Глава 2
Виды любви
2.1. Классификации видов любви
Имеется несколько подходов к классификации видов любви. Л. Н. Толстой выделял любовь деятельную и любовь красивую: первая заключается в стремлении удовлетворить все желания, прихоти, даже пороки любимого существа; вторая — в любви красоты самого чувства и его выражения. В первом случае проявляется эмоционально-ценностное отношение к человеку, во втором — к переживаниям, которые она вызывает.
Хатфилд (Hatfield, Rapson, 1996) тоже выделяет два вида любви: сострадательную и страстную. Первая характеризуется обоюдным уважением, привязанностью и доверием. Вторая связана с интенсивными эмоциями, сексуальным влечением и тревогой.
Э. Фромм, К. Изард и другие исходят из объекта любви и говорят о любви родителей к своим детям (родительская, материнская и отцовская любовь), детей к своим родителям (сыновняя, дочерняя), между братьями и сестрами (сиблинговая любовь), между мужчиной и женщиной (романтическая любовь), ко всем людям (христианская любовь), любовь к Богу. Кроме того, Э. Фромм ввел и объяснил новые, квалифицирующие термины и понятия: подлинная любовь, плодотворная любовь, зрелая любовь, братская любовь, неплодотворная, или иррациональная, любовь, любовь-поклонение, фальшивая любовь, сентиментальная любовь, невротическая любовь (Д. Бьюдженталь), незрелая форма любви, или симбиотический союз.
Т. Кемпер (Kemper, 1978) при выделении типов любви опирался на соотношение двух факторов — власти (способности силой заставить партнера сделать то, что ты хочешь) и статуса (желания партнера по общению идти навстречу требованиям субъекта). Он выделил семь типов любовных отношений, которые представляются несколько надуманными, не соответствующими реальной жизни:
1) романтическая любовь, в которой оба партнера обладают и статусом, и властью (поскольку каждый может лишить проявлений своей любви);
2) братская любовь, основывающаяся на высоком статусе у каждого и низкой власти — отсутствии возможности к принуждению;
3) харизматическая любовь, в которой один из партнеров обладает властью и статусом, а другой — только статусом; это любовь между партнерами, сильно различающимися по возрасту и статусу;
4) «измена» — один из партнеров обладает властью и статусом, а другой — только властью. Примером таких отношений может быть измена одного из супругов, который сохраняет власть, но теряет в глазах партнера статус;
5) влюбленность — у одного из партнеров есть и власть, и статус, а у другого нет ни того ни другого; это вариант «безответной» любви;
6) «поклонение» — один партнер обладает статусом, но не обладает властью, другой не обладает ни тем ни другим; это ситуация влюбленности в литературного героя или в актера, знакомого только по фильмам;
7) любовь между родителем и маленьким ребенком. У ребенка высокий статус, но низкая власть, у родителя — высокая власть, но низкий статус, так как у ребенка еще не сформировалась любовь к родителю.
В этой классификации спорны многие положения, и прежде всего — представления о власти. Желание партнера силой заставить делать то, что ты не хочешь, — это насилие. Вряд ли любовь может строиться на этом базисе.
Говорят также о взаимной и неразделенной любви.
Любить — значит жить жизнью того, кого любишь.
Толстой Л. Н.
Более обоснованным представляется выделение платонической и эротической любви.
2.2. Платоническая любовь и ее виды
Это чувство носит имя древнегреческого философа Платона (427–348 до н. э.). В сочинении «Пир» он вложил в уста своего героя Павсания рассуждения о высоких отношениях. Изначально отношения подобного рода допускались между мудрецом и его учеником. Платон подразумевал любовь к своим ученикам, ищущим мудрости у учителя. Любовь между учеником и учителем философ называет духовной.
Тема идеальной, духовной любви, когда людям не нужен сексуальный контакт, была впервые поднята Платоном в известном диалоге на ужине у Агафона. Платон в этом диалоге раскрывает свою мысль о поиске способа выражения любви человеческой. Платон говорил, что любовь скрывается за масками земного, низшего, Эрота и Эрота небесного, духовного. Земной ищет удовольствия в сексе, он основан на животных инстинктах, тогда как духовный ищет любимую душу, которая когда-то составляла с ним единое целое.
Платон признавал два рода любви — любовь небесную и любовь плотскую. Венера-Урания относится к душе, а не к телу, она ищет не личного наслаждения, но счастья любимого человека. Ее задача совершенствовать его в знании и добродетели. Вместо плотского, мимолетного соединения любовь небесная создает гармонию душ. Любовь плотская, наоборот, чувственна и возбуждает только низменные действия, она исходит из тела, а не из души и владычествует над грубыми людьми, рабами материи. В «Пире» Платона пышные восхваления любви со стороны Федра и Агатона Сократ охлаждает трезвым исследованием этого явления. Мудрец находит, что любовь нельзя назвать божеством (вопреки ходячим понятиям того времени), так как она не обладает ни красотою, ни благом (иначе она к ним не стремилась бы). Не обладая же этими свойствами, она не может быть блаженной, т. е. не имеет основного свойства божественности.
Меньшиков М. О. 1994
Со временем платонической любовью стали именовать любые духовные отношения между людьми без чувственного и сексуального контакта. Главное отличие любви платонической состоит в отношении к понятию «близость». Словосочетание «интимная близость», обычно описывающее сексуальные отношения, здесь приобретает совершенно иной смысл. Интимный — значит глубоко личный. Отношения платонической любви также подразумевают глубоко личный контакт, однако если в обычном понимании в проявлениях любви есть как духовные, так и телесные стороны, то в платонической существует исключительно духовная, эмоциональная сторона.
Надо сказать, что одни люди считают, что истинной любовью может называться лишь платоническая, потому что в ее основе лежат духовная близость и интеллект, а не гормоны и инстинкты. Другие полагают, что любовь двух душ, без телесного влечения, — сказка времен рыцарей и прекрасных дам. Например, известный русский философ Вл. Соловьев писал: «Любовь (платоническую) нельзя признать “истинной”, так как она не допускает противоположения духа телу: человек в целостности, духовно — телесен. Любовь духовная не имеет и не может иметь за собою никакого реального дела; она вне воли и движения».
Другую позицию высказывал философ П. Сорокин, приводя в пример идеальной (платонической) любви поэзию Блока — поэзию «вечной женственности», «прекрасной и незнакомой Дамы».
Нельзя не отметить идеализацию П. Сорокиным платонической любви и ее противопоставление любви эротической. Так, он писал: «Вполне очевидное положение, что эстетическое чувство развивается лишь с ростом культуры, что поэтому и в любви, чем ближе к первобытности — тем больше физиологических переживаний и чем выше культура — тем больше “психических элементов”. А раз это так, то, значит, в наше время их должно быть всего больше; иными словами, потребность любви-обожания, потребность Беатриче — должна быть теперь более сильной, чем когда бы то ни было. Из сказанного видно, что она теперь настолько сильна, что уже вполне отделилась от физиологической любви и даже стала враждебна ей <…>
Я отлично понимаю, что высказываю этим положение, которое многие сочтут парадоксом. В самом деле, разве не в наше именно время кричат всюду о “монизме” в любви, по которому союз душ должен влечь и союз телес; разве не теперь бросают громы и молнии “односторонней” любви, чисто ли духовной или плотской. Разве не называют их ненормальными? И однако этот “монизм” не существует или, вернее, существует теперь менее, чем когда бы то ни было. Как это ни странно, но именно в наше время соединимость в одно целое физиологической и эстетической любви почти невозможна.
В самом деле, если в прошлом эстетика с физиологией уживались, то теперь нельзя в одно и то же время созерцать Венеру и обнимать ее или целовать по-земному. Венера, которую можно целовать и любить физиологически, перестает, по крайней мере в эти моменты, быть Венерой живой, чистой красотой или кантовским “незаинтересованным удовольствием”.
Еще Толстой в “Крейцеровой сонате” указал на эту несовместимость Беатриче и жены, любви физиологической и эстетической <…>
Эстетическое чувство, любовь-обожание — чувство весьма хрупкое, и привилось оно человеку гораздо позже, чем половой инстинкт. Поэтому, как только наступает последний — первый исчезает. Эта любовь не может соединяться и существовать со спазмами сладострастия <…>
Как только страсть удовлетворена — любимый на время становится чужим, ненужным, даже противным. Но мало того, что в половом акте нет эстетических эмоций, само “обладание другим существом” непроизвольно снимает с него вуаль чистоты и очарования, делает его как бы пустым выпитым сосудом <…> На месте Беатриче оказывается простая женщина, “пол”, “физиология”. А потому — нетленная, полутаинственная женская красота при половой близости превращается в “жену” <…>
И как роза с опавшими листьями, она уже не в состоянии восстановить эту старую декорацию. Переход из Венеры в жену прост и легок, но обратный труден и почти невозможен <…>
Итак, говоря коротко, любовь-биология и любовь-красота — несоединимы теперь и враждебны друг другу. Беатриче нельзя целовать, она должна быть неприкосновенной. Только при этом условии она и может быть Беатриче. И обратно, “жена”, т. е. женщина, которую любят физиологически, не есть Беатриче и не может ею быть. “Жена есть жена” и “муж есть муж”. Между ними возможно что угодно, но не эстетическая любовь» (с. 261–262).
А отсюда: «Раз человеку нужна теперь не только “жена” и друг, но и Мадонна, а “жена” в силу того, что она “жена”, Мадонной быть не может, — то человек принужден искать Мадонну в других женщинах, а не в жене» (с. 264), т. е. изменять ей.
Платоническая любовь полезна, ее можно считать нормой для детей и подростков. Мы наблюдали ее у учеников младших и средних классов. У них она может продолжаться достаточно долго — до 12–14 лет. Объектами такой любви становятся опытные учителя, тренеры, наставники. Ее проявление в таких случаях весьма полезно, и желательно, чтобы это чувство продолжалось достаточно долго, ибо оно способствует личностному росту ребенка, который старается соответствовать объекту платонической любви и, следовательно, хорошо учится <…>
Я бы даже сказал, что квалификацию педагога можно определять его способностью вызвать у учеников такую платоническую любовь к себе. К сожалению, вызывают ее только педагоги, тренеры, воспитатели и все остальные наставники, работающие с детьми и подростками, которые имеют большой опыт и очень высокую профессиональную квалификацию. Кроме того, у них должны быть решены собственные сексуальные проблемы. Тогда горящий взгляд подопечного, если наставник вдруг заметит его, не вызовет у него вожделения, и через короткое время возникшее вдруг сексуальное содержание исчезнет как следствие спокойной реакции сексуально удовлетворенного человека, с интересом занимающегося своим делом. Практически в 100 % случаев развитие такой влюбленности значительно повышает успеваемость учащихся.
Литвак М. Е. 2008
Однако время внесло коррективы в понимание платонической любви. В ней теперь не отрицается и наличие сексуального желания, которое при этом виде любви сублимировано или подавлено. Об этом писал еще М. О. Меньщиков (1899): «Не называйте святой любовью так называемую платоническую любовь, вроде той, которою пылал рыцарь Тогенбург. Ведь такая “идеальная” любовь есть все же половая страсть, только неудовлетворенная». Это несколько размывает понятие «платоническая любовь», и хотя многие ее отрицают, говоря, что это просто дружба между мужчиной и женщиной, но все-таки она возможна. Друзьями могут быть коллеги по работе или люди, связанные общими интересами, однокурсники и т. п. Однако дружба — это еще не платоническая любовь, потому что любовь — это не просто общность интересов и схожесть взглядов, это обожание другого, это духовная близость, когда, даже живя своей жизнью, люди тесно связаны друг с другом эмоционально (о дифференциации любви и дружбы см. далее).
Исторические легенды платонической любви
О великой любви Франческо Петрарки, великого поэта Средневековья, и Лауры де Новее сложены легенды. Франческо было двадцать три года в 1327 г., когда он впервые увидел возлюбленную всей своей жизни, замужнюю двадцатишестилетнюю Лауру в небольшой церквушке Св. Клары в предместьях Авиньона. У его музы к тому времени было уже несколько детей, но для романтичного поэта она была настоящим ангелом, воплощением душевной чистоты и неземной красоты.
Шли годы, Лаура от частых родов (всего у нее было одиннадцать детей) быстро старела и теряла стройность, однако для Петрарки это было не важно — он любил ее всей душой. Поэт наделял ее высокой нравственностью и чистотой помыслов, эта платоническая любовь вдохновляла великого классика на творчество. За все долгие годы своей любви он ни разу с ней не заговорил, но всякий раз, заметив нежный взгляд Лауры, Петрарка, вдохновленный и окрыленный, писал новые шедевры всю ночь.
Его муза скончалась в возрасте сорока семи лет во время эпидемии чумы. Поэт долго и мучительно страдал, воспевая свою возлюбленную в великолепных сонетах.
Другая история великой любви также осталась в веках — любовь русского писателя Ивана Тургенева и французской певицы Полины Виардо. Тургенев, зная, что его возлюбленная замужем, добровольно согласился на роль преданного обожателя.
По легенде, эта любовь была платонической, однако сегодня историки, изучая переписку влюбленных, сходятся во мнении, что отношения были не только духовными. Они никогда не были вместе, и Тургенев так и не женился. Его внебрачную дочь от крепостной крестьянки воспитывала Полина Виардо, Тургенев даже переименовал девочку из Пелагеи в Полинет в честь своей любимой женщины.
Умирал писатель на руках своей возлюбленной в Париже, диктуя ей последние рассказы и письма. Уходя из жизни, он был счастлив — любимая была рядом, сорок лет обожания смогла прервать только смерть.
Пятерикова Ж. Платоническая любовь // По материалам Интернета
М. Е. Литвак тоже приводит пример «большой, настоящей» романтической любви.
Александр Блок, когда шел свататься к Любе Менделеевой, нес в кармане пистолет, а дома на столе он оставил предсмертную записку, так как планировал застрелиться в случае отказа. Его предложение было принято, так что стреляться не пришлось.
В первую брачную ночь он страстно объясняет Любе: «Я хочу не объятий: потому что объятия — вонючее чудище. Я хочу сверх слов и сверх объятий». Он мечтал о неземной любви, а ей нужны были вовсе не стихи, а жизнь, какой обычно ожидает девушка: общие заботы, дети, тихие вечера и разговоры о том, о сем.
