Проявление воли (точнее было бы – силы воли, волевого усилия) в различных специфических ситуациях заставляет говорить о волевых качествах (свойствах) личности. При этом как само понятие «волевые качества», так и конкретный набор этих качеств остаются весьма неопределенными, что заставляет некоторых ученых сомневаться в действительном существовании этих качеств. Ярким примером этого могут служить главы о воле в ряде учебников (К. М. Гуревич [1956]; П. А. Рудик [1974]), в которых вообще не говорится ни о силе воли, ни о волевых качествах.

До сих пор имеются большие трудности в разведении или идентификации понятий, обозначающих волевую активность. Проявляет ли ребенок, требующий от родителей, чтобы ему непременно сейчас купили понравившуюся игрушку, настойчивость, упорство? Всегда ли дисциплинированность и инициативность характеризуют силу воли? Почему у психологов решительность непременно упоминается вместе со смелостью? Где грань между нравственным и волевым качеством? Все ли волевые качества нравственны? Эти и ряд других вопросов представляют не только теоретический, но и практический интерес, так как от их решения зависят методы диагностики волевых проявлений и педагогические методы развития конкретного волевого качества.

В одной из своих работ В. А. Иванников утверждает, что все волевые качества могут иметь различную основу и лишь феноменологически объединяются в единое целое – волю. «…Анализ показывает, – писал он, – что все эти качества выводятся из других источников и по крайней мере связаны не только с волей, а значит не могут претендовать на роль отличительных признаков воли» [1985, с. 49]. Кроме того, в одной ситуации человек демонстрирует волевые качества, а в другой ситуации проявляет их отсутствие. Поэтому В. А. Иванников говорит о так называемых волевых качествах, хотя и не отрицает, что они отражают психические реальности.

Однако через несколько лет В. А. Иванников изменил свою позицию. В работе В. А. Иванникова и Е. В. Эйдмана уже утверждалось, что имеются волевые качества как частные (ситуативные) характеристики волевого поведения и волевые качества как постоянные (инвариантные) характеристики волевого поведения, т. е. как личностные свойства. По этому поводу авторы писали: «…если у человека формируется устойчивое (пусть даже и ложное) представление о своей правоте во всех делах и суждениях, о своей способности разрешить любую ситуацию и справиться с любым делом, т. е. устойчивая высокая самооценка своих возможностей и высокий уровень притязания, то такой человек независимо от реального владения ситуацией будет часто проявлять в поведении настойчивость и другие волевые качества. Если же эти устойчивые образования подкреплены реальными возможностями человека, тогда можно говорить о волевых качествах не просто как о частных характеристиках поведения, а как о его инвариантах, т. е. личностных свойствах» [1990, с. 40].

Эта позиция близка той, которую ранее изложил В. И. Селиванов. Говоря о смелости, он подчеркивал, что личность может проявить смелость на уровне психических состояний, еще не обладая качеством смелости, и что «смелость, как и другие волевые качества, становится свойством личности, когда она не связана с той или иной конкретной ситуацией и становится генерализованным способом поведения личности во всех ситуация х, где требуется оправданный риск [курсив мой. – Е. И. ], чтобы добиться успеха» [1982, с. 20].

Наличие ситуативных проявлений силы воли создает известные трудности в диагностике волевых качеств. Ведь о выраженности (наличии) какого-либо волевого качества мы судим с учетом того, как успешно человек справляется с трудностями. Но всегда ли эта успешность зависит только от волевых усилий? Если не всегда, то не подменяется ли тогда волевое качество как характеристика волевой регуляции характеристикой произвольного управления – мотивацией? И как выделить в этом случае вклад волевого усилия в преодоление какой-либо трудности? Например, смелый поступок может быть обусловлен как волевым качеством смелости, так и состоянием человека. Многие внешне героические поступки совершаются под влиянием аффекта, от безысходности ситуации, а не оттого, что человек смелый.

Имеет значение не только наличное состояние, но и оценка человеком значимости данной ситуации. В одном случае, несмотря на усталость, он будет проявлять силу воли, в другом, если посчитает, что ситуация не содержит в себе ничего важного для него, проявлять силу воли не будет.

А. И. Высоцкий, изучая проявление упорства (называемого им «настойчивостью»), выявил целый ряд внутренних причин, которые побуждали испытуемых продолжать решать поставленную в эксперименте задачу: наличие интереса; стремление быть не хуже других; стремление доказать себе, что можешь решить эту задачу; осмысленный подход к решению задачи (работа по определенной системе). Причем у разных испытуемых эти причины были различны. И тогда возникают вопросы, на которые автор, к сожалению, не дал ответа. Одинакова ли побудительная сила этих причин? Постоянно ли проявляется действие этих причин при решении трудных задач? Что побуждает испытуемых проявлять силу воли: мотив стремления к успеху (мотив достижения) как постоянная характеристика личности или ситуативный фактор – азарт соревнования с другими испытуемыми? А отсюда возникает главный вопрос – насколько характеристики данного волевого поведения зависели от волевого качества упорства? Для того чтобы это выяснить, требовалось уравнять влияние всех ситуативных факторов, а также измерить проявление упорства у одного и того же испытуемого несколько раз и в разных ситуациях.

Таким образом, необходимо дифференцировать ситуативные волевые проявления как характеристики данного волевого поступка или волевого поведения (ситуативное проявление силы воли) и волевые качества как свойства личности (т. е. как устойчивое специфичное проявление силы воли в схожих, однотипных ситуациях).

Среди психологов имеются существенные разногласия по поводу сущности, содержания, количества и классификации волевых качеств.

