Файл 009

Рогатый демон с оливковой мордой, уже не на телеэкране, а воочию, предстал перед пятидесятитысячной аудиторией на Васильевском спуске и, как нарочно, на фоне Кремлевской стены.

В рамках торжеств по случаю приближающегося юбилея столицы на открытой эстраде неистовствовала заезжая дива — рекордсменка по бюсту среди звезд попсы — Сандра. Зрители, в основном молодежь, восторженно всплескивали руками над головой, раскачивались и пританцовывали, свистели, притоптывали и подпевали. Настроение было приподнятое, и ничто не предвещало экстраординарных эксцессов. Милицейские кордоны у переносных заграждений тоже пребывали в расслабленном состоянии, чаще поглядывая на простегиваемую лазерными трассами сцену, чем на ритмично колышащуюся толпу. Банки из-под пива, вспыхивающие на взлете в лучах прожекторов, слишком легкие, чтобы причинить увечье, не внушали особенных опасений.

Парни и девушки пьянели не от вина или пива, а от кайфа, непередаваемого ощущения слитности в общую массу, наэлектризованную пронизывающим чередованием звуков и вспышек, одурманенную собственным ревом и запахом здоровой ликующей плоти.

Упитанная певичка хриплым порочным голосом выдавала рулады, какие и не снились Чиколлине в ее лучшую пору. Кружась в экстатической пляске, пробуждавшей смутные воспоминания о хлыстовских радениях у тех, кто имел о том хоть отдаленное представление, и по-цыгански передергивая плечиками, пока не слетели бретельки, она была великолепна. Умудряясь удерживать микрофон в кокетливо выгнутых пальчиках у самых губ, мерзавка только что не облизывала черную микропористую головку, словно эскимо или еще какое лакомство.

Обритый наголо саксофонист, покачиваясь, как факир перед коброй, чутко сопровождал ее ужимки и содрогания гнусавыми всхлипами, что ужасно веселило разожженную публику. Не отставали и гитаристы. В судорожном наклоне они с таким приапическим вызовом вздергивали свои инструменты и так отчаянно трясли лохмами, откидываясь назад, как будто из последних сил вели бой за окруженную врагом высотку. Дымящийся помост и впрямь чем-то напоминал войну. Казалось, что прожектора, обшаривающие горизонт, вот-вот нащупают неприятельский бомбардировщик, но чахлые пятна света упирались в набрякшие тучи.

Один московский заклинатель дождя, якобы уже обеспечивший ясную погоду в день важного государственного мероприятия, дал публичное обещание не подкачать и сегодня. Благо за соответствующую мзду телевидение открывало зеленый свет любому вздору. Так, колдун с цепью на шее, воздействуя своей нервной силой на точки иглоукалывания мертвеца, заставил его приподняться с каталки, а популярный и действительно одаренный музыкант развил целую теорию о людях-грибах. Ведущий передачи пришел в дикий восторг от вести о грибном происхождении Ленина. Владимир Ильич оправдаться не мог, тогда как статист, сыгравший роль оживленного кадавра, со смехом поведал о забавной проделке всему свету.

Когда упали первые капли, репутация заклинателя оказалась под угрозой. В засушливой Африке, где от своевременно выпавших осадков зависит жизнь целых племен, его бы одели в леопардовую шкуру и наградили десятилетней наложницей, но он-то решал обратную задачу, и, кажется, неудачно.

Впрочем, недвусмысленные предвестники неминучего ливня должного впечатления не произвели. Разгоряченные головы даже не почувствовали рекогносцировочных ударов сконденсированной влаги. Точечных, как бы выразились в ином случае.

Когда же начались уже известные превращения, капризы погоды, мягко говоря, стали не актуальны. Как завороженные, тысячи глаз, не мигая, впились в изменившееся точно по волшебству (а нельзя исключить, что именно по этой причине) распутное личико Сандры. За какой-то миг румяна покрылись ящеричной зеленью, хорошенький носик удлинился и обрел свирепый изгиб, а из разверстого надбровного ока вырвалась ослепительная искра, породившая разветвленную молнию, за которой последовал оглушительный удар грома. Казалось, само небо обрушило праведный гнев на погрязшую во грехе Землю.