«…Я стремилась устроить свою жизнь, как нужно, как удобней… Я думала только о том, как бы избавиться от этой уже не нужной мне любви», — писала в воспоминаниях о том времени уже состарившаяся Любовь Дмитриевна. Хорошо быть возлюбленной поэта, но быть его женой!
Она хотела иметь детей, но это не входило в планы А. Блока, и она была вынуждена завести любовника, забеременела от него. Родившийся ребенок прожил совсем недолго.
А Блок скоро разочаровался в жене, и началась большая череда любовниц, но своего идеала Прекрасной Дамы он так и не нашел.
При других вариантах платоническая любовь — это безответная любовь, любовь на расстоянии, любовь, когда один из партнеров или оба несвободны и не хотят изменять, когда сексуальные отношения невозможны по состоянию здоровья, по причине возрастной разницы или при отсутствии потребности. Это и отношения между молодыми людьми до брака при соблюдении культурных и религиозных традиций. Платоническую любовь можно испытывать к актеру кино, певцу, любой знаменитой личности.
Платоническую любовь иногда обвиняют в абстрактности, называя ее любовью-фантазией. Возможно, в какой-то степени это и так. Именно такую любовь часто испытывают подростки, наделяя объект самыми прекрасными качествами, воплощая в нем мечту о прекрасном. Но именно у них платоническая любовь способствует формированию бесценного опыта и часто становится переходным этапом в отношениях, при которых возникает и физическая близость.
Рыцарская любовь
Карл Вайнхольд в своем основополагающем произведении о жизни женщин в Средние века «Die deutschen Frauen in dem Mittelalter» («Германские женщины в Средние века», Вена, 1882) пишет следующее:
«Эпоха рыцарства создала институт службы женщине (Frauendienst). Жизнь рыцарского ордена регулировали особые правила, отличные от правил гражданской жизни. Существовало специальное понятие “честь ордена” и существовали его специальные традиции. Цель жизни для рыцаря заключалась в том, чтобы дерзкими подвигами доказать свое мужество и отвагу. Эта цель порождала и жажду приключений, а один из главнейших законов в поиске приключений — защищать слабых, особенно женщин. Стремление защищать слабых, служить женщинам позже привело к тому, что рыцарь посвящал свое служение одной-единственной женщине <…> Эта рыцарская служба превращалась в конвенциональную привычку, очень часто обходилась без действительных страстей и проявлялась как чисто внешняя, хотя и накладывающая отпечаток на всю жизнь привычка <…> Рыцари посвящали свою службу замужним женщинам, ибо те фигурировали в первых рядах благородного общества. Целью была всего лишь игра ума и любовных чувств. Рыцарь выбирал одну даму (frouwe) и предлагал ей свою верную службу. Для него жизненной необходимостью было найти даму, рыцарем (frouwenritter) которой он себя объявит. Если дама принимала его предложение, рыцарь в дальнейшем все свои поступки совершал от ее имени. По неписаным правилам дама после этого не имела права принимать услуги другого рыцаря и в знак состоявшейся договоренности одаривала своего рыцаря лентой, косынкой или венком, которые тот носил на своем шлеме или на наконечнике копья, чтобы во время свершения рыцарских подвигов память о даме постоянно сопутствовала ему, стимулируя на героические деяния» <…>
«Все, что ни делал рыцарь, будь то просто рыцарский турнир или же участие в крестовом походе, он делал это с именем своей дамы или по ее приказу. Когда Хартманн фон Ауэ шел в поход на сарацинов, он пел: “Пусть никто не спрашивает у меня, зачем я иду на войну. Я скажу сам, что делаю это по приказу любви. И изменить тут ничего нельзя, нельзя нарушать клятву или слово. Многие хвалятся, что ради любви они сделают то-то и то-то, но это лишь слова. А где дела? Ради настоящей любви мужчина способен оставить свой дом и отправиться в чужие края. Видите, как изгнала меня из собственного дома любовь, хотя даже полчища султана Саладина не смогли бы выманить меня из Франконии”».
Все свои поступки рыцарь совершал в надежде на награду. Наградой считали уже то, что посредством службы женщине рыцарь поднимался над буднями и достигал определенного возвышенного духовного состояния.
Бывали случаи, когда госпожа с поистине садистской жестокостью сама определяла тяжелейшие условия, а мечтательный фанатик без возражений принимал их. Здесь уже флирт охлаждался до уровня самого бессердечного кокетства. «Брантом приводит один случай из собственной практики, когда дама потребовала от рыцаря, чтобы тот в доказательство своей любви пронзил кинжалом собственную руку. Кавалер готов был пойти на это, и Брантому пришлось применить силу, чтобы помешать безумному поступку. Вспоминает он и случай с кавалером Жэнле, который безмятежно прогуливался с дамой; они были как раз на мосту через Сену, когда в даму вселился дьявол садистского флирта, она бросила в реку свой дорогой кружевной платочек и попросила рыцаря прыгнуть за ним и достать его из воды. Напрасно кавалер объяснял, что он не умеет плавать, дама обозвала его трусом, после чего тот в отчаянии бросился в воду. К счастью, поблизости была лодка и влюбленного безумца успели своевременно вытащить на берег».
Козлов Н. И. // По материалам Интернета
Любовь родителей к детям. Э. Фромм (1986) указывает на различия материнской и отцовской любви. Материнская любовь безусловна — мать любит своего ребенка за то, что он есть. Ее любовь не подвластна контролю со стороны ребенка, так как ее у матери нельзя заслужить. Материнская любовь либо есть, либо ее нет. Отцовская любовь обусловлена — отец любит за то, что ребенок оправдывает его ожидания. Отцовская любовь управляемая — ее можно заслужить, но ее можно и лишиться.
При этом Э. Фромм отмечает, что речь идет не о конкретном родителе — матери или отце, а о материнском или отцовском началах, которые в определенной степени представлены у обоих родителей.
Важной характеристикой родительской любви, особенно матери, является эмоциональная доступность. Это не просто физическое присутствие или физическая близость родителя, это его готовность дать ребенку свое тепло, свою нежность, а впоследствии и понимание, поддержку, одобрение.
Э. Фромм (1990) пишет, что «материнская любовь имеет два аспекта: один — это идеализация, знание и уважение, абсолютно необходимые для сохранения здоровья ребенка и его биологического роста; другой аспект выходит за пределы простого сохранения жизни, это установка, внушающая ребенку любовь к жизни, которая дает ему почувствовать, что хорошо быть живым, хорошо быть мальчиком или девочкой, хорошо жить на этой земле <…> Но ребенок должен расти. Он должен покинуть материнское лоно, оторваться от материнской груди, наконец, стать совершенно независимым человеческим существом. Сама суть материнской любви — забота о росте ребенка — предполагает желание, чтобы ребенок отделился от матери. В этом основное ее отличие от любви эротической. В эротической любви два человека, которые были обособлены, становятся едины. В материнской же любви два человека, которые были едины, становятся отдельными друг от друга. Мать должна не просто смириться, а именно хотеть и поощрять отделение ребенка. Именно на этой стадии материнская любовь возлагает на себя столь трудную миссию, требующую бескорыстности, способности отдавать все и не желать взамен ничего, кроме счастья любимого человека» (с. 34).
Тезис, надо сказать, весьма спорный. Может быть, не мать является инициатором отделения ребенка, а ребенок, взрослея и приобретая самостоятельность, стремится отделиться от матери? Может быть, поэтому многие матери оказываются не способными к «настоящей любви» и не переходят на вторую стадию, на что сетует сам Э. Фромм? Иначе не было бы такого эмоционального явления, как «опустевшее гнездо», после того как дети покидают родительский дом.
Любовь детей к матери. По поводу того, за что ребенок любит свою мать, высказываются различные мнения. А. Фрейд (Freud, 1946) связывает сыновнюю и дочернюю любовь с тем, что мать, кормя и пеленая малышей, удовлетворяет их примитивную — «оральную» или «анальную» сексуальность. Д. Амброс (Ambrose, 1961) полагает, что поскольку мать чаще бывает возле ребенка, тот просто «запечатлевает» ее образ. Другие авторы (Condon, Sandler, 1974) ссылаются на эмоциональную общность матери и ребенка, происходящую из их биологической общности в период внутриутробного развития. Более правильной представляется позиция М. И. Лисиной (1986), считающей, что в основе избирательных привязанностей лежит сложный комплекс разнообразных причин.
Любовь к Богу. Как пишет Э. Фромм (1990), религиозная форма любви, которая называется любовью к Богу, берет начало в потребности преодолеть отчужденность и достичь единства. Основу религиозной формы любви, любви к Богу, составляют переживание одиночества и вытекающая отсюда потребность преодолеть тревогу одиночества посредством объединения.
Вера в Бога для большинства людей — это вера в помогающего отца. Однако истинно религиозный человек, если он следует сущности монотеистической идеи, не молится ради чего-то, не требует чего-либо от Бога; он любит Бога не так, как ребенок любит своего отца или свою мать; он достигает смирения, чувствует свою ограниченность, зная, что он ничего не знает о Боге. Бог становится для него символом, в котором человек на ранней стадии своей эволюции выразил полноту всего того, к чему стремится сам, реальность духовного мира, любви, истины и справедливости. Он верит в принципы, которые представляет Бог, он думает истинно, живет в любви и справедливости, считает свою жизнь ценной только в той мере, в какой она дает ему возможность более полного раскрытия его человеческих сил, как единственной реальности, которую он принимает в расчет. Любить Бога означает стремление. Несмотря на то что это понимание религии было преодолено некоторыми великими учителями рода человеческого и меньшинством людей, оно все еще остается преобладающей формой религии.
В преобладающей на Западе религиозной системе любовь к Богу это в сущности то же, что и вера в Бога, в божественное существование, божественную справедливость, божественную любовь. В восточных религиях и в мистицизме любовь к Богу — это напряженное чувственное переживание единства, нераздельно соединенное с выражением этой любви в каждом жизненном действии.
2.3. Любовь к себе
Иисус Христос говорил: «Возлюби ближнего, как самого себя», а немецкий мистик М. Экхарт (ок. 1260–1327) писал: «Если ты любишь себя, ты любишь каждого человека так же, как и себя. Если же ты любишь другого человека меньше, чем себя, то в действительности ты не преуспел в любви к себе, но если ты любишь всех в равной мере, включая и себя, ты будешь любить их как одну личность, и личность эта есть и Бог, и человек. Следовательно, тот великая и праведная личность, кто, любя себя, любит всех других одинаково».
Кого ж любить? Кому же верить?
Кто не изменит нам один?
Кто все дела, все речи мерит
Услужливо на наш аршин?
Кто клеветы про нас не сеет?
Кто нас заботливо лелеет?
Кому порок наш не беда?
Кто не наскучит никогда?
Призрака суетный искатель,
Трудов напрасно не губя,
Любите самого себя.
Достопочтенный мой читатель!
Предмет достойный: ничего
Любезней, верно, нет его.
Пушкин А. С.
В конце XIX в. американский философ и психолог Уильям Джеймс в работе «Принципы психологии» описал «формулу любви к себе», или «формулу самооценки» (для него эти понятия были синонимами). Его формула — это дробь, в числителе которой наши достижения, а в знаменателе — притязания, т. е. цели, которые мы ставим перед собой. Когда дробь меньше единицы, мы чувствуем себя неудачниками, когда больше или равна ей — удовлетворены собой, любим себя. По Джеймсу, любовь к себе — это чувство, которое возникает при небольшой разнице между нашими притязаниями и реальными достижениями.
3. Фрейд утверждал, что если либидо направлено на других людей, то это «любовь», а если на своего носителя, то это «любовь к себе». Следовательно, «любовь» и «любовь к себе» взаимоисключающие явления: чем больше первая, тем меньше вторая. Отсюда считается, что любовь к себе — синоним эгоизма и что любить других людей добродетельно, а любить себя — грешно. Этот взгляд давно существовал в западной философии. Например, Кальвин говорил о любви к себе как о «чуме».
Известный отечественный педагог В. А. Сухомлинский писал, что смысл счастливой любви состоит в том, чтобы отдавать. Влюбленный в себя отдавать ничего не может, он только берет и тем неизбежно отравляет все лучшее в любви.
Э. Фромм видит наличие логической ошибки в определении, что любовь к другим и любовь к себе исключают друг друга. Если добродетельно любить своего ближнего как человеческое существо, то должно быть добродетелью, а не пороком, любить и себя, так как Я тоже человеческое существо. Нет такого понятия человека, в которое не был бы включен и Я сам. Доктрина, которая провозглашает такое исключение, доказывает, что она сама внутренне противоречива. Идея, выраженная в библейском «возлюби ближнего, как самого себя», подразумевает, что уважение к собственной целостности и уникальности, любовь к самому себе и понимание себя не могут быть отделены от уважения, понимания и любви к другому индивиду. Любовь к своему собственному Я нераздельно связана с любовью ко всем другим существам, считает Э. Фромм.
Любовь к людям, продолжает Э. Фромм, выступает не следствием, как часто полагают, а предпосылкой любви к какому-то определенному человеку. Из этого следует, что мое собственное Я должно быть таким же объектом моей любви, как и другой человек. Если индивид в состоянии любить созидательно, он любит также и себя; если он любит только других, он вообще не может любить. Поэтому, пишет Э. Фромм, любовь к другим и любовь к себе не составляют альтернативы. Напротив, установка на любовь к себе будет обнаружена у всех, кто способен любить других.
В этих рассуждениях Э. Фромма видится скорее стремление принять желаемое за действительное. Если вникнуть в суть выражения «возлюби ближнего, как самого себя», то это ведь только призыв Иисуса Христа любить и других, а не только самого себя. Почему же он призывал к этому? Очевидно, из опасения, что люди склонны больше любить себя, чем других, что они останутся эгоистами. Но дело не в том, конечно, что любить себя низко. В этом греха нет. Грех — за счет кого-то любить себя. И понимать или не понимать любовь к себе как эгоизм, по сути, зависит от взгляда на человескую природу — отрицательного или положительного.