Начну с того, что говоря о волевых качествах личности, авторы тут же переходят на другое словосочетание: «качества воли» – невольно отождествляя волю с личностью. На первый взгляд ничего серьезного в такой подмене нет. Но на самом деле это создает определенные теоретические трудности.

Так, В. А. Иванников пишет, что «отнесение волевых качеств к воле без выделения ее сущности и отличительных признаков является малообоснованным, а подход к пониманию природы воли через эти свойства оказывается для нас закрытым» [1991, с. 49]. В другом издании этой же книги В. А. Иванников утверждает, что «стремление увидеть за волевыми качествами человека особое образование – волю – пока не подкреплено какими-либо существенными доказательствами. Наоборот, имеется много фактов, свидетельствующих о самостоятельности каждого волевого качества и независимости их формирования друг от друга… Эти факты заставляют сомневаться в наличии воли как интегрального образования всех волевых качеств» [1998, с. 135].

Действительно, если придерживаться узкого взгляда на волю, т. е. рассматривать ее как проявление волевых качеств (силы воли), то вроде бы получается, что понятие «воля» происходит от понятия «волевые качества» как родовое обозначение последних. Но тогда возникает вопрос: почему эти качества называются волевыми? В рамках такого подхода ответа мы не найдем. Следовательно, воля так называется не потому, что она отражает существование волевых качеств, а волевые качества называются так потому, что они отражают существование воли, поскольку эти качества проявляются произвольно, по желанию самого человека, по его приказу себе. Именно произвольность проявления силы воли (волевого усилия) объединяет все волевые качества в одну общность – силу воли.

Однако понимание воли как произвольного управления позволяет относить к разряду волевых качеств особенности произвольного поведения, а не только волевой регуляции (напомню, что лишь волевая регуляция имеет ту специфику, в которой используются значительные волевые усилия). Это создает трудности в классификации волевых качеств.

Очевидно не случайно в учебниках по психологии определение понятия «волевое качество», как правило, не дается. Мне удалось найти только два описательных, объяснительных и одно прямое определение этого понятия.

По мнению В. А. Крутецкого [1957], волевые черты характера (так автор называл волевые качества личности) выражаются в готовности, умении и привычке сознательно направлять свое поведение, свою деятельность в соответствии с конкретными принципами, преодолевая препятствия на пути к поставленным целям. При таком определении волевых черт характера они могут относиться как к воле в широком смысле (произвольности), так и к воле в узком смысле (волевой регуляции, силе воли). Специфика волевых качеств в этой формулировке не отражена.

В учебнике «Общая психология» [1986] волевые свойства личности трактуются как определенность и устойчивость типичных для личности способов осуществления волевых актов. Такая характеристика скорее подходит для стиля волевого поведения, чем для волевого качества.

Б. Н. Смирнов дал следующее определение: «Волевыми качествами личности называются конкретные проявления воли, обусловленные характером преодолеваемых препятствий» [1984, с. 95].

Это, в принципе удачное, определение нуждается все же в некоторой корректировке, прежде всего потому, что волевые качества отражают не столько произвольное управление, сколько волевую регуляцию, связанную с напряженными волевыми усилиями. Кроме того, конкретные проявления воли могут отражать не только качество, но и уровень волевых усилий. Последний же не определяет сущность каждого волевого качества, его специфического содержания. Поэтому, чтобы не было неоднозначного толкования данного Б. Н. Смирновым определения, я скорректировал его следующим образом: волевые качества – это особенности волевой регуляции, проявляющиеся в конкретных специфических условиях, обусловленных характером преодолеваемой трудности.

Здесь следует отметить, что специфика конкретных условий проявления силы воли обусловлена характером преодолеваемой трудности, а не видом деятельности. В связи с этим нельзя согласиться с немецким психологом В. Дойлем [1973], который утверждал, что решительность игрока и решительность скорохода (имеются в виду спортсмены) или прыгуна в воду – не одно и то же, и что между настойчивостью спринтера и настойчивостью пловца или конькобежца также имеются различия. С моей точки зрения, между спортсменами различных специализаций может быть разница только в степени выраженности этих волевых качеств, а не в их содержании.

В учебниках по-разному определяется сущность волевых качеств. В одних говорится, что это проявление воли, в других – что это способность человека, в третьих – что это умение преодолевать различные трудности, управлять собой и т. д. Но если, например, волевые качества – это умения, тогда стоит только научить человека этим умениям – и он начнет успешно преодолевать все трудности. Практика, однако, показывает, что это далеко не так.

А. Ц. Пуни полагал, что структура волевого качества соответствует структуре воли и включает интеллектуальные и моральные компоненты, а также умения преодолевать препятствия. О волевых качествах как способностях он предпочитал не говорить.

Полагаю, различное понимание сущности волевых качеств связано с тем, что разные авторы выделяют различные составляющие этих качеств. Любое качество, в том числе и волевое, я рассматриваю как фенотипическую характеристику наличных возможностей человека, как сплав врожденного и приобретенного (Е. П. Ильин [1981]). В качестве врожденного компонента выступает способность, обусловленная врожденными задатками (в частности – типологическими особенностями свойств нервной системы), а в качестве приобретенного в онтогенезе компонента – опыт человека: его умения и знания, связанные с самостимуляцией; сформированный мотив достижения, сформированная волевая установка не пасовать перед трудностями, становящаяся привычкой при их неоднократном успешном преодолении. Проявление каждого волевого качества зависит как от одного, так и от другого компонента, т. е. это и реализация способности к волевому усилию, и умение его проявлять.