Книга: Психология общения и межличностных отношений
Назад: ГЛАВА 13 Психология конфликтов
Дальше: РАЗДЕЛ III Практические аспекты общения
ГЛАВА 14
Межличностные отношения
К. А. Абульханова-Славская (1981) пишет, что «психология общения вычленяет свой предмет тогда, когда рассматривает, как двое, вступая в контакт, создают нечто третье, что и представляет собой отношение между ними» (с. 225). Поэтому отрывать межличностные отношения от проблемы общения неразумно. Но, с другой стороны, рассматривать общение только как межличностные отношения, не учитывая самостоятельность коммуникационной составляющей, как это имеет место у Г. Гусева (1979): «На что направлена деятельность общения? На создание, поддержание, изменение или разрушение отношений между людьми. Следовательно, эти отношения и есть предмет общения» (с. 48), тоже не следует.
Рассмотрим, какие межличностные отношения могут иметь место в зависимости от тесноты общения и испытываемых чувств.
14.1. Отношения знакомства
Знакомство — это отношения между людьми, знающими друг друга (С. И. Ожегов). К этому надо добавить, что это самые поверхностные отношения из всех существующих. Это не простое узнавание человека («Я знаю, что он живет в моем подъезде»), а возникновение контакта между людьми, пусть и кратковременного. Знакомство связано со снятием чувства неловкости, бестактности при желании пообщаться, открывает «шлюз» для общения. Однако знакомство накладывает и ряд ограничений на процесс общения и выражения своего отношения к знакомому человеку.
Например, знакомство в городском транспорте, на пляже с лицом противоположного пола считается неприемлемым, так как имеет окраску установления легкомысленных связей. Отсюда даже при возникновении первого контакта его продолжение затруднительно. При этом вопрос, с которым можно обратиться к другому человеку, не оскорбив его, должен быть достаточно поверхностным и главное — безличным («Сегодня хорошая погода», «В метро такая духота!» и т. п.). Даже при самых благоприятных условиях для знакомства (экскурсии, совместный отдых) прямая оценка внешности может рассматриваться как легкий, а может быть, и оскорбительный флирт.
При легкой, неглубокой готовности познакомиться проще получить положительный отклик партнера. В то же время не все любят сразу признавать факт знакомства, так как часто оно бывает вынужденным или случайным, не обусловленным потребностью в поддержании контакта с данным человеком. Поддержание знакомства зависит от психологических особенностей людей: общительности, социального положения, застенчивости и т. д.
Отношения знакомства проявляются в акте опознания и приветствия как проявлении внимания. Закрепляясь, отношения знакомства перерастают в приятельские отношения.
14.2. Приятельские отношения. Симпатия и антипатия
Приятельские отношения возникают, когда знакомые ощущают межличностную привлекательность (симпатию).
Симпатия (от греч. sympatheia — влечение, внутреннее расположение) — это устойчивое положительное (одобрительное, хорошее) отношение к кому— или чему-нибудь (другим людям, их группам, социальным явлениям), проявляющееся в приветливости, доброжелательности, восхищении, побуждающее к общению, оказанию внимания, помощи (альтруизму).
Условием возникновения симпатии является территориальная близость. Она создает доступность контактов с другим человеком. А это позволяет людям находить друг в друге то, что им нравится, что их роднит, оказывать друг другу знаки внимания.
Причины возникновения симпатии могут быть осознанными и малоосознанными. К первым относятся общность взглядов, идей, ценностей, интересов, нравственных идеалов. Ко вторым — внешняя привлекательность, черты характера, манера поведения и т. п. Не случайно, по определению А. Г. Ковалева (1970), симпатия — это малоосознанное отношение или влечение одного человека к другому.
Явление симпатии привлекло к себе внимание еще древнегреческих философов, в частности стоиков, которые трактовали ее как духовную объективную общность всех вещей, в силу которой люди сочувствуют друг другу. Однако на протяжении многих столетий симпатия по существу рассматривалась как эмпатия. Отголоски такого взгляда на симпатию, ее смешение с эмпатией можно встретить и сейчас. Например, в словаре социально-психологических понятий «Коллектив, личность, общение» (1987) говорится, что близкой симпатии выступает эмпатия и что «…иногда симпатия ведет к альтруистической помощи, а иногда, напротив, может обусловливать избегание другого человека как источника тревожащих и потому негативных эмоций. Мы можем уклоняться от встречи с определенными людьми, поскольку даже один их вид печалит нас» (с. 96). Ясно, что речь идет о проявлении эмпатии, а не симпатии. Скорее в случае избегания человека надо говорить об антипатии к нему, но и она вовсе не обязательна в описываемом случае.
Определяя природу симпатии и антипатии, американский социолог Дж. Морено (1958) выдвинул гипотезу, что источники симпатии и антипатии носят врожденный характер и являются результатом tele — таинственной способности притягивать к себе людей или отталкивать их. Люди, обладающие tele, занимают в группах, к которым принадлежат, высокий социальный статус. Таким образом, согласно представлениям Дж. Морено, определенные люди обладают социальной одаренностью, которая спонтанно вложена в человека свыше и проявляется в виде потока особых частиц эмоциональной энергии tele, излучаемых этим человеком.
Эта гипотеза подверглась справедливой критике со стороны многих психологов, особенно отечественных, отмечавших, что главным определяющим симпатию или антипатию фактором является поведение человека в процессе взаимодействия с другими людьми, его нравственные и моральные качества, его идейные убеждения. В этих взглядах тоже есть известный перехлест. Ф. Ларошфуко справедливо отмечал, что «иные люди отталкивают, невзирая на все их достоинства, а другие привлекают при всех их недостатках» (1971, с. 162). Феномен привлекательности, притягательности для объяснения природы симпатии используется и в настоящее время, но вместо tele Дж. Морено используется другое понятие — аттракция.
Английское слово attraction переводится как «привлекательность», «притяжение», «влечение». В психологии этим термином обозначают процесс и результат формирования положительного эмоционального отношения (Г. М. Андреева, 2006). Аттракция — это наличие чувства, отношения к другому человеку и его оценка. Спецификой симпатии и антипатии является то, что они никем специально не устанавливаются, а складываются спонтанно в силу ряда причин психологического характера.
Одной из таких причин является ассоциация одного человека с другим («ассоциативная симпатия или антипатия»): мы испытываем симпатию к тому, кто похож на симпатичного и приветливого человека, которого мы уже знаем и с которым неоднократно общались, получая от этого удовлетворение, и наоборот, у нас возникает антипатия к человеку, который похож на нашего врага.
Хотя уже в раннем возрасте дети быстро и уверенно определяют свои предпочтения, до сих пор не ясны причины, по которым они симпатизируют одним взрослым и сторонятся других (Stevenson, 1965).
Поскольку механизм возникновения симпатии во многом остается загадочным, это создает большие трудности для педагогов в воспитании детей и формировании положительного социального климата в детских группах. Как отмечает А. А. Рояк (1974), если дети не любят дошкольника, воспитателю очень трудно разобраться в причинах его непопулярности и порой просто не под силу создать расположение к нему других детей. Понять механизмы формирования симпатии в некоторой степени помогает выявление факторов, способствующих аттракции. По Л. Я. Гозману (1987), ими являются:
• свойства объекта аттракции;
• свойства субъекта аттракции;
• соотношение свойств объекта и субъекта аттракции;
• особенности взаимодействия;
• особенности ситуации общения;
• культурный и социальный контекст;
• время (динамика развития отношений во времени).
Таким образом, возникновение и развитие аттракции, а с ней и симпатии, зависит от особенностей как объекта симпатии (его привлекательности), так и симпатизирующего субъекта (его склонностей, предпочтений), и определяется конкретными социальными условиями.
Когда после напряженной трудовой недели мы отдыхаем возле камина, наслаждаясь вкусной едой, напитками и музыкой, то, скорее всего, будем испытывать добрые чувства к тем, кто в этот момент находится рядом с нами. Значительно меньше шансов на то, что мы проникнемся симпатией к человеку, с которым столкнулись в тот момент, когда нас мучила мигрень.Экспериментально этот принцип «ассоциативной симпатии» был проверен Павлом Левицки (Lewicki, 1985). Когда… студентам показали фотографии двух женщин и попросили сказать, какая кажется им более дружелюбной, их мнения разделились примерно поровну. В другой группе испытуемых, где эти же фотографии были показаны после того, как они пообщались с симпатичным и приветливым экспериментатором, которая была похожа на женщину на фотографии, в ее пользу было отдано в 6 раз больше голосов. Во время следующего опыта экспериментатор вела себя недружелюбно по отношению к половине испытуемых. Когда в дальнейшем им понадобилось отдать свои анкеты одной из двух женщин, практически все постарались избежать общения с той из них, которая была похожа на экспериментатора. (Возможно, вы и сами вспомните случай из своей жизни, когда вы хорошо или плохо реагировали на человека только потому, что он напомнил вам кого-то.)Факт существования этого феномена — ассоциативной симпатии или антипатии — подтверждается и другими экспериментами. Согласно результатам одного из них, студенты колледжа более позитивно оценивали незнакомых им людей, если процедуру проводили в уютной комнате, чем если ее проводили в жарком и душном помещении (Griffitt, 1970). Аналогичные результаты получены и при оценке людей, сфотографированных в изысканных, обставленных роскошной мебелью и освещенных мягким светом гостиных и в убогих, грязных и тесных комнатушках (Maslow, Mintz, 1956). И в этом случае, так же как и в первом, позитивные чувства, вызванные элегантной обстановкой, оказались перенесенными на оцениваемых людей. Уильям Уолстер извлек из этих исследований весьма полезный вывод: «Романтические ужины, походы в театр, вечера, которые пары проводят дома вдвоем, и совместный отдых никогда не утрачивают своей значимости… Если вы хотите сохранить свои отношения, важно, чтобы у обоих они продолжали ассоциироваться с приятными вещами» (Walster, 1978).МайерсД., 2004, с. 529–530.
В зарубежной социальной психологии, отмечает В. П. Трусов (1984), многократно обнаруживалась предсказательная функция эмоциональных показателей (симпатии — антипатии) при изучении политических предпочтений, так как они менее подвержены влиянию «семантических фильтров» по сравнению с когнитивными и поведенческими показателями. Наиболее точные совпадения с результатами реального голосования за того или иного кандидата давали эмоциональные оценки кандидата.
Сплоченность. Межличностные отношения в группе влияют на сплоченность группы. С другой стороны, по сплоченности можно судить о межличностных отношениях в группе. По данным В. Н. Васильевой и Н. А. Васильева (1979), в младших классах сплоченность девочек выше, чем мальчиков, однако с 5-го класса мальчики становятся более сплоченными, чем девочки (табл. 14.1). Большая сплоченность мужчин по сравнению с женщинами подтвердилась и в студенческих учебных группах: в мужских группах коэффициент сплоченности был в пределах 0,28-0,53, а в женских — 0,08-0,11.
Таблица 14.1. Сплоченность лиц мужского и женского пола различного возраста
Эти данные свидетельствуют о том, что девочки, придя в школу, быстрее устанавливают положительные контакты друг с другом, чем мальчики, но эти контакты у них менее прочные и легко разрушаются в средних и старших классах. Отсутствие контактов между мальчиками и девочками приводит к тому, что общая сплоченность в 1–8 классах практически была нулевой (от -0,09 до 0,16) и только в 9-10 классах выросла до 0,27-0,59.
По данным В. А. Гончарова (2001), число «изгоев» среди школьников 7–8 классов значительно выше у девочек, хотя часто они не осознают своего положения в классе. Девочки отвергаются из-за особенностей темперамента или интеллекта, а мальчики — из-за особенностей характера. Число школьников, получивших большое число положительных выборов, больше у мальчиков (41–54 %), чем у девочек (37–42 %), что подтверждает большую сплоченность среди мальчиков, чем среди девочек.
Как отмечает Я. Л. Коломинский (А. А. Реан, Я. Л. Коломинский, 1999), чаще всего представителей противоположного пола выбирают те ученики младших и средних классов, которые занимают неблагоприятное положение в системе личных взаимоотношений. Так, если «звезды» выбирали представителей противоположного пола в 30 %, то отвергаемые — в 75 %.
По данным зарубежных авторов, отношения между мужчинами характеризуются большей конфликтностью и соревновательностью (E.Aries, E.Johnson, 1983; R. Auckett et al., 1988; K. Farr, 1988). Конфликтные отношения между собой мальчики выясняют посредством силы, отвергая более слабого. Конфликтные ситуации между девочками решаются на эмоциональном уровне, в спорах, бойкотировании. Они чаще «наговаривают» друг на друга.
14.3. Привязанность и дружба
Привязанность — это чувство близости, основанное на симпатии к кому-нибудь, взаимное влечение друг к другу. Вследствие этого такие люди предпочитают общение между собой контактам с другими людьми.
Дж. Боулби полагает, что привязанность как таковая существует как у детей, так и у взрослых. При этом выделяют три вида (стиля) привязанности: прочная (присуща 55 % людей), с уклонением от общения (у 25 % людей) и тревожно-двойственная (у 20 % людей) (Hazan, Shaver, 1994).