В настоящее время среди психотерапевтов и психоаналитиков восторжествовал христианский взгляд на любовь к себе, проповедуемый гуманистами-философами и психологами. Так, психолог М. Литвак считает, что базовая любовь — это любовь к себе. И это не столько чувства, сколько действия. Если я занимаюсь физкультурой, я себя развиваю. Значит, я в этот момент себя люблю. Если я хожу на учебу, в этот момент я тоже себя люблю. А если я водку пью, в этот момент я себя не люблю. Потому что водка разрушает мое здоровье. Для того чтобы развить любовь к себе, надо стать профессионалом экстра-класса, и ты сам сможешь себя любить. Это довольно распространенный взгляд на любовь к себе, подкрепляемый определением любви, данным Фроммом: любовь — это активная заинтересованность в жизни и развитии объекта любви. Но любить кого-то (действовать, проявляя заботу, внимание) и испытывать чувство любви — не одно и то же. Можно заботиться о себе, холить и лелеять себя, расти профессионально, но разве все это является безусловными доказательствами наличия чувства любви? Тогда и нянечка, заботящаяся о больном, и учитель, обучающий и воспитывающий детей, должны считаться любящими их (не отсюда ли пресловутое «учитель должен любить своих учеников»?). При таком понимании любви можно вообще потерять ее сущность.
Другую позицию занимает психотерапевт Ю. Б. Орлов. «Любовь, — пишет он, — это особое самоотношение, это рискованное путешествие одиночки, в котором априорно нет другого. И чем сильнее опредмечивание любви в таком другом, чем сильнее сфокусированность “луча” любви, тем сильнее степень самоутраты и мистифицированности любви, тем тяжелее их психические последствия».
Именно поэтому, считает автор, «очень важно присваивать это состояние, не проецируя его на другого и/или другое. Ведь только в этом случае можно удерживать и длить любовь. И напротив, всякий раз, когда происходит “опредмечивание” любви, ее исходный(ая) обладатель(ница) неизбежно терпит утрату и оказывается в шлейфе любви, становится уже не любящим(ей), а полюбившим(ей). Однако если понимать любовь как собственную сущность, как контакт с ней, как ее голос и неискаженное проявление в жизни, то практика такой любви требует от человека совсем иного. На этом <…> пути человеку прежде всего важно (по)чувствовать и (по)любить самого себя. Любить означает здесь предельно полно соответствовать собственной сокровенной сердцевине. Любить означает здесь давать любовь. Такая любовь возможна только тогда, когда сам человек становится любовью. Человек как таковой может любить и не любить, но когда он вступает в контакт с собственной сущностью, то он утрачивает эту произвольную способность, поскольку любовь не может не любить, она просто есть».
Позиция довольно странная. Автор скорее мистифицирует любовь, чем демистифицирует. Чего только стоит фраза «сам человек становится любовью». И как «давать любовь», если автор против «опредмечивания» любви в другом объекте и вообще против понимания психологами эротической любви, которую он считает продажной?
Точка зрения
Основной мотив [практики, строящейся на основе психологических представлений о любви. — Е. И.] — самовозвеличивание. Ее основная логика — логика приобретения: если любовь есть нечто мое, то, следовательно, ее должно быть больше. Согласно данной логике, поиск, нахождение, усиление любви (как бесспорной позитивной ценности) — это поиск, нахождение и усиление в себе (или в другом, в «предмете» любви) тех или иных ценных свойств. Иначе «что» и главное «за что» любить? <…> Чем выше рост, статус и IQ, чем длиннее ноги, ресницы и волосы, чем толще кошелек, губы и золотые цепи, чем больше машина, бицепсы и груди, чем дороже часы, украшения и меха, чем сильнее влияние, связи и личность, тем больше шансов стать любимым(ой), заполучить любовь. Возможно, сам этот неистребимый в людях культ стяжательства и приобретения — всего лишь искаженная форма неудовлетворенной потребности в любви <…>
Любовь — очень удачная и выгодная сделка. Такое «самосовершенствование», такой «личностный рост» в своей основе строится на использовании внешних средств и ресурсов. Совсем не важно, что именно они из себя представляют. Эти средства могут быть искусственным силиконом, закачивание которого под кожу увеличивает груди и губы. Этими средствами могут быть и фитнес, накачивание брюшного пресса, бицепсов и ягодиц, и косметический центр, где выкачивают подкожный жир и целлюлит, и психологический центр с персонализирующим имиджем и катектирующим либидо. Совершенство оказывается в этой гонке очень желанным, но недостижимым пределом: 90×60×90, «Мадонна — Шварценеггер», «Дядюшка из Чикаго». Общая устремленность к этим кумирам, никогда не находящая своего удовлетворения, постоянно держит под угрожающим напряжением рутину жизни, исподволь сдвигая ее в области, более точно означаемые такими словами, как «экстаз», «экстрим», «экстази».
Практика так понимаемой любви делает акцент на том, чтобы, став привлекательным(ой), привлечь и понравиться другой(ому), ввести ее(его) в состояние устремленности ко мне, сделать себя объектом любви. Практикуя такую любовь, человек все более уподобляется объекту, вещи. В то же самое время любая вещь, как известно, не может ни любить, ни быть любимой (лишь фигурально!). Она может лишь нравиться и доставлять удовольствие(я). Самовозвеличивание человека оборачивается его самоумалением, рост — деградацией. Любовь оборачивается сексом, властью, насилием, ненавистью.
Орлов А. Б. 2004
В эротической любви любовь к себе тоже является основной, считает М. Литвак. Вначале нужно себя полюбить, а потом ты сможешь полюбить другого. Кто себя не любит, тот и других не любит. Какие-то отношения с людьми у него могут сложиться, но не любовные. Ему вторит и В. Леви: причина несчастной любви к другому — несчастная любовь к себе. А еще один психотерапевт призывает устраивать дни любви к себе: «Надеваете все самое любимое, идите в любимый парк, ресторан, заказывайте любимые блюда. В общем, всячески балуйте себя».
Без пищи тело слабо, без любви слаба душа.
Народная мудрость
Понять, что такое любовь к себе, можно и от обратного, считают психологи и психотерапевты. Что происходит с человеком, когда он себя не любит? Как складывается его жизнь, что он чувствует? «Как правило, такие люди небрежны в отношении своей внешности, склонны к самобичеванию: когда их обижают или обманывают, они думают, что заслужили это, — рассказывает экзистенциальный психотерапевт Светлана Кривцова. — Они не занимаются своим здоровьем, не берут больничный, потому что уверены: заботиться о себе бессмысленно для таких людей, как они. Они без интереса относятся к работе, думая, что другого им просто не остается: ведь в жизни ничего приятного и интересного для них не происходит. Они уверены, что у них нет права на счастье, и потому живут, просто обеспечивая себе сносное существование, не приносящее особого удовлетворения».
Любовь к себе, пишут психотерапевты, — это полное принятие себя, наслаждение собой, празднование самого факта существования, это тепло и свет.
Нельзя не отметить, что все эти рассуждения о любви к себе сотканы из противоречий.
Есть авторы, которые полагают, что любовь к себе дает возможность принимать свои слабости и достоинства, не оценивая их, осознавать свою уникальность, понимая при этом, что ты несовершенен. «Любите ли вы свою внешность и почему? Свои привычки? Свои слабости? Свои достоинства и недостатки? Свои способности и таланты? Свои достижения и разочарования? Успехи и неудачи?» — вопрошают одни психотерапевты. «Любовь к себе, к своей душе — это основа чистоты и здоровья души!» — восклицают другие. Но как же можно добиться этой чистоты и здоровья души, если свои недостатки не преодолевать, а любить? Как можно любить свои неудачи и разочарования? Это смахивает на мазохизм! Ведь одно дело — понимать, что ты несовершенен, но при этом не зацикливаться на своих недостатках (например, физических), а другое дело — не предпринимать ничего для исправления своего характера и самосовершенствования.
Когда А. П. Чехов писал, что он всю жизнь выдавливал из себя раба, выходит, он поступал неправильно? Вместо этого ему надо было просто полюбить свое рабское самосознание и гармония с собой и с миром была бы достигнута? Зачем тогда стремление к самосовершенствованию? Зачем педагогика и родительское воспитание? Оставайся таким как есть, принимай себя таким, какой ты есть, и ты полюбишь себя.
Но с другой стороны, для того чтобы любить себя, надо развиваться, призывают те же специалисты: начните жить для себя, развивайте свои таланты и интересы, пишут они.
Есть и более простые рецепты, чтобы воспылать любовью к себе: надо постоянно нахваливать себя, считают психотерапевты. Вот одно из таких обращений к посетителям интернет-портала: «Как полюбить себя? Чаще себя хвалите! Хвалите молча, про себя, хвалите так, чтобы другие не слышали. На первое время это очень важно, ведь пока мы еще не полюбили себя, пока сами не уверены в себе, кто-то другой может вселить в нас сомнение. Хвалите себя за все, что вы делаете <…> Говорите себе, что любите себя. “Я люблю себя. Я люблю себя таким, какой я есть. Я люблю себя таким, каким меня создали”. Делайте этого всего лишь один раз в день с утра, можно в ванной посмотреть на себя в зеркало и тихонько сказать: “Я люблю тебя. Я люблю тебя таким, какой ты есть. Ты прекрасный, замечательный человек, и я люблю тебя!” Ведь если вы негативно относитесь к своей внешности, к какой-либо части своего тела, то лучше она от этого не станет».
Здесь, мне кажется, тот случай, когда сколько ни говори «халва», во рту слаще не станет.
Считается, что о наличии любви к себе говорят тогда, когда мы нравимся себе. Но разве нравиться и любить — одно и то же? Мне могут нравиться (по разным основаниям) многие люди, но это не значит, что я испытываю к ним чувство любви.
Утверждается, что любовь к себе — это источник чувства самоуважения, основа нашей самооценки. Но разве такая самооценка может быть адекватной? Можно, конечно, внушить себе, что я прекрасен, что я гармоничная личность, но стану ли я от этого лучше? И в этом ли должна проявляться «любовь к себе»?
Любовь к себе моим владеет взором.
Она проникла в кровь мою и плоть.
И есть ли средство на земле, которым
Я эту слабость мог бы побороть?
Мне кажется, нет равных красотою,
Правдивей нет на свете никого.
Мне кажется, так дорого я стою,
Как ни одно земное существо.
Когда же невзначай в зеркальной глади
Я вижу настоящий образ свой
В морщинах лет, — на этот образ глядя,
Я сознаюсь в ошибке роковой.
Себя, мой друг, я подменял тобою,
Век уходящий — юною судьбою.
Шекспир. 62-й сонет
Думается, что все эти представления являются следствием склонности психотерапевтов к необоснованным обобщениям и переносу того, что они видят у своих пациентов и рекомендуют им для коррекции их самосознания, самооценки и душевного состояния, на остальных здоровых людей.
Любовь к себе — эгоизм? «Нет, — говорят сторонники любви к себе, — любовь к себе не имеет ничего общего ни с эгоизмом, ни с самовлюбленностью». При этом высказывается убеждение, что если вы не полюбите себя, то для вас всегда будет кто-то на первом месте, будь то муж, родители, дети. Вы будете стараться изо всех сил для них, отдавая себя целиком. И если все усилия будут направлены на то, чтобы сделать другим хорошо, заслужить их любовь, то вами будут просто пользоваться. Пользоваться вашими временем, возможностями, вашими материальными благами. Спрашивается, в чем же смысл любви к себе — поставить себя на первое место? И разве такое стремление — не шаг к эгоизму?
Эгоизм понимается как «принцип жизненной ориентации, основывающейся на мотивах себялюбия и своекорыстия, заботы о своем Я и его интересах даже ценой блага других». Себялюбие — исключительная любовь, внимание к самому себе, эгоизм (С. И. Ожегов). Таким образом, как ни крути, а любовь к себе, если она сильно выражена, связана с пренебрежением любовью к другим, т. е. является отрицательным явлением, называемым эгоизмом.
Другую позицию защищает Э. Фромм. Он утверждает, что эгоистичный человек любит себя не слишком сильно, а слишком слабо, более того — по сути он себя ненавидит. Кажется, что он слишком носится с собственной персоной, но в действительности это только безуспешные попытки скрыть и компенсировать свой провал по части заботы о своем Я. Фромм утверждает, что эгоистичные люди не способны любить других, но точно так же они не способны любить и самих себя. Но почему же тогда эгоизм понимается как себялюбие?
В понимании любви к себе трудно обнаружить признаки, характеризующие любовь к другим лицам. Сильная любовь, как известно, готова к самопожертвованию ради другого. Но разве можно себе представить, что человек будет жертвовать своей жизнью ради любви к себе? Ведь любовь к себе должна исключать подобное.
Любовь к другому человеку связана с переживанием эмоции нежности и проявлением ласки. Представьте, как это будет выглядеть в отношении себя?
Как видим, имеющиеся представления о любви к себе вызывают множество вопросов, на которые не всегда можно дать однозначные и внятные ответы. Более разумно, мне кажется, считать любовь к себе неудачным обозначением того, что в действительности является самоуважением, высокой самооценкой, удовлетворенностью собой и т. п.
Американский психотерапевт Ф. Порат для повышения самоуважения рекомендует следующее (цит. по: Самыгин С. Любовь глазами мужчины):
1. Принимайте себя таким, какой вы есть.
2. Принимайте себя таким, каким вы хотите быть.
3. Обретайте позитивные изменения всякий раз, когда вы в состоянии это сделать.
4. Полюбите свой образ, свой имидж: свое тело, манеру смотреть, двигаться, одеваться, ходить, танцевать, говорить, смеяться, плакать.
5. Уважайте свое тело, свою жизнь и свой выбор в этой жизни.
6. Будьте «позитивно эгоистичны»: любите себя не больше, но и не меньше других людей, осознавая при этом, что вы — человек «единственный в своем роде», другого такого нет на земле.
7. Уважайте свое время: время — это жизнь.
8. Разрешайте себе быть таким, какой есть. Вы несете ответственность за то, чтобы сделать себя счастливым.
9. Учитесь принимать решения и воплощать их в жизнь.
10. Не ждите, что кто-то вернет вам ваше самоуважение. Только вы сами можете с этим справиться!
2.4. Нарциссизм
Нарциссизм — в наиболее распространенном значении — самовлюбленность, любая форма любви к себе. Слова «нарциссизм», «нарциссический» и «нарцисс» обычно используются как негативно окрашенные.
