Глава тридцать третья
Тучи сгущались над Виллджамуром. Снег пошел сначала слегка, потом повалил густыми беспощадными хлопьями. И без того небезопасные улицы стали совсем непроходимы. Жители внешнего города, не принимавшие участия в стычках, заперлись в своих домах и надеялись на лучшее. Тысячи фонариков зажглись одновременно, точно в ответ дурной погоде и диким крикам приближавшихся анархистских орд.
Тейн и Вулдон неслись по улицам города, перескакивая через трупы, которые остались лежать после столкновений анархистов с военными. Мокрый снег вокруг них смешался с кровью. Жуки-кровавики роями перелетали через стены и с жутким аппетитом принимались за трапезу. На первый взгляд потерь среди гражданских и военных было примерно поровну, однако грубо сработанные доспехи на гражданских сбивали с толку.
Время от времени Рыцари останавливались посмотреть, нет ли среди покойников живых, но обе стороны хорошо заботились о своих товарищах.
Все улицы были запружены людьми: одни искали укрытия, другие – неприятностей. Не раз и не два те и другие посылали в Рыцарей стрелы, давая понять, что им не рады. Но Рыцари старательно не обращали на это внимания; даже Вулдон, следуя совету Фулкрома, сдерживался изо всех сил, чтобы не дать волю гневу.
Город, как выразился Вулдон, пролюбили. Численное превосходство повстанцев над военными было видно невооруженным глазом; кроме того, они оказались хорошо обучены и неплохо вооружены. Малыми силами они блокировали перекрестки перевернутыми телегами и прочим хламом, затрудняя тем самым переход из одной улицы в другую. Военные точно вымерли, так редко они появлялись на глаза. Как ни трудно было поверить, но город, кажется, постепенно переходил в руки анархистов.
Приближаясь к пустому ирену, Тейн и Вулдон вдруг остановились. Спрятавшись за стену, они успели заметить фиолетовую огненную вспышку, которая пробежала по двору из конца в конец. В окружении массивных стен под двухпролетными мостами сражались четверо культистов. Было видно, как полы темных плащей метались у них за спинами, когда они перебегали из одного конца площади в другой, прятались за прилавками и поваленными навесами, посылали один навстречу другому летящие ящики. Было неясно, кто с кем дерется, и непонятно, кого они все представляют, но было очевидно одно: никто из них не подходил под описание Шалев. Оказавшись рядом, двое дерущихся послали из своих реликвий фиолетовые молнии в двух других; разряд угодил в стену за ними, из нее во все стороны брызнули кирпичи, на их месте осталась зияющая дыра. В ответ те двое заставили камни мостовой подпрыгнуть под врагами – земля взметнулась, как покрывало, которое встряхивает хозяйка, и тут же с грохотом вернулась на место.
Тейн шепнул Вулдону:
– Как думаешь, они нуждаются в нашей помощи?
– Нет, – буркнул Вулдон. – Невинными их не назовешь. Кроме того, мы не знаем, кто из них на стороне империи, а кто анархисты. Да и вообще, с этими и глазом не успеешь моргнуть, как тебя поджарят.
– Точно, – согласился Тейн.
И они двинулись в обход, прислушиваясь к грохоту, с которым культисты разносили по камешку город.
И тут появились дети.
Вулдон первым заметил их на мосту через ирен, где орудовали культисты. Их было около десяти; двое взрослых переводили их с одной стороны на другую. Он не знал, на чьей они стороне – скорее всего, ни на чьей, просто группа детишек спасалась от конфликта; вдруг вспышка магии полыхнула снизу, и он сразу понял, что они в беде.
