К чему идем?
Религия и сегодня продолжает оставаться хранительницей вневременных ценностей, забвение или разрушение которых означало бы универсальную деградацию. Жизнестойкость религиозных верований связана с тем, что они развиваются и эволюционируют по своим собственным законам, изменяются одновременно со всей совокупностью существующих представлений, подвергая их лишь специфической переработке.
В наше время развитие систем транспорта, торговли и массовой информации привело к великому смешению народов и верований. В начале XXI в. на фоне ухудшения экологии и генофонда человечества мировоззрение, опирающееся только на естественные дисциплины, оказалось в кризисе. Это и определило новый поворот общества к вечно живым мировым религиям. Вместе с тем, пристальное внимание к ним сопровождается опасениями, не перейдет ли вера в усложняющихся условиях жизни в исступленный фанатизм, не усугубит ли она ситуацию за счет межконфессиональных конфликтов? Однако анализ происходящего показывает, что религия как объединяющий фактор обладает определенной гибкостью, содержит семена терпимости к другим учениям. Враждебность к «чужим» верованиям неприемлема в мире, где максимум коммуникации становится основой благополучия. Пришло время кардинально изменить ситуацию, поскольку мир нужен не только для решения проблем экономического роста, но и для выживания человечества. В наши дни каждому необходимо сознавать, что возможны такие религиозные воззрения и ощущения, которые столь же священны, как его собственные, и все же совершенно отличны от понятных и даже недоступных для него воззрений. Поэтому вопрос взаимной толерантности, переместившись в межрелигиозные отношения, привел к выводу, что гибкость контактов является следствием понимания, что любая непримиримость с другими учениями одновременно выступает и как средство самоубийства.
Многие международные организации прилагают усилия для укрепления взаимной религиозной терпимости. Так, 2 февраля 1993 г. прошла 44-я сессия Парламентской ассамблеи Совета Европы, на которой был принят текст постановления. В нем констатировалось, что этические ценности представлены в каждой мировой религии по-разному, поэтому Ассамблея пришла к решению максимально способствовать молодежи в изучении чужих религиозных традиций, так как знание их – верный путь к пониманию мышления других народов. Ведь только сравнение позволяет обнаружить тождественные структурные элементы религиозного сознания и практики разных мировых религий и таким образом ведет к взаимной приемлемости. Первейшей потребностью нашего времени была признана задача преодоления конфессиональной вражды и утверждения толерантности. При этом особо подчеркивалась важность предотвращения двух опасностей – полной дезинтеграции системы ценностей, когда каждый живет по собственному разумению и в соответствии со своими жизненными установками, и тотальной регламентации общественной жизни.
Исходя из этой позиции Ассамблея призвала уделить особое внимание разработке специальной учебной литературы с тем, чтобы знание других религий и этических принципов послужило основой для истинной терпимости, а также защитой от предубежденности. Тем более что религия в современном обществе все реже становится для личности следствием религиозных традиций; человек отдает предпочтение тому культу, который лучше соответствует его собственным убеждениям, не противореча его пониманию «внутренней свободы». Ассамблея постановила учредить составление «учебника сводной религиозной истории», включающего избранные труды теологов, историков, философов и психологов, а также компиляции основных текстов, документов и комментариев для изучения в школах. Мне хотелось бы надеяться, что и эта книга выступит в подобной роли.
Как известно, самая древняя из религий индуизм допускает три способа продвижения к вершинам духа, ведущих к освобождению: путь знания, путь действия и путь религиозной любви. У же на этом этапе нет утверждения единственности правильного пути, а есть то, что теперь называется выбором. Индуизм вообще отличается веротерпимостью и уступчивостью по отношению к другим верованиям. Специфику ритуала, мифологии и догматики в разных религиях он справедливо объясняет особенностями национального характера, акцентуацией разных аспектов учения. Не навязывая всем одинаковых догм, он призывает заботиться и о тех, кто еще не нашел своего пути к Богу. Все эти возможности рассматриваются как дополняющие друг друга проекции одной истины на разные уровни человеческого сознания.
Распространению ислама весьма способствовала его гибкость и приспособляемость в соответствии с принципом иджмы. Этот принцип состоит в том, что только то толкование и применение текста Корана и Сунны правильно, которое принято общим согласием ученых в области религии. В этом принципе заключалась для ислама возможность свободного развития за счет внесения коррективов. Этот принцип выступает как мощный противовес против тирании мертвой буквы и личного авторитета. Он оказался выдающимся фактором пластичности.