Представление о нарциссизме и соответствующее понятие восходят к древнегреческой мифологии о прекрасном молодом человеке. Многие влюбляются в него, но он неприступен. Лесная нимфа Эхо видит его, и в ней просыпается чувство к юноше. Раньше она была болтуньей, но Юнона лишила ее дара речи за то, что Эхо отвлекала ее длинными речами, когда богиня пыталась застигнуть нимф, часто лежавших в горах с Юпитером. Теперь она может лишь повторять только что услышанные слова. Как же ей высказать свою любовь? Однажды Нарцисс, заблудившись в лесу, кричит своим товарищам: «Идите ко мне». Эхо открывает себя, она зовет: «Ко мне, ко мне». Нарцисс убегает от нее: «Лучше на месте умру, чем тебе на утеху достанусь!» Эхо испытывает унижение, она медленно погибает от любви, пока от нее не остается лишь один голос. В наказание за это Нарцисс был обречен влюбиться в собственное отражение в воде озера.
Как-то раз, изнемогая от жажды после охоты, Нарцисс находит «чистый ручей <…> серебрящийся светлой струею», и наклоняется к нему попить:
Жажду хотел утолить, но
жажда возникла другая!
Воду он пьет, а меж тем —
захвачен лица красотою.
Любит без плоти мечту
И призрак за плоть принимает.
Сам он собой поражен…
Он без памяти влюбляется в собственное отражение. Но чем больше он стремится обнять себя, поцеловать губы, которые, казалось бы, «к нему с поцелуем стремились ответным», тем сильнее его фрустрация и любовное томление. Он оплакивает свою судьбу. Навеки разделенный с объектом своей любви, он в первый раз переживает ощущение потери и горя. Наконец он узнает себя:
Он — это я! Понимаю. Меня обмануло обличье!
Страстью горю я к себе…
Он умер от этой любви. После смерти был превращен богами в цветок нарцисс.
Нарциссизм как научное понятие было введено в оборот сексологом X. Эллисом в 1898 г. для обозначения патологической формы самовлюбленности. Он первым связал классический миф о Нарциссе с психологической проблемой, которая сначала считалась проявлением гомосексуализма, а затем рассматривалась как сексуальное извращение, как патологический эгоизм; мужчина любит другого мужчину, а женщина женщину — похожего (похожую) на себя (отражение себя), а не представителя противоположного пола. Отсюда Оксфордский словарь английского языка определяет нарциссизм (термин придуман Вильгельмом Нейком, анализировавшим работы Эллиса) как «патологическое себялюбие или самолюбование».
Наибольшее распространение и популярность термин «нарциссизм» получил вследствие использования его в различных психоаналитических и психоаналитически ориентированных учениях.
В классическом психоанализе Фрейда понятие «нарциссизм» использовалось с 1910 г. преимущественно для обозначения осознаваемой и неосознаваемой самовлюбленности. Для 3. Фрейда любовь к себе являлась синонимом нарциссизма.
Фрейд писал о двух формах нарциссизма: первичной и вторичной. Первичный нарциссизм является неотъемлемой частью любого человека с самого его рождения. Вторичный нарциссизм проявляется тогда, когда либидо взрослого человека дистанцируется от объектов и обращается на своего собственного носителя — на Эго, Я человека. Он охватывает широкий спектр состояний, при которых люди озабочены собой, неспособны к общению, воспринимают других не как цель, а как средство для достижения собственных целей. Чрезмерный нарциссизм рассматривают как серьезную личностную дисфункцию.
В аналитической психологии Юнга понятие нарциссизма тоже употреблялось преимущественно в качестве синонима самовлюбленности.
Особое значение нарциссизм как феномен приобрел в гуманистическом психоанализе Фромма. Развивая идеи Фрейда и на основе собственных исследований, Фромм создал оригинальное учение о нарциссизме. Он интерпретировал нарциссизм как своеобразное эмоциональное состояние, отличительными признаками которого являются отсутствие подлинного интереса к внешнему миру и концентрация носителя нарциссизма только на себе, своих витальных и экзистенциальных потребностях и интересах. Фромм, как и 3. Фрейд, утверждал, что у каждого человека есть «нарциссическое ядро», оптимальное биологическое функционирование которого служит выживанию, но при достижении максимального уровня оно становится угрозой для жизни.
2.5. Виды эротической (сексуальной, плотской) любви
Э. Фромм дает следующее абстрактное определение этой любви: это отношения между людьми, когда один человек рассматривает другого как близкого, родственного самому себе, отождествляет себя с ним, испытывает потребность в сближении, объединении; отождествляет с ним свои собственные интересы и устремления и, что весьма существенно, добровольно духовно и физически отдает себя другому и стремится взаимно обладать им.
Каково же предназначение индивидуализированной (отнесенной к конкретному человеку) эротической любви в существовании человечества? Почему она возникла и закрепилась в эволюционном развитии человеческого рода? Биологи-эволюционисты считают, что любовное чувство способствует воспроизводству наиболее здорового, полноценного потомства. Тысячи лет назад, в период жестоких условий выживания, дети, выросшие в семье, где родители любили друг друга, были более жизнеустойчивы, так как мужчина оказывал своей половой партнерше в период ее беременности и после родов особое внимание, обеспечивая защиту, пищу и воспитание потомства. Поэтому любовное чувство сформировалось и закрепилось как видовой признак.
Немецкий философ А. Шопенгауэр по этому поводу писал: «Индивидуализация любовного чувства у человека есть не что иное, как хитрость природы. Она “заботится” не только о сохранении человеческого рода, но и об его природном усовершенствовании и возвышении. А для этого недостаточно размножения путем случайного соединения особей разного пола: индивидуально-определенных производителей. У человека в отличие от животного речь идет не столько о рекреации [восстановлении. — Е. И.] вообще, сколько о воспроизводстве наиболее пригодного для мировых целей потомства. Поэтому конкретное лицо может иметь потомство не от всякого субъекта противоположного пола, а лишь от определенного, который для него особо привлекателен».
Эротическая любовь неодинакова в своем проявлении. Уже в Древней Греции была разработана типология любви: Эрос — стихийная и страстная самоотдача, восторженная влюбленность; Филия — любовь-дружба, приязнь одного человека к другому; Сторге — привязанность, особенно семейная; Агапе — жертвенная любовь, любовь к ближнему.
В наше время Д. Ли (Lee,1977) разработана более детальная типология сексуальной любви:
1) Эрос — страстная любовь-увлечение, стремящаяся к полному физическому обладанию;
2) Людус — гедонистическая любовь-игра, не отличающаяся глубиной чувства и сравнительно легко допускающая возможность измены;
3) Сторге — спокойная, теплая и надежная любовь-дружба;
4) Прагма — возникает из сочетания Людуса и Сторге — рассудочная, легко поддающаяся контролю; любовь по расчету;
5) Мания — появляется как сочетание Эроса и Людуса, иррациональная любовь-одержимость, для которой типичны неуверенность и зависимость от объекта влечения;
6) Агапе — бескорыстная любовь-самоотдача, синтез Эроса и Сторге.
Для женщин более характерны сторгические, прагматические и маниакальные проявления любви, а молодым мужчинам более свойственна эротическая и особенно людическая любовь. «Маниакальные» увлечения типичнее для подростков и юношей, нежели для взрослых, а любовь Прагма не пользуется популярностью у студентов, но характерна для людей более зрелого возраста (Д. Ричардсон).
Шесть типов любви — это достаточно разные чувства, похожие лишь внешне, по развитию сюжета и персонам. Если Агапе, Сторге и Прагма — это любовь по всем признакам, то остальные типы — Мания, Людус и Эрос — это недоброкачественные влюбленности, в наиболее обостренных формах — психические болезни, от которых можно избавиться только с помощью специалистов.
Точка зрения
Причина того, что к любви относятся как к чему-то, не требующему обучения, состоит в допущении, что проблема любви — это проблема объекта, а не проблема способности.
Люди думают, что любить просто, а вот найти подлинный объект любви или оказаться любимым этим объектом — трудно. Следует понять, что для любви нужен талант чувств. Но что такое этот талант? Дается ли он только избранным? Способность любить — это нормальная способность нормальной души. Не сверхспособность, а именно нормальная. Каждый здоровый человек рождается предрасположенным к этому нормальному чувству. Но чем старше люди, тем меньше среди них становится таких, кто может испытывать его. У многих не хватает глубины души, чтобы вместить это чувство: у кого из-за воспитания, у кого из-за жизненных условий, часто из-за эгоизма. Эгоист способен только на влюбленность. Впрочем, если влюбленность у таких людей сильная, она может и стать любовью, но для этого ей надо внутренне перестроить человека. Это требует перелома в себе, долгой и изнурительной перезарядки многих душевных рефлексов, желаний, воли. К сожалению, на такую революцию души способны немногие.
Неспособность любить — изъян не биологический, а психологический, душевный. Талант любви — это талант души. И он, кстати, в принципе отличается от таланта художника, писателя, ученого. Главное в таланте любви — не редкостные и сложные способности ума, слуха, зрения, памяти — способности, из которых состоит художественный или научный талант. Главное в нем именно душевность, сердечность, «человеколюбие» — способность дорожить другими, как собой.
Многие, наверное, согласятся, что человеколюбие — сердце любви, ее ось и сердцевина — и есть то главное, что отличает ее от других влечений. Эти влечения могут быть жгучими, изнуряющими, но если в них нет человеколюбия, это еще не любовь или вообще не любовь, а чувство другого ранга — влюбленность, привязанность, увлечение.
Самыгин С. Любовь глазами мужчины // По материалам Интернета
Саймон Уотс из Университета Ноттингема и Пол Штеннер из Университета Лондона проанализировали природу любви, опросив 34 женщины и 16 мужчин. В итоге они ввыделили девять видов любви, как сообщил британский журнал «Социальная психология сегодня».
1. Взрослая любовь, которая включает в себя взаимное доверие, признание и поддержку.
2. Стрела Купидона — когда пары охвачены слепой страстью.
3. Гедонистическая любовь — когда для человека главное — получать мимолетные наслаждения.
4. Любовь как связь между двумя людьми — романтический взгляд на любовь.
5. Демифологизированная любовь — когда люди считают, что для поддержания отношений нужно работать над собой, проявлять терпение и идти на компромисс.
6. Любовь как эмоциональное приключение.
7. Любовь как ролевые взаимоотношения, которые возникли из-за давления общественных норм.
8. Любовь как близкая дружба.
9. Двухэлементная партнерская любовь, при которой два человека становятся единым целым (один может закончить фразу другого).
Гребнева Ю. Виды любви // Astrostar.ru
Женщины, которым не везет в любви
Вот что обычно отличает тех женщин, которым не везет в любви:
1. Часто они происходят из дисфункциональных (нездоровых) семей, где не удовлетворялись их эмоциональные потребности. Например, отец или мать могли быть больными алкоголизмом.
2. Женщины, о которых мало заботились, начинают заполнять свою неудовлетворенную потребность во внимании усиленной заботой о ком-то, особенно о мужчине с трудной судьбой, о мужчине, который сильно нуждается в помощи, опеке. Они становятся женами таких мужчин, их няньками и матерями. Их призвание — спасать.
3. В связи с тем, что в детстве этим женщинам никогда не удавалось превратить одного или обоих родителей в заботливых, любящих маму и папу, в зрелом возрасте их влечет к эмоционально малодоступным мужчинам, которых они пытаются изменить своей безграничной любовью.
4. Пережив ужас отвержения в детстве, эти женщины делают все возможное, чтобы предотвратить распад отношений с мужчиной, которого любят.
5. Эти женщины не останавливаются ни перед какими затратами времени, сил и даже денег, если это «помогает» любимому мужчине.
6. Привыкнув в своей семье к недостатку любви, эти женщины готовы сколько угодно ждать, надеяться и делать все возможное, чтобы доставить удовольствие своему избраннику.
7. Эти женщины готовы брать на себя значительно больше, чем 50 % вины, ответственности в любых взаимоотношениях.
8. Самооценка у этих женщин очень низка, и в глубине души они не верят, что достойны быть счастливыми. Скорее они готовы верить, что должны еще заработать право наслаждаться жизнью.
9. У этих женщин исключительно велика потребность контролировать поведение, чувства и мысли своего мужчины. Они стоят на страже своих отношений, как часовой на посту, поскольку в детстве они жили в обстановке ненадежности. Они стараются везде и во всем помогать другим, стать необходимыми и даже незаменимыми. Нередко такие женщины выбирают так называемые помогающие профессии (медицинский работник, психолог, воспитатель, учитель, официантка и т. п.).
10. Во взаимоотношениях для них важнее то, как это должно быть, чем та ситуация, которая сложилась; они больше мечтают, чем живут.
11. Их любовь и мучения очень тяжелы и для них, и для партнера. Это «всепоглощающая и испепеляющая» любовь.
12. Они могут быть предрасположены (эмоционально либо генетически) к зависимости от алкоголя, наркотиков, лекарств, от определенных видов пищи (например, от сладкого).
13. Их влечет к людям с проблемами, нуждающимся в «спасении», им ближе ситуации, где царит хаос, неопределенность, эмоциональные страдания, при этом они избегают ответственности за самих себя.
14. У этих женщин может отмечаться тенденция к подавленности, которую они стараются предотвратить, вовлекаясь в непрочные, «бурные» взаимоотношения.
15. Этих женщин не привлекают мужчины добрые, устойчивые в жизни, надежные и интересующиеся ими. Они находят этих мужчин милыми, но скучными, занудными.
Так пишет американский психотерапевт Робин Норвуд в своей книге «Женщины, которые любят слишком сильно». Моя клиническая практика подтверждает эти выводы.
В утешение могу сказать, что невезение в любви — это не навеки, можно работать над собой, измениться и все переменится к лучшему. Очень помогает везению в любви тренинг преодоления созависимости.
Москаленко В. Д. 2006
Это смешение разных видов любовного чувства привело к тому, что писатели и ученые о любви писали то с восторгом, как о наивысшем удовольствии, благе, то давали ей противоположные оценки. В «Каноне врачебной науки» 1020 г. Авиценна (Абу Али ибн Сина) писал: «Любовь — заболевание, вроде наваждения, похожа на меланхолию. Определение предмета любви есть одно из средств лечения».
В XIII столетии Ричард де Фурникаль писал: «Любовь — это безумство, неиссякаемый огонь, неутолимый голод, сладость восторга, приятное безрассудство, неустанный труд и отдохновение от труда».