Выделяют также личную (непосредственную) и транзитивную (опосредствованную) привязанность, надежную и ненадежную, которая, в свою очередь, проявляется по амбивалетно-сопротивляющемуся, дезорганизованному и избегающему типу.
Личная привязанность — это предрасположение человека к кому-либо, преданность, желание постоянно находиться рядом с ним, разделять его радости и печали, во всем ему помогать, готовность жертвовать собой ради него. Транзитивная привязанность — это привязанность к тому человеку, к которому, в свою очередь, привязан тот, к кому стремится или кому симпатизирует данный человек. Например, я симпатизирую Иванову. Иванов привязан к Петрову. Вследствие этого и я испытываю привязанность к Петрову.
Надежная привязанность характеризуется постоянным получением от другого человека поддержки, помощи и утешения. Ненадежная привязанность характеризуется отсутствием ярко выраженных положительных признаков привязанности.
Ненадежная привязанность по амбивалетно-сопротивляющемуся типу возникает при недоверии к другому человеку или нежелании быть зависимым от него и проявляется в том, что человек в случае дистресса ищет близости с заботящимся о нем человеком, но при этом сопротивляется оказанию поддержки и утешению со стороны этого человека. Оба человека, привязанные друг к другу, одновременно и стремятся, и опасаются близких взаимоотношений.
Ненадежная привязанность по избегающему типу возникает при стремлении к самостоятельности или при обиде на человека, к которому привязан, и проявляется в сознательном избегании этого человека.
Ненадежная привязанность по дезорганизованному типу обнаруживает себя при страхе и неуверенности человека и представляет собой сочетание избегающего и амбивалетно-сопротивляющегося типов. Этот тип привязанности отличает отсутствие каких-либо стабильных отношений между двумя привязанными друг к другу людьми.
Особый вид представляет из себя детская привязанность. Подробно об этом феномене у детей речь пойдет в разделе 19.6.
Избирательные привязанности находят свое наиболее яркое воплощение в феномене дружбы. Ж. — Ж. Руссо писал, что «первое чувство, к которому восприимчив заботливо воспитанный юноша, — это не любовь, а дружба». К. К. Платонов рассматривает дружбу как сложное моральное чувство, в структуру которого входят: потребность в общении с объектом дружбы, усиленная привычкой, вызывающей эмоцию удовлетворения при общении; воспоминания о совместной с ним деятельности и ее результатах; совместные переживания, бывшие, существующие и возможные; эмоциональная память; чувство долга; страх потери; высокая (обычно идеализированная) его оценка.
Для дружбы ключевыми моментами являются высокая степень избирательности и относительно длительное существование отношений во времени (Н. Н. Обозов, 1997). Отмечают также следующие элементы дружбы: равенство, взаимопомощь, удовольствие, доверие, принятие, спонтанность, уважение, понимание и интимность (Davis, Todd, 1982).
Если оба партнера в отношениях друг с другом вольно или невольно преследуют лишь каждый свои цели, их дружба не может быть долговечной. Именно поэтому наше общество учит нас взаимовыгодному обмену, который Элайн Хатфилд, Уильям Уолстер и Эллен Бершайд назвали принципом справедливости: вознаграждение, которое вы и ваш партнер получаете от ваших отношений, должно быть пропорционально тому, что каждый из вас вкладывает в них (Hatfield, Walster, Berscheid, 1978). Если двое получают равные вознаграждения, значит, их вклады в отношения тоже должны быть равными, иначе одному или другому это покажется несправедливым. Если оба чувствуют, что их вознаграждения соответствуют их «активам» и усилиям, которые они прилагают, оба воспринимают ситуацию как справедливую.…Не будет ли цинизмом полагать, что корни любви и дружбы лежат во взаимовыгодном обмене услугами? Разве не бывает так, что мы помогаем любимому человеку, не ожидая никакой ответной благодарности? Именно так и бывает: людей, состоящих в длительных отношениях на равных, не волнует сиюминутное соответствие. Маргарет Кларк и Джадсон Миллс утверждают, что люди даже стараются избегать какого бы то ни было подсчета взаимных услуг (Clark, Mills, 1984, 1986). Помогая близкому другу, мы не рассчитываем на немедленное вознаграждение. Если нас приглашают на обед, мы не спешим с ответным приглашением, чтобы не создалось впечатления, будто мы всего лишь «отдаем социальный долг». Настоящие друзья «кожей чувствуют» потребности друг друга даже тогда, когда «оплата» в принципе невозможна (Ckark et al., 1986, 1989). Когда друзья понимают, что каждый из них готов пожертвовать ради другого собственными интересами, их взаимное доверие возрастает (Wieselquist et al., 1999). Одним из признаков того, что приятель превращается в близкого друга, является то, что он разделяет твои заботы даже в том случае, когда от него этого не ожидают (Miller et al., 1989).Людей больше удовлетворяют те отношения, которые они считают равноправными (Fletcher et al., 1987; Hatfield et al., 1985; Van Yperen, Buunk, 1990). Воспринимающие свои отношения как неравноправные испытывают дискомфорт: если человеку кажется, что он совершил выгодную для себя сделку, он испытывает чувство вины, если же он чувствует, что «просчитался», — испытывает постоянное раздражение.Майерс Д., 2004, с. 541–543.
Дружба начинается со знакомства, товарищества или приятельства. Когда взаимоотношения становятся более стабильными, глубокими, интимными, они перерастают в дружбу. С другой стороны, при дружбе интимность не достигает того уровня, как при любви. Кроме того, дружба более рассудочна и ритуально определяется определенными правилами поведения в отношении друг друга. Темы общения выбираются такие, которые интересны и значимы для каждого из друзей. В межличностном общении друзья проявляют особую деликатность, чтобы не обидеть друг друга.
Чтобы дружить, надо созреть нравственно и интеллектуально. Поэтому появляется дружба в раннем юношеском возрасте, когда у молодого человека возникают первые проблемы и вопросы сугубо личного характера, в которых он не может самостоятельно разобраться. У взрослых дружеские отношения могут возникнуть с коллегами по работе, имеющими сходные профессиональные интересы и цели.
М. Аргайл (1990) отмечает, что дружба в иерархии ценностей человека занимает более высокое место, чем работа и отдых, но уступает браку или семейной жизни. Правда, в разных возрастных группах это соотношение может меняться. Она важнее всего для молодежи, с подросткового возраста до вступления в брак. Дружба снова становится высокозначимой в пожилом возрасте, когда люди выходят на пенсию или теряют близких людей. В промежутке между этими возрастами дружба по значимости уступает работе и семье.
Причины дружбы. М. Аргайл отмечает три причины, по которым устанавливаются дружеские отношения:
1) нужда в материальной помощи и информации, хотя друзья обеспечивают ее в меньшей степени, чем семья или сослуживцы;
2) нужда в социальной поддержке в форме совета, сочувствия, доверительного общения (для некоторых замужних женщин друзья в этом отношении более важны, чем мужья);
3) совместные занятия, общие игры, общность интересов.
И. С. Кон (1987) в качестве таких причин называет: потребности субъекта, побуждающие его выбирать того или иного партнера; свойства партнера, стимулирующие интерес или симпатию к нему; особенности процесса взаимодействия, благоприятствующие возникновению и развитию парных отношений; объективные условия такого взаимодействия (например, принадлежность к общему кругу общения, групповая солидарность).
Согласно данным М. Аргайла, женщины имеют более тесные дружеские взаимоотношения, чем мужчины, они более склонны к самораскрытию и ведут более интимные разговоры. Мужчины более склонны к совместной деятельности и совместным играм с друзьями.
Критерии выбора друзей. Во многих работах обсуждается вопрос: по каким признакам (по сходству или по различию) выбираются друзья. И. С. Кон (1987) считает, что, прежде чем решать этот вопрос, нужно уточнить ряд обстоятельств.
Во-первых, о каком классе сходств идет речь (пол, возраст, темперамент и т. д.). Во-вторых, степень предполагаемого сходства (полное или ограниченное). В-третьих, значение и смысл данного сходства для самой личности. В-четвертых, объем, широта диапазона сходств. Сходство друзей может ограничиться одной какой-либо характеристикой, а может проявиться по многим. Определение сходства или несходства во многом зависит также от того, каким представляет человек самого себя и друзей и какие они есть на самом деле.
Многочисленные социально-психологические исследования показывают, что ориентация на сходство в социальных установках явно преобладает над ориентацией на дополнительность. Подавляющее большинство людей предпочитает дружить с людьми своего возраста, пола, социального положения, образования и т. д. Желательно также сходство основных ценностей, интересов. Правда, когда речь идет не о социальных установках и демографических признаках, получаемые результаты не так однозначны.
К. Изард при сравнении психологических черт 30 дружеских пар и случайно выбранных пар обнаружил, что среди первых сходство значительно большее. Н. Н. Обозов (1979) тоже обнаружил, что чаще дружат люди, сходные по характеристикам личности. Однако Т. Б. Карцева (1981), изучив пары друзей и недругов, выявила, что в них соединяются и по принципу сходства, и по принципу контраста. Более половины друзей оказались людьми довольно замкнутыми, примерно половина из них обладала одинаковым уровнем интеллекта, а другая половина — разным; чуть больше половины друзей показали разный уровень доминантности и «озабоченности — беспечности». Обнаружилось, что два рассудительных, осторожных, благоразумных или же робких, нерешительных человека редко бывают друзьями.
Дружат часто совершенно непохожие по психическому складу люди. Открытый и импульсивный человек может выбрать себе в друзья замкнутого и сдержанного человека. Отношения между такими друзьями дают каждому из них максимальную возможность для самовыражения при минимальном соперничестве; в то же время вместе они составляют пару, обладающую большим разнообразием черт личности, чем каждый в отдельности (Hartup, 1970). Однако друзья редко бывают полной противоположностью друг другу. Для дружеских пар, существующих долгое время, обычно характерно наличие общих ценностей, взглядов, надежд и мнений как относительно друг друга, так и в отношении других людей.
Показателен в этом плане эксперимент, который проделал американский социальный психолог Т. Ньюком (Newcomb, 1961). Он расселял студентов-первокурсников по комнатам в разных сочетаниях по принципу сходства или несходства имевшихся у них социальных установок, а затем изучал динамику их взаимоотношений. Оказалось, что на ранних стадиях знакомства аттракция больше зависит от пространственной близости, чем от сходства установок. В дальнейшем, однако, фактор сходства установок стал сильнее влияния соседства.
Заканчивая рассмотрение вопроса о сходстве и различии друзей, приведу данные исследования Д. Кендела (Kandel, 1978), обследовавшего 1800 дружеских пар американских старшеклассников. Оказалось, что друзья очень похожи по своим социально-демографических характеристикам (социальное происхождение, пол, раса, возраст), значительное сходство было по некоторым аспектам поведения (особенно делинквентного), по интересам и степени участия в групповой жизни сверстников. По психологическим же особенностям (оценке своих личных качеств и отношений с родителями) сходство между друзьями было значительно меньшим.
Возникновению дружбы способствует территориальная близость людей, создающая условия для частой пересекаемости путей двух людей. Это облегчает возникновение контактов, постоянное попадание людей в поле нашего зрения и возникновение в результате этого симпатии. Как показывают эксперименты, мы предрасположены больше любить того или испытывать симпатию к тому, кого (или что) чаще видим. Правда, все имеет предел, и частые встречи тоже. Симпатия возникает в том случае, если другой человек появляется в поле нашего зрения с умеренной частотой.
Эффект «простого попадания в поле зрения» влияет и на то, как мы оцениваем других: нам нравятся знакомые люди (Swap, 1977). Даже самих себя мы больше любим тогда, когда мы такие, какими привыкли видеть себя. Теодор Мита, Маршалл Дермер и Джеффри Найт (Mita, Dermer, Knight, 1977) провели эксперимент, вызывающий восхищение. Они сфотографировали студенток… и затем показывали каждой из них ее реальную фотографию и фотографию, сделанную с изображения этой фотографии в зеркале. Когда они спрашивали испытуемых, которой из двух фотографий они отдают предпочтение, большинство выбрали снимок, сделанный с помощью зеркала, т. е. то изображение своего лица, которое они привыкли видеть в зеркале. Когда же обе фотографии показывали близким друзьям испытуемых, они выбирали «настоящий» снимок — то изображение, которое они привыкли видеть.Майерс Д., 2004, с. 504.
Правила поведения друзей. М. Аргайл и М. Хендерсон (Argyle, Henderson, 1984) путем опроса установили общие правила поведения, которые считаются наиболее важными для продолжения дружеских отношений и несоблюдение которых приводит к их разрыву. Из 27 правил дружбы они выделили 13 наиболее важных и распределили их на четыре группы.
Обмен:
• делиться новостями о своих успехах;
• выказывать эмоциональную поддержку;
• добровольно помогать в случае нужды;
• стараться, чтобы другу было приятно в твоем обществе;
• возвращать долги и оказанные услуги*.
Интимность:
• уверенность в другом и доверие к нему.
Отношение к третьим лицам:
• защищать друга в его отсутствие;
• быть терпимым к остальным его друзьям*;
• не критиковать друга публично**;
• сохранять доверенные тайны**;
• не ревновать и не критиковать прочие личные отношения другого**. Координация:
• не быть назойливым, не поучать*;
• уважать внутренний мир и автономию друга**.