Пожалуй, и во времена Эдгара По такую метафору сочли бы банальной. Разумнее, следуя мудрому завету францисканца Оккама, не умножать число сущностей сверх необходимости, на чем и стоит наука. Нельзя, например, сбрасывать со счетов шаровую молнию, которая могла в своем слепом полете поразить поющую актрису. В насыщенной электричеством атмосфере образовался канал ионизации, что и вызвало немедленный разряд. Тем более что запахло озоном, а не какой-нибудь адской серой.

Нет, негодные это попытки — дать рациональное объяснение явлениям запредельного плана. Никакая ионизация не способна вызвать появление рогов там, где их отродясь не было. Шаровая молния ни при чем. Она может ударить в глаз, но не из глаза.

Все, кого ни спрашивали потом, божились и клялись, что с бедной Сандры слетело, вернее, как бы слетело, испарилось облегающее серебристое платье, а дальше пошло, как в телевизоре: едва успели промелькнуть во всей красе рекордные округлости, как тут же растаяли туманом вместе с кожей и так вплоть до конечной стадии. При этом глубокое контральто с непревзойденно-чувственной хрипотцой продолжало звучать ничуть не хуже прежнего. Возможно, именно по этой причине, как аргонавты, очарованные пением сирен, свидетели не обратили внимания на существенную, даже очень существенную подробность. Метаморфозы на подмостках отличались от происшествия на первом канале обратным течением. Кипчакская княжна сначала утратила внешнюю, так сказать, оболочку, обратилась в скелет и уж потом предстала в облике монстра, мечущего адское пламя. То ли лазерные импульсы, то ли огни Святого Эльма, черт их подери!

А вот у Сандры «процесс пошел» (навязалось!) противоположным порядком: началось с позеленения и рогов, а завершилось скелетом. Надо было видеть, как лихо отплясывал выбеленный до блеска костяк, виляя тем, что еще минуту назад было бедрами! Как истомно клацали безгубые челюсти у микрофона, распевая куплеты!

Группа, словно происходящее ее никак не касалось, продолжала исправно дуть и бренчать, клавишник метался по всем регистрам, и ударник трясся с неослабным энтузиазмом, посылая воздушные поцелуи Сандре, когда она наплывала на него… Чем наплывала? Слово «зад» не отвечает ситуации, а «таз» как-то не вяжется, что ли…

А голос звучал! И шлягер был допет до последней ноты.

Под аккомпанемент небесного оркестра, шипение разверзшихся хлябей и фейерверк молний, полыхавших праздничным салютом в предназначенных по регламенту (еще одна странность) секторах.

Однако самым непредсказуемым, поистине удивительным событием этого незабываемого сверхфантастического вечера стало поведение публики.

Кратковременное оцепенение, гипнотический транс, каталепсия (все изреченное — ложь!) прорвались таким единодушным воплем восторга, какого древние камни не слыхали с того далекого майского утра, когда товарищ Сталин в последний раз появился на мавзолее и помахал рукой колоннам демонстрантов. Реакция и впрямь непредсказуемая. Казалось бы, должна вспыхнуть паника, начаться давка и прочие проявления травмированной психики — от обычной истерики до религиозного помешательства. В мрачные времена средневековья (не такие уж и мрачные, как нам вдалбливали), скорее всего, так бы и произошло. Или все-таки нет? Ведь были же знаменитые дьяблерии, когда на площади, прямо против собора, выделывали непристойные антраша жонглеры, наряженные в чертей! Смех, здоровый очистительный смех вытеснял страхи перед муками ада и светопреставлением, о чем чуть ли не каждодневно вещали с амвона. По сей день во многих, притом просвещенных и процветающих странах устраиваются веселые карнавалы, где разгуливает смерть с косой и кувыркается всяческая нечистая сила, а тыквы с прорезанными глазницами изливают потусторонний свет со всех подоконников.

Чем мы хуже, спрашивается? Возможно, в чем-то и лучше.

Во-первых, узнали рогатого персонажа субботних «Кукол». Даже те немногие, кто не видел скандальных передач по первому, а спустя день и по московскому каналу и не слышал о них, что маловероятно, так как слухи о пришествии Сатаны множились, наверняка смотрели субботнюю передачу.

Спешно изготовленная в Германии маска, выполненная по первоначальному наброску, доведенному до состояния чуть ли не фоторобота, оказалась очень схожей с оригиналом!

Автор использовал римейк из второй части «Фауста», где Мефистофель в облике астролога появляется при дворе императора. Естественно, императором сделали главного героя. В полном соответствии с текстом Гете и некоторыми реальными тенденциями, нечистый дает первому лицу совет, как решить все проблемы с бюджетом и неплатежами в рамках империи, то бишь, единого и неделимого СНГ:

— Дабы себя и нас спасти, станок печатный запусти.

