Споры вокруг /<2-тестов, как правило, имеют отношение к использованию этих тестах в прагматических целях — например, для разделения школьников на потоки в соответствии с их показателями IQ. Здесь же основное внимание мы уделим теоретическим вопросам о развитии интеллекта. Два таких вопроса послужили толчком для многочисленных исследований и поводом для дискуссий: вопрос стабильности IQ и вопрос детерминант различит! к IQ.

Тему стабильности можно рассмотреть вкратце, поскольку самое главное уже было сказано в главе 3, когда речь шла о лонгитюдном методе исследования. Для изучения стабильности требуется лонгитюдный подход, так как нас интересуют отношения между результатами ребенка на ранних этапах развития и результатами на дальнейших этапах развития. Особое значение имеет вопрос стабильности индивидуальных различий. Сохраняют ли дети свои относительные позиции по IQ-тестам в процессе развития; остаются ли высокими показатели тех, у кого они были высокими, и остаются ли низкими показатели тех, у кого они были низкими? Или возможны изменения? Обычно об этом судят по корреляциям между результатами первого и второго тестирования; чем выше коэффициент корреляции, тем выше стабильность. Поскольку IQ-тесты для детей созданы таким образом, что в каждой возрастной группе средний IQ один и тот же, появляется возможность Оценить константность значения IQ самого по себе. IQ в конечном счете и есть относительный уровень, а константность относительного уровня подразумевает константность IQ. Мы-, к примеру, можем задаться вопросом, будет ли IQ ребенка, у

которого в 4-летнем возрасте IQ составлял 90 пунктов, в 6-, 10- или 20-летнем воз-)асте также равен 90.

IQ — одна из популярнейших тем лонгитюдных исследований в течение уже почти 70 лет. Подобные исследования могут и часто сталкиваются со всеми проблемами лонгитюдных исследований, которые рассматривались в главе 3. Испытуемые, которые имеют возможность и охотно соглашаются проходить многократные тестирования, не всегда представляют собой репрезентативную выборку, что ограничивает возможность генерализации полученных результатов на популяцию в целом. Выбывание в ходе исследования может оказаться избирательным, и в этом случае выборка станет еще более искаженной. Повторное выполнение одного и того же теста может привести к эффектам практики, а следовательно, к завышению результатов последних тестирований по сравнению с результатами первых тестирований. Кроме того, если в исследование включаются возрастные группы, для которых требуются разные IQ-тесты (например, младенцы и старшие дети), может стать актуальной проблема эквивалентности измерения.

Стоит отметить несколько выводов, которые можно сделать на основе исследований стабильности. Первая категория выводов касается ирогностичности результатов, полученных в период младенчества. За исключением крайне низких показателей, успешность выполнения традиционных тестов для младенцев, таких как шкалы Бейли, обычно непрогностичны в отношении IQ на следующих этапах развития (Lipsitt, 1992). Этот факт известен уже давно. Он наводит на мысль об отсутствии непрерывности в развитии интеллектуальных навыков от младенчества к периоду детства: то есть то, что мы подразумеваем под словом «интеллект», у младенца, находящегося на сенсомоторной довербалыюй стадии, не то же самое, что у старшего ребенка или взрослого. Несомненно, в этом аргументе об отсутствии непрерывности есть доля истины; тем не менее последние исследования свидетельствуют о том, что этот аргумент имеет одно существенное ограничение. В ряде исследований было обнаружено, что реакция на новизну в младенчестве является прогностичной в отношении IQ — не абсолютно прогностичной, но с коэффициентом корреляции от 0,35 до 0,40 (Colombo, 1993; McCall & Mash, 1994). Таким образом, малыши, которых особенно интересует все новое и которые особенно чутко реагируют на новизну, в среднем имеют впоследствии самые высокие показатели IQ. Этот факт, в свою очередь, послужил стимулом для создания новой методики оценки интеллекта младенцев, которая строится на измерении реакции на новизну: теста интеллекта младенцев Фэгана (The Fagan Test of Infant Intelligence) (Fagan & Detterman, 1992; Fagan & Shepherd, 1986).

Что можно сказать о прогнозах, сделанных на основе показателей IQ в детском возрасте? Как только мы выходим за рамки младенчества, показатели интеллекта в разные возрастные периоды действительно начинают коррелировать между собой; однако стабильность все же далека от идеальной. В целом, коэффициент корреляции — а следовательно, и близость показателей IQ — тем выше, чем меньше разница между двумя сравниваемыми возрастами; она также тем выше, чем старше ребенок на момент первого тестирования: то есть стабильность IQ повышается с возрастом.

С момента создания первых IQ-тестов вокруг вопроса о причинах различии в IQ идут жаркие споры. Отчасти эти разногласия объясняются невозможностью

получить однозначные доказательства. Называют два основных источника различий в IQ. разницу в генах, с которыми рождается человек, и разницу в среде, где он воспитывается. Достаточно легко можно спланировать исследование, в котором эти два фактора были бы разделены; все, что необходимо, это, поддерживая неизменным один фактор, систематически изменять другой. Точно так же легко догадаться, что проведение таких исследований невозможно. Поэтому мы вынуждены довольствоваться данными, не отвечающими всем нашим требованиям. При противопоставлении факторов наследственности и факторов среды особое значение приобретают результаты исследований двух типов: исследований близнецов и исследований приемных детей.