Самые важные те шесть правил, которые не отмечены звездочками. Правила, отмеченные одной звездочкой, важны для обычных уровней дружбы, но при особенно тесных отношениях могут быть нарушены: близкие друзья не считаются одолжениями, прощают нетерпимость к общим знакомым и даже некоторую назойливость. Правила, отмеченные двумя звездочками, тоже считаются важными и их нарушение может привести к прекращению дружбы, однако оценка глубины дружеских отношений от них не зависит. Они не являются специфичными только для дружбы, а присутствуют и в других личных отношениях.
Все эти правила можно свести к более обобщенным, а именно к справедливости, равноправию, уважению, умению понять друг друга, готовности всегда прийти на помощь, доверию и преданности, самораскрытию. Нарушение одного из этих правил ведет к разрушению дружеских отношений.
В одном из исследований было показано, что состояние здоровья тех людей, которые являются одинокими или не имеют друзей, как правило, хуже, чем состояние здоровья людей, сохранивших дружеские связи с окружающими людьми. Тот, кто несет свои горе и болезнь в одиночестве, имеет больше проблем со здоровьем, чем те, у кого есть возможность выговориться, излить свою душу, поделиться переживаниями с другом. Давно замечено, что в условиях так называемых индивидуалистических культур, к которым, например, принадлежит современная американская культура, растет число психогенных заболеваний по сравнению с коллективистическими культурами, где люди больше заботятся друг о друге и в большей степени несут ответственность друг за друга. Более тесные социальные связи между людьми в культурах, построенных на коллективистической основе, — такой традиционно является российская культура… — обеспечивают людям поддержку и защиту со стороны общества, в частности защиту от одиночества и отчуждения.Немов Р. С., Алтунина И. Р., 2008, с. 95–96.
Доверие друг к другу, понимание друг друга и принятие друг друга такими, какими партнеры по общению являются, приводят к их самораскрытию (С. Джурард), так как каждый из них уверен, что такое раскрытие не приведет к потере привязанности другого. По мере самораскрытия партнеры все больше узнают друг друга.
Откровенность людей зависит от их состояния (когда человек чем-то расстроен, он более склонен к откровенности — Stiles et al., 1992), от того, намерен ли человек продолжить отношения и в будущем (Shaffer et al., 1996), от того, насколько откровенен с ним собеседник (эффект взаимности самораскрытия — Berg, 1987; Miller, 1990), демонстрируются ли прочные стили привязанности. Однако партнеры приближаются к доверительным отношениям постепенно, шаг за шагом рассказывая о себе.
Некоторые люди — особенно женщины — обладают редким даром «исповедников»: они располагают к откровенности даже тех, кто обычно не очень склонен «впускать посторонних в свою душу» (Miller et al., 1983; Pegalis et al., 1994; Shaffer et al., 1996). Как правило, такие люди умеют слушать собеседников. Во время разговора они — само внимание и всем своим видом дают понять, что получают от него удовольствие (Purvis et al., 1984). Они могут также время от времени произносить определенные фразы, демонстрируя тем самым говорящему, что поддерживают его. Таких людей психолог Карл Роджерс (Rogers, 1980) назвал «развивающими слушателями»: они отзывчивы и неравнодушны, умеют сопереживать другим, искренни в выражении своих собственных чувств и способны понять чувства других.Майерс Д., 2004, с. 544–545.
Детская дружба. Канадские психологи Б. Байджелоу и Д. Ла Гайпа (цит. по: Кон, 1987), изучая детей от 6 до 14 лет, выявили, что дружба с точки зрения нормативных ожиданий проходит три стадии развития:
1) ситуативные отношения в связи с общей деятельностью, территориальной близостью, взаимной оценкой;
2) договорный характер отношений — неукоснительное соблюдение правил дружбы и высокие требования к характеру друга;
3) «внутренне-психологическая» стадия — первостепенное значение приобретают личностные черты: верность, искренность, способность к интимности.
Р. А. Смирнова (1981) составила сводку тех особенностей, которые психологи указывают в качестве основы дружеских привязанностей между детьми разного возраста (табл. 14.2).
Таблица 14.2. Особенности ребенка, обеспечивающие привязанность к нему ровесников
Из таблицы следует, что главными факторами являются личностные особенности детей, характеризующие стиль общения, и особенности поведения в совместной деятельности.
По данным С. П. Тищенко (1970), пятиклассники в абсолютном большинстве случаев хотели бы дружить с популярными учащимися; в восьмых классах этот фактор выбора друзей проявился только у 20 % школьников. В настоящее время при дружбе ребят стал играть важную роль фактор национальной принадлежности. По данным Д. И. Фельдштейна (1993), 69 % 6-7-летних детей, выбирая товарища, на первое место ставят этот фактор. У подростков этот процент еще выше — 84 %.
У маленьких детей дружба носит неустойчивый, ситуативный характер. Она может прекратиться из-за пустяка, так как они не умеют мириться с частными недостатками своих друзей.
Р. и А. Селман (Selman, Selman, 1979) показали возрастные различия в представлениях детей о друге. Для ребенка 3–7 лет друг — это наличный партнер по игре. В возрасте 4–9 лет друг — это тот, кто что-то делает для ребенка. В возрасте 6-12 лет дети понимают дружбу как взаимовыгодную кооперацию. В 9-15 лет на первое место выходит потребность в сопереживании, в том, чтобы можно было поделиться с другом сокровенным. Подростки старше 12 лет понимают дружбу как автономную взаимозависимость: друзьям позволено устанавливать независимые отношения с третьими лицами.
Первая влюбленность не только не ослабляет потребность в друге, но часто усиливает ее из-за потребности делиться с ним своими переживаниями. Но как только появляется взаимная любовь с ее психологической и физической интимностью, она перестает обсуждаться с друзьями до тех пор, пока в любовных отношениях не возникнут какие-то трудности.
Особенности дружбы сельских ребят. Интересные сведения о специфике дружбы между сельскими ребятами приводит на основании собственного исследования И. С. Кон. У сельских юношей реже встречается «парная» дружба и чаще — экстенсивная, объединяющая свыше пяти друзей. У сельских школьников значительно больше развиты межклассные контакты, встречи друзей чаще происходят в общественных местах. Они реже ощущают дефицит дружеского общения. У них меньше выражен «мотив понимания» в качестве причины дружбы.
Желающие подробнее узнать о чувстве дружбы и сопутствующем ему поведении могут обратиться к книге И. С. Кона (1987).
14.4. Любовь
Если опросить людей, какие чувства, имеющиеся у них, они могут назвать, то в первую очередь будет названо чувство любви. Философы, психологи, физиологи посвятили ей много страниц в своих работах.
В любви особенно восхитительны паузы. Как будто в эти минуты накапливается нежность, прорывающаяся потом сладостными излияниями.В. Гюго
Слово «любовь», как и многие другие слова (например, «чувство»), используется очень широко и не всегда в одном и том же смысле. Б. Марстейн (Murstein, 1986) пишет в связи с этим, что любовь представляет некую Австро-Венгерскую империю, где под одной шапкой собрано множество достаточно трудно совместимых когнитивных, эмоциональных и поведенческих явлений. Понятие «любовь» рассматривает как собирательное для множества разных явлений во взаимоотношениях между людьми и Келли (Kelley, 1983).
Э. Фромм (1990) пишет, что «вряд ли какое-нибудь слово окружено такой двусмысленностью и путаницей, как слово „любовь“. Его используют для обозначения почти каждого чувства, не сопряженного с ненавистью и отвращением. Оно включает все: от любви к мороженому до любви к симфонии, от легкой симпатии до самого глубокого чувства близости. Люди чувствуют себя любящими, если они „увлечены“ кем-то. Они также называют любовью свою зависимость и свое собственничество. Они в самом деле считают, что нет ничего легче, чем любить, трудность лишь в том, чтоб найти достойный предмет, а неудачу в обретении счастья и любви они приписывают своему невезению в выборе достойного партнера. Но вопреки всей этой путанице и принятию желаемого за должное любовь представляет собой весьма специфическое чувство; и хотя каждое человеческое существо обладает способностью любить, осуществление ее — одна их труднейших задач. Подлинная любовь коренится в плодотворности, и поэтому, собственно, может быть названа „плодотворной любовью“. Сущность ее одна и та же, будь это любовь матери к ребенку, любовь к людям или эротическая любовь между двумя индивидами. Это — забота, ответственность, уважение и знание».
Забота и ответственность означают, что любовь — это деятельность, а не страсть, кого-то обуявшая, и не аффект, кого-то «захвативший» (1990, с. 82–83).
Акцентирование внимания в любви на заботе и ответственности необходимы Э. Фромму для того, чтобы обосновать любовь ко всему человечеству и конкретно к каждому человеку, поскольку испытывать страсть ко всем или эмоции по поводу каждого человека нереально. Не случайно любовь к конкретному человеку, по Фромму, должна реализовываться через любовь к людям (человечеству). В противном случае, как он считает, любовь становится поверхностной и случайной, остается чем-то мелким.
Полностью соглашаясь с тем, что слово «любовь» в обыденном понимании подчас теряет конкретное содержание (Ф. Ларошфуко, например, хорошо заметил, что «у большинства людей любовь к справедливости — это просто боязнь подвергнуться несправедливости» (1971, с. 156)) и что любовь — не аффект (если его понимать как эмоцию), трудно признать правоту Фромма относительно того, что любовь — это деятельность, проявляемая лишь в заботе, ответственности (я бы добавил к ним и такие поведенческие проявления, как нежность, ласку). Все это следствие любви, ее проявление, а не ее сущность. Сущностью же остается чувство, т. е. эмоционально-установочное отношение к кому-либо.
В любви главное — привычка.В. Гюго
К. Изард пишет: «…Существует несколько разновидностей любви, однако меня не покидает ощущение, что все они имеют нечто общее в своей основе, нечто, благодаря чему каждая из них важна и значима для человека, нечто, что проходит красной нитью через все типы любви…» (2000, с. 411). Я полагаю, что одним из главных признаков этого чувства, «красной нитью» проходящего по всем видам любви, судя по данным ряда авторов (Bowlby, 1973; Ainswort, 1973; Hazan, Shaver, 1997), являются сердечность (warmth) и привязанность (attachment) к объекту любви. Сердечность проявляется в объятиях, поцелуях, ласкании, а привязанность — в устойчивой потребности в общении с данным человеком, в близости с ним. Хотя эти два параметра любви (присущие в какой-то степени и дружбе, и особенно влюбленности) взаимосвязаны, в то же время они функционируют автономно, что связано с наличием для каждого из них различных нейрофизиологических систем.
Очевидно, что быть привязанным ко всем людям невозможно, поэтому любовь — это интимная привязанность, обладающая большой силой, настолько большой, что утрата объекта этой привязанности кажется человеку невосполнимой, а его существование после этой утраты — бессмысленным. С этой точки зрения «любовь» учителя к учащимся, врача к больным — это в большинстве случаев не более чем декларируемая абстракция, отражающая проявление интереса, эмпатии, уважения личности, но не привязанности. Ведь привязанность — это чувство близости, основанное на преданности, симпатии к кому— или чему-нибудь (С. И. Ожегов, 1975).
Типы привязанности влияют на длительность взаимоотношений партнеров: при безопасном типе отношения продолжаются почти в два раза дольше (10,02 года), чем при избегающем (5,97 года) и амбивалентно-тревожно-амбивалентном (4,86 года) типах (Shaver et al., 1988).
Имеются и другие крайние взгляды на любовь. П. В. Симонов (1962), правильно утверждая, что любовь — это не эмоция и что в зависимости от обстоятельств она порождает разные эмоции, без всяких серьезных оснований свел ее к потребности. «Любовь — это разновидность потребности, потребности очень сложной, сформированной влияниями социальной среды, этикой и мировоззрениями данного общества», — пишет он (с. 10). Не относя любовь к чувствам, своим утверждением, что «любовь неправомерно относить к разряду эмоций» (там же), он дает основание полагать об исключении им этого чувства вообще из эмоциональной сферы человека. Конечно, в чувстве любви, особенно в ее острой стадии — влюбленности, присутствует влечение, которое является разновидностью потребности, но сводить любовь только к последней — значит сильно упростить этот феномен.
Часто задают вопрос: может ли быть любовь без влюбленности и правда ли, что «стерпится — слюбится»? Читатель, возможно, может вспомнить случаи, когда по мере узнавания человека он начинал казаться более привлекательным и что с течением времени его физическое несовершенство становилось менее заметным. Это наблюдение подтверждается и в ряде исследований. А. Гросс и К. Крофтон (Gross, Crofton, 1977) показывали студентам фотографии людей после того, как зачитывали им их лестные и нелестные характеристики. Человек, представленный как сердечный, склонный к помощи и сочувствию, воспринимался студентами и как более привлекательный. Люди, с которыми у нас есть нечто общее, тоже кажутся нам более привлекательными (Beaman, Klentz, 1983).
