, из КГБ, от разведок стран-сателлитов Советского Союза. Этой информации кремлевские товарищи категорически отказывались верить. Считалось, что теория эскалации конфликта в ядерной войне изобретена американской пропагандой для успокоения нервных американских пенсионеров. Было совершенно ясно, что эта теория смертельно опасна, чтобы служить основой для разработки военной доктрины или планирования боевых действий.

И вдруг американцы продемонстрировали нечто такое, что разом отмело все сомнения. Они действительно верили в теорию эскалации.

 

4

Дело было так.

Сначала Соединенные Штаты, а затем и Советский Союз создали ядерное, а впоследствии и термоядерное оружие. Обе страны интенсивно разрабатывали и совершенствовали средства его доставки. Самыми надежными и наиболее опасными для противника средствами доставки были баллистические ракеты, запускаемые с наземных пусковых установок и с подводных лодок.

С момента появления межконтинентальных баллистических ракет встал вопрос о борьбе с ними. Здесь, как и во многих других областях, Советский Союз не мог обойтись без понтов. В 1963 году «Воениздат» выпустил книгу «Военная стратегия». В составе авторского коллектива — Маршал Советского Союза Соколовский и девять генералов с одной, двумя и тремя звездами. Вот что сообщалось на странице 393:

 

 

Понты во все времена дорого обходились нашему народу. Американцы не могли предположить, что Маршал Советского Союза и мощная группа военных интеллектуалов в генеральских погонах могут попросту врать, тем более что СССР в те времена был явным лидером в разработке новейших видов стратегического вооружения: первая в мире межконтинентальная баллистическая ракета, первый искусственный спутник Земли, первый человек в космосе, самая мощная термоядерная бомба в истории человечества.

И если Советский Союз решил проблему уничтожения ракет в полете, то это резко нарушало баланс сил. Одно дело, когда и у меня в руках револьвер, и у вас револьвер. Но вдруг я объявляю, что у меня есть лимузин с бронированным корпусом, то есть я могу вас убить, как только вы высунете нос на улицу, а сам могу носиться по улицам и никого не бояться.

Если у вас — только ракеты, а у меня — ракеты и противоракетная оборона, значит, вы мне угрожать не можете. А я могу! У меня появляется соблазн нанести первый удар, который вам отразить нечем. Таким образом, противоракетные системы являются как бы оборонительными, но резко повышают мои возможности по нанесению ядерных ударов.

Жаль только, что советские противоракетные системы были тогда лишь понтами. Но они сработали. Американцы забеспокоились. Конгресс щедрой рукой отвалил средства на разработку противоракетных систем, и в этой области проклятые американцы рванули вперед.

Тут уже советские маршалы и генералы приуныли. Дело в том, что противоракетную оборону создать куда сложнее, чем сами ракеты. Ракета стоит в шахте, в нужный момент мы нажимаем на кнопочку, и она из пункта А полетела в пункт Б. Цель огромная, неподвижная. Попасть в нее легко. Населенный пункт Нью-Йорк раскинулся широко. Если не попадем в Манхэттен, то уж наверняка вмажем по Бронксу. Заряд мегатонного класса, поэтому небоскребы на Манхэттене все равно повалятся как кости домино.

Теперь представьте, что нам надо решить проблему уничтожения летящих на нас головных частей вражеских ракет.

Первое. Мы не знаем, когда они появятся в нашем небе — сейчас, через минуту или через десять лет. Готовность должна быть постоянной.

Второе. Головная часть — это конус. Высота — полтора метра, диаметр основания — 40-50 сантиметров, вес — 150-200 килограммов. Эта, в сравнении с размерами страны, пылинка внезапно прилетает к нам с космической скоростью — 5-7 километров в секунду. Как ее обнаружить? Это какими же радарами надо покрыть территорию страны, что уследить за внезапным появлением целого роя таких метеоритов!