У Гете о том же, хотя чуть деликатнее: необеспеченные золотом ассигнации.

По уровню сатирического мастерства, да и такта тоже, «Новый Фауст» мало чем отличался от зрелища на темы библейского «Исхода», но пусть этим занимаются критики.

Нас куда больше волнует фурор, произведенный превращением Сандры в «куклу» (условно). Иначе, как взрывом восторга, это и не назовешь.

Крикам ликования, бурным аплодисментам, свисту и завываниям от полноты чувств есть очень простое объяснение. Молодежь восприняла все случившееся как потрясающее шоу. Великолепное, сногсшибательное, высший класс! Тем более что действо протекало в считанные минуты, а то и секунды. Не успели опомниться, а Сандра, жива-здоровехонька, уже раскланивается, поправляя бретельки.

Когда, на каком куплете, на какой ноте она, не переставая петь, утратила свои зажигательные формы? Показания расходятся настолько, что их нельзя принимать всерьез. Даже момент, когда хлынул ливень, и то вызвал существенный разброс. Очухались, успев промокнуть с головы до ног.

Эстет, апеллируя к греческому театру, назвал бы это катарсисом — очищением. Психиатр, возможно, согласился, бы, но, подумав, констатировал бы шок. Среди опрошенных очевидцев эрудитов как-то не нашлось, специалистов по шоковой терапии — в прямом и переносном смысле — тоже. А жаль! Стоило посмотреть на поведение подопытных.

Зато излишне говорить, что на таком мероприятии собрался цвет пишущей и снимающей братии. Сандру держали на прицеле как минимум три монитора, а сколько было в толпе видеокамер, не знает даже служба кремлевской охраны. Блицы фотоаппаратов вспыхивали поминутно, затмевая порой блеск молний. Щелкали и писали на видаки не только профессионалы, но и фанаты, любители неизвестно чего и все, кому не лень.

Летописцы столичной жизни Варвара Царапкина и Миша Собеляк, разумеется, тоже присутствовали по долгу службы, но врозь. После постыдного провала «Повторного визита», в чем Варвара обвинила автора сценария, тандем распался.

Под Сандру могли отвести в «Добром вечере» максимум три минуты. Даже пикантный эпизод, когда из-под сверкающего корсажа выкатились ядра, вполне достойные царь-пушки, не решал проблему. Но уж очень хотелось реабилитироваться хоть на чем-нибудь и занять подобающее место в рейтинге телеведущих.

И вдруг случай представился. И какой! Варвара и мечтать не могла, что вернется к охаянному сюжету как победительница.

— Снимай же! Снимай! — забарабанила она кулачками по спине оператора, едва начались превращения.

И тут мы подходим к самому загадочному и — не хочется думать о таком — зловещему проявлению неведомых сил. Ни на одной кассете, ни на едином хотя бы кадрике не удалось запечатлеть таинственного гостя. Всюду она — поющая и танцующая Сандра. Никаких провалов записи или засветок пленки.

Но это выяснится в лучшем случае завтра, а пока до костей промокший люд разбегается кто куда. Спрятаться от дождя, переходящего в мелкий град, — это после +36 °C — на Красной площади негде. Не под елкой же у надгробья какого-нибудь вождя. Понятно, что наиболее сообразительные рванули под мост. Там, в арке, можно было переждать самый пик непогоды, хотя хрен редьки не слаще — мчащиеся автомобили окатывали не хуже поливальных машин.

Именно здесь, на свою беду, укрылся незадачливый заклинатель дождя, покинутый группой поддержки.

Где-нибудь на Яве собрат по профессии, прежде чем обуздать тропический ливень, садится на строгую диету, не пьет воды и даже не смеет к ней прикоснуться, не то что, положим, искупаться. Так же поступает и шаман из племени тораджи. Ест немытыми руками, пьет только пальмовое вино, избегает женщин. Когда же наступает срок приниматься за дело, племя строит для него на рисовом поле специальную хижину, где он разжигает огонь, который ни в коем случае не должен угаснуть. При этом используется особая древесина, способная противостоять влаге. Набрав полные пригоршни золы, заклинатель сдувает ее с ладоней в сторону наплывающих туч. Если же, паче чаяния, надобность в ясной погоде отпала и требуется хороший душ, то нет проблем. Стоит залить костер водой, и тут же дождь хлынет как из ведра.