Виды любви по отношению к ее объекту
Выделяют несколько разновидностей любви. Э. Фромм, К. Изард и другие говорят о любви родителей к своим детям (родительская, материнская и отцовская любовь), детей к своим родителям (сыновняя, дочерняя), между братьями и сестрами (сиблинговая любовь), между мужчиной и женщиной (романтическая любовь), ко всем людям (христианская любовь), любви к Богу. Говорят также о взаимной и неразделенной любви.
Любовь родителей к детям. Э. Фромм (1990) указывает на различия материнской и отцовской любви. Материнская любовь безусловна — мать любит своего ребенка за то, что он есть. Ее любовь не подвластна контролю со стороны ребенка, так как ее у матери нельзя заслужить. Материнская любовь либо есть, либо ее нет. Отцовская любовь обусловленна — отец любит за то, что ребенок оправдывает его ожидания. Отцовская любовь управляемая — ее можно заслужить, но ее можно и лишиться.
При этом Фромм отмечает, что речь идет не о конкретном родителе — матери или отце, а о материнском или отцовском начале, которое в определенной степени представлено у обоих родителей.
Важной характеристикой родительской любви, особенно матери, является эмоциональная доступность. Это не просто физическое присутствие или физическая близость родителя, это его готовность дать ребенку свое тепло, свою нежность, а впоследствии и понимание, поддержку, одобрение.
Заботливость родителей по отношению к своим детям определяется чувствительностью родителей к потребностям ребенка и готовностью их удовлетворить. Диапазон проявления этой чувствительности чрезвычайно большой — от назойливости до полного равнодушия.
Любовь детей к матери. По поводу того, за что ребенок любит свою мать, высказываются различные мнения. Фрейд (Freud, 1946) связывает сыновнюю и дочернюю любовь с тем, что мать, кормя и пеленая малышей, удовлетворяет их примитивную — «оральную» или «анальную» — сексуальность. Д. Амброс (Ambrose, 1961) полагает, что, поскольку мать чаще бывает возле ребенка, тот просто «запечатлевает» ее образ. Другие авторы (Condon, Sandler, 1974) ссылаются на эмоциональную общность матери и ребенка, происходящую из их биологической общности в период внутриутробного развития. Более правильной представляется позиция М. И. Лисиной (1986), считающей, что в основе избирательных привязанностей лежит сложный комплекс разнообразных причин.
Сексуальная любовь. Э. Фромм дает следующее абстрактное определение этой любви: это отношение между людьми, когда один человек рассматривает другого как близкого, родственного самому себе, отождествляет себя с ним, испытывает потребность в сближении, объединении; отождествляет с ним свои собственные интересы и устремления и, что весьма существенно, добровольно духовно и физически отдает себя другому и стремится взаимно обладать им.
Уже в Древней Греции была разработана типология любви: «эрос» — стихийная и страстная самоотдача, восторженная влюбленность; «филия» — любовь-дружба, приязнь одного человека к другому; «сторге» — привязанность, особенно семейная; «агапе» — жертвенная любовь, любовь к ближнему.
В настоящее время Д. Ли (Lee, 1977) разработана более детальная типология сексуальной любви:
1) эрос — страстная любовь-увлечение, стремящаяся к полному физическому обладанию;
2) людус — гедонистическая любовь-игра, не отличающаяся глубиной чувства и сравнительно легко допускающая возможность измены;
3) сторге — спокойная, теплая и надежная любовь-дружба;
4) прагма — возникает из сочетания людуса и сторге — рассудочная, легко поддающаяся контролю; любовь по расчету;
5) мания — появляется как сочетание эроса и людуса, иррациональная любовь-одержимость, для которой типичны неуверенность и зависимость от объекта влечения;
6) агапе — бескорыстная любовь-самоотдача, синтез эроса и сторге.
Для женщин более характерны сторгические, прагматические и маниакальные проявления любви, а молодым мужчинам более свойственна эротическая и особенно людическая любовь.
В ряде исследований сделана попытка показать, что каждому человеку присущ какой-то один вид любви, который связан с личностными характеристиками. Так, высокая самооценка имеет положительную связь со страстной любовью, но отрицательную — со сторге и манией, а тревожно-амбивалентный тип привязанности — с манией, т. е. зависимым стилем любви (Hendrick et al., 1988; C. Hendrick, S. Hendrick, 1989). Экстраверты одобряют такие типы любви, как эрос и людус, а высокотревожные — манию при низкой оценке прагмы (Davies, 1996). Интерналы в отличие от экстерналов смотрят на любовь более рационально, более скептически относятся к представлению о романтической любви (Dion, Dion, 1985).
В то же время выявлено снижение предпочтения игрового стиля (людуса) с увеличением длительности любовных отношений (Frazier, Esterly, 1990).
Первые попытки определить стержневые характеристики (компоненты) любви с помощью факторного анализа привели к выделению двух: 1) эмоциональная поддержка объекта любви и 2) толерантность к его недостаткам и требованиям (Swensen, Gilner, 1964). З. Рабин (Rаbin, 1970) включил в любовь заботу, потребность и доверие к другому. Однако эти составляющие присущи и дружбе. Динер и Пышчинский (Diner, Pyszczynski, 1978) упростили любовь до высокой симпатии и сексуального влечения, а Педерсон и Шумейкер (Pederson, Shoemaker, 1993) понимают любовь как пятикомпонентное явление, в которое входят: 1) совместность — активность, осуществляемая только с романтическим партнером; 2) выражение — вербальное и невербальное выражения (проявления) склонности и привязанности; 3) намерение и коммуникация — осознание проблем партнера по любви и способность обсуждать и решать эти проблемы; 4) романтичность — наличие идеализированных установок по отношению к любовным взаимоотношениям, подчеркивающих волнение в присутствии любимого человека; 5) сензитивность и спонтанность — готовность отвечать на спонтанные желания партнера.
Девис и Тодд (Davis, Todd, 1982) понимают любовь как дружбу, осложненную страстью (завороженностью, исключительностью и особым типом сексуального удовлетворения).
Р. Стернберг (Sternberg, Barnes,1988) разработал трехкомпонентную теорию любви. Первая составляющая любви — интимность, чувство близости, проявляемое в любовных отношениях. Любящие чувствуют себя связанными друг с другом. Близость имеет несколько проявлений: радость по поводу того, что любимый человек рядом; наличие желания сделать жизнь любимого человека лучше; желание оказать помощь в трудную минуту и надежда на то, что у любимого человека тоже имеется такое желание; обмен мыслями и чувствами; наличие общих интересов.
Традиционные способы ухаживания могут помешать близости, если они состоят из одних ритуальных действий и лишены искреннего обмена чувствами. Близость может разрушаться негативными чувствами (раздражением, гневом), возникающими во время ссор по пустякам, а также страхом быть отвергнутым.
Вторая составляющая любви — страсть. Она приводит к физическому влечению и к сексуальному поведению в отношениях. Хотя половые отношения здесь важны, но они не являются единственным видом потребностей. Сохраняется потребность в самоуважении, потребность получить поддержку в трудную минуту.
Между интимностью и страстью соотношения неоднозначные: иногда близость вызывает страсть, в других случаях страсть предшествует близости. Бывает и так, что страсть не сопровождается близостью, а близость — страстью. Важно при этом не путать влечение к противоположному полу с половым влечением.
Третья составляющая любви — решение-обязательство (ответственность). Она имеет кратковременный и долговременный аспекты. Кратковременный аспект отражается в решении о том, что конкретный человек любит другого, долговременный аспект — в обязательстве сохранять эту любовь («клятва в любви до гроба»).
И эта составляющая неоднозначно соотносится с двумя предыдущими. Чтобы продемонстрировать возможные комбинации, Р. Стернберг разработал систематику любовных отношений (табл. 14.3).
Таблица 14.3. Систематика видов любви Р. Стернберга
Примечание: (+) — компонент присутствует; (-) — компонент отсутствует.
Эти виды любви представляют собой предельные случаи. Большинство реальных любовных отношений попадает в промежутки между этими категориями, поскольку разные компоненты любви континуальны, а не дискретны.
Большинство вступающих в брачные отношения полагают, что они руководствуются совершенной любовью. Однако нередки случаи, когда за таковую принимают слепое увлечение. Чаще всего бывает, что страсть в ходе супружеской жизни умирает, а ее место занимает любовь-дружба.
Острой стадией любви является влюбленность.
Страстная любовь (влюбленность)
Влюбленность — это страстное влечение к кому-нибудь. Как пишет Э. Хатфилд (Hatfield, 1988, p. 193), это состояние «непреодолимого желания соединиться с другим человеком». Отличительным признаком влюбленности от всех других видов эмоциональных отношений является половая страсть. Э. Фромм (1990) пишет, что влюбленность принято считать вершиной любви, на самом же деле она только начало и только возможность обретения любви.
Влюбленность является устойчивым эмоциональным состоянием, длящимся от нескольких месяцев до двух лет и обладающим всеми признаками физиологической доминанты. Имеются данные, что влюбленность связана с появлением в крови или повышением содержания некоторых биохимических веществ — эндорфинов и окситоцина. Мужчины более влюбчивы, чем женщины (Dion, Dion, 1985; Peplau, Gordon, 1985). Однако влюбленные женщины более эмоциональны. Их несколько больше, чем мужчин, волнуют доверительность в отношениях и забота о партнере. Мужчины же более, чем женщины, придают значение игровой стороне отношений и физической близости (Hendrick, Hendrick, 1995).
Страстная любовь — это чувство, которое, как вам кажется, вы испытываете не только тогда, когда любите кого-либо, но и тогда, когда «влюблены». По мнению Сары Мейерс и Эллен Бершайд, слова: «Я люблю тебя, но не влюблена» означают следующее: «Ты мне нравишься. Мне не все равно, что будет с тобой. По-моему, ты — замечательный. Но я не испытываю к тебе сексуального влечения. Мое чувство — storge (дружба), а не eros (страсть)» (Meyers, Berscheid, 1997).Майерс Д., 2004, с. 533.
С. В. Ковалев (1988) говорит о возрастных периодах проявления влюбленности. Уже в возрасте 3 лет мальчику или девочке начинает очень нравиться (строго по признаку определенного пола) другой ребенок одного с ним или более старшего (что больше свойственно девочкам) возраста.
Второй период — возраст 7–8 лет, когда полудетская влюбленность проявляется во взаимной нежности и жалости.
Третий период — подростковый возраст (12–13 лет), когда чувство к человеку противоположного пола выражается в возрастающей тяге к общению, большом интересе к объекту любви и своеобразном фетишизме (когда особо привлекает какой-то один компонент внешности: волосы, ноги и т. п.).
Четвертый период — юношеский возраст (15–17 лет), когда влюбленность носит почти «взрослый» характер, так как основывается на тяге к глубокой личной интимности, стремлении познать личность объекта влюбленности.
Если у вас есть брат — однояйцевый близнец, который помолвлен с какой-то девушкой, велика ли вероятность того, что вы, будучи во многом похожи на своего брата, влюбитесь в его невесту? Нет, не велика (Lykken, Tellegen, 1993). Авторы отмечают, что только половине опрошенных ими мужчин действительно очень нравились невесты братьев-близнецов и лишь 5 % сказали, что «могли бы влюбиться в них». По мнению Лайккена и Телегена, романтическая любовь часто очень похожа на импринтинг — феномен, выявленный в экспериментах с утятами. Одного лишь повторяющегося появления человека в поле нашего зрения достаточно для того, чтобы мы увлеклись им независимо от того, кто он, лишь бы он — пусть и отдаленно — был похож на нас и отвечал нам взаимностью.Майерс Д., 2004, с. 500.
Влюбленность, как правило, вызывается чисто внешней привлекательностью человека и даже отдельными чертами внешности (можно увлечься из-за глаз, улыбки, походки девушки). Немаловажное значение имеет и феномен «взаимного восхищения»: когда человек испытывает потребность «принадлежать» и осознает, что кто-то его принимает и любит, он склонен отвечать взаимностью. Как отмечает Арон с соавторами (Aron et al., 1989), рассказы разных людей о том, как они влюблялись, подтверждают это. Когда человек обнаруживает, что кто-то привлекательный искренне любит его, в нем пробуждаются романтические чувства. Это проверено и экспериментально: люди, которым говорят, что кто-то любит их или восхищается ими, как правило, начинают испытывать ответную симпатию (Bersheid, Walster, 1978).
Человек, испытывающий страстную любовь, выражает ее физически: его глаза говорят и о том, что он в восторге от своего партнера, и о том, что он считает их отношения исключительными. То, что это действительно так, доказал Зик Рубин (Rubin, 1970). Он разработал некую «шкалу любви» и применил ее в эксперименте, участниками которого стали сотни влюбленных пар из Мичиганского университета. Через стекло с односторонним зеркальным покрытием Рубин наблюдал за участниками эксперимента, находившимися в приемной, обращая внимание на зрительный контакт между «слабо любящими» и «сильно любящими» друг друга парами. Вывод, к которому он пришел, не удивит вас: «сильно любящие» пары выдавали себя тем, что подолгу смотрели друг другу в глаза.Майерс Д., 2004, с. 533.
С. Пиле (Peele, 1988) отмечает возможное развитие у влюбленного зависимости по отношению к объекту своей страсти, подобной алкогольной или наркотической зависимости, так как человек теряет способность управлять собой и плохо осознает происходящее.
