Неподалеку от фабрики обувной ваксы «Вишневый цвет» в Чизвике впервые наблюдал, во что может вылиться враждебность забастовщиков к исламу. Три «Бентли» шли в Хитроу под мусульманским флагом. Впереди охрана, в среднем – Его высочество шейх, в третьем – мы с Бесси: отцу и дочери дали шанс попрощаться. Кортеж остановился, пропуская два фургона громкоговорителей, движущихся по Девоншир-роуд. Десять с чем-то забастовщиков стали бросать в нас камнями, крича «арабье неумытое», «имел я в задницу вашего Аллаха» и тому подобное. Дальнее от нас с Бесси стекло пошло трещинами, и, судя по звукам, кузов получил вмятины. Бесси сидела, разинув рот от радости, точно ее схватили за шкирку и буквально пинком втолкнули в сцену телевизионного насилия. Я ожидал, что мы от этого отмахнемся и продолжим путь в Хитроу, но ЕВ не отмахнулся. Он выскочил из машины, отдавая приказы на арабском. Двое шоферов, пакистанцев, вероятно, из числа тех, кто стал жертвой пакистанских погромов в Ист-Энде, вытащили из багажника «Бентли» № 2 автоматы, передернули затворы и стали ждать сигнала открыть огонь. Я с криком вывалился из машины, вопя: «Нет, нет, нет, Бога ради не надо», и попал на линию огня. Кидавшие камни разбежались еще до начала пальбы, один пакистанец пробежал пару ярдов следом и выпустил по ним очередь, попал одному в ногу, другому в грудь. Второй, несомненно, скончался. ЕВ пожал плечами: черные очки, сигарета в мундштуке от «данхилл». Убрав автоматы, продолжили путь в Хитроу, оставив один труп и одного раненого. Бесси сказала, это как «Закон Гримма» или еще какая дурацкая телечушь, потом спросила, успеет ли посмотреть «Порномужика» сегодня вечером. Совсем не понимает, куда едет.

Хитроу, терминал 3, исламский уголок, где никто не бастует. Машины выскочили прямо на взлетную полосу. Шейха уже ждет джет, сосет через шланг горючее. В аэропорту гигантские авиалайнеры на приколе, в башне диспетчеров никого, нет ни таможни, ни формальностей с паспортами. Целая армия могла бы тут приземлиться, не встретив сопротивления. Испытал дрожь ужаса. У терминала 3 стоят два арабских самолета: во внутренностях копаются механики, люди в зеленом выгружают деревянные ящики. Тут же майор Латимер (я познакомился с ним в Тернхэм-Грин; назначение в Престон отменено) со своими стеком и двумя грузовиками. По его словам, в ящиках оружие: «окотты», «гадибы», «вихайены», а еще английские «марк IV злыдни». Говорит, теперь армия настоящая. Если гады нарываются на неприятности, получат свои долбаные неприятности. Ветер задирает Бесси юбку до самой задницы. Латимер щелкает языком в солдатской вульгарности. Моя дочь, говорю. «Прости, старина, славные титьки, дочка или нет».

Я сказал «аллах акбар» ЕВ, моему будущему зятю, поцеловал бедную или везучую (как посмотреть) Бесси. Она сказала: есть хочу, папа. Легкий завтрак на борту подадут, Бесси. «Но я хочу СЕЙЧАС!» – вот такие последние слова сказала мне дочь. Вернулся к «Бентли» № 3 с трещинами на стеклах и вмятинами.

Забастовка абсолютно и тотально, мать ее, всеобщая. Прошелся, собирая новости. Дождь, грязь, горы отбросов, замусоренные улицы. Женщины напирают и дерутся, чтобы попасть в супермаркет, «свободные британцы» пытаются контролировать ситуацию. Странно, но кое-кто из бастующих помогает. Тут есть надежда. Чертова идеологическая чушь от профсоюзных боссов должна рано или поздно перестать действовать, рабочие в основе своей порядочные, они должны понять, что к чему. Позднее видел винный магазин с выбитыми окнами: не бастующие, а «свободные британцы» выходили оттуда, нагруженные спиртным. Капралы пытались вразумить рядовых, рявкали приказы, получали в ответ обычное «а пошел ты» и так далее, потом надели кастеты, приступили. Очень скверно, совершенно необходимо. Строительные работы на Грейт-Смит-стрит продолжаются, но рабочие, похоже, не слишком рады, что на смену и назад их провожают вооруженные взводы для защиты от разъяренной толпы. Как долго это может продолжаться? Собрав новости, пишу редакционную: осторожную, ничего про оружие или необходимость насилия. У меня в кармане сейчас увесистый ком банкнот. Буханка хлеба стоит 5 фунтов. Стейк – 9.50. Создают «Свободную Британскую пекарню» – вполне логично – на Хлебной улице. Собственная спальня в «Аль-Дорчестер».

