С первых же слов американца, потрясенного азиатским коварством, Макдональд понял, что настал его час. Счастливый случай, на который он не переставал надеяться с того самого дня, когда наткнулся на заснеженный, полыхающий рыжими сполохами перевал, покорно давался в руки.

Смита даже не пришлось уговаривать. Исподволь проведенная работа увенчалась блестящим успехом. Понадобился всего лишь эмоциональный толчок, и упрямый янки, бредивший Королевством драконов грома, загорелся столь же пылким стремлением проникнуть в загадочную долину. Тайная идея Макдональда незаметно стала его идеей.

Теперь он приглашал Макдональда в попутчики!

Решено было выступить как можно скорее, не дожидаясь сомнительных результатов посольства к трипону. Дабы лишний раз укрепить решимость ниспосланного свыше компаньона, Макдональд подсунул ему медную бляху в виде скрещенных молний — двойной дорже, предусмотрительно открепленную от седла. Упомянув вскользь о том, что магический амулет якобы привезен из долины, он не замедлил дезавуировать слух. Как и следовало ожидать, Смит оказался более восприимчивым к положительным доводам. Опровержения, построенные на огульном отрицании, он пропустил мимо ушей и клюнул на бронзовую приманку. Его терзали опасения, что в самый последний момент поход может сорваться, и придется с пустыми руками возвращаться на заокеанскую родину. Воистину сладок запретный плод.

Как и было условленно между новыми компаньонами, Смит объявил смотрителю дзонга, что не может более ждать разрешения на поездку в Тхимпху и поэтому хочет вернуться в Непал.

— Какую дорогу предпочитает саиб? — спросил, получив такое же уведомление, шерп.

— Это надо решить сейчас же? — нахмурился американец, не желая лгать без особой нужды.

— Разумеется, сэр. От дальности пути зависит количество провианта. — Анг Темба был неприятно поражен легкомыслием патрона. — Количество животных — также. — Ничего не поделаешь, приходилось напоминать очевидные истины. — И погонщики должны заранее знать, куда предстоит идти.

— Вы целиком и полностью правы, мистер Темба, — Смит приложил руку к сердцу. — Но, видите ли, я бы хотел немного порыскать вокруг… Может быть, если удастся, спуститься в долину с перевала Лха-ла, а уж затем пройти в Мустанг по гребню… Вы не возражаете?

— Как будет угодно саибу, — равнодушно согласился проводник. — Только я не знаю этой дороги.

— Не беда, мистер Темба. — Смит покровительственно похлопал верного Тигра по плечу. — Поищем вместе, на худой конец, всегда можно вернуться.

— Тогда нужно рассчитывать на самый далекий путь.

— Мы так и сделаем.

— Придется еще прикупить продовольствия.

— Что нам мешает? — Американец олицетворял благодушие и жизнерадостность.

— Сегодня как раз базар…

— Превосходно! — обрадованный Смит оборвал шерпа на полуслове. — Не будем терять времени.

Прибывшие с первым караваном торговые гости разложили свои товары прямо под крепостной стеной. Статный сиккимец с красным, как кедровая древесина, лицом привез мешки отборного риса и чайный лист. Сопровождавшая его коротко остриженная красотка с золотым кольцом на левом крыле мило приплюснутого носика, ловко орудуя мерной корзиной, уже отсыпала положенную долю монахам и весело болтала с соседками. Непальские лимбу выставили на продажу черное просо, крохотные початки кукурузы и всевозможные коренья: розовый ямс, маниоку, серые пупырчатые клубни имбиря. Печальный сикх в голубом тюрбане дремал над ящиком с самоцветами. Кроткие кираты доставили из долины Катманду картофель, цзамбу и всевозможные ритуальные поделки: трехгранные ножи пурбу, которыми танцующие ламы поражали злых духов, молитвенные мельнички, статуэтки.

Отливки были свежими и весьма примитивными. На таких искушенных знатоков, как Валенти и Смит, они не произвели впечатления. Однако истосковавшиеся жители «Всепоглощающего света», одобрительно цокая языком, быстро расхватали товар. Для них любой базар был праздником.