В период влюбленности ее объект кажется прекрасным и недостижимым. Человек рисует в своем воображении красочный и прекрасный образ, который может вовсе не соответствовать действительности.
Влюбленность — это торжество воображения над разумом.Из высказывания одного из героев к/ф «О любви в любую погоду»
Воображение влюбленного переполнено объектом влюбленности до такой степени, что он перестает замечать не только окружающих, но и самого себя. Влюбленный хочет постоянно находиться рядом со своим обожаемым объектом, поэтому ради этого может забросить все свои дела. Он находится в состоянии эйфории, мечтательности, у него может появиться бессонница, ему становится трудно концентрировать внимание (K. K. Dion, K. L. Dion). Однако бессмертной влюбленности, воспетой Данте, Петраркой, Шекспиром, в действительности не бывает, и рано или поздно, когда влюбленный начинает анализировать реальное поведение возлюбленного и когда оказывается, что оно не совпадает с его идеалом, дымка рассеивается и он начинает медленно спускаться с небес на землю. Влюбленность часто оказывается псевдолюбовью.
Почему говорят: «влюбленный»? Надо было бы говорить «одержимый».В. Гюго
Однако даже если отношения продолжаются, ослепленность влюбленного все равно прекращается. Влюбленность из остро переживаемого состояния превращается в любовь, т. е. в положительное, но лишенное страсти отношение к возлюбленному как ценному для него объекту. Одним из механизмов ослабления переживания страсти при влюбленности является адаптация, привыкание к постоянно действующим раздражителям, впечатлениям.
Чувство страстной любви знакомо не только любовникам. Годовалые дети испытывают к своим родителям страстную привязанность (Shaver et al., 1988). Во многом их поведение напоминает поведение юных влюбленных: они с радостью принимают физические проявления нежности, переживают разлуку. Выражают восторг при встрече и получают огромное удовольствие от всех знаков внимания и одобрения.Майерс Д., 2004, с. 540.
Есть люди, которые легко и часто влюбляются. Это так называемые влюбчивые субъекты. В то же время возникновение состояния влюбленности находится под произвольным контролем человека. Оно может им мотивироваться: человек просто решает, что ему надо в кого-нибудь влюбиться. Ф. Ларошфуко говорил по этому поводу: «Иные люди только потому и влюбляются, что они наслышаны о любви» (1971, с. 160). Период влюбленности, который длится от нескольких месяцев до двух лет, важен для определения дальнейших взаимоотношений. В этот период во время свиданий у молодых людей формируются впечатления друг о друге, которые являются основой для определения будущих отношений в форме брака или же прекращения отношений.
…Более полезны для психологического понимания описательные подходы при анализе отдельных явлений любви типа понятия «наваждение» у Дороти Теннов, где рассматривается «любовь с первого взгляда», когда уже с первой встречи два человека оказываются полностью увлеченными друг другом, охваченными всепоглощающей страстью, как любовь Ромео и Джульетты (Tennov, 1979). Согласно Теннов, такая любовь может длиться только в том случае, если она или безответна, или по меньшей мере не удовлетворена. «Наваждение» состоит из состояния интенсивного вожделения к другому человеку, которое носит столь навязчивый характер, что человек все время отсутствия контакта фантазирует о любимом, часто пользуясь для этого фотографиями или небольшими подарками. Это, по ее мнению, не может продолжаться долго, и если желаемые взаимоотношения реально устанавливаются, то наваждение гаснет, а привлекательность иногда исчезает очень быстро. «Наваждение» может выжить лишь в условиях случайного или прерывающегося подкрепления, т. е. чувство становится столь сильным в условиях принципиально недостижимой цели (Tennov, 1979).Представляет известный интерес и описание динамики феномена «рокового влечения» у Фелмли. Она выделяет следующий набор качеств у партнеров, вызывающих такое влечение: веселые, заботливые, умные, внешне привлекательные, необычные. В последующем происходит реинтерпретация этих качеств и разрыв отношений. «Веселость» начинает интерпретироваться как «недостаток зрелости», «заботливость» оборачивается ревностью, ум — эгоизмом, «физические качества» ограничивают отношения лишь сексом, а необычность начинает интерпретироваться как «с приветом» (Felmlee, 1995).БрееславГ. М., 2004, с. 343–344.
Со временем взаимоотношения влюбленных, если они сохраняются, переходят в отношения с меньшей эмоциональной интенсивностью, но с большей доверительной близостью, которые называются любовью-дружбой (Bersheid, Walster, 1978).
Любовь-дружба
В отличие от любви-страсти с ее необузданными эмоциями любовь-дружба — менее бравурная, но более глубокая связь. Если влюбляются чаще во внешне красивых, то любят за душевную красоту, тем более что внешняя красота не вечна. Грузинский поэт Н. Бараташвили так написал об этом:
Мужское отрезвленье — не измена.
Красавицы, как вы ни хороши,
Очарованье внешности мгновенно,
Краса лица — не красота души.
Печать красы, как всякий отпечаток,
Когда-нибудь сотрется и сойдет,
Со стороны мужчины недостаток:
Любить не сущность, а ее налет.
Природа красоты — иного корня
И вся насквозь божественна до дна,
И к этой красоте, как к силе горней,
В нас вечная любовь заронена.
Та красота сквозит в душевном строе
И никогда не может быть стара.
Навек блаженны любящие двое,
Кто живы силами ее добра.
Лишь между ними чувством все согрето,
И если есть на свете рай земной —
Он во взаимной преданности этой,
В бессмертной этой красоте двойной.
В любви-дружбе возрастает роль других факторов, в частности — общности нравственных ценностей, забота о потомстве и прочее. Чем менее родители поглощены друг другом, тем больше у детей шансов вырасти здоровыми и психически развитыми (Kenrick, Trost, 1987). Поэтому ослабление влюбленности можно рассматривать как естественный адаптивный процесс.
Однако к супругам, прожившим вместе более 20 лет, романтическое чувство может снова возвратиться после того, как подросшие дети разлетаются из семейного гнезда и у родителей появляется возможность снова сосредоточить свое внимание друг на друге.
Только прожив в браке четверть века, мужчина и женщина поймут, что такое любовь.Марк Твен
В одном исследовании, проведенном индийскими учеными, обнаружен парадоксальный факт: супруги, поженившиеся по любви, после 5 лет совместной жизни стали меньше испытывать романтическую любовь, в то время как супруги, состоящие в «договорном» браке, с течением времени начинают любить друга все сильнее (Gupta, Singh, 1982). Как здесь не вспомнить наше отечественное утверждение: «Стерпится — слюбится» про тех, кого выдавали замуж или женили насильно, по расчету.
Возникает вопрос: чем любовь-дружба отличается от простой дружбы? Одно из отличий состоит, очевидно, в том, что у дружбы отсутствует чувство собственности. Кроме того, дружить можно со многими, а объект каждого вида любви, как правило, один. Наконец, товарищество ориентировано на групповые цели. Если симпатия и любовь могут быть односторонними, то дружба таковой быть не может. Она предполагает межличностную аттракцию, т. е. проявление дружеских чувств с обеих сторон. Только в этом случае дружба может выполнять функции удовлетворения эмоциональных потребностей, взаимного познания, социального взаимодействия и диалога личностей, принимающего характер личных (интимно-доверительных) отношений. Кроме того, дружба по сравнению с симпатией, влечением, любовью имеет более осознанный, прагматичный характер.
По Платонову, чувство дружбы к объекту другого пола может входить в чувство половой любви, но может и не быть связано с ней.
Псевдолюбовь
Э. Фромм пишет о нескольких видах псевдолюбви. Один из них он назвал невротической любовью, когда оба «любовника» больше привязаны не друг к другу, а к своим родителям, и выбирают себе объект любви не как самоценную личность, а как воплощение в ней черт своих родителей. Матерински ориентированные мужчины в своих любовных отношениях часто остаются детьми и требуют от женщины, так же как в свое время от матери, материнской любви. Они бывают добрыми, нежными, но беспомощными и безвольными. Их отношение к женщине остается поверхностным и безответственным, а цель — скорее быть любимым, а не любить. Если женщина не всегда восхищается таким мужчиной, если она хочет быть любимой и окруженной вниманием и не согласна прощать ему любовные дела с другими женщинами, то мужчина чувствует себя глубоко задетым и разочарованным.
Отцовски ориентированная любовь чаще всего встречается у женщин, которые в детстве были очень привязаны к своему отцу. Став взрослыми, они ищут такого мужчину, в котором бы воплотились лучшие черты их отца, и обычно крепко привязываются к нему. Такая женщина бывает счастлива с мужем, который заботится о ней, как о ребенке.
Другая разновидность псевдолюбви — фанатичная любовь к кумиру. Это самоуничтожающая любовь, любовь-поклонение, любовь-обожествление. Человек, любящий так другого человека, утрачивает себя как личность, теряет, вместо того чтобы приобретать. Это не любовь, а идолопоклонничество.
К псевдолюбви Э. Фромм относит и сентиментальную любовь. Здесь на первый план выходит ритуальное, поверхностное ухаживание, театральное поведение с эпизодами мелодрамы, без наличия глубокого чувства к «любовнику». Человек с сентиментальной любовью скорее занят самолюбованием, самим собой, чем проявлением чувства любви, на которое он, вероятно, вообще не способен.
Э. Фромм отмечает, что любовь, начинающаяся с сексуального влечения или основанная только на нем, почти никогда не бывает прочной. Она недолговечна, потому что в ней нет настоящего высокого чувства. Сексуальное влечение может скрепить любовь, но для этого она должна быть. Без любви сексуальный акт создает лишь видимость соединения людей, на самом деле разделенных бездной незнания друг друга, пишет Э. Фромм. Такой акт исключительно чувствен, а настоящая любовь сердечна и сознательна.
14.5. Вражда
Вражда — это неприязненное отношение к тому, с кем человек находится в конфликте. А. Басс (Buss, 1961) понимает враждебность как узкое по направленности состояние, всегда имеющее определенный объект. Мне более импонирует понимание враждебности К. Изардом, который определяет ее как комплексную аффективно-когнитивную черту, или ориентацию личности, что соответствует моему пониманию чувства как эмоциональной установки. Чувство враждебности возникает из отрицательного опыта общения и взаимодействия с каким-либо человеком в ситуации конфликта. Оно легче возникает у обидчивых и мстительных людей. Чувство враждебности проявляется в «агрессивном настроении», «агрессивном состоянии» (Н. Д. Левитов), т. е. в эмоциях злости (гнева), отвращения и презрения с присущими им переживаниями и экспрессией, которые могут приводить к агрессивному поведению. В связи с этим Ч. Спилбергер c коллегами (Spielberger et al., 1985) говорят о синдроме ВАГ (враждебность — агрессия — гнев), причем враждебность они рассматривают как личностную черту, представляющую собой набор склонностей, которые мотивируют агрессивное поведение и служат основой и предпосылкой гнева.
Однако А. Басс отмечает, что враждебность и агрессивное поведение сочетаются хотя и часто, но отнюдь не всегда. Люди могут находиться во враждебных отношениях, но никакой агрессии не проявлять хотя бы потому, что заранее известны ее отрицательные последствия для «агрессора». Бывает и агрессия без враждебности, когда, например, грабят человека, не испытывая к нему никаких враждебных чувств.
К. Изард тоже подчеркивает, что агрессивные вербальные и физические действия не входят во враждебность, и это действительно так. Враждебное (агрессивное) поведение может проистекать из чувства враждебности, мотивироваться им, но само этим чувством не является. Враждебность еще не есть агрессия (хотя трудно представить себе, чтобы по отношению к объекту вражды человек не проявил косвенную вербальную агрессию, т. е. не пожаловался на него кому-нибудь, не сказал про него какую-нибудь колкость. Очевидно, у этих авторов речь идет о проявлении прямой физической и вербальной агрессии).
К. Изард даже считает, что враждебность является сложным мотивационным состоянием. Действительно, чувство враждебности может участвовать в мотивации враждебного поведения (агрессии или, наоборот, уклонения от контакта) в качестве одного из мотиваторов.
Ненависть. Сильно выраженное чувство враждебности обозначается как ненависть (Олпорт, 1998). Ненавидеть можно не только отдельных людей, но и человечество в целом:
Я ненавижу человечество.
Я от него бегу спеша.
Мое единое отечество —
Моя пустынная душа,
— писал К. Бальмонт.
Стернберг (цит. по Г. М. Бреслав, 2004), аналогизируя структуру ненависти с представленной им структурой любви, выделяет в первой три компонента: а) отрицание интимности (дистанцирование) вследствие испытываемого отвращения, омерзения; б) страсть (гнев или страх при опасности) и в) девальвация человеческого достоинства (взгляд на объект ненависти как на неполноценное существо).
Различное сочетание этих компонентов дает, по Стернбергу, семь видов ненависти (табл. 14.4).
Нельзя не отметить, что в этой классификации совмещены чувство ненависти как устойчивое отношение к кому-либо и эмоциональные переживания чувства ненависти, возникающие внезапно (кипящая ненависть) при восприятии объекта ненависти как отвратительного (негодующая ненависть), и даже предполагаемые или желаемые действия по отношению к объекту ненависти (сжигающая ненависть). Условность этой классификации и даваемых видам ненависти названий очевидна.