Третье. Одна ракета может нести не одну, а три, а то и десять головных частей. Части эти могут разделяться, маневрировать и идти к своим целям по разным траекториям. Кроме того, каждая ракета кроме боевых частей может нести ложные цели и аппаратуру постановки помех нашим радарам.

Четвертое. Если вы обнаружили летящие на вас головные части, на их уничтожение у вас остались бы считанные секунды.

Пятое. Баллистическая ракета стартует как бы нехотя, стремительно набирая скорость. А чтобы перехватывать головные части, летящие с космической скоростью, вам нужны ракеты с принципиально иными характеристиками, мгновенно набирающие скорость и имеющие какую-то невероятную точность. Это уже не по Манхэттену садануть.

Шестое. Для расчета траекторий нужны невероятно мощные компьютеры. В те годы Советский Союз в этом вопросе, мягко говоря, отставал.

Седьмое. Влетающие боеголовки можно было в то время уничтожать только ядерными взрывами. Над своей территорией. Со всеми вытекающими последствиями.

Одним словом, создание противоракетной обороны было куда более сложным и разорительным делом, чем создание ракет. Развертывание противоракетной обороны было гигантским рывком в гонке вооружений и имело множество негативных последствий. Если у каждого из нас есть по револьверу, этого достаточно для поддержания мира между нами. Но как только у меня появился бронированный лимузин (или как только я по недомыслию об этом заявил), у вас возникает желание не только заиметь такой же, но еще и обзавестись противотанковым гранатометом, которым можно было бы угробить меня в моем бронированном убежище.

Короче говоря, развертывание систем противоракетной обороны одним из противников заставляло другого совершенствовать свое ракетное оружие, чтобы оно смогло преодолевать такую противоракетную оборону. А это в свою очередь приводило к разработке еще более совершенных противоракетных систем нового поколения. Круг замыкался.

 

5

И советские, и американские руководители понимали, что вступили на путь, который ведет в никуда, — вернее, ведет к разорению. Вот почему в Женеве шли беспрерывные переговоры по ограничению и сокращению ядерного оружия. В конце 1960-х и начале 1970-х годов вопрос о противоракетных системах был ключевым. Для обеих сторон желательно было вообще отказаться от развертывания систем ПРО, но и СССР, и США в разработке таких систем уже зашли довольно далеко. Жалко было сворачивать начатое дело. Договориться не удалось. Но удалось свести проблему к минимуму. Решили, что каждая из сторон может развернуть на своей территории противоракетную оборону для защиты только одного стратегического объекта, заранее оговорив, какого именно. Ограничивалось и число противоракет у каждой стороны — не более ста.

Советское руководство не испытывало никаких сомнений в том, какой именно стратегический объект на территории СССР следует прикрыть. Ясное дело, это должна быть Москва. Это и мозг, и сердце великой державы, это важнейший транспортный узел страны, крупнейший железнодорожный центр всей планеты.

А вот американцы, к великому удивлению советских вождей и военачальников, решили прикрыть район авиабазы Гранд-Форкс в Северной Дакоте, где находились пусковые установки межконтинентальных баллистических ракет «Минитмен», несущих ядерные боеголовки.

Нам незачем было прикрывать свои межконтинентальные баллистические ракеты противоракетной обороной — начнется война, и все наши ракеты мигом улетят в Америку! А американцы решили оставить без защиты сердце и мозг страны — столицу, где работали президент и правительство США. Вместо этого они решили защитить свой «револьвер» и тем самым показали всему миру, что в случае конфликта они не собираются воспользоваться им первыми, но ожидают этого от вероятного противника. Это «откровение» с величайшим удовлетворением было воспринято в Кремле и Генеральном штабе Советской Армии.

Своим удивительным решением американцы подтвердили, что действительно верят в теорию эскалации и считают, что интенсивность и сила ядерных ударов в ходе будущей войны будут возрастать постепенно.