Ходит скверно напечатанный бюллетень с факсимиле подписей членов кабинета министров, где говорится, что требования строителей удовлетворены: двадцатичасовая рабочая неделя, двадцать фунтов прибавки. Это чтобы избавиться от предлога к забастовке. Сам великий мистер Петтигрю объявился на Грейт-Смит-стрит, чтобы из фургона громкоговорителей разглагольствовать перед строителями мечети. Присоединитесь к своим братьям, оставьте ряды нелегалов, вернитесь в профсоюз, ваши действия парализуют всю страну. Кое-кто на стройке чешет в затылке, сомневается, недоволен, но сержанты-бригадиры кричат и гонят их приниматься за работу. Что хуже: повиноваться сержантам, младшим или старшим офицерам или подскакивать по свистку цеховых старост? В «Свободных британцах» лучше платят? Да, объявление на стройке гласит о повышении денежного содержания солдатам на 25 фунтов. Жиденькие «ура».

Начинаются проблемы с поставками продуктов, хотя и не в «Аль-Дорчестере» с его набитыми складами, теперь вокруг него колючая проволока и часовые, вооруженные «шанцирами» сорок пятого калибра. Лоуренс говорит, все патроны холостые, но я не верю. Он хочет, чтобы я принес присягу, должным образом подпал под армейскую юрисдикцию, но я отговариваюсь, мол, нет времени, слишком много надо сделать. Некий Сейед Омар, муфтий Центрального Лондона, является в офис передать заявление, которое следует опубликовать в «Свободных британцах». Пол. Л. мне переводит. Суть заявления: Англии необходимо уяснить, что возведение мечети – священный труд, не подпадающий под светские законы или договоренности, что место строительства может находиться на британской земле с точки зрения географии или топографии, но в более глубоком или духовном смысле – это исламская, священная земля; всему исламскому миру было дано обещание, что Великая Лондонская мечеть, главный мусульманский храм всего Запада, будет открыта с большими церемониями в первый день Шавваля; обещание должно быть исполнено, забастовки и промышленные диспуты – пустая суета; пусть британский народ и его правители уяснят, что исламские лидеры не потерпят никаких гребаных беспорядков или высоких слов в их оправдание. На обратном пути из «Аль-Дорчестера» машину Сейеда Омара забросали камнями и отбросами.

Небольшие патрули совершают нерегулярные обходы, все вооружены пистолетами, палками, короткими тяжелыми дубинками, чем угодно, в них – сплошь мусульмане: пакистанцы, даже выходцы из Северного Китая, плюс англосаксонские новообращенные, и женщины тоже. Ничего проарабского, ничего общего со «свободными британцами», они защищают мусульманские лавки, жилые дома и, разумеется, мечети. Отряд пехоты из Локхидских казарм, наперекор распоряжениям армейских цеховых старост, вышел с автоматическим оружием из взломанного арсенала на улицы Ист-Энда, где благожелательно пытался организовать раздачу муки для импровизированных уличных пекарен.

Электричества нет, свечи, когда их можно достать, стоят 10 фунтов за штуку. Много порчи частного имущества – мебель, витрины магазинов и т. д., – чтобы развести уличные костры. Сегодня повсюду замерзшая грязь, люди оскальзываются и бранятся. Часовой «свободных британцев» у «Аль-Дорчестера» поскользнулся и упал на задницу, автомат случайно выстрелил, ранив женщину, которая оказалась леди Белчер, женой пэра ОКа. Адский гвалт. Ходят слухи, что по улицам Бирмингема грохочут танки. Все больше оружия, несомненно, доставляется через Хитроу и другие аэропорты. Не могу получить какие-либо новости из провинций, помимо сообщений о беспорядках, убийствах, утечках в газовых трубах, взрывах, замерзшей воде в трубах. Жаркий спор с полк. Л. из-за его лжи, дескать, автомат часового заряжен холостыми. Он говорит: я ненавижу насилие, но сами видите, какова ситуация; вы же понимаете, что компромисс по вопросу мечети немыслим. Я ему: конец забастовки в ваших руках и в руках ваших боссов, кем бы или чем бы они ни были, отзовите штрейкбрехеров из «свободных британцев», позвольте стать на их место профсоюзным рабочим. А он: выходит, такова ваша точка зрения, да? Вы изменились, Аллахом клянусь. Не слишком, отвечаю я, я всегда верил в примитивные объединения с целью самозащиты, я же в конце концов историк, но я против косности. А он: раз и навсегда, никакого шанса на компромисс, исламские лидеры не примут профсоюзную рабочую силу, глав английских профсоюзов надо заставить образумиться. Образумиться под дулом пистолета, говорю я. Происходящее мне совсем не нравится.