Таблица 14.4. Виды ненависти по Стернбергу
Озлобленность — это фрустрированность, результат частого подавления обид и злости, форма хронической неприязни ко всем и вся, ожесточение. Это хроническое состояние раздражения и крайнего, доходящего до жестокости озлобления (ненависти). Озлобленность формируется постепенно и часто свои истоки имеет в младенчестве. Так, «озлобленными детьми» нередко являются воспитанники детских домов. Озлобленными становятся дети вследствие жестокого обращения с ними родителей и взрослых. Они относятся к окружающим с таким же равнодушием, черствостью, бессердечием, а порой и жестокостью, с каким относились когда-то к ним. У них озлобленность призвана закрыть собой невыносимые обиды и разочарования.
Ксенофобия. Ненависть, обращенная против определенных групп населения, например против таких меньшинств, как иностранцы или эмигранты, обозначается как ксенофобия, в которой, как пишет П. Куттер (1998), «нет и следа страсти, а есть только неприкрытая ненависть и жажда разрушения…» (с. 58–59). У некоторых женщин и мужчин в результате неудачной любви может возникнуть ненависть ко всем лицам противоположного пола.
Ненависть проявляется также в злопыхательстве, т. е. в исполненном злобы раздраженно-придирчивом отношении к кому-нибудь, а также в клевете, особенно если ненависть носит скрытый характер.
В то же время чувство ненависти может быть полезно для человека. Однако для моральной оценки этого чувства важно знать, на что или на кого направлена ненависть.
Цинизм. Специфичным проявлением презрения является цинизм, т. е. устойчивое презрительное отношение человека к культуре общества, к его духовным, и в особенности нравственным, ценностям. Термин «цинизм» обязан своим происхождением древнегреческой философской школе киников, которые проводили свои диспуты на афинском холме под названием Kynosarges. В латинском языке слово «киники» стало звучать как «циники». Киники проповедовали презрение к общественной культуре, полную независимость человека от общества, возврат к «естественному» состоянию. Проявляется цинизм как в словах, так и в поступках: надругательстве над тем, что составляет культуру человечества, глумлении над нравственными принципами, осмеянии идеалов, попрании человеческого достоинства. Таким образом, цинизм является не только эмоциональным, но и моральным чувством.
14.6. Зависть
Зависть как психологический и этический феномен привлекает внимание как религиозных мыслителей («Зависть.», 1996; 1998), так и ученых различных специальностей — философов, социологов (С. П. Колпакова, 1995; А. Ю. Согомонов, 1989, 1990; Д. Т. Шупило, 1996) и, конечно, психологов (М. Кляйн, 1997; Е. Е. Соколова, Е. П. Аккуратова, 1991). В дальнейшем основное внимание будет уделено психологическим аспектам зависти.
Сущность зависти. Зависть чаще всего понимается как неприязненное, враждебное отношение к успехам, популярности, моральному превосходству или преимущественному положению другого лица («Словарь по этике», 1983). Такое понимание зависти, как враждебной, «черной», идет от философов. Ф. Бэкон отмечал агрессивный характер зависти: «Кто не надеется сравняться с ближним в достоинствах, старается сквитаться с ним, нанося ущерб его благополучию» (1978, с. 369). О том же писал и Р. Декарт: «Нет ни одного порока, который так бы вредил благополучию людей, как зависть, ибо те, кто им заражен, не только огорчаются сами, но и, как только могут, омрачают радость других» (1989, с. 561). Зависть есть не что иное, как стремление человека к тому, чтобы все: успехи, заслуги, расположение других людей, богатство — безраздельно принадлежали только ему. А. Шопенгауэр утверждал, что хотя зависть естественна и свойственна человеку, все-таки она порок и вместе с тем — несчастье: «Зависть показывает, насколько люди чувствуют себя несчастными, а их внимание к чужому поведению и положению — как сильно они скучают» (2000, с. 571–572). Поэтому, пишет он, мы должны смотреть на нее как на врага своего счастья и стараться задушить ее как злого демона.
Если у Б. Спинозы (1957) зависть — это ненависть, то Ф. Ларошфуко (1971) считал, что зависть еще непримиримее, чем ненависть.
Надо отметить, что зависть понимается психологами неоднозначно. К. К. Платонов (1984) считает зависть чувством, структура которого включает соревнование, страдание от мысли, что у другого есть то желанное, чего у себя нет, и вызванную этим ненависть к нему. Л. А. Дьяченко и М. И. Кандыбович (1998) рассматривают зависть как социально-психологическую черту личности, проявляющуюся в недовольстве, недоброжелательстве по отношению к другим людям, которым сопутствует удача, которые достигли благополучия. Они рассматривают зависть как порок, как признак ограниченности ума и мелочности характера. Однако такое понимание скорее относится к завистливости как свойству личности.
В словаре «Психология» (1990) зависть рассматривается как проявление мотивации достижения, при котором чьи-либо реальные или воображаемые преимущества в приобретении социальных благ (материальных ценностей, успеха, статуса, личных качеств) воспринимаются субъектом как угроза ценности собственного Я и сопровождаются аффективными переживаниями и действиями. «Черная зависть», с точки зрения автора этой статьи, является негативной эмоцией. Однако как эмоция зависть может рассматриваться только в случае ситуативного ее появления. Когда же зависть устойчива по отношению к какому-то объекту, она становится эмоциональной установкой, т. е. чувством.
Наряду с пониманием зависти как неприязненного чувства, враждебного отношения к кому-либо, имеется и более широкий подход, когда зависть рассматривается как феномен, проявляющийся на трех уровнях: на уровне сознания — осознание более низкого своего положения, на уровне эмоционального переживания — чувство досады, раздражения или злобы из-за такого положения и на уровне реального поведения — разрушение, устранение предмета зависти. В соответствии с этим К. Муздыбаев (1997) выделяет следующие компоненты зависти, последовательно проявляющиеся друг за другом:
1) социальное сравнение; «…В зависти всегда таится сравнение, а где невозможно сравнение, нет и зависти», — писал Ф. Бэкон (1978, с. 370);
2) восприятие субъектом чьего-либо превосходства;
3) переживание досады, огорчения, а то и унижения по этому поводу;
4) неприязненное отношение или даже ненависть к тому, кто превосходит;
5) желание или реальное причинение ему вреда;
6) желание или реальное лишение его предмета превосходства.
Мне представляется, что здесь упущен главный компонент зависти. Ведь зависть возникает не просто к тому, кто располагает тем, чего нет у завидующего. Она возникает только по поводу того, к чему у человека имеется пристальный интерес (Parrott, 1991), что им высоко ценится и в чем у него имеется потребность. Это может быть зависть женщины, желающей, но не имеющей детей, к тем, кто их имеет; зависть человека с карьеристскими наклонностями к другому человеку, успешно продвигающемуся по службе, и т. д. Чаще всего зависть скрывается от того, кому завидуют (это проявляется в замалчивании его достижений), поэтому объект зависти может ничего не подозревать. Но бывает и открытое проявление зависти, в связи с чем выдающийся физиолог Г. Гельмгольц говорил, что по усиливающейся грубости противников можно в известной степени судить о размерах собственного успеха.
Бывает и так, что человек, боясь вызвать зависть других, снижает свою трудовую энергию и энтузиазм, скрывает свое благосостояние и достижения, пользуется ими скрытно, не получая от них, таким образом, полного удовлетворения.
Зависть может переживаться как досада, злость на того, кто, как кажется, добился незаслуженного успеха, получил незаслуженные блага, а с другой стороны — как обида на судьбу в связи с кажущейся незаслуженной собственной неудачей. Завистник страдает от сознания собственной неполноценности: раз у меня этого нет — значит я хуже его. Как отмечает П. Тительман (Titellman, 1982), осознание человеком более низкого собственного положения является самой фундаментальной предпосылкой зависти. Некоторые люди становятся буквально изможденными от хронического течения зависти. Происходит деформация личности: человек становится скрытным, тревожным, жалеющим себя, у него появляется чувство неполноценности, постоянного недовольства. Нередко зависть мотивирует человека на то, чтобы овладеть ее объектом даже преступным способом или испортить его (Кляйн, 1997).
Когда восторгается злоба — это называется завистью.В. Гюго
Для нейтрализации отрицательных переживаний завидующий прибегает либо к саморазрушительным фантазиям, либо к проявлению равнодушия, цинизма, к насмешкам, позволяющим ему избегать травматизации, связанной с ощущением дефицита и неполноценности своего существования. Зависть может выродиться и в самобичевание. Интенсивное самобичевание при остром приступе зависти, как отмечает П. Куттер (1998), может вызвать физиологические симптомы: человек «бледнеет от зависти», поскольку сжимаются кровеносные сосуды и повышается кровяное давление, или «желтеет от зависти», поскольку кровь насыщается желчью. В принципе, по мнению этого автора, завистник — несчастный человек, достойный сожаления, страдающий от сомнений, от навязчивых мыслей, от отсутствия так называемого «чувства» собственного достоинства. У некоторых людей появляется желание устранить любым способом имеющуюся несправедливость в отношении их неравного положения с другим человеком: чтобы другой потерпел неудачу, несчастье, дискредитировал себя перед окружающими. Это желание, стимулируемое ненавистью, нередко толкает человека на совершение аморальных поступков. Вспомним сказку А. С. Пушкина «О царе Салтане», когда две сестрички захотели извести свою сестру за то, что именно ее предпочел царь в качестве жены, или легенду о Сальери, отравившем из зависти Моцарта. Эта легенда дала название одному из видов агрессии — «синдрому Сальери», связанному с «черной завистью». Зависть может подвигнуть на бессмысленные на первый взгляд бесчинства молодежи на улицах, когда она бьет стекла у припаркованных автомобилей, громит витрины магазинов и т. д.
Факторы, облегчающие возникновение зависти, можно разделить на внешние и внутренние. Внутренними факторами, предрасполагающими к зависти, являются такие особенности личности, как эгоизм и себялюбие (Дескюрэ, 1899), тщеславие и чрезмерное честолюбие (Аристотель).
К внешним факторам относится близость в статусном положении завидующего завидуемому. Завистник, как правило, сравнивает свое положение и свои достижения, достоинства со статусом близко стоящих на социальной лестнице. Еще Аристотель отмечал, что «люди завидуют тем, кто к ним близок по времени, по месту, по возрасту и по славе…» (1978, с. 94). Близость создает лучшие условия для сравнения, делает жизнь другого человека более обозримой. При этом чем меньше дистанция между завидующим и объектом зависти, тем сильнее зависть (Mises, 1981). Слишком большое различие редко вызывает зависть, полагают этот автор и Г. Шоек. Однако вряд ли это мнение справедливо.
П. Куттер, например, считает, что не следует забывать о социальной ипостаси зависти. «Зависть произрастает еще и на почве реальной социальной несправедливости, — пишет он. — Как избежать зависти ребенку из малообеспеченной семьи, который видит, насколько велика разница между его ограниченными возможностями и перспективами, открывающимися перед другими детьми? Может ли безработный юноша смотреть без зависти на отпрысков солидной буржуазной семьи, посещающих гимназию? Возможно ли, чтобы рабочие и ремесленники не завидовали учащимся институтов и университетов, которые просыпаются, когда им угодно, располагают досугом для чтения, для размышления, пользуются случаем, чтобы поучаствовать в дискуссии и заявить о своей политической позиции?
Полагать, что зависть, продиктованную социальной несправедливостью, можно интерпретировать исключительно с психологической точки зрения, — значит умышленно ограничивать себя рамками одного метода исследования. Стремясь дать зависти исчерпывающее психоаналитическое толкование, исследователи допускают ошибку. В данном случае более ощутимую пользу способны принести политические мероприятия, направленные на то, чтобы предоставить всем гражданам более или менее равные шансы» (1998, с. 78).
Отсюда возникают такие политические доктрины, как эгалитаризм (требование равенства) и демократия, стремление к свержению «несправедливого строя», ко всеобщей уравниловке и т. д. Зависть одной страны к богатству и благополучию другой страны приводит к захватническим войнам.
Виды зависти. И. Кант (1965) делил зависть на черную зависть (когда у завидующего имеется стремление лишить блага другого) и просто недоброжелательность. Выделяют и другие виды зависти. Говорят, например, о «незлобной» зависти, когда человек хочет иметь то, что имеет другой, но при этом не испытывает к другому враждебного чувства. Как в «злобной», так и в «незлобной» зависти присутствует желание завидующего устранить неравенство. Но, как отмечает Дж. Нью (Neu, 1980), в первом случае человек говорит: «Я хочу, чтобы вы не имели того, что имеете», а во втором: «Я хочу иметь то, что вы имеете». Такое деление сходно с тем, какое имеется у К. Хорни (нормальная и невротическая зависть). Наличие злобной зависти свидетельствует о неспособности завидующего достичь того уровня, на котором находится другой человек; это проявление своего бессилия. Еще одна причина «черной» зависти — «каузальное заблуждение» (Sohoeck, 1969), т. е. восприятие человека, имеющего превосходство, как причины собственных неудач и униженного положения.