Смит сказал Тигру, что хотел купить побольше рису и цзамбы, а сушеные абрикосы, буйволиное мясо, фасоль и плиточный чай тот может взять по своему усмотрению.

Анг Темба тут же вынул миниатюрный калькулятор и принялся манипулировать кнопочками. Мелькание неоновых цифр на дисплее доставляло ему явное удовольствие. Изредка загибая пальцы и что-то шепча, он несколько раз подводил итог, но оставался, видимо, недоволен, и церемония повторялась.

— Мне это будет стоить двадцать семь больших монет, — наконец назвал он общую сумму.

— А мне? — с улыбкой спросил Смит, уже знакомый с местной расчетной системой.

Шерп вновь прибег к электронному колдовству и посредством сложнейших вычислений вынес окончательный приговор:

— Восемь тысяч четыреста двадцать непальских рупий.

«Восемьсот сорок два доллара», — мысленно перевел Смит.

По сравнению с затратами на вьючных животных это была сущая безделица.

— Я попрошу вас, мистер Темба, запастись солью, — Смит отсчитал десять сотенных бумажек, — табаком и мылом для носильщиков, а также взять побольше сушеного творога.

Шерп молча спрятал деньги и пошел искать менялу, чтобы купить у него нужное количество серебра.

На гималайских базарах одинаково охотно принимались монеты независимого Тибета и британской Индии, французского Индокитая и маньчжурской династии Цинь, а также полновесные николаевские рублевики, тугрики с монгольским знаком соембо и просто слитки с китайскими клеймами.

Чем оплачивал драгоценные активы минувших эпох покоритель Чо-Ойю, Смит не интересовался. Возможно, шерп брал серебро под проценты или же погашал долги поставкой дефицитных товаров. Целиком и полностью полагаясь на опыт и честность проводника, американец предпочитал не совать нос в чужой бизнес. Разногласия возникли поэтому не на финансовой почве.

— Мы можем выступить завтра? — спросил Смит, когда с закупками было покончено.

— Послезавтра, — категорически заявил Анг Темба.

— Хорошо, но понадобится еще одна лошадь.

— Кому?

— Мистеру Макдональду, альпинисту. Он любезно согласился сопровождать нас.

— Нет, саиб.

— Чего именно нет? — попытался уточнить Смит. — Подходящей лошади?

— В нашем контракте ничего не сказано о мистере Макдональде, сэр.

— Но я не потребую от вас никаких специальных услуг! — воскликнул изумленный Смит. — Наконец мы можем сделать соответствующую добавку к контракту. Надеюсь, здешние власти не откажутся скрепить соглашение?

— Дело не в этом, сэр, — неохотно признался шерп. — Однако мне бы не хотелось сопровождать мистера Макдональда в долину.

— Но почему, мой друг? Почему?!

— Как вам сказать, сэр… Одним словом, это было бы мне неприятно.

— Лично вам, Темба, или кому-то еще? — помрачнев, спросил американец. — Надеюсь, между собой мы можем быть вполне откровенны?

— Да, я очень уважаю вас, сэр, но знающие люди находят, что у мистера Макдональда черная аура. Ему не следует идти в долину.

— Жаль! — огорчился Смит. — А я-то, простак, дал ему слово… Как же быть?

— Наверное, надо подумать, сэр?

— А знаете что, дорогой мистер Темба, не будем пока ничего решать. Какое-то время все равно уйдет на подготовку, затем, я полагаю, нам придется предварительно разведать броды… Мы ведь не пойдем через мост?

— Нет, сэр. Он не выдержит яков.

— Вот видите… Мне так думается, мы проявим разумную осмотрительность, если проведем рекогносцировку.

— Согласен, сэр.

— Мистер Макдональд хорошо знает горы. Думаю, что он справится.

— Но это не выход, сэр.

— Почему? Я так считаю, что если человек присоединился в пути к твоему каравану, то ты за него не в ответе.

— Простите, сэр, но есть разница…

— Хорошо, мистер Темба, — переменил тему Смит. — Отложим этот разговор до другого раза. Когда вы будете готовы к походу?

— Послезавтра.