Любопытное происшествие на Пиккадилли. Сын Девлина, натурщик Билла Символического Рабочего, объявился у статуи Эроса, одетый как на плакате и опознанный как Билли, в стельку пьяным, разделся, невзирая на холод, догола и пустился в гейские пляски, выкрикивая: «Иметь Рабочих! Рабочие придите, чтобы вас поимели!» По всему городу плакаты с Биллом Символическим Рабочим уродуют, дорисовывают из баллончиков гигантские члены и бранные слова. Какая-то женщина, с которой я столкнулся на улице, разрыдалась, мол, вы должны мне помочь, мол, мне надо попасть в Дарлингтон, у меня нет денег, говорят, в Дарлингтоне творятся ужасные вещи, а у меня там замужняя дочь, я очень волнуюсь. Я отдал ей выданный в Кроуфорд-Мэнор путевой лист, чистый, но подписанный, она едва ли не на коленях меня благодарила. Какая, в сущности, нелепость: никакие поезда на север дальше Лимингтона не ходят, и даже на тех работают машинисты из «свободных британцев». Лист так и так скорее всего бесполезен. Но все, на чем (как на этом путевом листе) стоит королевский герб, все, выпущенное Управлением королевской железной дороги, – талисман здравомыслия и стабильности. Однажды бедняжка, возможно, сумеет им воспользоваться.

Вспомнил, как кумины – кажется, это было так давно! – рассказывали про Подпольный университет. Сегодня стал свидетелем одной такой лекции в разгромленном и совершенно разоренном супермаркете: банде внимательных громил преподают латинскую литературу. Тут явились забастовавшие учителя средних школ, чтобы протестовать против штрейкбрехерского образования, схоластических предателей и так далее, а студенты ПУ показали им, почему насилие, пусть и незаинтересованное, необходимо, дабы защитить исконное право человека слушать курс Вергилия и Горация. Gesta sanguinaria (?)

Совершенно очевидно, что даже немощного правительства более не существует. Вчера слышали, как премьер-министр мистер Шин призывал по радио «свободных британцев» и бастующих образумиться, исламских лидеров – умерить фанатизм, да и ОКу тоже его умерить стоило бы. Уже сегодня стало известно, что он подал в отставку и что король не предпринял ничего, чтобы просить кого-то другого сформировать новое правительство. Погоды это не делает, только доказывает раз и навсегда, что у нас в ОКнии никогда не было эффективного правительства, только чиновники, которые машинально проводили в жизнь любые постановления, каких требовал ОК. Однако с точки зрения конституции ситуация интересная. Вправе ли монарх оставлять страну без правительства? Согласно традиции, он должен просить кого-то из партии большинства, обычно по рекомендации уходящего премьер-министра, взять на себя руководство кабинетом, перетасовав уже существующий. Станет ли следующей стадией свержение монарха и выдвижение мистера Петтигрю в качестве (исполняющего обязанности или временного) главы государства? Это конец конституции?

На улицах все больше требуют, особенно у стройки на Грейт-Смит-стрит и у посольства Объединенных арабских наций, чтобы арабы покинули Великобританию. Долой треклятое арабье и тому подобное. Расовые волнения в малом масштабе, но, возможно, еще разрастутся. «Свободные британцы» открыто применяют оружие. Истории о танках в Бирмингеме обернулись фальшивкой. Это были небольшие бронетранспортеры времен Второй мировой. В «Аль-Дорчестере» заканчивается провизия.

Настойчивые слухи с Восточного побережья об арабских самолетах или, во всяком случае, самолетах, на которых под зимним солнышком поблескивают звезда и полумесяц и которые пытались приземлиться, но силы НАТО их отогнали. Слишком фантастично? Бомбардировщики? Транспорт военно-воздушного десанта? Не верю я в такую ерунду.