Но так работают настоящие профессионалы. Этот же, видите ли, рассеивал облака взглядом!

«Хотите верьте, хотите не верьте, — изощрялся корреспондент РТР, по второму каналу, — но мы провели эксперимент. Выбрали небольшое облачко и предложили продемонстрировать свое могущество. И что вы думаете? Оно действительно начало таять и постепенно исчезло».

Что и говорить, сильны пережитки примитивнейшей магии, но и архаические традиции укоренились в коллективном бессознательном не менее прочно. За нерадивость в управлении погодным механизмом богов и тех не щадили. Выставляли под палящее солнце, когда долго не наступал сезон муссонов, или, напротив, выгоняли под проливень, если сады и пашни истосковались по свету и теплу. Китайцы секли своих идолов плетью, понижали в ранге, лишали жертвоприношений, а в Сицилии, например, истомленные засухой крестьяне выволокли статуи святых, ругая на чем свет стоит, и сорвали с них драгоценное облачение.

И это грозные языческие боги! Всемогущие католические угодники! Что же до проштрафившихся колдунов, то с ними тем более не церемонились. Могли и из племени выгнать, и в жертву принести. По сравнению с другими наш отделался легко. Кто-то из шумной ватаги парней узнал новоявленного телегероя, и ему устроили кошачий концерт:

— Начистить табло мармыге! — поступило предложение, но принято не было. Восторжествовал плюрализм.

— Проваливай отсюда, фраер, — и вытолкали бедолагу под дождь.

Очевидец сцены Миша Собеляк мысленно одобрил действия акселератов: справедливо и гуманно — без мордобития. Материал сам шел ему в руки. Выделив неформального лидера, он достал свой трехскоростной диктофон с миниатюрной кассетой и, расплывшись в улыбке, приблизился к веселой компании. — Молодцы, ребята! Так его, шарлатана!

— Сон разума порождает чудовищ, — лидер оказался развитым мальчиком. Спортивного вида, с тонким одухотворенным лицом, он держался независимо и если слегка бравировал, то без нарочитого вызова.

— С концерта?

— А то!

— «КС» читаете?

— Клевая газетенка.

— Несколько слов для печати.

— Всегда пожалуйста.

— Представься.

— Владислав.

— А фамилия?

— Ларионов.

— Учишься?

— В десятый перешел.

— Остальные тоже?

— Тоже! — ответил обрадованный хор.

— Поздравляю… Ваши впечатления от концерта?

— Класс! Хлеще булкотряса!

— Булкотряса? — не понял Собеляк.

— Дискотека, — снисходительно растолковал Ларионов-младший.

— Я по поводу случившегося. Твое мнение, Слава.

— Он Владик! — встрял в разговор упитанный очкарик, стоявший ближе всех к заводиле.

— Что, по-твоему, произошло там, на сцене, Владик?

— Разумнее сформулировать вопрос иначе: как это сделано?

— И как?

— Голография.

— Блеск! — искренне восхитился Собеляк. Абсолютно стерильный по части фундаментальных наук, он краем уха слышал о голографии, полагая, что она сродни порнографии, но много мягче, на манер ню в электронном исполнении. — Я бы сказал больше: скелетография!

Владик недоуменно повел плечом.

Дождь внезапно иссяк, и угасающее небо, еще достаточно светлое, прояснело.

— Глаз циклопа, — небрежно бросил очкарик. — Надо делать ноги, а то скоро опять хлынет.

— А ты разгони, — прозвучала чья-то подначка. — Свято место пусто не бывает.

«Способные пареньки», — подумал Собеляк, выходя вместе со всеми из-под бетонного свода. Под ногами захрупали тающие градины. Ребята решили идти к метро через площадь. Михаилу было все равно — лишь бы в метро — и он увязался за ними. Сандра — особая статья, а про заклинателя он сделает отдельно, строк шестьдесят — семьдесят. Заголовок пришел из космоса, из ноосферы: «Племя изгоняет колдуна». Пониматься будет: «Племя (молодое, незнакомое) изгоняет колдуна».

— Чем увлекаешься? — спросил он Владика уже просто так, общения ради.

— Информатикой.

— Здорово! В физики, значит, пойдешь?

— В математики.

— А насчет лирики как? Стихи любишь?

— Стихи? — тонкие, красиво очерченные губы мальчика дрогнули в пренебрежительной усмешке. — Смотря какие стихи.

