– Теперь тебе все известно, – сказал Слартибартфаст, вяло пытаясь навести хоть какой-то порядок в своем кабинете. Он подошел к ближайшей груде, взял сверху один листок, но, не найдя, куда его положить, вернул на прежнее место; груда немедленно рассыпалась. – Пронзительный Интеллектомат спроектировал Землю, мы ее построили, а вы на ней жили.

– А потом пришли вогоны и уничтожили ее за пять минут до завершения программы, – не без горечи продолжил Артур.

– Да, – молвил старец, безнадежно оглядывая комнату. – Десять миллионов лет насмарку! Десять миллионов лет, землянин… Ты можешь представить себе такой огромный период времени?! – Помолчав, он добавил: – Вот вам бюрократия.

– А знаете, – задумчиво проговорил Артур, – это многое объясняет. Всю жизнь я испытывал странное беспричинное чувство, что в мире что-то происходит – что-то большое, даже зловещее, – а от меня это держат в тайне.

Слартибартфаст беспечно махнул рукой:

– Совершенно нормальная паранойя. У кого ее нет?

– Но если все испытывают одно и то же, это же что-то значит? – воскликнул Артур. – Может быть, за пределами известной нам Вселенной…

– Может быть. Какая разница? – остудил его пыл Слартибартфаст. – Может быть, я стар и утомлен, но, по-моему, шансы установить истинные причины происходящего столь абсурдно малы, что лучше не ломать себе голову, а заняться делом. Взгляни на меня, я специалист по береговым линиям, получил премию за Норвегию. – Порывшись в какой-то немыслимой груде, он извлек плексигласовый ящичек с макетом Норвегии. На ящичке было выгравировано его имя. – Вот скажи: есть в этом смысл? – спросил старец. – Лично я его не вижу. Всю свою жизнь я занимался фьордами. На быстротечный миг они вошли в моду, и меня удостоили высшей награды.

Повертев ящичек в руках, он пожал плечами и небрежно отшвырнул его – однако не так уж небрежно, чтобы тот упал не на мягкое.

– Во втором экземпляре Земли, который мы сейчас строим, мне поручили Африку, и, разумеется, я делаю ее с фьордами – люблю их и уверен, что они придают континенту старомодное очарование в стиле барокко. А мне заявляют, что получается недостаточно экваториально. Экваториально!.. – Слартибартфаст горько рассмеялся. – Какое это имеет значение? Наука, конечно, творит чудеса, но счастье куда ценнее правоты.

– Вы разве не счастливы?

– Нет. В том-то и беда.

– Жаль, – сочувственно произнес Артур. – А мне казалось: какой приятный, спокойный образ жизни…

На стене вспыхнула маленькая белая лампочка.

– Пора, – сказал Слартибартфаст. – Мыши ждут. – И открыл дверь, выжидательно глядя на Артура.

Тот в последний раз обвел взглядом комнату, посмотрел на себя, ощутил кожей потную, мятую одежду, в которой еще в четверг утром лежал в грязи перед бульдозером.

– Да, мой образ жизни вряд ли можно назвать спокойным, – прошептал он.

– Прошу прощения? – переспросил старец.

– Пустяки, – ответил Артур. – Шутка.