Голод, хаос, повсюду оттаявшая, раскисшая грязь, неубранные битые стекла и мусор, разрывы труб водоснабжения, неофициальные предостережения о заражении резервуаров воды, взрывы газа. Среди «свободных британцев» брожение. Сегодня день выплат, на плацах у СБ-центров построения пунктуально в 9.00. Объявлен мораторий на выплаты. Не хватает наличных денег. Арабский лидер на оксфордском английском выступал на конференции в бальном зале «Аль-Дорчестера» (Шейх Иса Та’ала? Имя вызывает сомнения, неясно, кто же выступал) о понимании непопулярности арабов и мусульман вообще в разгневанной, парализованной забастовкой Великобритании, но на протяжении своей долгой истории ислам не раз сталкивался с враждебностью, и уход арабов не предполагается. Значительная часть арабских денег вложена в английскую собственность. Шейху (обязательные черные очки, к сигарете в данхилловском мундштуке подносит спичку адъютант в буром костюме) как будто не по себе. Из разговоров с шишками «свободных британцев», арабами, анонимными господами, возможно из ОК, а возможно, это были члены парламента или государственные чиновники высокого уровня, я вынес впечатление, что велась серьезная дискуссия о панисламском перевороте и установлении власти султана, халифа или президента, – согласно распоряжению Пророка воздвигнуть флаг истинно верующих в земле неверных. Опасались оппозиции со стороны американских картелей со значительными, пусть и сокращающимися, финансовыми интересами в Великобритании. Много говорили об ЭОЛМ, чего я не понял. Позднее выяснил, что аббревиатура обозначает Эксперимент Островов в Ла-Манше. Не могу поверить. Вообще не могу поверить тому, что слышал.

По всей очевидности, франкоговорящая алжирская армия, собранная в Авиньоне и Оранже на деньги из Саудовской Аравии, несколько месяцев назад захватила острова Олдерни и Сарк. Из-за цензуры прессы и радио никаких известий ни во Францию, ни в Англию не просочилось. Последовало насаждение законов шариата, закрытие баров, разбивание на улицах бочек с пивом и крепким алкоголем (золотистая жидкость, пенясь, сбегает в канализацию), запрет на свинину и прочие продукты свиного животноводства, превращение крупных церквей в мечети, а Иисуса Христа – в Наби Иса, предпоследнего великого пророка, но не более того. Значительная враждебность со стороны населения Норманнских островов. Кровь бежит в водостоки следом за золотистой жидкостью. Так что… мой сон! Всеобщий вывод: эксперимент провалился, насильственное обращение непрактично. Французское правительство уговорило местные муниципалитеты Сарка и Олдерни замять инцидент, ставящий французов в неловкое положение. Боже ты мой, как мало мы знаем, как мало нам говорят! И тем не менее кажется маловероятным, что насаждение ислама случится у нас. Festina lente.

Гадкое происшествие и очень неприятная ссора с полк. Л. Пять или шесть человек, работавших на строительстве мечети, решили уйти. Им надоело, что их маршем водят из барака и обратно, что на них орут, что их проклинают, что им угрожают. Они хотели выйти из «Свободных британцев» и вернуться в ряды профсоюза строителей. Их увели под усиленным конвоем. Больше их не видели. Я спросил, что с ними сталось. Полк. Л. знал, но отказался мне говорить. Дисциплинарные взыскания в отношении нарушителей дисциплины необходимы в любой армии, сказал он. Какое дисциплинарное взыскание было применено? Я хотел знать и все еще хочу. Не важно, ответил Л. Они были наказаны. Мятеж непозволителен. Расстрел? Их расстреляли? Нет, конечно, нет, мы не расстреливаем своих же. Но, как я сказал, это не наши люди, это всего лишь те, кто пришел к нам ради денег. Скажите, я хочу знать. У вас нет права знать. Пора вам принести присягу. Скажите, не унимался я, и к черту вашу долбаную присягу. Не ругайтесь при мне, лейтенант Джонс. И так далее, и так далее.

Я решил потихоньку улизнуть. Можно примкнуть к мародерам. Можно преподавать историю в каком-нибудь ПУ. Царит большая неразбериха, конфликт размыт, границы не определены. «Свободные британцы» свободно общаются с бастующими (сперва сняв форму и облачившись в стыренное гражданское), чтобы восстановить толику человеческой порядочности. Многие забастовщики хотят вернуться к работе. Сильна коллективная тоска по отменному куску мяса, бутылке пива и тихому вечеру у телевизора. Громкоговорители профсоюзов на грузовиках (теперь их меньше, поскольку нет бензина) глушат воплями. Но, разумеется, и кричат им «Ура!». Строители мечети работают как из-под палки. Бригадирами у них теперь исключительно сержанты, вооруженные пистолетами, но пускающие в ход дубинки. Это опухоль, которая должна рассосаться или быть излечена. Но как?