В главе 10, говоря о темпераменте, мы уже упоминали о близнецовом методе. Исследования близнецов строятся на факте существования двух типов близнецовых пар. Монозиготные, или однояйцевые близнецы развиваются из одной яйцеклетки и поэтому идентичны; дизиготные, или двуяйцевые близнецы появляются из разных яйцеклеток и поэтому общность их генов составляет около 50 %, то есть такая же, как и у обычных сиблингов. Таким образом, мы имеем дело с естественным экспериментом, в котором изменяется генетическая переменная. Если гены влияют на IQ, то IQ монозиготных близнецов должны быть ближе, чем IQ дизигот-ных близнецов. И реальная ситуация как раз такова. Исследователи сообщают о коэффициенте корреляции между IQ монозиготных близнецовых пар около 0,8; коэффициент же корреляции у дизиготных пар обычно в пределах 0,5-0,6 (Nichols, 1978; Plomin, 1990).

Генетические интерпретации результатов близнецовых исследований имеют очевидные недостатки. Возможно, в среднем, монозиготные близнецы воспитываются в более сходных условиях, чем дизиготные близнецы. В конечном счете, по внешнему виду и поведению монозиготные близнецы в некоторых отношениях больше похожи друг на друга, чем дизиготные близнецы. Эту проблему можно было бы разрешить, проведя исследование монозиготных близнецов, разлученных в раннем детстве и воспитывавшихся в разной среде. Найти такие пары непросто — подобных исследований осуществлено совсем немного, и ни в одном из них не используется достаточно большая выборка. Кроме того, близнецов нельзя разлучить в научных целях; они воспитываются порознь по разным причинам, при разных обстоятельствах, а такой недостаток контроля затрудняет интерпретацию. Эту ситуацию осложняет и тот факт, что многие из первых исследований разлученных близнецов страдают рядом методологических погрешностей, и поэтому их результаты трудно интерпретировать (Kamin, 1974). Тем не менее данные, полученные в ходе таких исследований — и не только первых, но и последних, более совершенных с методологической точки зрения работ (Bouchard, Lykken, McGue, Segal, & Tellegen, 1990), — представляют собой довольно убедительное доказательство генетической модели. Обнаружено, что коэффициент корреляции между IQ монозиготных близнецов, воспитывающихся порознь, в среднем составляет 0,75 — лишь немного меньше, чем коэффициент корреляции у монозиготных близнецов, воспитывающихся вместе, и выше, чем коэффициент корреляции у воспитывающихся вместе дизиготных близнецов.

Исследованиям приемных детей посвящено больше работ, чем исследованиям близнецов. Точкой отсчета для таких исследований является тот факт, что коэффициент корреляции между IQ родителей и IQ детей составляет около 0,5. То есть дети, как правило, по интеллекту похожи на родителей; вопрос — почему? От каждого из родителей ребенок получает по 50 % генов; то есть корреляция может быть обусловлена влиянием генетических факторов. Однако каждый из родителей представляет собой важнейшую часть социальной среды, окружающей ребенка; то есть корреляция может быть обусловлена влиянием и средовых факторов. Исследования приемных детей позволяют разделить эти два типа факторов. Мы получаем возможность проанализировать корреляции двух видов. Первый — корреляция между IQ приемных детей и IQ приемных родителей. В этом случае задействуются факторы среды, а влияние генетики исключается. Второй вид — корреляция между IQ приемного ребенка и IQ его биологических родителей. В этом случае исключается воздействие уже факторов среды (если не считать влияние среды в прена-тальном и, возможно, раннем постнатальном периоде); в то же время задействуются генетические факторы.

Исследования приемных детей позволяют сделать два основных вывода (Scarr & Weinberg, 1983; Turkheimer, 1991). Первый - IQ ребенка коррелирует с IQ биологических родителей в большей мере, чем с IQ приемных родителей. Это подтверждает значимость генетических факторов. Второе, что удалось обнаружить, — это то, что IQ приемных детей обычно выше среднего, и обычно выше среднего IQ их биологических родителей. Поскольку корреляция — это показатель относительного уровня, такая средняя разница может иметь место даже в том случае, когда коэффициент корреляции между показателями IQ детей и их биологических родителей достаточно высок. Часто разница между родителями и детьми объясняется регрессией к среднему, феноменом, который обнаруживается и при сравнении поколений (то есть дети родителей, имеющих IQ ниже среднего, как правило, превосходят своих родителей). Однако часть разницы почти наверняка является отражением благотворного воздействия среды в приемной семье. Эти семьи, как правило, имеют множество преимуществ перед семьями биологических родителей; и они явно стимулируют интеллектуальное развитие детей, которые в них воспитываются. Таким образом, результаты исследований приемных детей свидетельствуют в пользу и генетических, и средовых факторов.

Необходимо отметить, что исследования приемных детей, как и близнецовые исследования, имеют некоторые ограничения. Об указанных выше корреляциях можно говорить только при наличии показателей IQ во всех задействованных группах. Поскольку в некоторых исследованиях получить информацию об IQ части выборки не удалось, об IQ судили по образовательному уровню — сомнительная и потенциально искажающая результаты процедура. Недоверие к результатам вызывает и возможность избирательного помещения детей в приемные семьи — то есть стремление органов, занимающихся вопросами усыновления, подбирать приемные семьи в соответствии с характеристиками биологических родителей. В той мере, в какой эта избирательность действительно существует, она сильно затрудняет любые интерпретации коэффициентов корреляции между IQ родителей и

детей. Еще одна проблема — незначительное разнообразие приемных семей. Как указывалось выше, эти семьи не являются случайной выборкой из популяции; как правило, по многим показателям они поднимаются над средним уровнем. Это означает, что приемные семьи представляют собой довольно однородную группу, а такая однородность затрудняет корреляционный анализ. Чем меньше изменчивость переменной (в нашем случае, характеристик приемных семей, включая и IQ приемных родителей), тем меньше вероятность того, что эта переменная будет значимо коррелировать с другими. Этот фактор накладывает серьезные ограничения на возможности интерпретации низкого коэффициента корреляции между интеллектом приемных родителей и приемного ребенка.