Любовь рассматривается как «демоническое начало», как темная, зловещая, «адская» сила, выходящая из-под контроля человека, его сознания, разума, нравственных чувств. «От любви бывает мор, мрак, морока и позор», — говорит Стендаль в романе «Красное и черное». Но тот же Стендаль сказал: «Любить — значит испытывать наслаждение, когда ты видишь, ощущаешь всеми органами чувств, и на как можно более близком расстоянии, существо, которое ты любишь и которое любит тебя».
Точка зрения
Фетишизация любви, желание любить и быть любимым заставляет нас нетерпеливо искать это прекрасное чувство, и в этом страстном поиске мы сплошь и рядом принимаем за любовь нечто, вовсе ей не соответствующее.
Любви как средству решения житейских проблем придается такое большое значение, что самоуважение человека зависит от того, обрел он ее или нет. Люди, которым кажется, что они нашли ее, готовы лопнуть от самодовольства, уверенные в том, что располагают неопровержимым доказательством своей личностной состоятельности.
Те же, кому не удалось обрести любовь, не просто считают себя в большей или меньшей степени обделенными, но утрачивают самоуважение, а это влечет за собой более глубокие и опасные последствия. Любовь стала настолько внутренне противоречивым явлением, что некоторые исследователи семейной жизни пришли к заключению, что «любовь» — это просто название способа подчинения более сильными членами семьи более слабых. Рональд Лэнг попросту утверждает, что любовь является прикрытием для насилия.
Самыгин С. Любовь глазами мужчины // По материалам Интернета
Выяснено, что причина развития недоброкачественных любовных чувств — психотравмирующее воспитание, особенно в раннем детстве. Недоброкачественная влюбленность — чувство всегда более интенсивное и глубоко захватывающее личность, в наиболее болезненных случаях подавляющее разум и волю. Именно это обстоятельство в течение нескольких столетий вводило в заблуждение человечество и по недоразумению именовалось «настоящей любовью».
Нет истинной самозабвенности и в «страсти». Эта низшая форма любви последнее время превозносится без каких бы то ни было оснований. Кому-то кажется, что чем ближе любовь к самоубийству или к убийству, к Вертеру или к Отелло, тем она сильнее, а любая иная истолковывается как придуманная и «головная». Я же, наоборот, считаю, что слову «страсть» пора вернуть присущий ему изначально уничижительный смысл. Способность лишить жизни себя или другого человека не гарантирует ни качества жизни, ни количества испытываемого вами чувства. «Страсть» — это патологическое состояние души вследствие ее ущербности. Люди, примитивные по природе или же предрасположенные к маниакальности, будут одержимы как «страстью» решительно всем, что только окажется у них на пути. Пора снять с любви-страсти те романтические побрякушки, которыми она украшена. Пора перестать считать, что человек влюблен ровно настолько, насколько он одурел и натворил глупостей.
Ортега-и-Гассет. Психология интересного мужчины
Любовная мания, «слишком большая любовь», признается как наивысшее чувство от Бога и воспевается в каждой песне, каждом фильме. Страдания ради любви и одержимость любимым человеком не только не противопоставляются любви, а, наоборот, романтизируются в нашей культуре. В популярных песнях и операх, в классической литературе и романсах, в ежедневных «мыльных операх» и в восхваляемых критиками кинолентах можно найти бесчисленные примеры безответственных, незрелых взаимоотношений, которые почему-то прославляются и считаются прекрасными.
Пушкарев Е. // lyubi.ru/blago.php
Психотерапевты отмечают, что влюбленные по типам Мания, Людус и Эрос чаще других болеют, их жизнь нередко заканчивается преждевременно, даже насильственно. У таких людей сниженная, в чем-то болезненная самооценка, ими часто правит ощущение неполноценности, скрытое или осознанное. Они повышенно тревожны, ранимы, и от этого у них бывают психологические срывы и сексуальные трудности. Их неуверенность в себе может быть воинственной, ими может править болезненный Я-центризм. Неврастеничность рождает в них изломанную влюбленность — ненависть, болезненное тяготение — отталкивание — лихорадку несовместимых чувств.
А вот любящие по типам Агапе, Сторге и Прагма, наоборот, болеют реже обычного, дольше и счастливее живут, имеют здоровое потомство.
Выявлено, что переживающие любовь Агапе, Сторге и Прагма с самого рождения воспитывались в благоприятных условиях, чаще всего, когда были любящие отец и мать. А испытывающие чувства Мания, Людус, Эрос при воспитании недополучили душевного внимания, тепла, заботы, пережили излишне строгое или, наоборот, безразличное воспитание. Из этого был сделан вывод: первая группа чувств является видовой, врожденной, вторая — следствие нерадивого, осложненного воспитания. В ряде исследований сделана попытка показать, что каждому человеку присущ какой-то один вид любви, который связан с личностными характеристиками. Так, высокая самооценка имеет положительную связь со страстной любовью, но отрицательную — со Сторге и Манией, а тревожно-амбивалентный тип привязанности — с Манией, т. е. зависимым стилем любви (Hendrick et al., 1988; Hendrick, Hendrick, 1989; Mallandain, Davies, 1994). Экстраверты одобряют такие типы любви, как Эрос и Людус, а высокотревожные — Манию при низкой оценке Прагмы (Davies, 1996). Интерналы в отличие от экстерналов смотрят на любовь более рационально, более скептически относятся к представлению о романтической любви (Dion, Dion, 1985).
Имплицитные представления о личностных характеристиках, связанных с определенными стилями любви, во многом совпадают с результатами, полученными с использованием письменных опросников для выявления этих стилей любви (Taraban, Hendrick, 1995).
Уолл (Woll, 1989) считал, что личностные черты связаны или «могут быть интегрированы» со стилями любви. Другими словами, индивидуальные различия являются довольно устойчивыми факторами, которые участвуют в формировании стиля любви и, несомненно, всех любовных переживаний данного человека. Уолл сделал следующие прогнозы, касающиеся связей между стилями любви и основными личностными факторами — экстраверсией и нейротизмом.
Прагма: низкий уровень Н (нейротизма).
Мания: высокий уровень Э (экстраверсия), низкий уровень Н.
Людус: высокий уровень Э.
Эрос: высокий уровень Э, высокий уровень Н.
В какой степени эти прогнозы подтверждаются? На довольно малочисленной и ограниченной выборке, в которую вошли 88 американских студентов-старшекурсников с факультета психологии, Уолл воспользовался несколькими личностными опросниками для проверки правильности своих прогнозов. <…>
Не все гипотезы Уолла, касающиеся параметров Э и Н, получили подтверждение, хотя некоторые не согласующиеся с этими гипотезами результаты вполне укладываются в наши представления о шести стилях любви. Например, любовь-игра (Людус) связана с агрессией и игрой, собственническая любовь-зависимость (Мания) — с социальным познанием, а самоотверженная любовь (Агапе) — с эмоциональной сензитивностью. Таким образом, между личностными параметрами и стилями любви обнаруживаются предсказуемые и логичные связи.
Фернхем А., Хейвен П. 2001. С. 154–155
В то же время выявлено снижение предпочтения игрового стиля (Людуса) с увеличением длительности любовных отношений (Frazier, Esterly, 1990).
Эмоциональная зрелость эротической любви выявляется в ее устремленности не просто на существо другого пола, как при непосредственном чувственном влечении, а в устремлении к личности другого человека, увлеченности ее ценной индивидуальной неповторимостью, ее выявлении через те человеческие отношения, в которые с ним вступает любящий.
Точка зрения
Истинно влюбленный владеет трудным искусством жертвовать собой и при этом не чувствовать себя жертвой, а, наоборот, радоваться, что получил возможность оказаться полезным для любимого человека.
А увлечение? Это сильная, иногда всепоглощающая тяга к другому человеку. Увлечься — значит настроить себя на другого, потому что он вам нужен. Это значит, что человек, который переживает увлечение, неспособен, в отличие от любящего, на радостную жертву. Конечно, нельзя провести резкую границу между любовью, влюбленностью, увлеченностью, тем более что влюбленность может незаметно перерасти в любовь. Только время все поставит на свои места.
Первая влюбленность — это как точильный камень, на котором шлифуется большая любовь. Это генеральная репетиция, без которой, как известно, не бывает премьеры. Даже разочарования по-своему ценны. Подросток учится узнавать любовь, чувствовать, осознавать, оценивать ее и переносить разочарования, если любовь осталась безответной.
Первая любовь, если вдуматься, не бывает неразделенной, поскольку она самодостаточна. Главная потребность — видеть, слышать, дышать одним воздухом с любимым человеком — удовлетворяется и без согласия самого объекта влечения. Человек часто черпает силы в своей любви, он счастлив уже тем, что любимый или любимая живут на свете. О такой любви слагают легенды. Вспомним хотя бы Нико Пиросмани и его возлюбленную, танцовщицу Маргариту, ту самую, которой он подарил миллион алых роз.
Маргарита присутствует на многих картинах Пиросмани, а мы, видя ее портреты, удивляемся — и что он в ней нашел? Рассказывают, что великая русская актриса Ермолова через всю жизнь пронесла тайную любовь и отсвет этой неразделенной любви падал на все ее гениально сыгранные роли. Да и все мы кого-то любили, не строя планов на будущее, не рассчитывая на взаимность, и были счастливы тем, что изредка могли видеть любимого человека.
Даже неразделенная любовь может быть счастливой, и, возможно, это самая счастливая и бескорыстная любовь, потому что она ничего не требует для себя, главное для нее — чтобы был счастлив любимый. Такое бескорыстное чувство предполагает полное отсутствие собственнических инстинктов, и некоторые исследователи считают, что только это чувство и можно назвать любовью. Только вот понимание этого приходит не сразу.
Острой стадией эротической любви является влюбленность, которая в начале жизни человека обозначается как «первая любовь».
Самыгин С. Любовь глазами мужчины // По материалам Интернета
В литературе часто говорят о настоящей любви. Но что такое настоящая любовь? Разобраться, какой из этих видов любви является настоящим, задача довольно трудная.
Считается, что человек, способный испытывать настоящую любовь, должен обладать рядом качеств: самостоятельностью, искренностью, уверенностью в себе, готовностью прийти на помощь, терпимостью.
Как пишет Кинси (Kinsey, 1968), настоящая любовь предполагает хорошо сбалансированную смесь надежности и увлекательности. С одной стороны, понимающий и заботливый партнер, готовый пойти с тобой в огонь и в воду, а с другой — сексуальное влечение, разнообразие, неугасающий интерес. Избыточная доза страсти угрожает тому ощущению уверенности и надежности, которое, как считается, дарит человеку любовь. С другой стороны, излишнюю дозу стабильности люди, в первую очередь взрослые, нередко пытаются компенсировать за счет любовных приключений на стороне.
2.6. Первая любовь
Первая любовь — одно из самых ярких событий в жизни и новый этап человеческих отношений. Вопросы любви волнуют юных людей задолго до того, как к ним приходит сама любовь. Из книг и песен, из кинофильмов и рассказов старших товарищей они уже знают, что любовь — это ценность, что люди ждут ее и стремятся к ней. Неудивительно, что первой любви обычно предшествует желание любить, испытать это непонятное романтическое чувство.
Отношение к первой любви разное. Для одних это легкое приключение: «Бывает, что любовь пройдет сама, Ни сердца не затронув, ни ума. То не любовь, а юности забава», — писал Низами.
Для других это серьезный этап в жизни молодого человека, при котором переживается истинная, настоящая любовь, а не половое влечение: «Язык любви, язык чудесный, Одной лишь юности известный», — писал М. Ю. Лермонтов.
А вот как видит ее Гете: «Первая любовь неиспорченной юности направлена всегда на возвышенное. Природа как будто хочет, чтобы один пол чувственно воспринимал в другом доброе и прекрасное».
В. Вересаев писал о своей гимназической влюбленности: «Поражает меня в этой любви вот что. Любовь была чистая и целомудренная, с нежным, застенчивым запахом, какой утром бывает от луговых цветов в тихой лощинке, обросшей вокруг орешником. Ни одной сколько-нибудь чувственной мысли не шевелилось во мне, когда я думал о Конопацких. Эти три девушки были для меня светлыми, бесплотными образами редкой красоты, которыми можно было только любоваться. А в гимназии, среди многих товарищей, шли циничные разговоры, грубо сводившие всякую любовь к половому акту». Далее В. Вересаев пишет: «Я развращен был в душе, с вожделением смотрел на красивых женщин, которых встречал на улицах, с замиранием сердца думал, — какое бы это было невыразимое наслаждение обнимать их, жадно и бесстыдно ласкать. Но весь этот мутный поток несся мимо образов трех любимых девушек, и ни одна брызга не попадала на них из этого потока. И чем грязнее я себя чувствовал в душе, тем чище и возвышеннее было мое чувство к ним».
Если обратиться к мнениям взрослых, то и здесь можно встретить разные точки зрения на юношескую любовь: «высшее проявление чувства», «только она и есть настоящая любовь», «такой любви нет», «школьникам любить еще рано».
Первые проявления полового интереса у ребенка происходят в возрасте трех лет и направлены на родителя противоположного пола. Так, например, мальчик «не по-детски» ревнует, когда папа оказывает знаки внимания маме, рвется в родительскую спальню, чтобы спать с мамой, а девочка демонстрирует папе свои наряды и умения, льнет к нему и пытается проводить с ним все время, пока он находится дома. Однако эти проявления еще не характеризуют то, что называется «первой любовью». Она появляется в среднем у девочек в 5 лет, у мальчиков — в 7–8 лет.
В 5–7 лет дети начинают активно подражать миру взрослых. Шестилетки могут обниматься и даже целоваться с объектом своей симпатии, дарить подарки. Несмотря на внешнее «обезьянничество», привязанности детей в этот период могут быть довольно сильными.
Проявления первой любви у мальчиков весьма своеобразны. Одна женщина рассказывала: «Когда мне было семь, меня третировал десятилетний соседский мальчик. До такой степени, что мама всерьез боялась, что он меня покалечит. Лет через пять я узнала, что на самом деле я ему нравилась, однако он не знал, как ко мне подойти. Тогда же я просто старалась обходить его десятой дорогой. Но вот пришло время отправлять меня в школу, и с конфликтом с “очень страшным соседом” надо было что-то решать — по дороге в школу и обратно я буду без присмотра родителей и в полной его власти. И тогда моей маме пришла в голову гениальная идея. Она отозвала его в сторонку и очень серьезно сказала: “Лена маленькая, а ты большой. Возможно, кто-то захочет ее обидеть. Ты уж, пожалуйста, присмотри за ней и защити, если что. Я могу тебе это доверить?” Все! Ситуация кардинально изменилась. Мой “обидчик” враз превратился в моего защитника».