Некоторые авторы выделяют депрессивную зависть, тоже порождаемую униженным положением, но связанную с возникшим чувством несправедливости.
Выделяют и восхищенную, «белую» зависть, когда человек, завидуя, не испытывает к преуспевающему человеку враждебных чувств. В этом случае «белая зависть» может даже явиться стимулом для соревнования с другим человеком (Аристотель писал о соревновательной зависти). Дж. Нью пишет в связи с этим: «В случае злобной зависти человек хочет унизить другого (до собственного уровня или ниже); в случае восхищенной зависти человек желает возвысить себя (стать таким же, как другой человек)» (с. 434). Впрочем, и при «черной» зависти одна из задач психолога состоит в том, чтобы превратить ее в здоровую конкуренцию. «Вместо того чтобы зариться на чужую собственность и расходовать все силы на зависть, — пишет П. Куттер, — мы могли бы, следуя мысли Гёте, постараться самостоятельно получить то, чем желаем владеть. Необходимо критически анализировать сложившуюся ситуацию всякий раз, когда возникает соблазн недооценивать собственные и переоценивать чужие возможности. Завистнику следовало бы обратить внимание на собственные преимущества, которых он не замечает, зачарованный совершенствами человека, вызывающего его зависть» (с. 79). Формирование чувства собственного достоинства и уверенности в своих силах — вот, по мнению Куттера, способы борьбы с завистью. Тогда человек может сказать себе: если у меня и нет того, чем обладает этот человек, то у меня есть то, чего нет у него. Он будет спокойно относиться к своеобразию другого, не испытывая желания стать таким же. Своевременно замеченная зависть может быть преодолена.
Зависть и возраст. В онтогенезе зависть появляется довольно поздно как результат морального эгоцентризма ребенка, соревновательного характера игр, неудовлетворения потребности в признании. Часто зависть возникает к братьям и сестрам. Младшие завидуют превосходству старших, а те, в свою очередь, завидуют младшим, потому что родители относятся к ним с большим вниманием, трепетом.
Устранению зависти в детском возрасте способствуют повышение социального статуса ребенка, его идентификация со значимыми для него другими детьми, наличие положительных переживаний в процессе совместных игр и общения.
Некоторые ученые считают, что в наше время зависть проявляется не так интенсивно и открыто, как во времена Шекспира (Spielman, 1971). Может быть, это и так. Однако и сейчас наблюдаются проявления подлости и даже убийства из зависти.
14.7. Ревность
Некоторые ученые используют понятия «зависть» и «ревность» как синонимичные. Имеются и такие, кто считает ревность более широким понятием, чем зависть, поэтому считают возможным использовать вместо последнего понятие «ревность социального сравнения». Как отмечает К. Муздыбаев (1997), от такого смешивания этих понятий нет проку, поскольку они отражают и регулируют разные сферы межличностных отношений.
Ревность — самая исключительная страсть в мире.Ф. М. Достоевский
Ревность — это подозрительное отношение человека к объекту обожания, связанное с мучительным сомнением в его верности либо знанием о его неверности. Обусловлена ревность опасностью потери ценного взаимоотношения с другим человеком в связи с реальным или воображаемым соперником (Parrott, 1991; Salovey, 1991; Маслоу, 1997). Ф.Ларошфуко писал: «Ревность питается сомнениями; она умирает или переходит в неистовство, как только сомнения превращаются в уверенность» (1971, с. 153). В отличие от зависти, где есть две стороны — тот, кому завидуют, и тот, кто завидует (диадические отношения), ревность вовлекает в свою орбиту три стороны (триадические отношения): первая — это ревнующий, вторая — тот, кого ревнуют, и третья — тот (те), к кому ревнуют, воспринимаемый ревнующим как соперник, претендующий, как и он, на любовь родителей, благосклонность начальника и т. п. Д. Кинсли (D. Kingsley, 1977) добавляет еще и четвертую сторону — публику, которая всегда интересуется тем, как складываются взаимоотношения между партнерами и соперником.
Причиной возникновения ревности Е. Хетфилд и Г. Уолстер (Hatfield, Walster, 1977) считают чувство ущемленной гордости и осознание нарушения прав собственности. Именно угроза самооценке, по мнению П. Сэловея (Salovey, 1991), является главным фактором возникновения ревности. При этом чем более значима для самооценки субъекта та или иная область и чем выше способности соперника в этой области, тем сильнее субъект испытывает ревность (Bers, Rodin, 1984; De Steno, Salovey, 1996; Sharpsteen, 1995).
П. Тительман следующим образом определяет различия между завистью и ревностью: чувство зависти возникает, когда индивид не имеет того, чего он страстно хочет; чувство ревности возникает, когда из-за наличия соперника индивид боится потерять то, что имеет и что значимо для него. Г. Клентон и Л. Смит (Clanton, Smith, 1977) отмечают и другое различие: завистник пытается контролировать абстрактные и материальные объекты (статус, деньги и др.), но не живые. Ревнивец же озабочен контролем над людьми, значимыми для него.
Если зависть, как было показано выше, в большинстве случаев считается недостатком человека, то ревность, имеющая объективные основания, является социально одобряемым чувством и поощряется обществом. Ф. Ларошфуко писал поэтому, что «ревность до некоторой степени разумна и справедлива, ибо она хочет сохранить нам наше достояние или то, что мы считаем таковым, между тем как зависть слепо негодует на то, что какое-то достояние есть и у наших близких» (там же, с. 152). Это мнение разделяет и Матез (Mathes, 1986), выявивший в результате лонгитюдного исследования связь высокой ревности с удовлетворенностью партнеров взаимоотношениями и их длительностью свыше 7 лет. На основании этого он пишет, что ревность предохраняет любовь и содействует ей.
За последние 20 лет предлагались различные модели описания причин и механизма ревности, включая понимание ревности как «эволюционно обусловленной» реакции (Suss, Larsen, Westen, Semmelroth, 1992), черты личности (Bringle, 1991), результата воспринимаемого несоответствия в ценности взаимоотношений (Buunk, 1991), как социокультурного явления (Bryson, 1991; Hupka, 1991) и, наконец, как зашиты самооценки в близких партнерских взаимоотношениях (Salovey, 1991; Salovey, Rothman, 1991). Только первая из этих моделей в какой-то степени перекликается с теорией врожденного эдипова комплекса у Фрейда, порождающего неизбежную ревность к родителю своего пола, остальные же теории рассматривают ревность как продукт и/или характеристику достаточно сложного социального взаимодействия.Брееслав Г. М., 2004, с. 363.
Ревность к объекту сексуальной любви. Особое положение занимает ревность, проявляемая во взаимоотношениях между полами. Она связана с чувством любви, и поводом для нее служит тот факт, что кто-то любит не нас, а другого (или делает вид, чтобы раззадорить и помучить партнера, см. стихотворение А. С. Пушкина). В этом случае собственное достоинство любящего становится уязвленным, оскорбленным. Эта ревность переживается особенно остро. Стоит только человеку представить, что его возлюбленный встречается не с ним, а с кем-то другим, как он начинает испытывать невыносимую душевную боль. В такие моменты человека пронизывает мысль, что он навсегда лишился чего-то очень ценного, что его бросили, предали, что он никому не нужен, а его любовь оказалась бессмысленной. Возникающее сознание своего одиночества (изолированности, по П. Куттеру) и внутренней опустошенности сопровождается разочарованием, печалью, обидой, стыдом, досадой, гневом. В подобном состоянии человек не способен вести себя рационально. Ревность преследует его повсюду. «Как сон, неотступный и грозный, мне снится соперник счастливый. И тайно и злобно кипящая ревность пылает, и тайно и злобно оружия ищет рука».
Прогуливаясь с любимым человеком, ревнующий подозрительно озирается; он не позволяет любимому прихорашиваться, поскольку считает, что это может служить приманкой для ненавистного соперника. Он старается никогда не упускать из виду любимого человека, а если расстается, то поручает друзьям следить за ним и даже нанимает частного сыщика.
Ревность связана с имевшейся ранее уверенностью человека в любви близкого человека и с его представлением, что только он вправе обладать им. Результатом этого является посягательство на личную свободу любимого, деспотизм, подозрительность. Нередки аффективные вспышки ревности, могущие привести к трагическим последствиям. Вследствие ревности любовь переходит в ненависть. Тогда человек стремится любым способом причинить страдания, оскорбить и унизить любимого им человека. Подобная ненависть часто остается подавленной и проявляется в виде измывательства над возлюбленным.
А. Н. Волкова (1989) реакции ревности классифицирует по нескольким основаниям: по критерию нормы — нормальные или патологические; по содержательному критерию — аффективные, когнитивные, поведенческие; по типу переживания — активные и пассивные; по интенсивности — умеренные и глубокие, тяжелые.
Нормальные, непатологические реакции отличаются адекватностью ситуации, понятны многим людям, подотчетны субъекту, нередко контролируемы им. Патологическая ревность имеет противоположные характеристики.
Когнитивные реакции выражаются в стремлении анализировать факт измены, искать ее причину, искать виновного (я — партнер — соперник), выстраивать прогноз ситуации, прослеживать предысторию, т. е. создавать картину события. Когнитивные реакции больше выражены у лиц астенического склада, интеллектуалов.
Аффективные реакции выражаются в эмоциональном переживании измены. Наиболее характерные эмоции — отчаяние, гнев, ненависть и презрение к себе и партнеру, любовь и надежда. В зависимости от типа личности аффективные реакции протекают на фоне меланхолической депрессии или гневной ажитации. Преобладание аффективных реакций наблюдается у людей художественного, истероидного, эмоционально-лабильного склада.
Поведенческие реакции выступают, как пишет Волкова, в виде борьбы или отказа. Борьба выражается в попытках восстановить отношения (объяснения), удержать партнера (просьбы, уговоры, угрозы, давление, шантаж), устранить соперника, затруднить встречи с ним, привлечь внимание к себе (вызывание жалости, сочувствия, иногда кокетство). При отказе восстановить отношения связь с партнером обрывается или приобретает характер дистантной, официальной.
При активных реакциях, характерных для стеничных и экстравертированных личностей, человек ищет нужную информацию, открыто выражает свои чувства, стремится вернуть партнера, соревнуется с соперником. При пассивных реакциях астеничные и интровертированные личности не предпринимают настойчивых попыток повлиять на отношения, ревность протекает внутри человека.
Острые и глубокие реакции ревности являются результатом полной неожиданности измены на фоне благополучного супружества. Измена больше ранит доверчивого и преданного человека. Ревность становится затяжной, если ситуация не разрешается, партнер ведет себя противоречиво, не принимая определенного решения.
Волкова отмечает, что усилению реакции ревности способствуют:
1) инертные психические процессы, затрудняющие осознание, отреагирование и действие в данной ситуации;
2) идеалистический настрой, при котором человек не допускает никаких компромиссов в любовной жизни;
3) выраженное собственническое отношение к вещам и лицам;
4) завышенная или заниженная самооценка; при завышенной самооценке наблюдается деспотический вариант переживания ревности, при заниженной — человек остро переживает собственную неполноценность;
5) одиночество, бедность межличностных связей, при которой партнера некем заменить;
6) чувствительность человека к предательствам разного рода в иных партнер-ствах;
7) сильная зависимость от партнера в достижении каких-либо жизненно важных целей (материальная обеспеченность, карьера и др.).
Люди с тревожным видом привязанности (беспокойство, что партнер не любит меня, не захочет оставаться со мной) склонны ревновать чаще и сильнее, чем люди с прочным стилем привязанности (Sharpsteen, 1995).
Некоторые исследователи разделяют выражение ревности и ее переживание (Andersen et al., 1995), а также когнитивную и поведенческую ревность (Guerrero, Eloy, 1992).
Как отмечает П. Куттер, проявление агрессии при ревности зависит от пассивности или активности любви. Мужчина, если он надеялся, что, оставаясь пассивным, будет окружен любовью женщины, агрессивно относится именно к ней, а не к сопернику. Если же он любит женщину активно, т. е. если его любовь является ярко выраженным чувством, а не желанием быть любимым, то он преследует соперника. Мужчин больше всего огорчает сексуальная неверность, а женщин — влюбленность в другую (Buss et al., 1992; Buunk et al., 1996).
Выделяют несколько видов ревности: тираническую, от ущемленности, обращенную, привитую (Линчевский, 1978).
Тираническая ревность возникает у упрямых, деспотичных, самодовольных, мелочных, эмоционально холодных и отчужденных субъектов. Такие люди предъявляют окружающим очень высокие требования, выполнить которые бывает трудно или вовсе невозможно, и не вызывают у сексуального партнера не только сочувствия, но и приводят к охлаждению во взаимоотношениях. Когда такой деспотичный субъект пытается найти объяснение этому охлаждению, то причину ее он видит не в себе, а в партнере, «у которого возник посторонний интерес, наклонность к неверности». В художественной литературе можно найти немало ревнивцев этого типа: Алеко («Цыганы» А. С. Пушкина), Арбенин («Маскарад» М. Ю. Лермонтова), Рогожин («Идиот» Ф. М. Достоевского), Любаша (опера Н. А. Римского-Кор-сакова «Царская невеста»).