Кто-то громко вскрикнул: так же, как много лет назад. Вулдон застыл, когда из прошлого стали выплывать воспоминания. Он надеялся, что уже изжил тот страх, но вот они опять, те же перепуганные лица, те же крики, что и много лет назад, когда он не успел. Магия билась снизу в устои и изнанку моста, дети кричали и отказывались идти дальше. Они сбились в кучу, и двое бывших с ними мужчин ничего не могли поделать. Один из них перегнулся через перила, чтобы оценить ситуацию внизу, и ему снесло голову фиолетовой молнией. Он не успел даже вскрикнуть: его горящая голова пролетела мимо Вулдона и оказалась у него под ногами раньше, чем тело учителя упало на мост.
«Будь я проклят, если снова дам им погибнуть».
– Пошли, Тейн, – сказал Вулдон.
И два Рыцаря кинулись на мост. По всему городу горели целые улицы. Наверху было куда больше дыма, чем обычно, когда топится множество каминов и печей, ветер развевал черный шлейф над тундрой. Тот же ветер бросал пригоршни снега им в лицо, заставляя пригибать головы. Добравшись до ребятишек, Вулдон увидел, что самым старшим из них лет по десять. Оставшийся в живых взрослый – мужчина в вощеном плаще и трехрогой шляпе – подтвердил, что они идут в школу для богатых неподалеку отсюда.
– Это надежное здание, многие родители посылают туда своих детей, – сказал он. – Они хотят, чтобы укрытие было на территории школы, – так безопаснее.
– Хорошая мысль, – подтвердил Вулдон. Дети, похоже, ему обрадовались. Некоторые даже знали его имя. Видимо, «Народный обозреватель» еще не успел повлиять на их мнение о Рыцарях. Вулдон объяснил им, что нельзя стоять здесь, надо пробираться в безопасное место.
Трое детишек со слезами показывали на обугленный труп учителя, когда в мост ударила еще одна магическая молния.
– Скорее, бежим! – закричал Вулдон. – Тейн, прикрой нас сзади!
Вулдон видел, что трое малышей не хотят идти: обнявшись, они легли на землю, трогательные в своих маленьких непромокаемых плащиках; тогда он просто сгреб их под мышку, второй рукой прихватил еще двоих; все это время под мостом продолжала бушевать магическая гроза, молнии залетали все выше и выше.
Вулдон побежал, неся детей; оглянулся и увидел Тейна: тот следовал за ним с тремя ребятишками – по одному под мышками, третий на плечах; уцелевший учитель, как мог, подгонял остальных.
Вулдон пересек мост и опустил ребятишек на землю у стены какого-то пустого бистро.
– Сидеть тут, ясно?
Не дожидаясь от них ответа, он что было сил припустил обратно на мост. Ему навстречу попался Тейн; Вулдон уже тащил следующую партию ребятишек, когда человек-кот вернулся на мост и взвалил на себя еще троих; у двоих были напуганные мордашки, третья девочка улыбалась, поглаживая шерсть на его на лице. Остался всего один мальчик, Вулдон подхватил его и понес через мост.
Вдруг каменная поверхность под его ногами вспучилась и зашаталась, а снизу донесся мощный взрыв. Вспышка фиолетового света окружила его со всех сторон.
Он бежал что было силы, но поздно: опора стала уходить у него из-под ног, он бежал, точно по воздуху. «Давай же!» – командовал он сам себе. Мышцы его ног едва не лопнули, так он старался вытолкнуть себя как можно дальше на каждом шагу.
До края моста оставалось всего футов двадцать, когда он увидел Тейна, – тот ждал его, раскинув руки. Тогда он поднял ребенка над головой и метнул им в Тейна. Мальчишка завизжал, взлетая в воздух.
Магия ярилась вокруг Вулдона. Опоры моста рассыпались. Тейн взвился в воздух, поймал мальчика на лету и снова ловко приземлился на ноги вместе со своей драгоценной ношей.
Вулдон с облегчением вздохнул…
…и рухнул вниз вместе с каменной кладкой.
С Ульриком на спине Лан карабкалась по стене высоких домов-террас. Старый-то он, может, и старый, но чертовски тяжелый. Ей пришлось скачками передвигаться вдоль крыш, повернувшись к небу лицом, – монах висел у нее на плечах и тянул ее книзу, так что идти по воздуху прямо она не могла.