Место — проходили мимо Спасских ворот, время — золоченые стрелки приближались к одиннадцати, и даже хруст льда на брусчатке вызвали соответствующую ассоциацию. Он дерзко вскинул голову и с завыванием, как читают поэты, продекламировал:

— Это про кого?

— Про Сталина, — Владик с нескрываемым интересом смерил репортера взглядом. — Слыхали про такого?

— Сочинил кто? Не сам ли?

— Во дает! — восхитился очкарик.

— Заткнись, — одними губами выдохнул Владик, сделав страшные глаза, и, доверительно наклонясь к Собеляку, проронил со значением:

— Не для печати: один выдающийся поэт — тайный ампиловец. Из досье моего деда.

— Он что, любит усатого? — принимая все за чистую монету, осведомился Михаил.

— Нэнавыдыт!

— За что?

— За все.

— Например?

— Отца у него расстреляли, прадедушку моего.

— Белогвардеец? Капиталист? Или за здорово живешь?

— Секретарь обкома.

— Любопытно, — Собеляк начал догадываться, что мальчишка его дурачит, но не обиделся, а, напротив, проникся симпатией.

Ребята хохмили, перепирались, обмениваясь короткими репликами, но специфические словечки, с нарочитой небрежностью слетавшие с языка, зачастую оставались непонятными. Репортеру не пристало быть ни особо стеснительным, ни тем более деликатным, и Собеляк с наивным видом, чему немало способствовала вислая губа, лез с расспросами.

Компания встречала их покровительственным смешком.

— Ужалиться?

— Выпить где-нибудь в офисе.

— В каком офисе?

— Во дает! В любом подвале!

— Свалили шнурки?

— Значит, родители тю-тю — отвалили.

— Морг?

— Правда не знаешь?.. Да квартира!

«У нас было все иначе, — не без грусти подытожил Собеляк. — Кирнуть, предки, хата… Они будут лучше, чем мы», — пришел к выводу, причислив себя к прошлому поколению, хотя разница между ним и этими, нынешними, составляла не более десяти лет.

Земля и ее обитатели купались в океане электромагнитных волн, соткавших виртуальную реальность параллельного мира. Она властно вторглась в мозг, разворошив уснувшую где-то в подкорке родовую память, и вышли наружу древние сны, смешавшись с явью. Был видимый ряд и невидимый, и они расходились в бесконечности, согласно геометрии Лобачевского.

И все, никем не учтенное, не осознанное, ложилось в строку, включая град в середине лета — дежурную каверзу нечистой силы.

Здравым рассудком и логикой не охватить многомерности бытия, и счастлив тот, кому выпал случай столкнуться с неизведанным.

Леди и джентльмены, знакомьтесь: Черный Барт, ужасный бандит со склонностью к поэзии. В 1870-х годах за этим дедушкой числилось 27 ограблений банков и его лицо висело на каждом столбе с надписью «Разыскивается за большое вознаграждение».

Доски объявлений в наше время успешно заменил «Интернет». Теперь на Черного Барта, а также его коллег — романтиков с большой дороги можно полюбоваться во «Всемирной Паутине».

Идея принадлежит американскому банку «Веллз Фарго», который в прошлом веке стал одной из жертв Черного Барта. Банк эту неприятность пережил и через 120 лет занялся мщением.

По его инициативе в «Интернете» появились старые плакаты «Wanted», на фоне которых очень удачно смотрятся нынешние беглецы от закона. «Веллз Фарго» всегда был беспощаден к разбойникам, — гласит лозунг. — Будет и впредь».

ВНИМАНИЕ! СНОВА В РОССИИ!

Известный Ясновидящий Запада:

— Поможет вам в решении Семейных и Личных Любовных проблем.

— Избавит от порчи, сглаза, проклятий, оговоров, зависти!

— Откроет пути в бизнесе, и удача будет сопутствовать вам!

— Защитит вас, ваших детей, ваши дома от посторонних воздействий!

— Особым образом составит и заговорит для вас ТАЛИСМАНЫ И ОБЕРЕГИ, на ЗАЩИТУ и ПОКРОВИТЕЛЬСТВО СУДЬБЫ и УДАЧИ!

Дорогие друзья, записаться к нам можно по телефону с 11.00 до 20.00

Господа!

Красивые, эротичные девушки помогут Вам познать море приятных ощущений и пригласят к себе в гости.

Вы будете окружены нежностью и вниманием!

Круглосуточно.