…Хочу Наташку дергать за косу!
Шестилетний Вова, придя из садика, прямо с порога выдал: «Мне нравится Маша! Я на ней женюсь!» Он все время старался быть рядом с девочкой, приносил ей из дому конфеты и именно с ней уморительно «топал» под песенку «Мишка с куклой…» Антон подскочил к Насте на детской площадке, обхватил и поцеловал в щеку прямо на глазах растерянных мам. Наследующий день он также выразил свою симпатию и маленькой Ирочке, заявив, что женится на обеих!
А восьмилетний Сережа просто затиранил свою одноклассницу Леночку. Он дергал ее за волосы, подкладывал на стул кнопки и жевательную резинку, колол циркулем и хлопал по спине измазанной мелом рукой…
И за всеми этими нежностями и шалостями стояло одно и то же — первая детская влюбленность.
Не смейтесь над ребенком, узнав, что ему кто-то понравился: «Ой, какую чепуху ты говоришь! Какой ты у меня еще маленький и глупенький!» Наоборот, похвалите за то, что он такой добрый и чуткий. Успокойте, скажите, что происходящее с ним совершенно нормально и просто замечательно.
Не критикуйте выбор малыша. Все, что он от вас услышит, перенесет на себя: «Маме не нравится Маша. Значит, маме не нравлюсь я. Значит, я поступаю плохо».
И наоборот: «Мама похвалила то, что я дружу с Машей. Значит, это хорошо, и я хороший, и поступаю правильно». Если вы просто внимательно и доброжелательно его выслушаете, то и впредь между вами не будет недомолвок и недоверия.
Поощряйте его желание отдавать. Мальчик хочет подарить подружке игрушку? Помогите выбрать. Задумал пригласить с собой в зоопарк? Созвонитесь с родителями девочки и предложите организовать для детей совместную прогулку. И т. д. и т. п.
Поговорите с ним о его чувствах. «Я выхожу замуж за Ваню!», «Я женюсь на Наташе!» — это повод не отмахнуться от ребенка или бросить дежурное: «Хорошо». Сядьте рядышком и доброжелательно поинтересуйтесь, как себе чадо это представляет. Расскажите о том, какая это ответственность и радость — заботиться о «муже» или «жене», каким надо быть добрым и терпеливым, уступать и оказывать внимание.
В замешательстве все — и родители, и «осчастливленная» поцелуем девочка, и сам маленький «герой». При всей чистоте и наивности эта ситуация далеко не безобидная. Например, одна малышка после того, как ее поцеловал мальчик, всерьез решила, что теперь у нее будет ребеночек. Ни о чем не рассказав маме, она неделю жила в ужасе от произошедшего. Наконец на вопрос соседки-старушки: «Что же ты ходишь такая бледная и грустная?» ответила: «Маленький у меня будет…» Конечно, потом все разъяснилось к огромному облегчению, но можно только догадываться, что чувствовал бедный ребенок в ту злополучную неделю. Если поцелуем «порадовали» вашу дочку, объясните, что ничего страшного не произошло и никаких последствий у этого события не будет. Расскажите, что, скорее всего, мальчик хотел показать, как она ему нравится. Но поощрять такие поступки нельзя. Не стоит показывать маленькому «ухажеру», что он и впредь может это делать. Наоборот, девочке надо возмутиться и показать, что она недовольна его поступком. И если она ему действительно нравится, он придумает другую форму для выражения своей симпатии.
По материалам Интернета (mirrebenka.org.ua/malchik-s-devochkoyi-druzhil.html)
Данте говорил, что когда он страстно влюбился в Беатриче, она начинала свой девятый год, тогда как он его «уже оканчивал». Лермонтов чувствовал себя глубоко влюбленным в десять лет.
«Кто мне поверит, что я знал уже любовь, имея десять лет от роду? — писал М. Ю. Лермонтов в своей записке от 8 июля 1830 г. — Мы были большим семейством на водах кавказских: бабушка, тетушки, кузина. К моим кузинам приходила одна дама с дочерью, девочкой лет девяти. Я ее видел там. Я не помню, хороша собой была она или нет. Но ее образ и теперь еще хранится в моей голове, он мне любезен, сам не знаю почему. Один раз, я помню, я вбежал в комнату; она была тут и играла с кузиною в куклы: мое сердце затрепетало, ноги подкосились. Я тогда ни об чем еще не имел понятия, тем не менее это была страсть сильная, хотя ребяческая: это была истинная любовь: с тех пор я еще не любил так. О! Эта минута первого беспокойства страстей до могилы будет терзать мой ум! И так рано!.. Надо мной смеялись и дразнили, ибо примечали волнение в лице. Я плакал потихоньку без причины, желал ее видеть, а когда она приходила, я не хотел или стыдился войти в комнату. Я не хотел говорить об ней и убегал, слыша ее названье, как бы страшась, чтоб биение сердца и дрожащий голос не объяснил другим тайну, непонятную для меня самого».
Цит. по: Щербатых Ю. 2002
С. В. Ковалев (1988) говорит о четырех возрастных периодах проявления первой любви.
В первом периоде (в дошкольном возрасте) мальчику или девочке начинает очень нравиться (строго по признаку определенного пола) другой ребенок одного с ним или более старшего (что больше свойственно девочкам) возраста. Мальчики в силу возникшего влечения дергают девочек за косички, а те, в свою очередь, — дразнятся. Такое выражение детской влюбленности происходит из-за боязни насмешек со стороны других или из-за непонимания того, что с ними вообще происходит.
Писатель Стефан Цвейг отмечал, что особенно сильной бывает первая любовь у детей с интравертированным складом личности, духовная жизнь которых обращена не вовне, а внутрь себя. У таких детей, не проявляясь внешне, первая любовь оставляет в их психике глубокий след на всю оставшуюся жизнь.
Родителям не следует относиться к такой любви своих детей с иронией или требовать, чтобы они выбросили из головы эти «глупости». Если к родителям приходит ребенок и сообщает «страшную тайну», что в детском саду ему понравилась одна девочка (или мальчик) и он(а) влюбился(лась), — надо постараться не вспугнуть малыша, быть предельно внимательными и острожными — ведь ребенок делится самым сокровенным. Насмешка или даже неосторожная улыбка может обидеть малыша, он может просто замкнуться в себе и потом будет очень сложно войти к нему в доверие.
Второй период — возраст 7–8 лет, когда полудетская влюбленность проявляется во взаимной нежности и жалости.
Третий период — подростковый возраст (12–13 лет), когда чувство к человеку противоположного пола выражается в возрастающей тяге к общению, большом интересе к объекту любви и своеобразном фетишизме (когда особо привлекает какой-то один компонент внешности: волосы, ноги и т. п.). Конечно, у детей еще отсутствует страстность, присущая юношеской влюбленности.
Четвертый период — юношеский возраст (15–17 лет), когда влюбленность носит почти «взрослый» характер, так как основывается на тяге к глубокой личной интимности, стремлении познать личность объекта влюбленности.
У девочек-подростков это происходит на 2–3 года раньше, и как писал А. С. Пушкин:
Давно сердечное томленье
Теснило ей младую грудь.
Душа ждала… кого-нибудь.
Ожидание любви может оказаться болезненным и драматичным переживанием: по ночам слезы в подушку, зависть к подругам, которые уже с кем-то встречаются, мучительные фантазии и грезы, а быть может, обида и злость на всех окружающих. У кого-то даже появляются комплексы в связи с отсутствием необходимого внимания и невозможностью установить желаемые отношения. Кто-то ищет причину этого в своей внешности (некрасивая, толстая, слишком высокая и др.), кто-то — в недостаточно модной и дорогой одежде.
Когда эпидемия влюбленности заразит сначала одного члена компании, потом другого, третьего, оставшиеся в одиночестве почувствуют острую потребность иметь близкого друга противоположного пола. Если «тихони» и «скромники» не выносят свои проблемы на всеобщее обсуждение и предпочитают вообще об этом поменьше говорить, это не значит, что у них все нормально. Они тоже живут в ожидании чувств.
Поэтому многие подростки начинают встречаться с кем-то только потому, что боятся остаться в одиночестве. Однако это не лучший вариант. Он не принесет ничего, кроме беспокойства и плохих воспоминаний.
Некоторые подростки, особенно девушки, находясь в состоянии ожидания любви и не найдя рядом достойного объекта, влюбляются в теле- или киногероя. Начинается сбор любой информации об этом красавце: фотографии, статьи в газетах и журналах, плакаты, отслеживание всех телевизионных программ с его участием, коллекционирование аудио- и видеозаписей. Появляется сильное желание не просто бывать на концертах любимого певца или артиста, но и установить с ним прямой контакт, для чего подростки пробираются всякими путями в служебные помещения и ждут появления в коридоре своего кумира. Почитание талантов само по себе занятие естественное, но только в том случае, если это не вызывает нездоровых психических реакций.
В десять лет мой сын влюбился в Алсу. Он обклеил ее постерами всю комнату, не пропускал ни одного ее нового диска. По этим признакам я и заметила его повышенный интерес к шестнадцатилетней певице, и это не был интерес фана к кумиру, а именно любовь мальчика к девочке. Я со своей стороны старалась только помогать: купила ему плеер, чтобы он мог слушать ее в одиночестве, кассеты, но, если приходилось «к слову», говорила с ним о том, что дружба с Алсу очень маловероятна, да он и сам это понимал… Только через четыре года его чувства немного остыли. И наверное, очень хорошо, что я не стала грубо ломать его мечту и подождала, пока время все расставит по своим местам, потому что теперь сын обязательно делится со мной всем, что в его жизни происходит.
По материалам Интернета (mirrebenka.org.ua/malchik-s-devochkoyi-druzhil.html)
Подростки поначалу испытывают неуверенность в себе, дискомфорт, волнение. Очень многие вопросы начинают волновать подростков в этот период. Как подойти?
О чем разговаривать? Что он (она) обо мне подумает? Не покажется ли ей (ему) со мной скучно и неинтересно? Как нужно ухаживать за девочкой? Как принимать знаки внимания от мальчика? С какого возраста можно назначать свидания? Когда можно и нужно целоваться?
Иногда возникающее беспокойство по поводу правильности своего поведения с объектом противоположного пола бывает настолько сильным, что это отдаляет подростков друг от друга. Но все это лучше пережить вовремя, чем позже, когда многим уже придется перешагивать через психологический барьер и избавляться от лишних комплексов, вырастающих до величины серьезной проблемы.
Известно, насколько эмоционально сильными могут быть переживания во время первой влюбленности, когда при виде объекта обожания у подростка захватывает дух, подкашиваются ноги, потеют руки и лоб. Хочется постоянно видеть, слышать и быть рядом с объектом воздыханий. Меняются мысли и планы человека, и очень часто в такой ситуации чувства побеждают разум. Подростки «на волне» сильных чувств нередко становятся чувствительны к творчеству: они сами пишут стихи и музыку, задумываются о смысле жизни. Юношеская любовь заставляет любящих взыскательно смотреть на себя глазами другого человека, рождает желание совершенствоваться: стать умнее, сильнее, добрее, выдержаннее, культурнее. И в этой активизации душевной деятельности состоит большая нравственная ценность первой любви.
Не встречайтесь с первою любовью,
Пусть она останется такой —
Острым счастьем или острой болью
Или песней, смолкшей за рекой.
Не тянитесь к прошлому, не стоит —
Все иным покажется сейчас…
Пусть хотя бы самое святое
Неизменным остается в нас.
Юлия Друнина
Юношеская любовь бескорыстна, робка, боится показаться смешной. На ней лежит печать оторванности от жизни, она не заглядывает в будущее глазами реалиста, мечты о будущем у любящих обычно не связываются с семьей. К тому же в этом возрасте они и не подготовлены к созданию семьи.
С точки зрения психологии первая любовь — это первое личностное испытание для человека. От того, как человек переживет период своей первой любви, зависит окончательное формирование его личности.
У трех моих подруг уже есть груди и менструация, они говорят об этом, а я сижу возле них, как дура — без грудей и без менструации….
Из переписки с читателями газеты «Спид-Инфо»
Если жизнь юного человека подчинена различным правилам и он вынужден вести себя согласно принятым стереотипам, то в случае влюбленности он остается один на один со своими чувствами и их объектом, он сам решает, что нужно делать.
В первой любви не имеют значения статус, материальное положение и наличие недвижимости у любимого. Это никого не волнует. Первая любовь — чувство романтичное, светлое и самое чистое. Его особенность в том, что именно переживания, ощущения, эмоции часто являются самой главной его целью.
Юные влюбленные еще не способны по-настоящему принимать и понимать другого, что характерно для зрелой любви, они пока любят не кого-то, а саму любовь, свои новые эмоции, переживания, впечатления.
Смысл первого чувства именно в том и состоит — научиться выражать чувства, а наряду с этим получить уроки общения с противоположным полом, научиться заботиться о ком-то, проявлять нежность, внимание. Поэтому к данному чувству родителям стоит относиться очень серьезно.
Позиция родителей. Конечно, для всех родителей первая любовь сына или дочери подросткового возраста — событие ожидаемое. Но тем не менее чувства, которые оно вызывает у родителей, бывают сложными и противоречивыми. К радости примешивается грусть, ведь взросление детей означает то, что сами родители уже не так молоды. Грустно бывает и оттого, что они понимают: время, когда они были самыми важными людьми для ребенка, проходит и совсем скоро в его жизни появится человек, на котором сосредоточится большая часть внимания, заботы и любви.
Порицать молодого человека за то, что он влюблен, все равно что упрекать кого-нибудь в том, что он болен.