Ревность от ущемленности самолюбия проявляется у людей с тревожно-мнительным характером, с низкой самооценкой, неуверенных в себе, легко впадающих в тоску и отчаяние, склонных преувеличивать неприятности и опасности. Неуверенность в себе, чувство собственной неполноценности заставляют такого человека видеть соперника в каждом встречном. И если ему покажется, что партнер не проявил к нему должного внимания, у него сразу возникают сомнения, подозрения относительно верности любимого человека. Примером такого ревнивца является Позднышев в «Крейцеровой сонате» Л. Н. Толстого.
Обращенная ревность представляет результат собственных тенденций в неверности, ее проекцию на партнера. Ход рассуждений ревнующего такой: раз помыслы о супружеской неверности имеются у него, то почему они не могут быть и у других, в том числе и у его партнера? Обычно обращенная ревность возникает на месте угасшей любви, так как сохраняющаяся любовь редко сочетается с мечтами о других сексуальных партнерах. Данный вид ревности наиболее бытовой, прозаический.
Привитаяревность является результатом внушения со стороны, что «все мужчины (женщины) одинаковые», намеков по поводу неверности супруга. Ярким примером такого ревнивца является Отелло, которого настроил против Дездемоны Яго.
Конечно, в жизни возможны сочетания элементов из этих видов ревности, поэтому наблюдать их в чистом виде можно не так часто.
По Волковой, существуют следующие способы преодоления ревности:
1) отвлечение на что-либо значимое для человека (учеба, работа, забота о детях, хобби);
2) выработка нового взгляда на вещи, формирование морали прощения, сознательный контроль над реакциями ревности;
3) извлечение уроков, поиск собственных ошибок, построение новых отношений с партнером, возможно, другого типа;
4) обесценивание партнера и ситуации измены — соизмерение их в ряду других ценностей, жизненных установок;
5) в случае распада партнерства — поиск нового партнера, изменение образа жизни, формирование других межличностных связей.
Детская ревность. Как пишет П. Куттер, в детстве все испытали эмоциональные переживания, связанные с ревностью. Сначала ребенок любит свою мать и отца пассивно, при этом скоро он начинает понимать, что не всегда может добиться от них ответного чувства: ведь даже самая нежная мать и самый заботливый отец время от времени оставляют ребенка ради друг друга. Это убеждает ребенка, что всякий раз, когда он желает, чтобы кто-нибудь его любил, он рискует оказаться брошенным.
А. Валлон (1990) описывает проявление ревности у маленьких детей. Первые реакции ревности наблюдаются уже у 9-месячных детей. Они примитивны и стереотипны. Ребенок кричит, плачет, дрыгается, когда он видит, как мать подходит к другому ребенку, берет его на руки. Реже ребенок ревнует к взрослому, например когда мать делает вид, что обнимает отца. Ребенок может ревновать и к кукле, он бросает ее, если видел, как ее гладили родители. В 10 месяцев, видя, как мать кладет голову отцу на плечо, старается всунуться между ними.
В возрасте одного года и девяти месяцев девочка не хочет, чтобы шили платье ее кукле. В возрасте двух с небольшим лет враждебные действия в связи с ревностью уже сдерживаются, вместо них появляются переживания, обида, надувание щек.
Затем, в возрасте от двух с половиной до пяти лет, ревность появляется при наличии у ребенка уже активной любви к родителям, которая оказывается ими «не разделенной»; мать или отец не ответили ему взаимностью, не отнеслись к его чувству с желаемым трепетом. Ребенок чувствует себя отвергнутым, изолированным, «выставленным за дверь дома, в котором наслаждаются любовью и счастьем другие» (Куттер, 1998, с. 87). Этот опыт закладывает основу для всех последующих невротических расстройств и других психопатологий у данного человека.
У мальчиков возникает позитивный «эдипов комплекс» (по имени мифического персонажа царя Эдипа, в неведении женившегося на своей матери и убившего своего отца). Он проявляется в сексуальном влечении к матери и в ревности к отцу, которого мальчик начинает рассматривать как соперника в борьбе за мать, несмотря на имеющиеся к нему нежные чувства. Возможен и негативный «эдипов комплекс», когда у мальчика возникает любовь к отцу и ненависть к матери. Иногда обе формы сочетаются и возникает амбивалентное отношение к родителям.
У девочек возникает «комплекс Электры» (по имени мифической царевны, которая, мстя за убийство своего любимого отца, участвовала в убийстве своей матери, виновной в его гибели). У девочек возникает сексуальное влечение к отцу и ревность к матери, которая рассматривается как соперница. Как и у мальчиков, этот комплекс может быть позитивным, негативным (любовь к матери и ненависть к отцу) и смешанным.
У детей ревность возникает и по отношению к своим братьям и сестрам. Для первенца появление второго ребенка в семье является серьезным испытанием. Ведь старший ребенок лишается монопольного права на внимание и восхищение родителей. Одинаковый пол детей и небольшая разница в возрасте (два-три года) увеличивают вероятность появления ревности и соперничества за внимание матери. Однако насколько разовьется эта ревность, зависит от чуткости родителей, их умения показать старшему, что он по-прежнему желанен и необходим для них.
Можно полагать, что чувство ревности имеет филогенетические корни. Один из цирковых дрессировщиков рассказывал, что когда молодой леопард начинает выполнять трюки старого, последний начинает ревновать.
14.8. Признательность (чувство благодарности)
Впервые, если не считать переводную работу М. Кляйн (1997), рассмотрение этого чувства осуществлено в русскоязычной литературе Г. М. Бреславом (2004, с. 329–336). Ниже мной будет дано краткое изложение раздела его книги о чувстве благодарности.
Бреслав отмечает, что феномен благодарности редко рассматривается в научной литературе, причиной чего является отсутствие общепринятого описания и операционализации этого научного конструкта, вследствие чего это понятие еще не стало объектом постоянного внимания. Кроме того, благодарность тесно связана с феноменами обязанности и вежливости, что переводит рассмотрение этого вопроса в плоскость этики.
Чувство благодарности выражает положительное отношение к другому человеку за оказанную субъекту услугу. Причем, по Ф. Хайдеру (Heider, 1958), это чувство возникает у получателя помощи только в том случае, если «благодетель», по мнению получателя, стремился лишь к достижению блага для другого, не ожидая благодарности взамен и не будучи вынужденным это делать. Сходные представления имеются и у Ортони с коллегами (Ortony et al., 1988).
Р. и Б. Лазарус (R. Lazarus, B. Lazarus, 1994) относят благодарность к группе «эмпатических эмоций», т. е. полагают, что корни этого эмоционального феномена лежат в способности сопереживать другим. Основанием для выражения благодарности является оценка поступка благодетеля как альтруистического, направленного на благо получателя. Но испытывать чувство благодарности, по мнению авторов, может лишь тот, кто сопереживает действиям благодетеля по предоставлению блага нуждающемуся.
Мак-Каллог с коллегами (McCullough et al., 2001) выделяют три функции благодарности: а) «моральный барометр» (реакция на восприятие другого как благодетеля по отношению к нуждающимся и/или достойным); б) моральный мотив (побуждение благодарных людей к просоциальному поведению по отношению к благодетелю и другим людям); в) моральное подкрепление (благодарность поощряет благодетеля к моральному поведению и в будущем).
Степень выраженности чувства благодарности определяется тем, насколько намеренным было благодеяние, насколько дорого оно обошлось благодетелю и какую ценность благодеяние имеет для получателя. Отмечается, что люди чувствуют большую благодарность по отношению к тем благодетелям, которые имеют более высокий статус или большие ресурсы (Hegtvedt, 1990). Оценивается также то, насколько оказываемая помощь выходит за рамки ролевых ожиданий (Ortony et al., 1988).
Грехем (Graham, 1988) полагает, что чувство благодарности возникает лишь в младшем школьном возрасте.
14.9. Уважение
Уважение является еще одними видом положительных межличностных отношений. Уважение — это проявление внимания или предупредительность к человеку и соблюдение его прав. Это почтительное отношение, основанное не только на признании достоинств человека, но и на взгляде на человека как на личность со своими ценностями, имеющую право на свое мнение и убеждения. В соответствии с таким отношением человеку с заслугами оказывают честь сделать что-то первым, сажают на лучшие места, уступают дорогу и т. д.
При общении (диалоге) уважение проявляется в том, что слушающий внимательно и серьезно относится к тому, что говорит уважаемый собеседник, к его чувствам, не позволяет себе резких и нетактичных высказываний.
14.10. Альтруизм (заботливость)
В психоаналитической концепции З. Фрейда альтруизм рассматривается как невротическая потребность субъекта в ослаблении чувства вины либо как компенсация им первобытного эгоизма, подвергнутого вытеснению. Исходным для формирования человека как альтруиста является наличие у него желания оказывать помощь другим. Однако альтруистическими такие стремления становятся тогда, когда эта помощь оказывается бескорыстно, а подчас и в ущерб себе. В результате закрепления у человека формируется альтруистическая установка, становящаяся для него моральным принципом.
Альтруизм рассматривается в западной психологии как стремление оказывать помощь. Данный мотив (need nurturence, заботливость по Г. Мюррею [H. Murrey, 1938]) проявляется в сочувствии, в удовлетворении потребностей беспомощного, в стремлении опекать, утешать, защищать, заботиться, успокаивать и исцелять тех, кто в этом нуждается. Альтруизм проявляется по собственному убеждению, без какого бы то ни было давления со стороны, и базируется на нравственных нормах общества, таких, например, как чувство долга, социальная ответственность. У верующих альтруизм основывается на религиозном постулате «возлюби ближнего своего». Важную роль в проявлении альтруизма играет способность человека к сопереживанию (эмпатии).
Важным свойством личности, предрасполагающим к альтруистическому поведению, является предрасположенность к сопереживанию человеку, нуждающемуся в помощи (эмпатия). Чем больше человек склонен к сопереживанию, тем выше его готовность к помощи в конкретном случае (Дж. Кок с соавторами [J. Coke, C. Batson, K. McDevis, 1978]).
Известны три теории альтруизма. Согласно теории социального обмена, оказание помощи, как и любое другое социальное поведение, мотивируется желанием минимизировать затраты и оптимизировать вознаграждение. Другие же психологи считают, что к оказанию помощи побуждает и подлинный, бескорыстный альтруизм.Теория социальных норм исходит из того, что оказание помощи связано с существованием в обществе определенных правил. Норма взаимности побуждает нас отвечать добром, а не злом тем, кто пришел нам на помощь. Норма социальной ответственности заставляет нас заботиться о тех, кто в этом нуждается, столько времени, сколько нужно, даже тогда, когда они не в состоянии отблагодарить нас.Эволюционная психология исходит из существования двух типов альтруизма: альтруизма, основанного на защите собственного рода, и альтруизма, основанного на взаимном обмене. Однако большинство психологов-эволюционистов полагают, что у генов эгоистичных индивидов больше шансов выжить, чем у генов личностей, склонных к самопожертвованию, и что поэтому общество должно учить альтруизму.Майерс Д., 2004, с. 572.
С. Шварц и Г. Клаузен (S. Schwartz, G. Clausen, 1970) показали, что готовность к оказанию помощи более выражена у людей с внутренним локусом контроля, воспринимающих себя как активных субъектов действия.
Е. Стауб (E. Staub, 1974) отмечает положительную роль уровня морального развития и отрицательную роль макиавеллизма (пренебрежение моральными принципами ради достижения цели) для готовности оказать помощь.
В связи с этим можно констатировать, что проявление альтруизма связано с двумя мотивами: морального долга (МД) и морального сочувствия (МС). Человек с мотивом МД совершает альтруистические поступки ради нравственного удовлетворения, самоуважения, гордости, повышения моральной самооценки (избегание или устранение искажения моральных аспектов Я-концепции, представления о себе), относясь при этом к объекту помощи совершенно по-разному (и даже иногда отрицательно). Помощь носит жертвенный характер («отрывает от себя»). Люди с мотивом МД (а это в основном лица авторитарного типа) характеризуются повышенной личной ответственностью.
Человек с мотивом МС проявляет альтруизм в связи с идентификационно-эмпатическим слиянием, отождествлением, сопереживанием, но иногда не доходит до действия. Его помощь не имеет жертвенного характера, альтруистические проявления неустойчивы из-за возможного уменьшения идентификации и повышения личной ответственности.
14.11. Эгоизм
Эгоизм означает предпочтение при выборе линии поведения собственных интересов и потребностей интересам общества, потребностям других людей и является наиболее открытым проявлением индивидуализма. Способствуют возникновению эгоизма неправильные воспитательные воздействия родителей, формирующие у ребенка завышенную самооценку и эгоцентризм. Последний означает неспособность человека, сосредоточиваясь на собственных интересах, желаниях, потребностях, влечениях, понять стремления, переживания других людей. В то же время эгоцентризм и эгоизм — не одно и то же. Эгоист может не быть эгоцентристом; он может хорошо представлять себе цели других людей, но сознательно пренебрегать ими.
Эгоцентризм наиболее ярко проявляется в детском возрасте и преодолевается в большинстве случаев к 12–14 годам. В старческом возрасте он снова возрастает. Нередко эгоцентризм проявляется при некоторых психических заболеваниях (шизофрении, психопатии, истерии).