 

6

А у нас все было просто. Философия высшего политического руководства Советского Союза, Министерства обороны и Генерального штаба Советской Армии ничем не отличалась от философии ковбоев, которых я видел в американских фильмах. Эта философия так же понятна и логична, как действия семерых смелых парней, защищавших мексиканскую деревню от банды Калверы в фильме «Великолепная семерка»: если хочешь выжить, убей своего врага; чем быстрее ты покончишь с ним, тем меньше шансов останется у него для того, чтобы воспользоваться своим револьвером. В сущности, это и есть вся теоретическая база, которую советские генералы положили в основу разработки планов Третьей мировой войны. В Генеральном штабе эта теория неофициально называлась «теорией топора». Советские военачальники справедливо полагали, что глупо пытаться набить морду противнику, у которого есть нож. Так же глупо нападать с ножом на того, у кого есть топор. Чем более смертоносным оружием располагает противник, тем решительнее надо атаковать его и тем быстрее надо его прикончить. Любое промедление или нерешительность дают противнику еще одну возможность ударить вас топором. Короче, чтобы он не успел воспользоваться своим самым страшным оружием, надо без промедления использовать все самое мощное, что у вас есть.

«Теория топора» на самых простых примерах была объяснена всему командному составу Советской Армии, начиная с командиров полков и выше, а также офицерам управления, начиная с оперативных и разведывательных отделов штабов общевойсковых, танковых и воздушных армий. Основная идея: лучший и единственно возможный способ обороны — всесокрушающий упреждающий удар по врагу.

Самой лучшей демонстрацией приверженности этому принципу стал отказ советского руководства от защиты средствами ПРО мест дислокации своих стратегических ракет. Лучший способ защитить стратегические ракеты в случае войны — немедленно их использовать.

 

7

В дополнение к этой элементарной логике существовали веские политические и экономические причины, которые буквально вынуждали советское руководство первым использовать практически весь ядерный арсенал в первые минуты войны.

С политической точки зрения Советский Союз должен был добиться окончательного перелома в войне уже в первые несколько минут после ее начала. Советское руководство хорошо помнило горький опыт лета 1941 года. За все время войны в плен по советским данным попало 4,5 миллиона советских бойцов и командиров (по германским данным — более 5 миллионов), и большая часть из них оказалась в плену летом и осенью 1941 года. Такое невероятное, небывалое в мировой истории количество пленных можно объяснить в первую очередь нежеланием народа воевать за кремлевских вождей и политотделы, за стукачей и палачей НКВД, за массовый террор и голод, за концлагеря, колхозы и прочие «прелести» первого в мире социалистического государства. Летом 1941 года миллионам людей вдруг стало ясно, что дела на фронте пошли вовсе не так, как было показано в фильме «Если завтра война». Боевой дух армии не был сломлен, но резко ослаб.

Дабы не допустить повторения печального опыта 1941 года, советские генералы должны были добиться перелома в войне в самые первые ее минуты. Каждый советский солдат должен был четко понимать, что с самого начала войны он не найдет убежища на стороне противника, где будет лишь пустыня, покрытая радиоактивной пылью.

С экономической точки зрения войну также следовало завершать как можно скорее. Советский Союз был не в состоянии прокормить себя сам. Другие социалистические государства были не в состоянии помочь ему в этом. До революции 1917 года Россия, Польша, Эстония, Литва и Латвия экспортировали продовольствие. В 1970-е годы им не хватало резервов, чтобы дожить от одного урожая до другого. Дефицит продовольствия очень быстро приводит к недовольству населения, бунтам и мятежам: вспомним восстание в Новочеркасске в 1962 году, волнения по всему Советскому Союзу в 1964 году, когда сняли Хрущёва, волнения в Польше в 1970-х и 1980-х годах. Если социалистические государства были не в состоянии прокормить себя в мирное время, когда вся армия помогала мужикам собирать урожай, что произойдет, когда армия будет сражаться, а всех мужиков и весь транспорт из деревни мобилизуют на нужды войны?

Поэтому война, если она возникнет, могла быть только короткой. В противном случае Советский Союз погибал от голода.