Ш. Дюкло
Большинство родителей могут справиться с этими мыслями и принять естественный ход жизни, но есть и другие поводы для тревог. Родители боятся ранних сексуальных опытов у подростков. Эта проблема тоже не так страшна, как может показаться, поскольку первая любовь у подростков несет не сексуальный характер, как у взрослых, а эротический (поцелуи, обнимания, прикосновения, прогулки, держась за руки). Поэтому, если родители узнали от своего ребенка, что он влюбился, необходимо поддержать его, поговорить о культуре взаимоотношений, чувств, способах ухаживания, посоветовать почитать книги и посмотреть фильмы о любви. И ни в коем случае не нужно занижать важность этих чувств — это может оставить шрамы в душе ребенка. Именно в этот период люди становятся интимофобами, т. е. людьми, которые боятся прочных отношений. Они испытывают бессознательный страх перед эмоциональными привязанностями. Все, что связано с созданием семьи, появлением детей, пугает интимофобов. Чаще всего интимофобами становятся те, кто перенес какое-то разочарование в любви. Как правило, у женщин интимофобия большая редкость, но среди мужчин «брачного возраста» (21–66 лет) таких около 30 %.
Приведем несколько советов психологов родителям в отношении их влюбленных детей:
1. Общайтесь с ними на равных, тон приказа сработает не в вашу пользу.
2. Дайте понять, что вы понимаете своего ребенка.
3. Нельзя подшучивать над ребенком, высмеивать чувства, умаляя их значение. Постарайтесь отнестись к вашему ребенку с уважением, помните о его ранимости и уязвимости.
4. Не раздражайтесь и не проявляйте агрессивности, будьте спокойны, сдержанны. Помните, что ваша грубость вызовет ответную реакцию.
5. Может быть, что предмет любви вашего сына или дочери слишком далек от идеала. Но и в этом случае вам не надо быть слишком критичными — это вызовет протест и желание защитить и только усилит чувства. Не говорите об объекте увлечения вашего ребенка пренебрежительным, оскорбительным тоном, тем самым вы унизите его самого. Говорите только хорошее — это усилит доверие к вам и позволит быть более реалистичным в отношении своего друга.
6. Как бы ни были, по вашему мнению, нежелательны отношения (не имеет значения — в данное время или с этим конкретным человеком), не стоит их запрещать, тем более в грубой и категоричной форме. В большинстве случаев это приводит к обратному результату — ведь то, что запрещается, автоматически начинает увлекать еще больше. Подростки только учатся общаться друг с другом и чаще всего даже и не помышляют ни о чем плохом.
7. Не нужно, узнав о любви сына или дочки, тут же проводить лекцию о вреде ранней половой жизни и опасности венерических болезней. Так вы можете пробудить слишком ранний интерес к этой стороне жизни и оскорбить чувства ребенка. Как писал Я. Корчак, «выбивая из головы ребенка преждевременную любовь, не вбиваем ли мы тем самым преждевременный разврат».
8. Хотя ребенок, пребывающий в состоянии влюбленности, оказывается крайне невосприимчив к поучениям, все же время от времени своими комментариями или рассказами из жизни вы можете просвещать ребенка в разных жизненных вопросах. Например, сказать дочке о том, что склонность писать любовные признания на асфальте, бросать цветы на балкон и дарить хрустальные башмачки характеризует самого человека, а не его отношение к своей подруге. О том, что по словам и подаркам нельзя сделать вывод о степени любви. Или о том, что качества характера сохраняются всю жизнь и практически не подлежат изменению. Как знать, может эта информация именно сейчас окажется очень полезной.
9. Пригласите его (ее) подружку (друга) к себе, познакомьтесь — это позволит вам получить объективное, более правдоподобное, а не голословное представление о том, с кем встречается ваш ребенок. Лучше, если вы разрешите им встречаться у себя дома, чтобы им не пришлось искать случайных и сомнительных приютов для свиданий.
10. Расскажите им о вашей первой любви — это поможет вам найти взаимопонимание с ребенком. Однако при этом не стоит предупреждать: «Никогда не делай так — мне это испортило всю жизнь». Лучше сказать о том, как вы эту проблему решили и как сумели обратить обстоятельства в свою пользу.
11. Позвольте подростку самостоятельно разобраться в объекте своей привязанности, и если у него наступит разочарование в своих чувствах, пусть это исходит не от вас, а от него самого. Он почувствует, что способен самостоятельно разбираться в ситуации и принимать решения.
Кризис первой любви. Как правило, детская любовь — это либо изначально безответные чувства, либо недолговечные отношения, приводящие к страданиям ребенка. Конечно, трудно объяснить подростку, что чувство, которое в настоящий момент является для него «любовью на всю жизнь», на самом деле всего лишь первая юношеская влюбленность, проходящее увлечение. Хотя подростковая влюбленность это еще не взрослая любовь, но страдания, страхи, слезы по своей глубине и драматизму ничем не уступают взрослым.
Психолог В. Леви пишет в связи с этим: «Еще будучи маленьким мальчиком, я впервые влюбился, влюбился страстно, беспомощно. У меня эта любовь не была счастливой, в меня запало неизгладимое болевое ощущение, что меня не любят и что я не достоин любви. Оно мне всю жизнь сопутствует, всю жизнь я жажду любви, жажду неизмеримо больше, чем нужно человеку на жизнь <…> Даже когда меня любили потом, я этому не верил. Тоска душевного одиночества, ненависть к себе, зависть и ревность посещали меня очень часто».
Однако на неудачную первую любовь бывают, к счастью, и более благоприятные реакции, дающие для будущей жизни неоценимый опыт. Народная артистка России Л. Сенчина вспоминает: «В десятом классе за мной ухаживал самый красивый старшеклассник, у нас были романтические отношения, настоящая первая любовь. На выпускном вечере на первый вальс он пригласил не меня, а другую девушку. Для меня это стало страшным потрясением. Как так, ведь мы с ним дружим? Это было как удар ножом в сердце, это была трагедия, с которой я еще не встречалась. Я просто не знала, что делать. Я убежала в самый темный угол школы и долго плакала. Ни о каком празднике уже не могло быть и речи. В дальнейшей моей жизни было много душевных бурь, страстей, разводы, но ту историю я помню во всех деталях. Мне кажется, что именно с нее началась моя взрослая жизнь. Я стала понимать, что кроме меня есть и другие люди, со своими интересами, переживаниями не меньшими, чем мои. Если тогда на выпускном вечере для меня произошло страшное потрясение, то теперь я вспоминаю о той истории с улыбкой и благодарна судьбе за то, что у меня это было».
Подобные неудачи далеко не последние в жизни, поэтому ребенку необходимо научиться правильно реагировать на них, постепенно приобретать опыт, пусть негативный, поведения в подобных ситуациях.
Здесь ребенок может вести себя по-разному. Кому-то лучше остаться в одиночестве, собраться с мыслями, поплакать в подушку, пожалеть себя и вспомнить лучшие моменты, связанные с первой несчастной любовью. Другому следует отправиться к другу или подруге, чтобы излить им свое горе, обсудить ситуацию, может, получить совет и поддержку. Наиболее неблагоприятным вариантом будет разработка плана отмщения отвергнувшему любовь. Есть и такие чрезмерно целеустремленные натуры, которые не пожелают смириться с отказом и будут продолжать напоминать о себе и добиваться продолжения отношений. Это, однако, только усугубит положение. Подросток, выбравший этот способ, рискует показаться униженным и жалким в глазах объекта своей влюбленности, может вызвать грубую и резкую ответную реакцию и только добавит поводов для переживаний. Ему лучше поговорить о своих проблемах со взрослыми, которые имеют больший жизненный опыт и могут дать правильный совет в конкретной ситуации.
Первая детская любовь именно тем и ценна, что способствует духовному росту ребенка. Он узнает на собственном опыте, как это больно, когда тебе отказывают, когда тебя не ценят, когда твои чувства отвергают и когда над ними смеются посторонние. Тот, кто через это прошел, уже не станет потешаться над влюбленными одноклассниками. И скорее всего, найдет нужные слова, чтобы, не обидев, дать понять своей поклоннице (поклоннику), что не может ответить на ее (его) чувства. Это закалка от сердечных потрясений и огромная работа души.
В преодолении кризиса первой любви тоже велика роль родителей. Необходимо поддержать ребенка, объяснить ему, что любые чувства могут испариться, и не потому, что он плохой, неумный, некрасивый.
Не следует умалять степень переживаний фразами вроде: «Да у тебя таких Сереж будет еще вагон и маленькая тележка!» Это может привить ребенку легкомысленное отношение к любви.
Нужно помочь ему сохранить чувство собственного достоинства. Брошенный ребенок может начать навязываться к охладевшему объекту любви. Следует подсказать ему, что лучше держаться на расстоянии, доброжелательно, вежливо, а не мелькать все время перед глазами. Тогда угасшая первая любовь может перерасти в крепкую дружбу.
«Застревание» на первой любви. Психологи считают, что первая любовь должна быть завершенной. После о ней можно вспоминать и нужно вспоминать — либо с улыбкой, либо со светлой грустью, кому как нравится, но тосковать, а тем более возвращаться к прежним отношениям — это значит обречь себя на мучительные переживания.
Раны от любви если не всегда убивают, то никогда не заживают.
Д. Байрон
Что способствует «застреванию» на первой любви?
Один из факторов — неудачный брак. Возникает сожаление об упущенных возможностях получения в полной мере того, в чем человек нуждается сейчас в своей жизни. При этом включается воображение и человек рисует себе картину, в которой он со своей первой любовью живет долго и счастливо.
Второй фактор — структура личности, которая склонна к раздвоению чувств. С одной стороны, есть любовь к нынешнему супругу, а с другой — воспоминания о первой любви не дают человеку покоя.
Третий фактор — нарциссические наклонности. Самоупоение, восхищение собой не позволяют забыть о том времени, когда столько приятных и нежных слов, столько восхищения было высказано со стороны любимого.
Четвертый и самый важный фактор состоит в том, что существует особая категория людей, для которых психологически нет времени — ни настоящего, ни будущего, ни прошлого, кроме времени «всегда». Эти люди воспринимают все, что происходило, как часть своей жизни «здесь и сейчас», несмотря на то что прошло много времени, что обстоятельства изменились, что вернуть ничего нельзя. Для них — первая любовь не просто была когда-то, а есть и всегда будет. Можно ли «лечить» состояние влюбленности клинически? Профессор антропологии из США P. X. Фишер полагает, что чувство влюбленности можно на самом деле ослабить с помощью депрессантов, но только на его ранней стадии. Действие таких препаратов, как антидепрессант прозак, основано на удержании серотонина в мозгу дольше обычного, поэтому они способны препятствовать развитию влюбленности (это также означает, что люди, принимающие антидепрессанты, рискуют ослабить свою способность влюбляться). Но когда интенсивность влюбленности уже достигла доминантности, какие-либо препараты вряд ли смогут ее ограничить.
2.7. Совместимая любовь, или Стерпится — слюбится
Понятием «совместимая любовь» подчеркиваются две особенности этого чувства: полноценная любовь может быть только обоюдной, совместной и совместимость как путь для достижения этого чувства.
Совместимость — взаимное приятие, основанное на оптимальном сочетании (сходстве или взаимодополнительности) интересов, мотивов, потребностей, характеров, темпераментов, темпа и ритма психофизиологических реакций и др. Англичане, например, говорят: «Не женись на девушке, если она не смеется над смешным тебе». У партнеров наблюдается высокая непосредственная удовлетворенность не только результатом, а главное — процессом взаимодействия, когда каждый из них оказывается на высоте требований другого и не нужны специальные усилия для установления взаимопонимания. На всех этапах взаимодействия сохраняется уверенность в благоприятном исходе будущих контактов, их прогнозируемость и желанность.
Совместимая любовь — это достижение любовного чувства через осознанный выбор, решение о создании гармоничного союза.
В Средней Азии есть люди, которых называют «подталкивающие счастье», или «открывающие счастье», у нас их называют свахами. Главная задача свахи — не просто убедить мужчину в том, что он будет счастлив с этой женщиной, а суметь определить, какие люди будут счастливы в браке, и только потом приступать к объяснениям и уговорам. Свахами, как правило, становятся опытные женщины, хорошие психологи, обладающие тонкой интуицией, умеющие увидеть в молодом человеке и девушке те черты, которые при соединении дадут крепкий любовный союз.
Нередко бывало так, что выбор, предложенный свахой, первоначально вызывал у молодых людей разочарование, но последующая совместная жизнь приводила к развитию полноценной любви, удовлетворенности.
Свахи часто делали свой выбор интуитивно, даже не всегда умея объяснить, почему именно у этого молодого человека с этой девушкой возникнет семейная любовь.
В настоящее время функцию свах выполняют брачные конторы. Лидером среди цивилизованных стран по количеству браков, созданных с помощью искусственной формы знакомств, является Германия. Там каждый шестой брак — заслуга этих служб.
Совместимая любовь возникает при длительном знакомстве мужчин и женщин (по работе, учебе, удовлетворении общих интересов).
2.8. Любовная аддикция (наркоманическая любовь)
Ц. П. Короленко и Н. В. Дмитриевой (2000) описаны признаки любовных аддикций.
1. Непропорционально много времени и внимания уделяется человеку, на которого направлена аддикция. Мысли о «любимом» доминируют в сознании, становясь сверхценной идеей. Процесс носит в себе черты навязчивости, сочетаясь с насильственностью, от которой чрезвычайно трудно освободиться.
2. Аддикт находится во власти переживания нереальных ожиданий в отношении другого человека, находящегося в системе этих отношений, без критики к своему состоянию.
3. Любовный аддикт забывает о себе, перестает заботиться о себе и думать о своих потребностях вне аддиктивных отношений. Это распространяется и на отношение к родным и близким. У аддикта имеются серьезные эмоциональные проблемы, в их центре — страх, который он старается подавить. Страх часто находится на уровне подсознания. Страх, который присутствует на уровне сознания, — это страх быть покинутым. Своим поведением аддикт стремится избежать покинутости. Но на подсознательном уровне представлен страх интимности. Из-за этого аддикт не в состоянии перенести «здоровую» близость. Он боится оказаться в ситуации, где придется быть самим собой. Это приводит к тому, что подсознание ведет аддикта в ловушку, в которой он подсознательно выбирает себе партнера, который не может быть интимным. По-видимому, это связано с тем, что в детстве аддикт потерпел неудачу, пережил психическую травму при проявлении интимности к родителям.
Любовная аддикция характеризуется сверхценным отношением к значимому другому, ожиданием безусловного положительного отношения с его стороны, страхом покинутости, неосознанным страхом интимности и близости (Б. Уайнхольд, Дж. Уайнхольд, 2002).