— Вот и отлично! Я же тем временем подумаю, как нам быть с этим Макдональдом. Возможно, мне удастся его отговорить… А ламы не смогут помочь? Снять или там развеять эту самую ауру? Я слышал, такие вещи делаются.

— Для лам нет ничего невозможного, сэр.

— Значит, договорились! — Смит еще раз дружелюбно потрепал шерпа по плечу и присел перед стариком тибетцем, торговавшим темными кристаллами поваренной соли и колобками мыла, напоминающего речную глину. — Этого добра, думаю, нам тоже стоит прихватить… Пригодится для обмена.

— Я уже взял.

— И пива, Темба! Побольше деревяшек с этим замечательным напитком!

— Конечно, сэр, — просиял шерп, превыше всех земных благ ценивший чанг.

Бамбуковые, косо срезанные по верхушке колена с хмельным кисловатым напитком продавались возле самых ворот, где расположилась вместе со своими яками большая семья лепча — загадочного народа, почитающего предков и птицу улар. Старик со спутанными волосами и куцей седой бороденкой, видимо, глава клана, сидя в сторонке, чертил на земле магические фигуры — янтры. Не принимая участия в оживленной торговле, он то сердито спорил с невидимым собеседником, то заливался тихим довольным смехом.

Шерпа, разом закупившего весь товар, он встретил неприязненно.

— Черная петля вьется над твоей головой, глупец! — Старик закашлялся, разразился проклятиями и босыми заскорузлыми пятками принялся стирать роковые знаки.

Веселый гомон вокруг разом утих, и улыбки сменились испугом. Молодые лепча сконфуженно прикрыли лица. Вместо того чтобы приветить столь выгодного клиента, дами обрушился на беднягу чуть ли не с проклятиями. Должно быть, незадачливый шерп, сам того не ведая, совершил нечто ужасное.

Анг Темба непроизвольно вздрогнул и, сунув руку за пазуху, коснулся охранительного амулета. Когти медведя и тигра помогут отвести зло. Нужно лишь незаметно выбросить черно-белую бусинку от дурного глаза.

Он отдал серебро и, подозвав кули, поспешил покинуть нехорошее место. Но что-то остановило его, заставило оглянуться. Старый лепча, бормоча под нос, пускал по ветру белые петушиные перья. Глаза безумца оказались тусклыми и зеленоватыми, как незрелые ягоды можжевельника. Таких бусин не было в охранительных четках шерпа.

Встретив потерянный взгляд жертвы, прорицатель издевательски засмеялся.

— Торопись, пошевеливайся! — Он принялся подскакивать на месте, судорожно сжав кулачки.

Анг Темба с усилием отвернулся и, словно преодолевая встречный ветер, побрел прочь. Перед внутренним оком маячила черная петля с острыми разметанными в обе стороны косицами, точно такая, как на тибетской гадательной доске.

У коновязи, где австралиец Макдональд помогал синьоре Валенти выбрать запасного мула, бедный шерп завертелся волчком и прямиком через заросли тамариска кинулся к воротам. Так хорошо начавшийся день заканчивался на редкость плохо. Непрошенные встречи пророчили беду.

В гомпе на монастырской горе он отдал буддам все оставшееся серебро и попросил верховного ламу поскорее отвести порчу.

Сандаловый старичок коснулся сухими прохладными пальцами склоненной, коротко остриженной головы проводника и пробормотал очистительные мантры. От его прикосновения на душе сразу стало легко и покойно.

— Пришлый дами наколдовал мне смерть, — пожаловался Анг Темба, храня надежду на пересмотр приговора.

— Смерти нет, — успокоил его лама. — Есть только прошлое, будущее и сорок девять дней бардо меж ними. Не бойся, иди…

— Может, мне расторгнуть контракт с саибом из страны Америки? — спросил шерп, благодарно ткнувшись лбом в расшитые бисером монашеские сапоги.

— Я отвечу тебе в должное время, — несколько помедлив, пообещал Нгагван Римпоче.

Отпуская повеселевшего проводника, верховный лама подумал о том, что бегуну с вестью от трипона пора бы и воротиться.