Даниил Андреев в своем трактате «Роза Мира», признавая великие достоинства большинства религиозных традиций, накопивших за тысячелетия своего существования драгоценный опыт, представляет себе единство человечества как сближение исторически возникших религий, а не создание новой. Идея его книги состоит в том, что каждая религия – неповторимый лепесток в истории человечества и поэтому перспективы их развития заключаются только в диалоге. Мне тоже более вероятным кажется путь, когда основной формой сближения верующих становится диалог вероисповеданий, в котором сохраняются древние каноны, но постепенно смягчается их несовместимость.
Непримиримым атеистам, сторонникам единственности научного пути стоит напомнить, что взаимодействие между религией и наукой является мощным фактором, способствующим развитию цивилизации. На вершине осознанного развития – наука, а на вершине бессознательного – религия. Их взаимодействие способствует дальнейшему духовному прогрессу человечества. Религиозная вера допускает существование противоречий с современным положительным знанием, с логикой. Вопреки разуму истина здесь может быть дана как откровение. И открывает она этот смысл не средствами рассудка, а благодаря озарению. Если вера дает наиболее глубинное восприятие мира путем непосредственного постижения, то наука позволяет разработать механизмы анализа постигнутых сущностей.
Ради блага общества необходимо воспитать в людях не только взаимную терпимость к лицам различных религий, но и между верующими и атеистами, полностью полагающимися на науку, независимо от отдаленных последствий ее усилий. По этому поводу можно упомянуть одну из классических буддийских притч (212, с. 103). «Жили четверо брахманов, друживших между собой. Трое из них овладели всеми науками, но были лишены рассудительности, а один наукам не был привержен, но отличался рассудительностью. Как-то они увидели кости мертвого льва. Один из них сказал: “Испытаем полученные нами знания! Давайте оживим льва силой приобретенной мудрости”. Первый сказал, что знает, как соединить кости, второй – что сумеет дать ему шкуру, мясо и кровь, третий – что оживит его. Все они немедленно начали исполнять обещанное. Когда третий уже собирался оживить льва, рассудительный удержал его и сказал: “Это лев. Если его оживить, он всех нас убьет”. Тогда последний ответил: “Дурак, не стану я носить в себе бесполезное знание!” Рассудительный попросил: “Подожди хоть минуту, пока я взберусь на ближайшее дерево”. И едва это произошло, воскресший лев вскочил и убил всех троих. Когда же лев ушел с того места, рассудительный слез с дерева и пошел домой». Эта притча приходит мне на ум каждый раз, когда я слышу о возможных преимуществах клонирования человека.
Очень хочется надеяться, что все изложенное в этой книге позволило мне показать, что вера – явление универсальное и без нее ничто в жизни человека не происходит. Она может различаться лишь масштабом. Можно верить, что сегодня удастся перейти еще одну реку, а можно верить в движение человечества к великим идеалам путем духовного развития каждого и вместе с тем и всего сообщества в целом. Способность конкретного человека к вере, мера и способы ее проявления зависят от многих факторов. Это и насущные потребности, и роль темперамента, и влияние возраста. Вера преломляется и врожденными свойствами, и социальной средой, определяющей психологические особенности национального характера. Однако воздействие всех многочисленных факторов синтезируется в единой структуре – модели мира.
От того, что в ней выступает высшим идеалом, зависит все поведение и самочувствие человека. Если он не обрел великих целей, то теряет возможность понять, зачем явился на свет, зачем существует. Тайна земного бытия остается для него побочной проблемой и как личность он не дозревает. Жизнь его проходит в некоем полуосмысленном состоянии, без тех мощных положительных эмоций, которые только и способны перестроить всю иерархию его потребностей, то есть трансформировать модель мира. Чем более возвышенным является идеал, тем лучше организована душевная жизнь человека. Это проявляется в повышении его способности переносить жизненные трудности, умении воспринимать удары судьбы без разрушения психики, мечтать и быть в состоянии ставить перед собой сколь угодно далекие и трудные, но (в соответствии с идеалом) исключительно благородные цели. Мировые религии за длительную историю своего существования не только сформировали самые замечательные идеалы человечества, но и разработали способы реального продвижения каждого отдельного человека к этим высотам. Мне представляется, что путь этот не исчерпал себя и вряд ли когда-либо исчерпает свое благодетельное влияние на человечество.