Главным критерием различия любви и зависимости является то, что последнюю отличает полное бессилие человека перед объектом зависимости, отсутствие контроля, защитная система отрицаний, а также прогрессирование зависимости.
Поскольку зависимый ни о чем другом, кроме «любимого», не может думать, полностью зациклен на нем, то у него ухудшаются дела на работе, финансовая ситуация.
Точка зрения
«Влюбленный» худеет (или толстеет — кто как), выглядит изможденно, начинает болеть. У него самая натуральная ломка. И он делает все, как наркоман-алкоголик, только чтобы увидеть «любимого». Звонит по пятьдесят раз на дню, караулит у подъезда, пишет письма, навязывается.
Но главный симптом: любовная зависимость — это всегда боль и страдание, даже когда «любимый» рядом — все равно боль. Это физическое влечение к объекту страсти, желание буквально склеиться с ним и не отпускать его никуда и никогда. Кстати, если внимательно послушать песни о любви, то окажется, что они как раз не о любви, а о любовной зависимости. А почему? Все просто: в песнях чем больше страсти, тем лучше. Тихая, спокойная и радостная любовь на этом фоне просто скучна. В ней, как говорят профессионалы, «нет темы для песни».
Отличить зависимость от любви, кстати, еще можно и по творчеству. «Зависимые» пишут о том, как им плохо и тяжко жить без «любимого», как хочется умереть от любви и пр. Нормальные влюбленные пишут о том, как им хорошо от того, что в их жизнь пришло такое светлое чувство.
По материалам Интернета (из беседы с клиническим психологом М. Камелевым)
В связи с этим проблема любовных аддикций имеет большое прикладное значение, ибо зависимость, нередко возникающая между партнерами в процессе любовных отношений, значительно осложняет эти отношения и негативно влияет на развитие личности, формирование сценария жизни, карьерный и профессиональный рост, психическое и соматическое здоровье.
Причины формирования эмоциональной зависимости лежат в неполноценных детско-родительских взаимоотношениях, выражающихся в недостатке любви и поддержке ребенка, в осуждении, игнорировании, негативных оценках.
Использование С. Скворцовой Опросника любовной зависимости Б. Уайнхольда (2002) позволило определить выраженность любовной аддикции в выборке девушек 17–20 лет. Среди них со склонностью к аддикции оказался 31 %, еще у 10 % была выявлена тенденция к формированию любовной аддикции. Умеренный уровень любовной зависимости был выявлен у 7 % испытуемых, что свидетельствует о преобладании достаточно адекватных способов взаимодействия с партнером по общению. Низкий и очень низкий уровень проявления любовной зависимости проявился у 51 % девушек в выборке.
Существует психологическая «группа риска» людей, потенциально подверженных любовной зависимости. Для них характерны следующие признаки:
1) не способны или не хотят принимать решения, пока не посоветуются с окружающими;
2) им тяжело быть в одиночестве; в отношениях они часто боятся, что их бросят;
3) чрезмерно чувствительны к критике, готовы подчиняться другим людям и соглашаться с ними из желания понравиться, потому что очень боятся отвержения;
4) недостаточно уверены в себе, склонны приуменьшать свои достоинства и зацикливаться на своих недостатках;
5) скорее всего, имеют еще какую-то зависимость (алкогольную, наркотическую, пищевую, игромании, от табака).
Для аддиктивных в любовных отношениях характерны более высокие уровни тревожности, ригидности, экстернальности, алекситимии, низкий уровень самооценки. Значимых различий по критерию феминности в группе любовно зависимых и не зависимых испытуемых не выявлено.
2.9. Виды псевдолюбви по Э. Фромму
Э. Фромм пишет о нескольких видах псевдолюбви. Один из них — фанатичная любовь к кумиру. Это самоуничтожающая любовь, любовь-поклонение, любовь-обожествление. Человек, любящий так другого человека, утрачивает себя как личность, теряет, вместо того чтобы приобретать. Это не любовь, а идолопоклонничество.
К псевдолюбви Э. Фромм относит и сентиментальную любовь. Здесь на первый план выходит ритуальное, поверхностное ухаживание, театральное поведение с эпизодами мелодрамы, без наличия глубокого чувства к «любовнику». Человек с сентиментальной любовью скорее занят самолюбованием, самим собой, чем проявлением чувства любви, на которое он, вероятно, вообще не способен.
Э. Фромм отмечает, что любовь, начинающаяся с сексуального влечения или основанная только на нем, почти никогда не бывает прочной. Она недолговечна, потому что в ней нет настоящего высокого чувства. Сексуальное влечение может скрепить любовь, но для этого она должна быть. Без любви сексуальный акт создает лишь видимость соединения людей, на самом деле разделенных бездной незнания друг друга, пишет Э. Фромм. Такой акт исключительно чувствен, а настоящая любовь сердечна и сознательна.
Что мешает проявлению истинной любви? Вспомним некоторые советы, которые дают и психологи, и философы, и просто мудрые люди.
1. Не нужно путать любовь с влюбленностью, не стоит принимать желаемое за действительное. С влюбленности все только начинается, но одной ее недостаточно. Вначале мы испытываем романтическую восторженность, нам все видится в розовом свете, все кажется идеальным, на века, но не стоит забывать, что влюбленность подобна сильной вспышке огня: она хрупка и может так же быстро погаснуть, как и появилась. Нужно, чтобы влюбленность превратилась в любовь. А для этого существует проверка временем и трудностями.
2. Самые большие препятствия на пути к любви — эгоизм и чувство собственничества. Иногда мы любим человека, но забываем, что у него есть своя индивидуальность, достоинства и недостатки, отличающиеся от наших собственных, и влюбляемся в некий идеальный образ, наделенный качествами, которые нам нравятся, или которые имеем мы сами, или которых нам не хватает. Когда же мы осознаем несоответствие человека и созданного нами образа, то начинаем переделывать его под свои «стандарты», загонять в заданные нами рамки и представления. Поэтому важно иногда задавать себе вопрос: «Что нам важно в любви — любимый человек или наши собственные желания, то, что мы хотим от него получить?» Любая «клетка» наших чувств, в которую мы пытаемся загнать любимого человека, — пусть даже золотая и красивая — когда-нибудь станет для него тесна. И он либо убежит, либо, даже если останется с нами, его душа будет недоступна и закрыта от нас. Иногда надо сделать выбор между нашей выгодой и любовью и… полюбить ради самой любви.
3. Опасно стремиться быть любимым любой ценой. Иногда мы опускаемся до унижения и «ради любви» теряем собственное достоинство, забываем о своих мечтах, о собственном пути и смысле жизни. И ради чего? Ради жалких крох, которые перепадают нам со стола, — чуть-чуть тепла, капельку чувств, немного денег?.. Не слишком ли большая цена для маленького человеческого счастья?
4. Искать не то, что нас разъединяет, а то, что объединяет. Потому что любовь будет длиться столь долго, сколь сильно будет объединяющее. И ничто так сильно не объединяет в любви, как стремление разделять одни мечты, одни идеи и приключения — и ради них сражаться и преодолевать трудности. И наоборот, если ничто не объединяет или объединяющее ничтожно мало, не стоит ли задуматься — любовь ли это?
5. Стать зеркалом друг друга. Потому что всегда должен быть кто-то, кто не даст нам опуститься ниже собственного достоинства, кто не будет нас обманывать и всегда покажет правду, какой бы она ни была. И в то же время кто покажет нам самые прекрасные и сокровенные состояния, такие наши способности и достоинства, о которых подчас мы и не догадываемся.
6. Если мы искренне любим, то, даже при самых страшных недостатках, всегда в человеке можно и нужно найти что-то светлое и доброе. В психологии существует понятие самоподтверждающегося пророчества. Суть его в том, что если мы думаем о близких людях лучше, чем они есть на самом деле, то они постепенно становятся лучше. Если, наоборот, недооцениваем их, то они изменятся в худшую сторону. Поэтому самый верный способ изменить человека в лучшую сторону — не в том, чтобы подмечать и говорить ему об ошибках и недостатках, а, наоборот, относиться к нему так, словно он уже обладает желанными положительными качествами.
7. Преодолевать рутину в любви. Любовь укрепляется и поддерживается подчас через маленькие и незначительные детали. И как часто самые маленькие вещи (о которых мы несправедливо забываем) — цветы или поцелуй, воспоминания дорогих моментов и романтика, знаки внимания и забота — позволяют показать друг другу силу любви.
8. Сделать первый шаг навстречу — в разногласиях и ссорах и не проявлять наши «особенности», которые способны привести любимого или любимую в бешенство.
9. Если вторая половина находится в плохом настроении, депрессии, грусти, усталости, перегруженности работой или проблемами, то самому не попадать под воздействие, а, напротив, предпринимать все возможные и невозможные меры по устранению этих состояний.
Все это может принести плоды, если понять одну великую истину: для любви нужны двое, нужны обоюдные усилия обеих сторон.
По материалам Интернета (сайт журнала «Новый Акрополь»)
Иногда человеку кажется, что он любит, а на самом деле это благодарность за восхищение. Как только им перестают восхищаться, он рассматривает это как конец любви.
Еще одним видом псевдолюбви является, по Э. Фромму, невротическая любовь. Она характеризуется преувеличенной потребностью некоторых людей в эмоциональной привязанности («бегство невротического индивида от смутно сознаваемого чувства изоляции и пустоты в центре бытия» — Д. Бьюдженталь), позитивной оценке и поддержке со стороны окружающих и в преувеличенном страдании, если эта потребность не удовлетворяется. К. Хорни (1993) описала проявления невротической любви.
У невротика потребность быть любимым преувеличена. Для психически здорового человека важно быть любимым, уважаемым и ценимым теми людьми, которых он ценит сам; невротическая потребность в любви навязчива и неразборчива.
Одно из проявлений невротической потребности в любви — переоценка любви, свойственная прежде всего невротическому типу женщин. Они чувствуют себя в опасности, несчастными и подавленными всегда, пока рядом нет того, кто любил бы их и заботился о них. У таких женщин желание выйти замуж принимает форму навязчивости, даже если они сами абсолютно не способны любить, а их отношение к мужчинам заведомо скверное. Невротик не отдает себе отчета в своей неспособности любить. Он не способен дарить любовь. Он может лишь паразитировать на ком-то другом, кто при этом не должен обладать особой уникальностью.
Различие между любовью и невротической потребностью в любви, пишет М. Е. Литвак, заключается в том, что главным в любви является само чувство привязанности, тогда как у невротика первичное чувство — потребность в обретении уверенности и спокойствия, а иллюзия любви — лишь вторичное.
Если человек нуждается в чьей-то любви ради избавления от тревожности, то он отчаянно стремится к любого рода привязанностям ради собственного успокоения. Он лишь чувствует, что перед ним человек, которому он доверяет или к которому испытывает слепую страсть. Но то, что ему представляется любовью, на самом деле — реакция благодарности за проявленную к нему доброту.
Невротику необходимо, чтобы его любили все без разбора. А если он вдруг кому-то не понравился, это переживается им как тяжелейшая трагедия и неудача. По этой же причине возникает требование абсолютной, безусловной любви и, как следствие — сильнейшая ревность по любому поводу.
Потребность в любви у невротика носит навязчивый характер. Без нее, как ему кажется, он не выживет в этом страшном мире.
Чаще всего невротик живет иллюзией, что он величайший из влюбленных и способен на величайшую самоотдачу. Он держится за этот самообман, так как он выполняет очень важную функцию оправдания его претензий на любовь. Именно этот самообман позволяет невротику требовать все больше любви от других, а это было бы невозможно, если бы он действительно осознавал, что на самом деле ему на них наплевать.
Другая существенная черта невротической потребности в любви — это ее ненасытность, выражающаяся в ужасной ревнивости: «Ты обязан(а) любить только меня».
Еще одно выражение ненасытности невротической потребности в любви — требование безусловной любви. «Ты обязан(а) любить меня независимо от того, как я себя веду». Партнер обязан постоянно доказывать свою «настоящую» любовь, жертвуя при этом своими моральными идеалами, репутацией, деньгами, временем и т. п. Любое невыполнение этих всегда абсолютных требований интерпретируется невротиком как предательство.
Признаком невротической потребности в любви является чрезвычайная чувствительность к отвержению. Любые нюансы в отношениях, которые можно было бы истолковать как отвержение, невротик воспринимает только так и отвечает на это ненавистью. Страх быть отвергнутым и враждебная реакция на отвержение заставляют невротика все больше и больше удаляться от людей. Он убежден, что его никто не сможет полюбить.
Страх перед любовью тесно связан со страхом перед зависимостью. Так как эти люди действительно зависят от любви других и нуждаются в ней как в воздухе, опасность попасть в мучительное зависимое положение очень велика.
Невротическая потребность в любви — это выражение существенных дефицитов в самооценке. Заниженная самооценка, отношение к себе самому как к злейшему врагу, нападения на самого себя — типичные спутники таких людей, которые нуждаются в любви для того, чтобы ощутить себя в безопасности и поднять свою заниженную самооценку.
Э. Фромм отмечает еще одну особенность невротической любви, когда оба «любовника» больше привязаны не друг к другу, а к своим родителям и выбирают себе объект любви не как самоценные личности, а как воплощение в них черт своих родителей. Матерински ориентированные мужчины в своих любовных отношениях часто остаются детьми и требуют от женщины, так же как в свое время от матери, материнской любви. Они бывают добрыми, нежными, но беспомощными и безвольными. Их отношение к женщине остается поверхностным и безответственным, а цель — скорее быть любимым, а не любить. Если женщина не всегда восхищается таким мужчиной, если она хочет быть любимой и окруженной вниманием и не согласна прощать ему любовные дела с другими женщинами, то мужчина чувствует себя глубоко задетым и разочарованным.
Отцовски ориентированная любовь чаще всего встречается у женщин, которые в детстве были очень привязаны к своему отцу. Став взрослыми, они ищут такого мужчину, в котором бы воплотились лучшие черты их отца, и обычно крепко привязываются к нему. Они бывают счастливы с мужьями, которые заботятся о них, как о детях.
Подвести итог рассмотрения особенностей невротической любви можно словами М. Е. Литвака: настоящая любовь выглядит скромно и напоминает подернутый пеплом уголек, который может и согреть, и прожечь. А невротическая истерическая любовь напоминает ярко горящую солому, которая может только обжечь.
