Теперь только понял я его смех, смех бессмертных. — Мотив смеха непосредственно вытекает из гессевской концепции юмора.

…вотановской походкой… — Вотан — бог грома, войны, колдовства и поэзии в древнегерманской мифологии.

Во всех помещеньях большого здания бушевал праздник… — атмосфера маскарада несомненно вызывает ассоциацию с Вальпургиевой ночью в «Фаусте» Гёте. Сходство это проявляется не только во внешних деталях, как-то: черти, волшебники, время действия — полночь, обстановка — ад и т. д., но в общем осмыслении разворачивающегося на грани сна и фантазии эпизода, который у Гессе, как и у Гёте, демонстрирует нисхождение к чувственным первоосновам и растворение индивидуальности во всеобщем эросе. В этом смысле знаменательно, что в дальнейшем кульминация всей сцены разворачивается в самом нижнем, подвальном, этаже, названном «ад», под аккомпанемент чертей-музыкантов.