Наконец они добрались до обледенелой крыши, где Лан поскользнулась и Ульрик кубарем полетел через ее голову.
Она выпрямилась:
– Прости, я не нарочно, ты в порядке?
Ульрик, выносливый, как дикий кабан, встал, потирая макушку.
– Думаю, что да. – И тут же привычным движением проверил свой мешок с книгами.
Оттуда, где они оказались, хорошо просматривалась большая часть города, а до Астрономической башни оставалось всего несколько сот футов. На улицах Виллджамура бушевала гражданская война, вошедшая, однако, на данный момент в фазу затишья. Имперские войска засели в одной из больших таверн и забаррикадировали подступы к ней, стащив весь городской мусор, какой только нашли. Под защитой баррикады около сотни имперских солдат натянули луки, готовясь встретить всякого, кто сунется.
Анархисты были хуже организованы; они прятались в разных домах на той же улице; их снайперы заняли позиции у окон, готовые открыть стрельбу по любому военному патрулю.
Напряжение висело в воздухе, как густой дым. Ни одна из сторон не отваживалась сделать первый шаг. Имперские солдаты явно были в меньшинстве, но и у анархистов было мало надежды справиться с хорошо подготовленными, вооруженными и организованными мужчинами и женщинами. Все это происходило как раз между Ульриком с Лан и стеклянной башней.
– Как по-твоему, ритуал нельзя провести прямо здесь? – спросила Лан.
– Наверное, – вздохнул Ульрик, – можно попробовать. – Он потер руку об руку и полез в мешок за книгами. Вышел на середину крыши и осторожно сел. Открыл книги на разных страницах.
Лан подошла взглянуть, что он задумал.
– Это что, две одинаковые книги?
Ульрик затряс головой.
– Нет, они разные – отличаются многие рисунки и фрагменты текстов, иногда намеренно.
Он показал ей два изображения одного замка, которые показались ей абсолютно одинаковыми. Но он обратил ее внимание на то, что на одном рисунке у окна стоят люди, а на другом – нет. По мнению Ульрика, это была тюрьма. На другой странице рисунки были совсем не похожие: в одной книге мелкое животное, никогда не виденное Лан, в другой – растение.
– Вот в этом тексте, – объяснил он, указывая на один том, – рассказывается история возникновения и существования островов. А здесь… гм, здесь полное страха описание того, как Джорсалир пытался истребить этот текст.
– А почему книги отличаются?
– На случай, если один потеряется или погибнет. В нем коды, объясняющие все, что произошло, – нечто вроде послания к будущим поколениям.
– Опережающее мышление, – сказала Лан.
– Я готов начать, – объявил Ульрик.
Лан отошла в сторону и стала наблюдать, как он раскладывает перед собой книги. Вот Ульрик достал тетрадь с собственными заметками и пролистал ее, ища нужные. Найдя их, он скрестил ноги, склонился над книгами и закрыл глаза.
Лан отвернулась, чтобы снова взглянуть на улицу. Длинные тени уже протянулись по городу; восточные стены домов окутала тьма. Зато небо над их головами прояснилось, и Лан увидела заходящее красное солнце. Ночь обещала быть холодной.
Ульрик как будто погрузился в транс. Его пальцы лежали на раскрытых страницах книги, но глаза были по-прежнему закрыты, а голова запрокинута к небу, точно он искал помощи наверху. В то же время он нараспев произносил какие-то слова на языке, звучавшем не то что незнакомо, но даже не вполне по-человечески.
Однако важнее всего было то, что ничего, видимо, не происходило. Наконец Ульрик открыл глаза. Не слишком, похоже, разочарованный, он собрал книги в мешок и встал.
Лан шагнула к нему.
– Ну что, башня Астрономов?
Ульрик спокойно и даже умиротворенно кивнул.
